* * *

Черноград никогда не бывал веселым местечком, даже в летнюю пору. Однако в этом июне город казался еще серее и мрачнее прежнего. Обычно владельцы кафе и ресторанов на Главной улице выставляли столики на летних верандах, а продавец мороженого кружил по городу на велосипеде. Но не теперь. Большинство заведений общественного питания просто заколотили, не выдержав конкуренции с ресторанами по ту сторону Стены. А продавец мороженого, как слышала Косара, и вовсе переехал в Белоград.

Ибрагим жил неподалеку, в многоквартирном доме, спрятанном в грязном переулке в стороне от главной площади. Он открыл входную дверь и провел Косару по неубранному коридору.

– Я проснулся рано, собирался на работу, – объяснял он, ища в пальто ключи от задней двери в сад. – Обычно мы замешиваем тесто еще в три часа ночи, чтобы точно успело подняться. А еще поди попробуй раскатать фило на скорую руку… В общем, я встал и спустился покормить кур. Данчо сегодня работает в ночную смену. – Пока Ибрагим поворачивал ключ в замке, его пальцы дрожали, и он провел ими по своим темным волосам. – Боже, он же рассердится на меня до жути! Он любил этих кур, как детей. Всех называл по именам, представляешь?

– Не глупи, – сказала Косара. – Незачем ему на тебя сердиться. Это же не ты сделал.

– А что, если я? – Ибрагим с глазами, полными паники, повернулся к Косаре. – Что, если я забрел туда посреди ночи и всех поубивал?

– Тогда ты наверняка заметил бы кровь на руках, когда проснулся.

– А может, я помыл их!

– Тебе крови все еще хочется?

– Нет. – Ибрагим замолчал. – Кажется, нет.

– Значит, зелье помогло.

– Или же я утолил голод ночью…

Косара потянулась через его плечо, толкая дверь:

– Давай осмотрим место преступления.

Она сказала это в шутку, но вскоре поняла, что дело оказалось весьма серьезным. Садик походил на бойню. На траве, а также в курятнике были разбросаны пернатые тельца. Их невидящие глаза-бусинки уставились на Косару.

Но нигде не было ни капли крови. Большинство кур выглядели так, словно они просто заснули вечным сном. Один только петушок, похоже, дал смертный бой: его крыло висело под неестественным углом, а все когти были переломаны.

– Какого черта… – Косара огляделась. – Сад точно не общественный? Ни у кого больше нет ключей?

– Насколько я знаю, ни у кого.

Косара перевернула петушиное тельце мыском ботинка, чтобы не касаться его голыми руками. Она не могла сообразить, поранился ли он в бою или в слепой панике колотился о стены курятника. Но что могло вызвать у птицы такую панику?

– Сосед предложил нам ощипать их, – глухо сказал Ибрагим, – и куриного супчика наварить. Но я просто не смог себя пересилить. Чтобы я кормил Данчо супом из его же кур?

– Не надо кормить. И вообще не трогай их. Мы не знаем, что их убило. Я бы послала за ветеринаром.

– Думаешь, они болели?

Косара сомневалась. За эти годы в Чернограде было много вспышек куриного гриппа – такое случается, когда целые стаи держат вблизи друг от друга. Но это…

Ее взгляд упал на петуха со сломанным крылом. Что-то было не так. Шестое чувство кричало ей, что смерть его не была естественной.

И чудилось нечто ужасно знакомое в напряжении, нависшем над курятником, заставляющем воздух тихо, почти неслышно потрескивать. Ветер уносил запах, который Косара откуда-то знала, только не могла его правильно назвать.

Хмурый Ибрагим все еще смотрел на нее.

– Ты их не убивал, – твердо сказала Косара. – Они не обескровлены. Должно быть, что-то – или кто-то – их заразило.

– Уверена?

– Ты ведь живешь с врачом. Что, сам не видишь, что у них не пили кровь?

– Ну, я подумал, что мог выпить парочку кур, насытиться, а потом избавиться от остальных как от свидетелей…

– Ты смеешься? – воззрилась на него Косара.

– Не знаю, Косара! Я сам не свой.

– Позови-ка лучше ветеринара. Держу пари, он прольет свет на это дело.

