Ярость за годы в тюрьме притупилась, обида ушла на дно сердца. Витя понял, что ничего он не сделает с сильными мира сего, и лучше для него будет просто жить дальше. Но он уже не был таким пылким, романтичным и творческим ребёнком, он был просто бывшим осужденным, пытавшимся найти средства, чтобы выжить.

Вот и сейчас, узнав, что в городе пройдут «Антикризисные меры» Купцова, Витя ослеп от идей, которые стали вспыхивать в его голове, одна безумнее другой. Видел он себя уже с автоматом в руках, а рядом с ним была целая группа его личных бойцов. Вот он, Витя, стоит в камуфляжной форме, на щупленьком его теле бронежилет, плечо приятно оттягивает тяжелый автомат. Витя поднимает руку и жестом указывает бойцам «вперед», а те, аки ястребы, тихо и решительно проскальзывают к двери номера гостиницы, в котором находится Илья Купцов, миллионер и благодетель, и замирают перед ней, выставив вперед автоматы. Витя подходит к двери, одним пинком вышибает ее и подходит к ошарашенному миллионеру.

«Я забираю деньги, – властным тоном говорит Витя, – сопротивляться не советую». Купцов поспешно соглашается и пятится к балкону, а Витя лениво кивает бойцам: – «Забирайте».

Затем Витя видит себя в вертолете, ожидавшем Кипиша на крыше гостиницы, вот он видит Большое брюхо с высоты птичьего полета, а вот уже летит с огромной суммой прямо на Мальдивы…

Витя настолько поверил в свои мечты, что не заметил, как стал искать на авито объявления, где можно купить оружие и нанять вертолет, но вовремя опомнился. Всё-таки годы, проведенные в тюрьме, научили его кое-чему, главное, когда задумываешь какое-то предприятие – не кипишуй!

Витя посмотрел на себя в зеркало. Придирчиво оглядел своё рябоватое лицо, маленькие зеленые глаза, редкие пепельные волосы, худые плечи.

– Хорошо, – сказал он отражению в зеркале. Что означало это "хорошо", было непонятно.

Он включил воду и ополоснул лицо, намочил голову и постарался пригладить давно не мытые волосы. Однако получилось еще хуже. Капли воды стекали по волосам, сероватой коже и падали на впалую, словно чахоточную грудь.

– Хорошо, – решительно повторил Кипиш.

Вытерев лицо полотенцем, мужчина заварил себе крепкий чай и стал думать. Через несколько минут раздумий он взял телефон и позвонил своим корешам – Натюрморту и Кроту. Натюрмортом парня прозвали за его тягу ко всему красивому, а в особенности из-за его страсти к выращиванию цветов. Дима Натюрморт был утончённым высоким блондином. Он носил очки, движения его были плавными, как у танцора, речь мягкая и тихая, как у библиотекаря. По нему никак нельзя было сказать, что он отмотал срок за дерзкое ограбление. А Паша Крот, напротив, был крепкий, приземистый, с руками как у борца, немногословный и серьезный парень, который отчего-то постоянно недоверчиво щурился. И с Кротом, и с Натюрмортом Витя Кипиш познакомился в тюрьме.

Крот и Натюрморт пришли через час после звонка Вити, деловито прошли по небольшому помещению и сели на продавленный диван. Солнечные лучи, наглые и любопытные, били в распахнутое окно и как кошки лежали на полу.

Кипиш стал перед друзьями, прочистил горло, всем видом показывая, что он хочет сообщить что-то чрезвычайно важное и торжественное. Парни на диване напряженно смотрели на своего кореша, внутренне приготовившись к его речи, но тот вопреки их ожиданиям всего лишь коротко сказал:

– Пацаны, есть дело.

Сказал, значит, и стоит, с ноги на ногу переминается. Натюрморт и Крот еще некоторое время подождали: скажет ли еще что-то Кипиш, но тот твердо следовал своему правилу «не кипишевать» и потому учился самообладанию. Натюрморт поднес тонкую свою руку к подбородку, потер его. Между бровей легла изящная морщинка, изобличающая в мужчине склонность к поэтическим мыслям.

– Витя, а можно чуть-чуть поподробнее, – мягко произнес Натюрморт.

