Следующим было осознание себя, когда я очнулась на полу почтовой кареты. Значит, это действительно другой мир и новая жизнь? Не моя, но по какой-то роковой случайности доставшаяся мне.

А может, случайность здесь вовсе ни при чём?

Я вспомнила свои размышления о другой жизни и большом количестве детей. Теперь у меня есть и то, и другое. Я мысленно хмыкнула.

Но разве так бывает? В реальности, а не фантастическом фильме или рассказе.

И тут до меня дошло. Получается, я умерла? Там, в своём мире. Погибла в аварии. Именно в тот момент, когда получила то, ради чего так много работала, к чему шла несколько лет, забывая о сне и отдыхе.

А ещё после того как убила собственного ребёнка, решив, что карьера и материальные блага выше его жизни…

Значит, это не случайно? Я здесь для искупления греха?

– Госпожа директриса, что с вами? – испуганный голос Зимавы выдернул меня из размышлений.

Я смотрела на неё с полминуты, не до конца осознавая, где нахожусь и что происходит.

– У вас такой взгляд сейчас был… – тихо произнесла девочка.

– Какой? – ко мне наконец вернулось осознание себя, а с ним способность мыслить и говорить.

– Потусторонний, – Зимава передёрнула плечами.

– Не говори глупостей! – только дурацких слухов мне в приюте не хватало. – Вот что, иди сейчас к Поляне, она напоит тебя чаем и поможет привести себя в человеческий вид. А то сейчас он у тебя точно потусторонний.

Я улыбнулась, показывая, что поддерживаю её шутку. Зимава не стала зацикливаться на словах и послушно слезла со стула.

– Зимава, – остановила её уже у двери. Девочка обернулась. – Дежурство не отменяется.

Она кивнула, прежде чем выйти за дверь. И недовольной рожицы не скорчила, как мальчишки. Ещё бы, наверняка ожидала наказания за устроенный переполох, а ей всего лишь сказали закончить начатое.

А я вернулась к воспоминаниям о прошлой жизни, которые рухнули на меня все сразу, без предупреждения, заставляя зажмуриться от нахлынувших эмоций.

Я ведь так и не поговорила с матерью. Она сердилась, что я не приехала на похороны бабули. Мы тогда ждали высшее руководство, я буквально жила на работе и не могла вырваться даже на три дня, два из которых ушли бы на дорогу.

Позже, когда начальство уехало, я позвонила матери, сказать, что взяла неделю отпуска и собираюсь к ней. Она ответила, что уже поздно, я ей не нужна. Что, не простившись с бабушкой, я показала, как дорожу родными. Что моя работа и карьера мне важнее жизни тех, кто меня вырастил. Напоследок сообщив, что не желает меня ни видеть, ни разговаривать со мной, она отключилась.

Недельный отпуск я провела, запершись дома. Каждый день забирала у курьеров вёдра с мороженым и смотрела комедии. Однако так ни разу и не засмеялась.

Мама была права. Работа для меня оказалась важнее жизни близкого человека. Я знала, что бабуля меня поняла бы и простила. Но легче от этого не становилось. Мороженое горчило, а от шуток на экране хотелось плакать.

Больше мы с мамой не разговаривали. Сначала я ждала, когда она отойдёт и наберёт меня. Потом и сама начала сердиться на её категоричность.

И вот теперь мы никогда больше не встретимся и не поговорим, потому что меня отправили в другой мир, исправлять совершённые ошибки.

Глава 7

Что было на завтрак, я не заметила. Письмо в Министерство не забыла только потому, что заранее положила его на коробку с шубой.

Воспоминания о прошлой жизни оглушили и выбили из колеи. Сейчас я уже жалела, что мне открылось всё и сразу. Уж лучше бы продолжало всплывать маленькими порциями, по одному эпизоду за раз.

Единственное, что более-менее радовало, я уже успела влиться в новую жизнь. Наверное, если бы сразу помнила своё прошлое, сошла с ума от когнитивного диссонанса и невозможности что-либо изменить. А может, как раз посвятила бы себя поискам способа вернуться обратно.

