– Да! – восклицает она с широко раскрытыми глазами. – Расскажи мне.

Плюхнувшись на маленький диванчик в углу комнаты, я откидываюсь назад.

– Я была чуть младше тебя. В честь моего шестого дня рождения устраивали вечеринку. Дети бегали по саду, играя. У меня был развязан шнурок, и, когда я наклонилась рядом с бассейном, чтобы завязать его, кузен моего друга подбежал ко мне и столкнул прямо в воду.

– Ты упала в бассейн?

– Ага.

– И папа спас тебя?

– Прыгнул прямо туда, в одежде и всем остальном. Было неглубоко, но я была маленькой и могла утонуть.

– Вау, – произносит она, а потом наклоняет голову, рассматривая меня. – Так ты из-за этого вышла за него? Потому что он спас твою жизнь?

Я смеюсь.

– Нет. Я вышла за него замуж, потому что мой дедушка и твой папа согласились, что это к лучшему. Иногда так устроены вещи.

– Так ты его не любишь?

Разве? Чтобы по-настоящему любить кого-то, нужно полюбить этого человека таким, какой он есть, со всеми его лучшими и худшими чертами. Сколько я себя помню, я была влюблена в образ Луки, и я была помешана на нем последние пару лет словно сумасшедшая. Но любовь ли это? Или просто влюбленность? Но я точно не чувствовала ничего подобного ни к кому другому.

– Он мне нравится, – кивнула я.

– Я слышала, то сестра Тияны сказала, что мой папа горячий. Что это значит?

Я моргаю, слегка в замешательстве, как объяснить подобное. Даже если по поведению Розы иногда кажется, что ей двенадцать, ей всего лишь семь.

– Это значит, что он хорошо выглядит.

– Ага. Ну хорошо. – Она откусывает сэндвич, не сводя с меня глаз. Жуя, она прищуривается, как будто осуждает меня. – Ты будешь на меня кричать?

– Нет. Зачем мне это делать?

– Симона всегда кричит на меня, – пожимает она плечами. – Когда папы нет рядом. Он не позволяет кричать.

Она называет собственную мать по имени? Я все еще пытаюсь осмыслить этот факт и что за этим стоит, когда дверь открывается. Лука входит внутрь, неся поднос с сэндвичем на тарелке и стаканом молока. Он останавливается в дверях, уставившись на сэндвич в руке Розы.

– Изабелла опередила тебя, – говорит Роза с набитым ртом, указывая на меня пальцем.

– Ладно, я пойду. – Я встаю, направляясь к двери. – Спокойной ночи, Роза.

Смотря на меня как ястреб, Лука не отходит от дверного проема. Я поднимаю глаза, и наши взгляды приковываются друг к другу; сердце отбивает несколько долгих ударов, прежде чем он, наконец, отходит в сторону. Стараясь двигаться нарочито медленно, я иду по коридору, пока не добираюсь до своей комнаты. Что-то – назовем это интуицией – подсказывает мне, что он все еще наблюдает за мной, когда я, не оглядываясь, проскальзываю в комнату.

Как только дверь закрывается за мной, я выдыхаю и прислоняюсь к ней спиной. Я думала, что мне будет просто притворяться, что мне все равно, но такое чувство, будто малейшее действие с моей стороны оттолкнет его еще больше. Я не могу рисковать. Не сейчас.

Быть так близко к Луке после всех этих лет и знать, что он не хочет иметь со мной ничего общего… больно. В каком-то смысле было легче, когда я знала, что у меня нет и шанса. Я ничего не ждала. А сейчас, когда он наконец-то так близко, такое чувство, что он еще дальше, чем был раньше.

Я закрываю глаза и вспоминаю тот день, когда мне исполнилось восемнадцать и он назвал меня tesoro. Очевидно, в этом слове на самом деле не было той нежности, которую я себе вообразила. Это было просто слово, сказанное мимоходом. Тем не менее я думала об этом моменте и его легком прикосновении к моим волосам в течение нескольких дней после того, как это произошло.

Что ж, я не сдаюсь. Ему лучше приготовиться к войне, потому что именно ее я ему и устрою. Я буду неустанно бороться с ним и его безразличием.

– Тебе лучше быть готовым, Лука Росси, – шепчу я пустой комнате. – Потому что в любви, как на войне, все средства хороши.