Реденькие брови Кипиша прыгнули вверх, ноги сами заходили по стёртому линолеуму.

– Купцов Илья, знаете такого? Богатый буратино вроде поднял бабло на нефти. Какие-то дела у него в Москве, но не суть. Короче, через неделю он лавэ будет раздавать.

– Много? – деловито спросил Крот, щурясь от солнца.

Витя выпучил глаза и развёл руки в стороны, изображая очень много денег.

– Нам до гроба хватит. Два лимона зеленых.

– Удивительно, – протянул Крот. Не выдержав, он встал с дивана, шагнул к окну и одним резким движением задернул штору. Комната сразу стала золотистой и уютной.

Натюрморт поморщил красивый лоб, изящно смахнул с него светлую прядь и изрек:

– В Африке люди мочу коровью пьют, вот это удивительно. А то, что ты, Витя, сейчас сказал – полная лажа.

Витя насмешливо блеснул золотым зубом, глядя на друзей.

– Что? Не верите? – Он достал из заднего кармана джинсов телефон и сунул друзьям под нос.

– Читайте.

Наблюдая за друзьями, Витя продолжал усмехаться. Когда Натюрморт поднял на него глаза, Витя увидел в них загоревшийся хищный огонек.

– Что ты предлагаешь? – спросил Натюрморт.

– Предлагаю забрать эти деньги. Все, до цента.

Натюрморт присвистнул. Лицо Крота оставалось непроницаемым, лишь на его лбу выступали капельки пота.

– Забрать прямо в номере, – продолжал Витя. – Чтоб Илья не успел их выбросить с балкона.

Крот покачал головой и прищурился.

– Не прокатит, – мрачно сказал он. – Охраны будет больше, чем пальцев у тебя на всех конечностях.

Натюрморт широко улыбнулся, обнажая хорошие зубы, повернул голову к зашторенному окну.

– Эх, что мы за существа такие. – в голос сказал он. Кипиш и Крот непонимающе посмотрели на него. Натюрморт хохотнул. – Зимой по солнцу тоскуем, а летом прячемся от него. Сволочи, одним словом. Форменные сволочи… Надо подумать. Выпить ароматного чайку и основательно подумать.

И трое друзей отправились в любимый чайный бар, заказали три чашки, попросили ароматных пампушек и, расположившись на диване, стали думать, как забрать у Ильи Купцова два миллиона долларов так, чтобы никто не пострадал.

Долго они обсуждали, гадали, как лучше ограбить Купцова. Натюрморт предложил переодеться в трёх горничных, зайти в номер под предлогом уборки и тремя пылесосами высосать все деньги. Крот сказал, что в горничную он переодеваться не станет, мол, не по-пацански это, и сказал, что лучше всего ограбить Купцова, когда тот будет ехать из аэропорта. Правда, придётся перекрыть дорогу двумя внедорожниками. Однако выяснилось, что ни у кого из присутствующих мужчин нет внедорожника. Натюрморт попытался снова пропихнуть идею с горничными, но Крот решительно махнул рукой – нет. Они так оживленно дискутировали, что совсем не замечали, как за соседним столиком к их разговору прислушивается темноволосая девушка в черных очках. Она медленно ела морковный пирог и пила чай с имбирем и лимоном.

Витя Кипиш даже не догадывался, что эта девушка живет в том же доме, что и он, только этажом выше, и она состоит так же, как он, в общедомовом чате.

Три друга, так ничего и не придумав, договорились продолжить мозговой штурм на следующий день.

Когда Натюрморт и Крот ушли по своим домам, а Витя отправился к себе, на его телефоне заиграла мелодия звонка. Витя взглянул на экран, нахмурился – номер был неизвестный.

– Але?

– Привет, Витя. – раздался в телефоне женский голос.

– Привет, кто это?

– Неважно. Слышал, Купцов хочет деньги сбросить?

Витя напрягся:

– Ну слышал.

– Есть дело к тебе, – спокойно сказала девушка. – Приходи завтра вечером к мосту, кое-что найдёшь там, где в детстве свои сокровища прятал.

– Кто это?

