Санация Большого Брюха или мертвецы готовы на все! (страница 5)
Повеселевший Александр Михайлович схватил ручку и листок и стал набрасывать приказ о повышении налога, как тут в дверь поскреблись, и в кабинет заглянула секретарша Татьяна.
– Александр Михайлович, к вам пришли из Общества пенсионеров.
Приплясов в сердцах швырнул ручку на стол:
– Не было печали, а этим-то, что им нужно?
Татьяна развела руками:
– Сказали, что по личному вопросу.
Приплясов хмыкнул и, сердито пошевелив усами, проворчал:
– Ха, они все так говорят. Ну, пусть заходят.
Едва Татьяна закрыла дверь, Александр Михайлович тяжело поднялся с кресла и попытался застегнуть пиджак. Но его любопытный полный живот, обтянутый белоснежной рубашкой, воспротивился этому. Потому Приплясов остался стоять в расстёгнутом пиджаке, дав возможность огромному животу смотреть коричневым пупком сквозь растянутую дыру между застёгнутыми пуговицами.
В кабинет вошли высокий старик в очках и пожилая дородная дама, оба были в старомодных спортивных костюмах. Пожилая дама держала подмышкой палки для скандинавской ходьбы. Вежливо раскланявшись перед пришедшими пенсионерами, Приплясов дежурно улыбнулся и радушно протянул руки.
– Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои!
Подкатившись к старику и горячо пожав его костлявую ладонь, губернатор поклонился пожилой даме. Старики поочередно представились.
– Ну проходите, присаживайтесь. Таня! – махнув маячившей за спиной пенсионеров секретарше, он приказал: – Чаю гостям!
– Что вы? Какой чай? Жара на улице. – запротестовала пожилая дама. Приплясов рассмеялся:
– Слышали, как бедуины от жары спасаются? Чаем!
Федор Милентьевич огладил рукой спинку стула из красного дерева, отодвинул его, сел и добродушно сказал:
– За таким столом, да на таком удобном стуле и чай испить в удовольствие. Мы – большебрюховцы, как бедуины. Чай у нас пить полагается хоть в жару, хоть в стужу.
Аграфена Антиповна фыркнула:
– Федор Милентьевич, вы ошибаетесь. Не важно за каким столом, а важно с кем. – С этими словами она с хитрой улыбкой взглянула на Приплясова и мягко добавила: – Напридумывали себе традиций, теперь весь город – чайное брюхо. Вон, даже на пустыре так чая напились, что плачут.
Приплясов притворно захихикал, глядя на улыбающееся лицо женщины, на ее лучистые морщинки у глаз. Змея старая. Поддевает его, Приплясова. Видите ли, чай с ним пить для нее – не честь. Про бомжей на пустыре намекает. Ну погоди…
Когда, наконец, пенсионеры расселись, а Татьяна принесла фарфоровый чайник на подносе и кружки, Приплясов, заняв свое любимое губернаторское кресло, сцепил руки и сказал:
– Ну, уважаемые Федор Антипыч и Аграфена Милентьевна, чем обязан такому визиту?
Старик кашлянул и поправил губернатора:
– Федор Милентьевич и Аграфена Антиповна.
– Ой, прошу прощения.
Аграфена Антиповна снисходительно улыбнулась и нарочито мягко проговорила:
– Да не стоит, имена жителей Последнего пристанища легко из головы вылетают.
Приплясов почувствовал легкое покалывание в руках из-за желания схватить вредную старуху за горло.
Федор Милентьевич крякнул, снял очки и протёр их серым носовым платочком. Только после этого ритуала он заговорил:
– Вот с чем мы пожаловали к вам, Александр Михайлович. Мы знаем, что вы человек занятой, потому не будем отнимать у вас много времени, постараюсь быть кратким… Нашему обществу пенсионеров города Большое Брюхо стало известно, что молодой человек Илья Купцов выказал желание помочь населению города. Желание это, безусловно, благородное и являет собой достойный пример для подрастающего поколения, для нас – интеллигентных людей, для …
Приплясов кивал, терпеливо слушая тихий трескучий голос, и все ждал, когда появится слово «однако» или слово «но», потому что годы государственной службы научили его, что все сказанное до «но» и «однако» – всего лишь прелюдия.
– … Если бы каждый бизнесмен так поступал, то, я смею предполагать, люди бы стали добрее друг к другу, научились бы уважать наших бизнесменов. А то ведь девяностые научили опасаться их… – продолжал вещать Федор Милентьевич, сосредоточенно глядя на свое отражение на лакированной поверхности стола. Казалось, что он совсем забыл про присутствующих людей в этом кабинете и общался с собственной персоной.
– Кхм, Федор Милентьевич, покороче, – бесцеремонно встряла в заунывную речь коллеги по старости Аграфена Антиповна.
– А? – Милентьевич поднял голову и растерянно взглянул на нее, затем перевел сонный взгляд на губернатора и, кажется, очнулся.
– Прошу прощения, годы работы в университете наложили свой отпечаток, – виновато улыбнулся он. – Так вот, Александр Михайлович, наше уважаемое общество пенсионеров посчитало решение Ильи Купцова опрометчивым. У нас много заслуженных работников нашего города, кто никогда не бывал на море, не получал путёвок в санатории. Да и у многих пенсионеров жилье никуда не годится, а все хотят оставить что-то в наследство детям, внукам. Ведь заслуженно, ведь люди десятки лет работали. А годы, сами понимаете, никого не щадят. К тому же мы люди пожилые и считаем ниже своего достоинства стоять под окнами и ловить эти деньги. Потому мы проголосовали и единогласно решили, что Купцову лучше отдать всю сумму в Общество пенсионеров.
Договорив свою речь, Федор Милентьевич водрузил очки обратно на нос и сложил на груди руки, выражая тем самым твердую позицию в отношении обсуждаемого вопроса.
Приплясов крякнул от удовольствия. Как только пришли эти люди, он сразу же понял – для чего. Но вот два миллионов долларов на, – сколько пенсионеров живет в городе Приплясова? Кажется, около пятиста. Это же получается… – Приплясов на секунду взглянул на потолок, пытаясь в уме посчитать, сколько Купцовских денег придется на одну пенсионерскую душу, – получилось по четыре тысячи долларов на человека. Александр Михайлович даже с неким уважением взглянул на Федора Милентьевича и Аграфену Антиповну. Какие же наглые старики!
– Я понял вас, Федор Милентьевич, только вот что от меня вы хотите? – наконец спросил губернатор.
– Ну как же, чтобы вы посодействовали нам в этом вопросе, оказали влияние на Купцова.
– Влияние на Купцова? Каким образом?
– Донесли до него, что из-за кражи его отца тех «жилищных» денег, мы вынуждены…
Приплясов усмехнулся. Это где же их такой наглости научили?
– Я понял вас. – с легкой улыбкой сказал он, – вот как раз у Купцова и спросим, где его отец.
Тут вмешалась Аграфена Антиповна:
– Мы полагаем, что пенсионеры достойны получить эти деньги. Подумайте, если эти деньги потратить на пенсионеров, на улучшение жилищных условий, на строительство новых домов для них. Такое положение вещей выгоднее для города, чем, если все жители похватают под балконом эти деньги и потратят их на свои мелкие нужды. На одежду, которая и года не прослужит, на эти их безделушки…
Прирожденные ораторы Федор Милентьевич и Аграфена Антиповна, конечно же, не знали, что Приплясов никакого влияния на Купцова оказать не может. Но как хороший руководитель и хозяин не только города, но и области, Александр Михайлович не мог показаться им бессильным, потому он сказал: