Не прошли они и километра, как вокруг стало совершенно темно. Растения казались черными.

Тобиас достал светящийся гриб и насадил его на палку.

– Может, вынешь лук и повесишь его на плечо? – предложил ему Мэтт.

– Так тетива впивается в плечо на каждом шагу, слишком неприятно.

– Вечером мы пришьем тебе на одежду кусок кожи. Но боль в плече по сравнению с тем, что нас может ожидать в лесу, – ерунда. Лучше бы тебе все-таки быть начеку, – ответил Мэтт.

Тобиас неохотно согласился, но, вытащив лук, положил его вместе с колчаном на спину Плюм. Повернувшись к Эмбер, Мэтт спросил:

– У тебя есть оружие?

– Кинжал, который я взяла перед уходом с острова.

– И все?

– Достаточно – я не умею им пользоваться. К тому же мы с Тобиасом – команда, не забывай.

– Знаю, но… Лучше нам быть наготове. В случае чего.

– Да не волнуйся ты. – Эмбер дружески похлопала его по плечу.

Тобиас подошел к ней и после долгого колебания прошептал:

– Что ты имеешь в виду под «командой»?

– Это значит, что мы работаем вместе.

– А…

Тобиас выглядел немного разочарованным, как будто ему хотелось чего-то большего.

Они двигались по растительному лабиринту, проходили под огромными пнями, поднимались по корням, взбирались на упавшие стволы и однажды даже были вынуждены ползти по влажной земле под очередным причудливо изогнувшимся корнем – таким большим, что взобраться на него просто не получилось.

Через три часа, измученные, они сделали привал и утолили жажду. Самым удивительным было, пожалуй, то, что в этом лесу существовала и растительность привычных ребятам размеров – целые поля папоротников, кустарников, деревьев. Но среди всего этого уходили ввысь гиганты, напоминающие колонны какого-то жилища богов.

Лес поражал своими звуками – далекими визгами, пронзительными криками сверху, стонами, похожими на голоса китов или уханье обезьян.

Время от времени мелькала чья-нибудь небольшая тень – перелетая с ветки на ветку и уносясь прочь. Но ни одного животного или птицы друзья так и не увидели. Гриб Тобиаса освещал круг диаметром чуть менее десяти метров, за которым была абсолютная, непроницаемая тьма. У ребят возникло ощущение, что они оказались на дне глубокой, почти бездонной пропасти.

Боясь отклониться от курса, Мэтт постоянно сверялся с компасом; отсутствие временных «маркеров» начинало беспокоить его: как понять, что пришло время есть, спать? Следует довериться собственным телам?

Мэтт успокаивал себя, повторяя, что понемногу все определится само и они начнут понимать, когда нужно остановиться.

Внезапно впереди сквозь густую листву они увидели свет. Белый и довольно сильный.

– Как вы думаете, здесь живут люди? – спросил Тобиас.

– Кто знает… – отозвался Мэтт.

– Ну, – сказала Эмбер, – я предлагаю обойти это место.

– А вдруг источник света нам поможет? – возразил он.

– Или это просто очередная опасность.

– Я за то, чтобы подойти поближе. А ты, Тобиас?

– Даже не знаю… Э-э-э… Ладно, посмотрим, что это. Если какой-нибудь отстой – сразу уходим.

Эмбер вздохнула и подняла руки к небу:

– И зачем я только связалась с парнями!

Впрочем, свечение оказалось не так близко, как они думали. Добравшись до того места, откуда шел свет, друзья с удивлением обнаружили расчищенный клочок земли и что-то вроде фонаря, висевшего на высоте десяти метров.

В его свете были видны обрезанные ветки. По мере роста листья становились все больше. Мэтт подумал, что на конце ветвей каждый лист, наверное, размером с олимпийский бассейн.

– Что это такое? – вслух спросил Тобиас.

Эмбер встала на цыпочки, стараясь получше разглядеть источник света.

– Похоже на круглую люстру. Что-то типа потолочного светильника.

– Может быть, нам удастся его отцепить. Как думаете, внизу он будет работать?

Тобиас поднял лук и прицелился. Мэтт остановил его:

– Там что-то есть – как будто светильник висит на столбе, что ли.

Он поднял с земли палку и кинул ее, целясь под светящийся шар.

