– О желании драться с врагом, господин капитан первого ранга.

– Это невозможно. Вы отправитесь с остальными членами команды на один из кораблей нейтралов и далее проследуете в Россию вместе с вашими подчинёнными, за которых наряду со мной и другими офицерами несёте ответственность.

– Господин капитан первого ранга, сопроводить личный состав в Россию могут и без меня. Я же прошу у вас разрешение продолжить драться с японцами.

– То есть вся команда убудет в Россию, и один только вы в героическом ореоле отправитесь крушить врага? – холодно спросил Руднев.

– Крейсер драться не сможет, катер в строю остался только один, и он не в состоянии принять большое количество желающих. Согласно штатному расписанию команда катера состоит из одного офицера и восьми нижних чинов. Иным добровольцам на борту попросту нет места.

– И всё же нет. Но ваш порыв я также отражу в рапорте, – решительно произнёс командир.

– В таком случае прошу вас завизировать мой рапорт. – И положил перед ним три копии.

Я уже предоставил ему лазейку, чтобы принять решение, не подставляясь под удар. Мало того, это ещё и выставит его в более выгодном свете. Если же порвёт, напишу другой, но на этот раз вручу не кулуарно, а при свидетелях. Поставит запрещающую резолюцию… Нет. Не поставит. Руднев в первую очередь дипломат и только в третью командир. Ничуть не собираюсь жалеть его чувства. Мне главное – добиться своего, и я добьюсь.

Каперанг смотрел на меня с минуту, не меньше, после чего поставил свою резолюцию, согласно которой я откомандировывался в Порт-Артур.

– Прошу. – Он протянул мне мой экземпляр рапорта. – Что же до акта, предоставьте мне сначала список личного состава. Одному вам я катер передать не могу и, если вы не наберёте команду, прикажу его затопить, как и крейсер.

– Есть, – коротко ответил я, бросив руку к обрезу фуражки.

– У вас полчаса. Если не предоставите список, то я выпишу вам командировочное предписание и отпущу только в каком-либо нейтральном порту.

Глава 3
Двенадцать

– Ложкин, – окликнул я артиллерийского кондуктора из моего плутонга.

– Я, ваш бродь, – откликнулся тот.

– Вот что, братец, я собираюсь добраться на катере в Порт-Артур, чтобы драться с японцами. Брось клич, если кто пожелает присоединиться, то через четверть часа жду на корме.

– Слушаюсь, ваш бродь.

– Ваня, это не приказ, мне нужны только те, кто сам захочет, и никак иначе, – похлопав его по плечу, доверительно произнёс я.

– Олег Николаевич, по-честному-то сомнительно, чтобы кто захотел после такого, – отвёл он взгляд.

– Ну, на нет и суда нет, братец. Тогда сам пойду.

– Как это сами? Никак не можно самому, ваш бродь.

– И один в поле воин, Ваня. Факт. Ну и такое дело, что каждый должен сам для себя решить – тварь он дрожащая или право имеет, – подмигнул я и добавил: – Через четверть часа…

Паровые катера «Варяга» меня удивили. Насколько мне известно из изученных материалов, крейсер нёс два сорокадвухфутовых. Здесь же в наличии пятидесятишестифутовые. Их установка предусматривалась на броненосцы и крейсера первого ранга, но они оказались слишком громоздкими, поэтому было принято решение о более скромных образцах. Но янки сумели гармонично разместить их, что мне только на руку.

В настоящее время катер задействован на перевозке личного состава на корабли нейтралов. Пока перевозят раненых, а там дойдёт и до остальных. В моём распоряжении как минимум полтора часа, пока не завершится переброска людей. Более чем достаточно, чтобы завершить подготовку к походу.

Остаётся только понять, согласится ли кто-нибудь отправиться со мной. От этого будет зависеть и дальнейший ход моих действий. В приоритете прибыть со своими людьми в качестве слаженной боевой единицы. В этом случае я появлюсь в Порт-Артуре не с пустыми руками, что несколько облегчит мне жизнь.