И тогда дети так бы и продолжали оставаться брошенными на произвол судьбы. И кто знает, как долго они бы протянули…

По коже прошёл озноб от мысли, что я могла погубить ещё несколько жизней. Вздрогнув, передёрнула плечами. Заслуживаю ли я второго шанса?

– Что с вами, госпожа директриса? Вам холодно? – уже второй раз за утро воспитанница выводила меня из состояния глубокой задумчивости.

На этот раз Невея, сидящая рядом в санях. Она наклонилась вперёд и укутала мои ноги рогожей. А сама притиснулась ещё ближе, взяв меня под руку.

– Так будет теплее, – объяснила свой поступок.

– Спасибо, – с трудом выдавила я, тоже прижимаясь к тёплому боку Невеи. В горле застрял сухой колючий комок.

Если я получила свой второй шанс, чтобы помочь этим детям, значит, обязана это сделать. Пусть я и раньше не собиралась их бросать, но сейчас начала считать это долгом, ниспосланным мне свыше.

Личное желание позаботиться о сиротах сменило масштаб, став вселенским замыслом.

Меня переполняли мысли и эмоции. Я почувствовала, что если сейчас же не отвлекусь, то моя голова просто лопнет. Поэтому буквально заставила себя переключиться на насущные проблемы. Это было намного важнее.

Только теперь я обратила внимание, что сани у нас довольно тесные, явно не рассчитанные на четверых. Если мы с Невеей как-то уместились сзади, ещё и коробку в ноги поставили, то Димару пришлось сесть полубоком, чтобы Вителей мог править лошадью.

Только Рыжуха чувствовала себя вольготно. Мороз спал. Слегка подтаявший снег сбился в плотный колючий наст, позволяя копытам не скользить и при этом глубоко не проваливаться. Одно удовольствие – прогуляться по знакомой дороге.

– Вителей, сначала заедем на почтамт, – попросила я, когда мы свернули к городу.

– Как прикажете, – отозвался возница.

А я повернулась к Невее, которая так и сидела, прижавшись ко мне.

– Я сейчас выйду у почтамта, а вы пока погуляйте где-нибудь.

– Без вас? – удивилась она.

– Думаешь, потеряетесь? – с иронией спросила я.

Невея неуверенно улыбнулась, пожала плечами и призналась:

– Нас раньше никогда одних в городе не отпускали. Даже когда ещё ездили, всегда с учителями или воспитателями.

– В следующем году вы с Димаром покинете приют и начнёте жить самостоятельно, – увидев испуг на её лице, я продолжила: – Если, конечно, захотите. Я не буду вас гнать. Вы оба можете остаться и работать. Из тебя выйдет прекрасная воспитательница или даже учительница, если мы сейчас найдём ресурсы, чтобы нанять преподавателей, и ты всё же закончишь обучение.

– Вы так думаете? – похоже, прежде эта мысль не приходила ей в голову, и теперь Невея обдумывала её, рассматривая со всех сторон.

– Уверена! – это была правда. – Ты прекрасно справляешься с младшими. Ответственна, трудолюбива, на тебя можно рассчитывать. Я буду рада, если ты останешься.

– А Димар? – по лёгкой дрожи в голосе я поняла, что ответ для неё много значит.

– У Димара сложности с дисциплиной. Он привык принимать решения самостоятельно и не умеет играть в команде. Каждый раз, требуя что-то от него, я не уверена, он меня послушает.

– Но как же сегодняшняя поездка? Вы ведь выбрали нас не случайно?

– Не случайно, – согласилась я. – Вы старше всех. Остальные слишком мелкие, чтобы поручить им столь ответственное дело. А мне важно отправить письмо в Министерство. Нам срочно нужны средства.

– Так мы и поехали продать шубу и выручить денег, – возразила Невея, она становилась всё увереннее, вступая в диалог и высказывая мне своё мнение. А ведь всего-то и стоило разговаривать с ней на равных, делиться замыслами и советоваться.

– Не думаю, что нам удастся много за неё выручить, – я вздохнула.

Насчёт выгодной продажи у меня были серьёзные сомнения. Но и десяток золотых, даже полдесятка стали бы нам хорошим подспорьем, пока из Министерства не придёт ответ. Или финансирование. Это даже было бы лучше.