Кусты раздвинулись – оттуда показался огромный, полный блестящих клыков рот и огромные черные глаза.

Каждый клык был размером с Мэтта.

8. Блуждающие звезды

Липкий язык, покрытый огромными прыщами, лизнул палку, брошенную Мэттом. Монстр затащил ее в рот и тут же выплюнул. Язык втянулся обратно в чудовищную пасть.

Черные шары глаз повернулись, ноздри затрепетали.

Монстр искал добычу.

Мэтт обнял друзей и крепко прижал их к себе, чтобы те не двигались.

Голова существа превосходила размерами любые живые формы, которые когда-либо видел Мэтт. Он боялся даже подумать, какой величины должно быть тело у монстра. Что это? Червь? Странный светильник свисал с его головы, напоминая белый светящийся шарик у какой-то рыбы, которую Мэтт однажды видел в научно-популярном фильме об обитателях океана.

– Он нас не заметил, – пробормотал Тобиас, осторожно переминаясь с ноги на ногу и собираясь дать деру.

Мэтт удержал его:

– Подождем! Он наблюдает за нами…

Прошло несколько секунд, и невероятная морда исчезла среди кустов – монстр вернулся в укрытие, оставив на поляне световую приманку.

– Сейчас, – прошептал Мэтт.

Все трое осторожно попятились и, когда оказались достаточно далеко, ускорили шаг, чтобы как можно быстрее скрыться.

– Может быть, хоть в следующий раз вы меня послушаете, – подытожила Эмбер. – От этого места не стоит ждать чего-либо хорошего. И чем быстрее мы пройдем его, тем лучше.

– Мы же не знаем, сколько времени это займет? – уточнил Тобиас.

– Не знаем. Но точно как минимум несколько дней.

Несмотря на усталость, друзья продолжили путь – они шли еще три часа, поскольку никто не хотел останавливаться на привал. В конце концов они все же рухнули на траву у арки, образованной корнем, – вглубь ствола уходила пещера, стены которой покрывал густой зеленый мох, что создавало даже странное ощущение уюта.

Они опять перекусили холодной едой. Когда Мэтт увидел, как Плюм убегает на поиски пропитания, он не решился окликнуть собаку; у него мелькнула мысль: надо было с ней поделиться, но подросток тут же подумал, что собака слишком большая и сможет позаботиться о себе, что она не пойдет на ненужный риск, да и потом, станет ли Плюм есть холодную фасоль? А припасы надо беречь, ведь неизвестно, сколько еще им предстоит идти через этот лес.

Мэтт ждал, пока Плюм не вернулась обратно, и только когда она улеглась рядом, закрыл глаза.

Засыпая, он подумал о Роперодене. Что, если ночью тот вернется, чтобы опять сканировать его сознание? Чудовище было где-то неподалеку, значит такое вполне возможно.

Сначала Мэтт пытался успокоить себя, что сможет извлечь выгоду из ситуации: попробует, в свою очередь, изучить монстра, забравшись в него, если тот «оставит дверь открытой»… Но, поразмыслив, отказался от этой идеи. Ему бы не хотелось ощутить все, что находится внутри Роперодена. Мэтт уже прикоснулся к пустой земле, где обитала душа чудовища, там царили беспокойство, страдание, ярость и разные страхи – стоило считать везением, что ни одно из этих чувств не охватило Мэтта. Ему казалось, что эти чувства живут в Роперодене, как стая, ищущая добычу.

Возможно, если Мэтт закроет свое сознание, ему удастся спокойно поспать – без всяких сновидений…

Мэтт заснул.

Из ветра и тумана опять появилась черная фигура. Она носилась вокруг Мэтта, пытаясь проникнуть внутрь подростка.

Он почти интуитивно ощущал, угадывал присутствие зла рядом. Его сон был похож на домик с несколькими окнами и дверью. Мэтту приходилось постоянно проверять, заперты ли эти окна и эта дверь, проверять, не сумел ли незваный гость проникнуть внутрь. Во сне он перебегал от двери к окнам и обратно. Ропероден кружил рядом, по лесу, все быстрее и быстрее, подлетая к каждому окну и к двери, стараясь найти хотя бы малейшую лазейку, чтобы сломать задвижки. Безуспешно.