Глава 5

Лука

Бросив куртку на одно из кресел в своей комнате, я сажусь на край кровати, выслушивая бубнеж Донато по телефону. Возникли какие-то проблемы с купленной собственностью, и я провел всю ночь и весь сегодняшний день в офисе в центре города, пытаясь разобраться с этим дерьмом. Очередной косяк сегодня мне не нужен.

– Ради всего святого, Донато. Ты можешь хоть с какой-то частью этого дерьма разобраться сам? – говорю я в телефон, сжимая переносицу. – Сколько контейнеров?

– Грузовик только что приехал. Мы открыли первые несколько, но, вероятно, другие такие же, Лука.

– Проклятье. – От разочарования я закрываю глаза. Что, черт возьми, я должен делать с целой партией боеприпасов не того калибра?

Тихий стон доносится со стороны спальни Изабеллы, и я поднимаю взгляд, уставившись на дверь, соединяющую наши комнаты. Я не видел ее со вчерашнего вечера, когда обнаружил ее в комнате Розы. Она принесла ужин моей дочери. Не знаю, что и думать об этом. Или о том факте, что весь день она занимает мои мысли. Черт. Нужно сказать Виоле, чтоб перенесла ее вещи обратно в комнату напротив Розиной.

– Что мне сказать румынам? – спрашивает Донато, отрывая меня от мыслей о моей юной жене.

– Звони Богдану. Скажи ему, что я ожидаю его завтра в 8 утра на складе.

– Что, если он скажет, что не сможет прийти?

– Тогда я приду к нему и лично засажу каждую без исключения пулю ему в зад. Передай ему это. – Я бросаю телефон на кровать. Проклятые румыны.

Направляясь в ванную, я пересекаю спальню, но останавливаюсь напротив смежной двери в комнату, где спит Изабелла. Вновь раздается тихий стон, как тот, который я слышал несколько минут назад. Я приближаюсь к двери, гадая, все ли в порядке, но с той стороны лишь тишина. Чувствуя прохладу от дверной ручки, я хватаюсь за нее и открываю дверь так тихо, как только можно, заглядывая внутрь.

Поначалу я думаю, что, возможно, Изабелла нехорошо себя чувствует, потому что единственное, что я могу разглядеть в темноте, – ее тело на кровати, слегка изогнувшееся. Я приоткрываю дверь еще немного, и свет из моей комнаты проникает внутрь, позволяя разглядеть мне ее лучше. В тот момент, когда я это делаю, моя рука сжимается на ручке.

Изабелла поднимает голову с подушки и смотрит четко на меня, в то время как ее рука продолжает двигаться внутри шелковых пижамных штанов, прямо между ног. Завороженный, я наблюдаю за тем, как она приподнимает свою попку и с ее губ срывается стон. Мое дыхание учащается, и я чувствую нарастающий стояк, когда она раздвигает ноги шире и просовывает другую руку под пояс. Мне следовало бы развернуться и захлопнуть за собой дверь, но я не могу заставить себя уйти. Я как приклеенный наблюдаю за тем, как моя юная жена удовлетворяет себя и все это время ее взгляд прикован ко мне. Она снова приподнимает таз и начинает тяжело дышать, приоткрыв рот. Я хватаюсь за дверной косяк другой рукой, когда она выгибается всем телом и, дрожа, запрокидывает голову. Это длится несколько секунд, прежде чем она опускается на кровать. Медленно выдыхая, она вытаскивает руки из штанов и, еще раз бросив на меня взгляд, скользит под одеяло.

Какое-то время я пялюсь на нее, а затем разворачиваюсь и захлопываю за собой дверь.

Изабелла

– Доброе утро, – улыбаюсь я Розе и Дамиану, садясь за обеденный стол, на котором уже стоит кофе.

– Сегодня ты выглядишь радостной. Какая-то особая причина? – интересуется Дамиан, потянувшись за чашкой кофе.

Конечно, я радостная, и очень даже по особой причине. Как подумаю о шокированном выражении лица моего мужа, когда он открыл дверь и увидел, как я играю со своей киской, улыбка появляется на лице. Да, он ушел в свою комнату, захлопнув дверь, но учитывая, как он схватился за дверной косяк, пока наблюдал, мне удалось положить хорошее начало.