Кипиш не то чтобы испугался, но то, что неизвестная женщина знает, где он прятал в детстве свое небогатое имущество, насторожило. Потому что никто этого не знал. Ну так, по крайней мере, думал Витя Кипиш.

– Доброжелательница.

***

Ночь выдалась лунной, нежной и теплой. Витя шел к мосту и думал о том, как было бы прекрасно сейчас прогуляться с девушкой. Голос анонимной доброжелательницы был приятным, мелодичным. Наверно, обладательница этого голоса очень красива. Витя чувствовал себя, как в каком-то романтическом фильме. И ему ничуть не было страшно.

Дойдя до моста, он остановился. Разбитая пустынная дорога тянулась в темноту ночи. Автомобилей не было. Да и кто из жителей города будет ездить в такой час?

В тишине слышалось легкое бормотание Мертвой реки – той самой, возле которой Витя в детстве проводил много времени, воображая себя пиратом и разбойником.

Спрыгнув под мост, он едва не наступил в темную воду. Несколько лет назад был скандал, связанный с этой речушкой. Маленький химический завод, который работает и по сей день, сбросил в нее отходы, отчего вода в реке приобрела розоватый оттенок. Несмотря на красивый цвет, люди, испившие из этой реки, стали заболевать странной болезнью – горло покрывалось волдырями и болячками и лишь через несколько дней они исчезали. Власти города запретили брать воду из реки. Несколько дней на поверхность воды брюхом вверх всплывала погибшая рыба, а потом и вовсе пропала. С тех пор никакой живности в Мертвой реке больше не наблюдалось. Воду с тех пор везли из другой реки, протекающей в сорока километрах от города.

Витя отодвинул небольшой валун, закрывающий тесный вход в небольшую норку. Темно. Пахло сыростью, камнем и чем-то вроде машинного масла. Включил на телефоне фонарик и посветил внутрь. На земле лежал непонятный белый свёрток. Витя осторожно развернул его. Внутри оказались три пистолета, пачка патронов и маленький серебристый ключик. Кипиш присвистнул. Громко зазвонил телефон.

– Але?

– Нашел?

– Что это?

– Это мой подарок тебе. Взамен я хочу двадцать процентов от тех денег, что вы заберете. Идет?

– А ключ?

– Черный вход в гостинице.

– Кто ты?

– Я же сказала – доброжелательница и… твой личный информатор.

Витя аж зарделся. Личный информатор.

– Пятнадцать, – выдохнул он.

– Что – пятнадцать?

– Процентов. Пятнадцать, – грубовато сказал он. Излишне грубовато. В общем-то, этой приятной девушке он мог бы отдать двадцать процентов, ему совсем не жалко, но отчего-то в эту лунную, в эту таинственную ночь у Мертвой реки захотелось поторговаться, как бандиту из фильма. Почувствовать себя, как в кино… Сердце Вити замерло.

Девушка на том конце помолчала, затем усмехнулась:

– А ты неглуп. Это похвально. Договорились. Делайте всё тихо.

– Договорились. – деловито сказал Кипиш и, позабыв, что лежит в темной норе, дернул головой, лихо отбрасывая челку, и тут же треснулся о бетон. – Ох!..

– Аккуратнее, – засмеялась на том конце девушка и отключилась.

Витя Кипиш, дрожа от пронзившего душу радостного волнения, прижал сверток к груди и потрусил к себе домой. В его груди всё клокотало от нетерпения и легкого страха – наконец-то! Он, Витя Кипиш, пойдет на главное дело своей жизни, которое принесет ему огромные деньги. И даже не это главное было в ту ночь, а то, что в Витю поверила таинственная незнакомка. Вот, от чего дрожало его сердце! Вот, от чего страх перед «делом» практически не ощущался.

Глава 3. Губернатор Приплясов тоже "в деле"

Губернатор области Александр Михайлович Приплясов, человек внушительный не только по должности, но и по своей физической комплекции, был крайне удивлен решением Ильи Купцова сбросить два миллиона долларов с балкона шестого этажа гостиницы Биг Лайф. Развалившись в своем любимом кожаном кресле, он возмущался, размахивая руками, отчего при каждом взмахе его кресло жалобно скрипело.