С другой стороны, даже если дойду на катере в одиночку, всё равно получу под свою руку команду из флотского экипажа. В этом случае мне будет немного сложнее, но в общем и целом ничего не поменяется. Буду драться, как и где захочу. Главное – найти нужный подход к командованию, а уж я-то постараюсь.

Касаемо же намерения Руднева затопить катер, если я не найду добровольцев. А не пошёл бы он лесом. Угоню посудину, и всех дел. Дезертируют с фронта, а не на фронт. Сомневаюсь, что за перегон в крепость боевой единицы меня предадут суду. Это всяко лучше, чем пускать его на дно…

К назначенному сроку на корму начал подтягиваться народ, кто в одиночестве, кто с товарищем. Интересовались, правда ли я собираюсь в Порт-Артур, кивали и отходили в сторонку. Последним явился Ложкин в сопровождении старшего боцмана Харьковского. Одиннадцать человек.

Я встретился с каждым взглядом, и никто из них не отвёл взор в сторону. Трое смотрели с лихим задором, этим приключений явно не хватило. Четверо, и боцман с кондуктором в том числе, с хмурой решимостью. Остальные с обидой, что ли. Не на меня, а за то, что японцы надавали нам по щам. Не знаю, как я это понял, но в своей правоте был уверен.

– Братцы, надеюсь, вы понимаете, что мы можем до Порт-Артура и не дойти. Нас могут побить японцы, или в море сгинем во время шторма, и о судьбе нашей никто никогда не узнает. В Артуре на берегу отсидеться не получится, придётся драться, это ведь война.

– Да мы уж всё для себя решили, ваше благородие, – после минутного молчания за всех ответил Харьковский.

– Добро. Тогда так. Боцман, в помощь тебе Иванов и Снегирёв, – указал я на машиниста и рулевого. – Подготовьте воду, провизию и вещевое имущество, сам разберёшься, что нам потребуется по хозяйственной части, потому как пока будем рассчитывать только на себя. Четыре жестянки с керосином и столько же с машинным маслом.

– Слушаюсь, – ответил боцман.

– Это ещё не всё. Оба пулемёта, все винтовки, револьверы и патроны. В ящиках не бери, это лишнее место и вес, так что только цинки.

– Так не пустят в оружейку.

– Руднев уже разрешил. Резолюцию на акт не поставил только из-за отсутствия у меня команды. Но вы вот они, бумаги я подготовил, осталось подписать.

– Сделаю, – кивнул боцман.

– Двоих-то помощников хватит? – уточнил я.

– Найду, кого пристроить к делу. Разрешите выполнять?

– Действуй.

– Слушаюсь.

– Ложкин, берёшь с собой Будко, Врукова и Родионова, – указал я на комендора и кочегаров. Ваша задача снять и упаковать все оптические прицелы, но сделать это тишком.

– Сделаем, – уверенно заявил кондуктор, пока мало что понимая.

– Далее подготовьте сорокасемимиллиметровку, наберите к ней сотню стальных гранат с головным взрывателем. И два десятка бронебойных. Только не болванки. Со второй заберите съёмный станок. Десантную пушку отделите от лафета, он нам не понадобится. Прихватите сотню снарядов шрапнели и триста гранат. И скрутите как можно больше ударных трубок с гранат. Не забудьте оснастку к обеим пушкам. Приставь кого-нибудь потолковей, чтобы выкрутили у фугасов взрыватели и ссыпали из них порох, полагаю, десятка будет достаточно. Вопросы?

– А зачем нам ударные трубки и порох? – не удержался Ложкин.

– Есть одна задумка, потом поясню. Ещё вопросы?

– Нет вопросов.

– Выполняйте.

– Галанцев, – обратился я к минному машинисту, ну или торпедисту, и указал на сигнальщика, – тебе в помощь Казарцев. Подготовьте оба минных аппарата и все шесть метательных мин. Кроме того, разбери самодвижущуюся мину, извлеки из неё баллон со сжатым воздухом и воздушную машину, мы из неё насос сделаем. Прихвати шланг под высокое давление, да побольше, медные трубки под его диаметр, проволоку. Две стальные трубы в полсажени длиной, одна в пять дюймов, другая в три, полный комплект слесарного инструмента.