– А если Димар оправдает ваши ожидания? Если сам продаст шубу и удачно? – я понимала её настойчивость. Невея наверняка в него влюблена.

– Не думаю, что Димару стоит одному этим заниматься.

– Не одному, со мной, – настаивала она. – Давайте, пока вы отправляете письмо, мы займёмся шубой? Сэкономим время!

Невея с таким жаром меня уговаривала. Глаза у неё блестели, на лице отражалась решимость добиться своего.

Я задумалась. Димар приятно выглядит, хорошо одет. Конечно, Невея в поношенном полушубке на его фоне выделяется. Я посмотрела на неё, затем на него и решила, что всё равно они хорошая пара. А верхнюю одежду мы всем воспитанникам обновим, как разберёмся с финансированием.

– Вы отпустите нас?

Я сдалась. Да и как можно спорить, когда на тебя смотрят с такой надеждой?

– Хорошо. Если Димар сдержит своё обещание, не устроит мне проблем. При этом сам выгодно продаст шубу до моего появления, – начала перечислять я, наблюдая, как вытягивается лицо Невеи, видимо, не ожидавшей такого длинного списка требований, – тогда я начну ему доверять и более серьёзные поручения.

– Он вас не подведёт! – с жаром пообещала она. – К тому же у меня есть одна неплохая идея.

– Рассказывай, – свежей идее, ещё и неплохой, я была рада.

– Видите, тут на коробке, – Невея отодвинула ноги, чтобы я могла разглядеть, – эмблема?

Я кивнула. Действительно, эмблема.

– Это фирменный знак модного ателье, в котором купили шубу. Что если мы скажем, что она вам не подошла, и попросим вернуть деньги?

– Отличная идея! – похвалила я.

Даже если хозяйка ателье решит удержать процент за возвращённую шубу, мы сможем получить нечто близкое к полной стоимости. А на рынке нам вряд ли дадут больше четверти.

Сани остановились у невзрачного, хотя и украшенного портиком, двухэтажного здания с большой вывеской «Почтамт».

Я вышла, прихватив письмо, и велела:

– Вителей, отвезите, пожалуйста, этих двоих в модное ателье.

– Ателье? – удивился Димар, приготовившийся ждать моего возвращения.

– В ателье, – подтвердила я, добавив: – А ты пересаживайся к Невее, она сейчас всё объяснит.

Пару минут я стояла у входа в почтамт, глядя вслед удаляющимся саням. На душе было неспокойно. Назвав дурное предчувствие расшалившимися нервами из-за всего, разом на меня навалившегося, я потянулась к ручке двери.

Да и что может случиться? Просто отвезут шубу в магазин, где её купили. И всё. К тому же я отправлю письмо и сразу пойду к ним. Что может случиться за пару минут?

Однако парой минут не обошлось. В почтамте случился коллапс местного значения, и собралась очередь.

Когда я только вошла, успела подумать, что наша современная почта не так уж сильно отличается от этой, хотя и ушла вперёд на пару столетий.

Та же деревянная конторка с застеклённым верхом, за которой стоит женщина в синем форменном платье, довольно молодая, но с недовольным выражением лица, делающим её старше. Перед ней двое мужчин и пожилая дама в манто с высоким воротником. В руках у дамы поводок, на конце которого томится небольшая кудрявая собачка, похожая на пуделя.

Конторка расположена ровно по центру просторного помещения и условно делит его пополам. С правой стороны стоят три стола с наклонными столешницами и перед ними – простые деревянные стулья. Ближе к стене – большой диван с потёртой обивкой. Справа и слева от него – кадки с чахлыми растениями.

По пустоте в этой части почтамта я сделала вывод, что она предназначена для посетителей.

Зато на противоположной стороне кипела жизнь. Столы там, в отличие от посетительских, похожих на старинные школьные парты для одного человека, были большими и длинными. А ещё заваленными письмами и посылками. На одном столе коробки уже сложены в высокие пирамиды и по бокам обложены свёртками, видимо, для устойчивости. На другом – шёл самый разгар этого процесса.