Мэтт носился из комнаты в комнату.

Если хоть одна из задвижек сломалась бы, ему бы пришлось действовать еще быстрее. Последний шанс, который оставался в этом случае, – нырнуть в маленький чулан, единственное убежище в доме.

Всю ночь Ропероден пытался проникнуть внутрь.

Мэтт стойко держался.

Тобиасу пришлось его разбудить.

– Мы с Эмбер не можем спать, – сказал он. – Мы слышали, как ты стонешь, ждали сколько могли, но решили, что должны что-то сделать.

– Понял… – потягиваясь, ответил Мэтт.

Он ощущал себя разбитым. Ночь принесла лишь усталость.

Вокруг было совершенно темно. Мэтт все никак не мог привыкнуть к этой постоянной, изнуряющей темноте.

– Он тебе снился? – спросил Тобиас.

– Да, он хотел войти в меня. Вчера что-то произошло, но я не сумел разобраться, как работает этот механизм. Но сегодня он не смог проникнуть внутрь меня.

– Так вот почему у тебя такое лицо! Выглядишь нереально измученным!

– Все нормально.

Новый день оказался еще труднее предыдущего.

Постоянно висевшая вокруг тьма стала утомлять друзей. На земле оказывалось все больше ловушек, постоянно приходилось искать пути обхода; чтобы обогнуть каждое дерево, требовалось не меньше часа.

Вверху неожиданно раздался странный вопль, резкий, мощный, пронзительный до бешенства.

Позади членов Союза трех в ответ кто-то закричал, звук напоминал голос павлина. Листва повсюду задрожала, да так, что друзья бросились на землю, а Плюм забилась под ворох огромных прозрачных цветов.

Что-то неслось прямо на них.

Тобиас поспешил сунуть светящийся гриб в карман.

Шорох, шелест и визги приближались. И вдруг друзьям почудилось, что лес обрел крылья. Сотни силуэтов забились в листьях, как рыба в сетях, шум стал настолько сильным, что Мэтту, Тобиасу и Эмбер пришлось закрыть голову руками и зажать уши. Живые существа прорывались, протискивались сквозь листву, отчего та дождем осыпалась вниз.

И так же быстро, как начался, вихрь унесся на юго-восток. Оставив после себя множество изуродованных ветвей.

Тобиас вытащил из кармана гриб, и друзья смогли разглядеть последствия этого странного налета. Но прямо над ними листва оставалась такой же густой, как раньше, – будто совсем нетронутой.

Вечером, вопреки совету Тэррелла, они, отказываясь и дальше есть холодные консервы, развели костер. Правда, едва банки немного согрелись, друзья, боясь привлечь внимание хищников, погасили пламя.

Мэтту не хотелось засыпать.

Он понимал, что надо отдохнуть, но страшился появления Роперодена.

Однако усталость взяла свое, и через несколько минут Мэтт провалился в сон.

Пока все трое спали, Слепой лес продолжал жить своей ночной жизнью. По ветвям, привлеченные новыми запахами, скользили какие-то маленькие существа. Раздавались странные звуки, которых никогда не слышало человеческое ухо.

Вдали, в высоте, пульсировали красные огни.

Члены Союз трех проспали около пяти часов, когда Мэтт, шумно выдохнув, открыл глаза.

Он бросился к Тобиасу и разбудил его, потом принялся трясти Эмбер.

– Он совсем близко! Скорее! – кричал подросток. – Вставайте! Нам нужно бежать!

– Успокойся! – пыталась вразумить его Эмбер. – Откуда ты знаешь? Может, это всего лишь дурной сон.

– Нет, я уверен, я его почувствовал, он совсем близко, идем – нельзя терять ни секунды!

Все торопливо собрались, и Мэтт вытащил компас, чтобы вести друзей дальше на юг.

Через некоторое время земля стала мягче, они пересекли болотистую местность, тоже наполненную тревожными звуками, – вокруг кто-то плескался.

Миновав длинный крутой подъем, ребята выбрались из болота.

Иногда кора гигантских деревьев образовывала подобие лестниц или пандусов, но Мэтт не решался подниматься по ним. Зачем? Для чего? Что им делать на вершине? Есть ли возможность перебираться по ветвям? Безопаснее ли это?

Мэтт не хотел рисковать.