В конце концов, Косара была ведьмой, а не куриным следователем по уголовным делам. Будь здесь Асен, он, вероятно, раскрыл бы дело в два счета.

Косара покачала головой: нет, об Асене лучше не думать.

– Сообщи потом, что скажет ветеринар, – сказала она, направляясь обратно в дом. – Уверена, всему этому есть логическое объяснение.

Правда, по дороге домой она не могла избавиться от ощущения, что что-то упускает. Что-то было неправильное в пустых взглядах кур. В сломанных петушиных когтях. В знакомом запахе.

Дома она первым делом сняла с полки бестиарий и отерла рукой от пыли. Вот уже пара лет минула, как она не сталкивалась с новыми монстрами в Чернограде. Не считая Ламии, конечно.

Косара быстро перелистывала страницы, разглядывала рисунки. Все привычные чудовища были тщательно перечислены в алфавитном порядке: караконджул, хала, чума…

И вот ее взгляд упал на изображение огромного черного петуха с горящими глазами.

«Мратиняк», – гласила витиеватая надпись над головой птицы. «Вызывает мор домашних птиц», – пояснял текст.

А под ним была приписка: «Великий предвестник чумы и смерти».

4
Асен

Магия телепортации – не для слабонервных. Каждый орган Асена вывернуло наизнанку, кишки распутались, кровь вспенилась, и сердце бросилось качать ее во все двадцать пальцев, раздувая их, как воздушные шары.

Миг спустя его тело разогнулось, а ноги больно стукнулись о твердую поверхность. Яркий свет ослепил. Стена шума ударила по барабанным перепонкам: неподалеку стояла большая толпа. Не успел он материализоваться и наполовину, как какой-то человек оттолкнул его, требуя быть повнимательнее.

Все еще дезориентированный, Асен споткнулся о высокую колонну и оперся на нее, глубоко дыша. Он быстро моргал, давая глазам привыкнуть к свету.

Это место походило на старый оперный театр: здесь был просторный зал, широкие коридоры между ярусами с красными бархатными стульями, откуда открывался вид на сцену. Богато разодетые люди сбивались в группы, затягивались импортными сигариллами и сигарами, осушали бокалы игристого вина со скоростью, которая произвела бы впечатление на самых заядлых пьяниц в местной таверне. Сверху, на балконах, Асен подмечал блеск театральных биноклей и трепетание вееров.

Асен замешкался, не понимая, куда идти. Все здесь, казалось, знали друг друга. К своему облегчению, он не заметил знакомых лиц: тем меньше была вероятность, что его быстро узнают дружки Карайванова. К этой вылазке он готовился несколько недель: отрастил бородку, купил простой черный костюм, надеясь затеряться в толпе. С костюмом он как раз промахнулся. В море жемчуга, перьев, драгоценных камней и заморских тканей он выделялся, как больной палец среди здоровых.

Чтобы вписаться в местный колорит, Асен решил сперва взять бокал игристого вина с ближайшего подноса. Официанта намеренно не удостоил взглядом. У него было чувство, что собравшиеся здесь люди не из тех, кто говорит «пожалуйста» или «спасибо».

– Вы здесь явный новичок, – раздался голос позади.

Асен обернулся. На него сквозь инкрустированный рубинами лорнет смотрела женщина.

Асен всегда гордился тем, что умел точно определить возраст человека; встречая новых людей, он всегда составлял мысленный портрет. Однако в этом случае он засомневался в том, что видел. Пухлые щеки и яркий макияж сильно молодили незнакомку, однако ее волосы, искусно уложенные в высокую прическу, были цвета соли с перцем.

В ней было что-то ужасно знакомое. Асен нахмурился, вспоминая, встречались ли они.

– Меня зовут Мария, – сказала она. – Мария Хаджиева.

Ох, да ладно!

Они и впрямь встречались, и не единожды. Но в те разы ее волосы были собраны в тугой пучок, макияж был легким, а одежда – по-деловому консервативной. Асен никогда бы не узнал ее в этом красном платье с оборками.

Мария Хаджиева была мэром Белограда.

– Ах, приятно познакомиться, Мария, – сказал Асен, делая акцент, который даже для его собственных ушей звучал до неловкого фальшиво. – Меня зовут Костас Димитриадес, я – обеспеченный торговец шелком из великого града Стамбула, приплывший по Мраморному морю.

Асен внутренне выругался. Что за пургу он несет? Никто так не говорит. «Обеспеченный торговец»? Кто вообще так представляется? Он, конечно, репетировал свою легенду дома перед зеркалом, но там его актерская игра была получше.

Ему пришлось взять себя в руки. Судя по всему, мэр его не узнала, и он все еще в безопасности.

– Выпьете? – сказал он, подбрасывая пару рупий.

Ну что за акцент, в самом деле… Какой уж тут Стамбул!

Мэр приняла бокал игристого из его рук.

– Итак, Костас, что привело вас сюда этим вечером?

– А, знаете, праздное любопытство. Я слышал о великих магических сокровищах города Белограда и хотел узнать, из-за чего весь шум.

– Жизнь вблизи от нашего бедного соседа несет в себе много недостатков, – сухо сказала мэр. – Но, должна признать, магия, что льется в наш город через Стену, совсем другое дело.

– Для чего вы здесь, м… – «Боже, Асен, возьми себя в руки! Чуть не назвал ее „мэром“». – Мария?

Мэр наклонилась, чтобы шепнуть ему на ухо, и цитрусовый аромат ее духов наполнил его ноздри.

– Я слышала, сегодняшний аукцион будет по-настоящему особенным. Похоже, наш щедрый покровитель приготовил нам сюрприз.

– Какой сюрприз?

Мария рассмеялась, игриво ударив Асена по плечу веером:

– Ну, это не было бы таким уж сюрпризом, если бы он мне рассказал, не правда ли?

Асен взглянул на свое плечо, затем на лицо мэра. Она кокетничала. Так вот почему его невероятный акцент и еще более невероятная история не вызвали в ней тревогу. Ей было все равно, кто он, раз уж подвернулась возможность захомутать богатенького иностранца в хорошем костюме.

Вот и хорошо. Асен вполне мог с этим работать.

– Послушайте, Мария… – Повторение имени всегда было хорошей стратегией, как вычитал Асен в руководстве по допросам, поскольку это настраивало людей на мирный лад. – Вы кажетесь очень щедрой. Вы могли бы мне помочь. По правде говоря, мое присутствие здесь сегодня вечером не случайность. Я был послан с важной миссией.

– О? – Мэр изогнула бровь, оклеенную рубинами, которые сверкали от любой мимической ужимки. – И что же это за миссия?

– Вы знаете падишаха Стамбула?

– Мы встречались.

– Я работаю на него. Он знает, что ваш город славится магическими артефактами. Если магия существует, ее можно найти в Белограде, так все говорят.

Попытка Асена воззвать к патриотизму мэра, очевидно, сработала.

– Итак, чего хочет ваш падишах? – улыбнулась Мария.

– Как вы знаете, он богат сверх всякой меры. У него есть все, чего может желать мужчина… – Драматическая пауза. – Кроме одного.

– Чего именно?

– Любви. Несколько лет назад умерла его молодая жена. Он бы отдал все на свете, чтобы вновь услышать ее голос.

– О, это так ужасно…

Улыбка Асена стала шире. Он раздобыл для нее и крючок, и леску, и грузило.

– Как видите, вот поэтому он послал меня сюда. Он слышал о ведьмах из Чернограда, умеющих говорить с мертвыми…

– Тогда ему стоит отправиться в Черноград и поискать Софию. В Темные дни, когда граница между мирами живых и мертвых становится тоньше…

– Вы ведь знаете: он уже глубокий старец и не выдержит путешествия. Неужели ничего нельзя сделать? Должен быть какой-то амулет!

– Не слыхала о таких.

– Но может быть, если вы разузнаете… Говорят, в Чернограде есть человек, готовый продать любую магию, о которой можно только мечтать.

Мэр изогнула губы в улыбке:

– Итак, вы желаете аудиенции у нашего прославленного покровителя, верно я поняла?

Асен заколебался. Все шло слишком гладко.

– Признаюсь, я надеялся встретить его здесь сегодня вечером.

Женщина снова открыла рот, но громкий голос прервал их:

– Мэр!

На плечо Марии положил руку крупный мужчина лет сорока: намного выше среднего роста, с густыми черными усами, почти близнецами его черных сросшихся бровей.