– Есть, – ответил тот и, кивнув сигнальщику, отправился выполнять приказ.

– Ну и наконец ты, Яша, – обратился я к оставшемуся минёру Мещерякову. – Отправляйся к минам заграждения и вкрути взрыватели в шесть из них. Как сделаешь, вынеси на палубу весь запас пироксилиновых шашек, что у нас есть. Если управишься быстро, в помощь Ложкину. Вижу, у тебя есть вопросы.

– Ваше благородие, так ить если ввернуть взрыватели, то когда «Варяг» затонет, и их зальёт водой, они встанут на боевой взвод. А как поднимать его начнут, то-о…

– Правильно мыслишь, – перебил его я. – Только поднимать его будут японцы, вот пусть и подавятся.

– Но их высокоблагородие…

– Все верят в то, что Чемульпо нейтральный порт. Но нас отчего-то собирались потопить на рейде, если мы не сдадимся или не выйдем в море. И никто из этих нейтралов даже не пикнул, а наоборот, с музыкой проводили нас на убой. И дрались мы не в открытом море, а в водах Кореи. Полагаешь, кто-то запретит японцам поднять и присвоить себе русский корабль?

– Ввернуть-то взрыватели недолго, только это нарушение приказа его высокоблагородия.

– Во-первых, мы не станем кричать об этом на всех углах, а сделаем это тихо и незаметно. Мало ли по какой причине может случиться взрыв. А во-вторых, не успеешь ты ввернуть первый взрыватель, как по приказу Руднева уже будешь в моём подчинении и выполнишь уже приказ своего непосредственного начальника. И коли случится беда, то и грех на мне будет.

– Я всё сделаю, – решительно рубанул минёр.

– Вот и ладно. – Я похлопал его по плечу и отправился в свою каюту.

Разумеется, никакой уверенности в том, что Мещеряков сделает всё как надо, у меня не было. Выполнит приказ – хорошо, значит, крейсер не достанется самураям. Не выполнит, тогда, несмотря на приложенные усилия, пусть и невеликие, история покатится по старой колее. Ну не под силу мне внести сколь-нибудь значимые изменения в эту войну. Не делается такое с кондачка, и в бабочку Брэдбери я не верю, потому как знаю об этом куда больше теоретиков.

Раздав указания, вновь спустился в свою каюту и засел дооформлять бумажки. В принципе, я бы и больше прихватил, и в частности, вторую пушку уволок бы, на укреплениях Порт-Артура от неё всяко пользы больше, чем на дне. Но некуда. И без того загрузимся по самую маковку. Выбирая же между винтовками и пушкой, я предпочту вооружить как можно больше народу.

Руднева я нашёл на палубе, он наблюдал за тем, как от борта отошла очередная шлюпка с личным составом. К слову, матросы покидали крейсер с минимумом личных вещей, ни о каких рундуках и речи не шло. Увы, но им предстояло разместиться на нейтралах, а на боевых кораблях и своя команда обитает в тесноте.

– Господин капитан первого ранга, – вытянулся я перед командиром, бросив ладонь к обрезу фуражки.

– Я вижу, вы уже развили бурную деятельность, мичман, – произнёс он, кивнув на Харьковского, вокруг которого росла куча различного имущества.

– Так точно. Вот. – Я протянул ему исписанные листы.

– Пройдёмте. Вениамин Васильевич, я у себя в каюте, – окликнул он старшего офицера.

– Есть, – коротко бросил тот.

Мы прошли в каюту, которая уже выглядела сиротливо, словно понимала, что Руднев собирается покинуть её, оставив на волю холодным зимним водам. Но стоит отдать должное командиру, в помещении прибрано, все вещи на своих местах, будто и речи нет об эвакуации.

– Ну-с, посмотрим, что у вас тут, – произнёс он, вчитываясь в мои записи.

Читал он довольно быстро, и при этом не проявляя эмоций. Впрочем, я уже видел, как он намерен воспользоваться сложившейся ситуацией. Командир он, может, и так себе, но дипломат и интриган отменный, так что сумеет повернуть моё желание прорваться в Порт-Артур себе на пользу.