Валаам (страница 2)
Но тревога в душе не утихала. Понятно, что до отъезда гипс, скорее всего, снимут, но ведь надо еще пройти реабилитацию. Как долго нога будет болеть? Как она перенесет предстоящие нагрузки? Ведь, судя по всему, на Валааме только дорога к скитам составит несколько километров. Удастся ли мне их пройти? Врач сказал, что нога будет заживать в среднем два-три месяца, но о том, что такое средние показатели, мы хорошо знали и всегда шутили, вспоминая анекдот с черным юмором: «Один пациент умер, у другого температура сорок, а в среднем по больнице температура нормальная». Вдруг нога будет заживать полгода, как у соседа моих родителей, решившего сократить путь от электрички до дома и неудачно спрыгнувшего с платформы?
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я снова и снова брала книгу, открывала рассказ «Старый Валаам» на случайной странице и перечитывала. А что, если попробовать погадать на книге? В юности, наверное, мы все увлекались таким гаданием. Брали книгу, задавали вопрос, выбирали наугад страницу и строчку и получали ответ. Очень часто он был вполне конкретным, соответствующим вопросу, но иногда и смешным, что нас весьма забавляло.
Решено. Сейчас попрошу «Старый Валаам» дать ответ на вопрос: «Состоится ли моя поездка?» На улице тем временем разбушевалась метель. В темном окне неистово мелькали белые крупинки снега. От сильного ветра ветки вишни гнулись и яростно бились в стекло. Внезапно погас свет. Опять обрыв электрических сетей! Не удивительно при таком-то ветре! За окном жалобно завыла собака. Кот, мирно спавший рядом со мной на диване, вскочил и тревожно заурчал. От страха у меня мороз пробежал по коже. Я поспешила зажечь все свечи, какие только нашла в доме, закуталась в плед и посмотрела на часы – ровно двенадцать. Да, в полночь самое время погадать! Я взяла книгу. Так… страница шестьсот пятьдесят четыре… строка пятнадцатая снизу… Читаю: «Вот кончилась всякая вода, нет дороги, впереди высоченная стена гранита…» Вот и погадала! Это что же, значит, никуда я не поеду? Ясно же написано: «…нет дороги… стена». Неужели не поеду? Не может быть! Ведь сам остров позвал меня через книгу!
«Спокойно, – уговаривала я себя, – вспомни: по важным вопросам мы гадали три раза и только тогда делали выводы. Значит, есть еще две попытки. Страница… шестьсот пятьдесят восьмая… третья строка сверху. Ой, а здесь стихи, написанные иноком монастыря!
О дивный остров Валаам!
Рука Божественной судьбы
Воздвигла здесь обитель рая,
Обитель вышней чистоты.
Ну вот, уже теплее. Попробую в третий раз. Страница… шестьсот шестьдесят четвертая… строка… пятая снизу».
Читаю: «Вереница заливов тихих, старый сосновый бор, таинственный, безмолвный. Вон уж и монастырь».
«Ура! Всё будет хорошо! Я поеду, остров ждет меня! „Рука Божественной судьбы… Вон уж и монастырь“. А мне нужно молиться, просить!»
Время шло. Я молилась и каждый день просила скорейшего выздоровления. Нога потихоньку заживала: мне уже сняли гипс, врач разрешил сменить костыли на палочку, но место перелома при ходьбе болело невыносимо. Тогда я решилась на «клин клином»: одну боль выбить другой, более сильной. До поездки оставалось совсем немного времени, и я задалась целью тренировать ногу во что бы то ни стало: каждый вечер проходить не менее километра, постепенно увеличивая расстояние. Установила на мобильный телефон программу «Шагомер», чтобы фиксировать пройденное расстояние и тем самым контролировать нагрузку. Однако каких-то значимых результатов добиться не удавалось: после двух километров нога начинала болеть так, что искры сыпались из глаз. Дома я падала на диван и даже не помышляла сдвинуться с места. Я ждала дня отъезда и очень его боялась.
И вот долгожданный день наконец-то настал! «Сапсан» привез нас в Петербург утром, а теплоход на Валаам уходил вечером. Свободное время мы решили провести, гуляя по Невскому проспекту. А еще собрались непременно посетить музей-квартиру Пушкина на Мойке. Кому что: мои подруги любовались красотою архитектуры града Петра, я же зорким взглядом сокола высматривала жертвенную скамейку, чтобы стремительно пикировать на нее. Девчонки сочувственно вздыхали и усаживались рядом. Так мы и прошли весь Невский – от скамейки до скамейки.
Вечером, поднимаясь по трапу теплохода, я ставила на ступеньку здоровую ногу и подтягивала к ней больную, потому что опереться на травмированную было невозможно.
«Хорошо, что нога не умеет говорить! – подумала я. – Представляю, что бы она мне сейчас сказала!»
Чтобы не огорчать подруг, я не стала им говорить, что боль в ноге усилилась и порою становилась нестерпимой. Решила: утро вечера мудренее, завтра что-нибудь придумаю, в крайнем случае, откажусь от похода по скитам, ведь это самый длинный и самый сложный пеший маршрут в путешествии, а до монастыря как-нибудь с Божьей помощью доберусь вместе со всеми на катере, и там уже буду ждать возвращения группы.
Пассажиров по радиосвязи пригласили на верхнюю палубу. Она была украшена разноцветными надувными шарами; на длинных столах, покрытых белоснежными скатертями, стояли фужеры с шампанским, искрящимся в лучах заходящего солнца. Нас ждало традиционное приветствие от капитана. Грянул марш «Прощание славянки» – какие родные и дорогие душе звуки! Сердце мое защемило от воспоминаний, далеких и в то же время таких близких, они нахлынули, как морская волна. Под этот марш мы провожали на боевую службу подводную лодку моего мужа. С этим же маршем и встречали экипаж после длительного похода. Для меня в этой мелодии были и горечь тяжелой разлуки, и, как принято у моряков, пожелание семи футов под килем, и надежда на успех и удачу при выполнении сложных, порою опасных задач, и несказанная радость встречи после многомесячного ожидания. Глаза наполнились слезами, но в этот момент звон нескольких сот бокалов разнесся над палубой, восторженные крики «Ура-а-а-а!» взорвали вечернюю тишину бухты, всеобщее ликование захватило меня и отвлекло от грустных воспоминаний. Одним длинным гудком и тремя короткими сигналами теплоход возвестил о том, что уходит в рейс, и, взяв курс на загадочный остров Валаам, медленно отошел от берега.
Спать решили лечь пораньше, чтобы увидеть красоту Валаама в первых лучах утреннего солнца. Проснувшись рано утром, я быстро оделась и, прихрамывая, вышла на палубу. Поеживаясь от утренней прохлады, всматривалась в едва различимые берега. Чайки громко кричали, сопровождая теплоход, иногда садились на палубу, очевидно, прикормленные туристами, не пугались людей, позволяли себя фотографировать и ожидали заслуженной награды. С каждой минутой Валаам становился все ближе и ближе… Воздух наполнился смолистым ароматом хвои, стал тягучим, вязким. Показались берега с высокими отвесными скалами, покрытыми густым хвойным лесом. Теплоход медленно вошел в бухту и пришвартовался к пристани.
По громкой связи объявили, что к монастырю мы доберемся на небольшом катере, который уже ожидает нас на причале. Всех туристов разделили на две группы: первая после завтрака должна была отправиться в монастырь, вторая – по скитам, а после обеда наоборот. Мы попали в группу, которой предстояло ехать в монастырь утром. Как здорово! Вот уже и решена одна моя проблема: от причала-то я уж точно дойду до монастыря, а там видно будет, что делать дальше. После завтрака мы дружно пересели на катер и отчалили от берега. Была середина мая. Почки на деревьях уже набухли, но листья еще не распустились, зато на прогретых солнышком полянках красовались первоцветы: синие ковры из печеночницы, желтые головки мать-и-мачехи, белые звездочки ветреницы. Вековые сосны и ели стояли стеной. Воздух напоен был весенними пьянящими ароматами. Я вспомнила слова Шмелёва: «…дышу, дышу, вбираю в себя крепкий, настойный воздух с великих далей, с лесов и Ладоги. Такого воздуха нет нигде…»4
От пристани к монастырю дорога потянулась в гору. Боясь пропустить рассказ гида, я изо всех сил старалась не отставать от группы. Вот и монастырские ворота, а за ними – лазоревые купола храма Преображения Господня в сиянии золотых крестов. Аж дух захватывает от такой сказочной красоты!
Сначала нас пригласили послушать валаамское песнопение. Вытянув вперед больную ногу, я постаралась как можно удобнее устроиться на деревянной скамье и огляделась. Маленькое помещение было до отказа заполнено слушателями. Те, кому не хватило места на скамьях, стояли вдоль стен в ожидании начала. Закрыла глаза, чтобы лучше чувствовать музыку, не отвлекаясь на окружающих, и вдруг чарующие звуки заполнили все вокруг. Вслушиваясь в удивительную волшебную мелодию, я потерялась в пространстве и во времени, и показалось мне в тот миг, будто душа моя оторвалась, поднялась куда-то ввысь и парит там, наслаждаясь завораживающим журчанием песни…