– Просто так. – Я киваю в сторону пустого стула слева. – А где Лука?

– Возникли кое-какие проблемы, которые надо было уладить, так что он ушел раньше. Настроение, правда, у него было очень странное, – сказал Дамиан, рассматривая меня поверх краев чашки.

– Да? Как это?

– Он был капризный. Огрызался на прислугу. Он редко так делает. Интересно даже, что же могло его так завести.

– У него напряженная работа, – пожимаю я плечами, изображая саму невинность.

– Да, наверное, так и есть, – бросает он мимоходом, но я замечаю, как он смотрит на меня с легкой улыбкой на губах.

– Мне понадобится водитель, – говорю я. – Мой дедушка неважно себя чувствует. Я хочу заскочить и проведать его.

– Конечно. Но нам придется подождать возвращения Луки, чтобы узнать, кого он назначит твоей охраной.

– Телохранитель мне сегодня не понадобится. Я собираюсь навестить дона и вернуться обратно, я не планирую останавливаться где-то или выходить из машины по пути.

– Луке не понравится, что ты покидаешь территорию одна, Изабелла.

– Решающее слово всегда за папой, Иза, – со смехом вставляет Роза.

Полезно знать.

Горничная вносит большую корзинку со свежей выпечкой и ставит ее в центр стола. Роза подскакивает, хватает два круассана, но косится на меня, прежде чем положить их на тарелку.

– Что-то не так, Роза? – интересуюсь я, протягивая руку, чтобы взять немного выпечки для себя.

– Я очень голодна, – бормочет она.

– Тогда тебе стоит съесть их, пока они не остыли. – Показываю я на круассаны, которые она все еще держит.

– Оба?

– Ну ты же сказала, что голодна.

– Но я растолстею.

Я резко поднимаю голову.

– О, милая, ты не потолстеешь. Откуда у тебя вообще такие мысли?

Склонив голову, Роза пожимает плечами:

– Симона сказала, что мне нужно следить за тем, сколько я ем, из-за своего мета… хм, метализма.

Боже мой. У этой женщины точно не все в порядке. Положив ладони на стол, я наклоняюсь к Розе. Дамиан продолжает просто молча следить за происходящим, словно в ожидании, что же я сделаю.

– Наверное, ты имеешь в виду метаболизм, дорогая. Ты ребенок. А детям нужно хорошо завтракать, потому что они все еще растут. – Я протягиваю руку и, забрав у нее круассаны, кладу их ей на тарелку. – Тебе не стоит переживать из-за метаболизма как минимум еще лет десять. Хорошо?

Легкая улыбка появляется на лице Розы, и в следующую секунду она принимается за свой завтрак. Откинувшись на спинку стула, я замечаю, как брат Луки наблюдает за мной, и приподнимаю бровь, отвечая на его взгляд. Дамиан ухмыляется и возвращается к своему кофе.

Лука

Я вхожу на склад, где мои люди разгружают остальные контейнеры, поступившие прошлой ночью. Донато, отставая на пару шагов, следует за мной. Богдан и еще двое его парней стоят рядом с грузовиком и о чем-то спорят.

– Что произошло с товаром? – киваю я в сторону ящиков, оставленных в грузовике.

– Гавриил перепутал местами номера моделей на некоторых контейнерах, – отвечает Богдан и поворачивается к высокому парню справа. – Я же говорил тебе перепроверить все!

– Сколько всего контейнеров? – спрашиваю я.

– Двенадцать. У меня будут необходимые боеприпасы через две недели. В худшем случае – через три.

Я оборачиваюсь на Донато:

– Когда мы пообещали доставить товар?

– В понедельник.

И снова возвращаюсь к Богдану:

– Боеприпасы нужны мне в воскресенье.

– Я ничего не успею за десять дней, Лука. Все грузовики уже погружены, а маршруты спланированы. Как насчет следующих выходных?

Какая жалость. Я подхожу к открытым контейнерам, выстроившимся вдоль грузовика, достаю беретту, а затем тянусь за магазином в соседнем ящике. – Есть у меня такое чувство, Богдан, что ты не воспринимаешь наш договор всерьез. – Я вставляю магазин в пистолет. – Давай-ка сменим тон.

– Ой, да ладно. Ты же знаешь, как это бывает. Ошибки случаются.