Мы доходим до общаги короткой дорогой. Показываем пропуска на входе и медленно поднимаемся на третий этаж, не говоря друг другу ни слова. На нашем этаже пахнет всеми парфюмами, которые только можно найти – и мужскими, и женскими. А еще двери в некоторые комнаты открыты, и краем глаза я вижу, что девчонки явно собираются на эту чертову тусовку – микроскопические топики и ультракороткие шорты летают в разные стороны. Мы обмениваемся улыбками и подмигиваниями, и наконец я открываю дверь в нашу комнату с Ноан, пропуская Джерри вперед.

– Черт возьми, ну не-е-ет. – Я скулю, подобно щенку, стекая вниз по двери, что вызывает у Джерри злорадный смех. Он начинает скакать на месте, пытаясь трясти костлявой задницей. Ноан же натягивает на сиськи парадно-выходной лифчик, а это значит только одно…

– Черт возьми, о да! Собирайся, сучка, твоя задница точно будет на вечеринке, хочешь ты этого или нет.

Глава 4

Ева

Мы вылезаем из такси, и я придерживаю за руку Ноан, которая напялила серебряные шпильки, но не научилась на них ходить. Вообще, подруга выглядит просто изумительно, о чем я ей сказала уже около полусотни раз. Я поворачиваю голову, и из-за белых ребристых ворот двухэтажного дома уже вовсю громыхает музыка, кричит толпа, а в воздухе витает запах алкоголя, веселья и вседозволенности.

На самом деле кампусные вечеринки – самые комфортные для меня. Много знакомых ребят, хороший алкоголь и, самое главное, – безопасность. Я точно уверена, что могу принять напиток от любого человека и доверить свой стакан кому-то. Да, возможно, это немного опрометчиво, но все проверено временем. Пару раз мы с Ноан выбирались на тусовки в городские клубы и бары, и там мне было неуютно и противно, хотя я не могу назвать те места отстойными. Все-таки в кругу знакомых лиц находиться проще.

– Детка, сними свой чертов мешок, – кричит мне в ухо Ноан, когда мы наконец заходим в открытые двери дома.

Мешок – мой черный безразмерный свитер с небольшим белым рисунок спереди. Я натянула его поверх топика и теннисной юбки, которую заставил меня надеть Джерри, и обула кеды на массивной подошве. Я чувствовала бы себя гораздо лучше, будь мои ноги прикрыты хотя бы джинсами, но что есть, то есть, и я стараюсь просто не думать о нижней части тела. Открытые ноги и туловище – слишком для меня, поэтому незаметно для всех я сжимаю край рукавов в пальцах с черным маникюром. На случай, если придурковатые друзья захотят силой стянуть с меня свитер.

– Ты как минимум спаришься, дурашка. Прямо сейчас вокруг нас полсотни разгоряченных тел, и скоро ты будешь вонять, как загон со свиньями. Я уже вижу каплю пота на твоем лбу. – Джерри оглушительно громко кричит мне в ухо, откидывая мои волосы ото лба и шеи, чтобы они не прилипали.

– Отвалите от моего прикида. – Мы проталкиваемся к кухонному островку, по пути обнимаясь со знакомыми. – Вот. Я здесь вместе с вами. План выполнен. Отдыхайте! – Я беру из холодильника бутылку минеральной воды и прислоняюсь к стене, больно прикладываясь затылком.

– Нет, Ева, ты идешь и танцуешь вместе с нами! – Ноан щиплет меня за задницу, буквально отрывая от стены. – Ты пришла сюда, чтобы быть в роли охранника? С таким же успехом могла бы подпирать стены в нашей комнате.

– Я вообще не хотела приходить, если вдруг краска прожгла тебе мозги. – Я смотрю на нее как на полоумную, потому что с радостью бы осталась в объятиях кровати.

А еще я рефлекторным движением постоянно опускаю край юбки, оглядываясь, чтобы никто этого не видел. Мои колени немного выгибаются в обратную сторону, а задница оттопыривается назад, чтобы ляжки казались стройнее. Глаза бегают по всем людям в комнате, боясь, что за мной наблюдают. Я не контролирую язык своего тела, но вот живот я втягиваю осознанно, хоть его и не видно под свитером.

Аккуратно поправляю волосы так, чтобы пряди закрывали мои щеки… Ладно, я просто занавешиваю лицо с двух сторон, создавая барьер между собой и посторонними взглядами. Так чувство комфорта и безопасности возвращается, и я понимаю, что большая часть лица и тела прикрыта. Иисус, можно мне сесть на стул, а лучше на диван и просто прикрыться подушками? Я не так много прошу, правда.

– Тебе девятнадцать лет или сто, напомни? Жизнь одна! Вдруг завтра не наступит? – Ноан сжимает мой свитер, крича мне в лицо.

– Это не прокатит, женщина. Завтра уже наступило, потому что время перевалило за полночь. – Я закатываю глаза и открываю воду.

Мы с Ноан любим говорить фразу про то, что новый день может не наступить, чтобы заземлиться и наслаждаться моментом. Ну, и иногда это является нашей отговоркой, чтобы исполнить какую-нибудь несусветную дурость и потом стыдиться этого.

– Эй, а где твоя солидарность, женщина?! Между прочим, я хочу покрутить задницей перед Даниелем, и мне нужна сестринская поддержка! – Она поднимает бровки домиком и сморщивает аккуратный нос с россыпью блеклых веснушек. Я хмыкаю, закатывая глаза.

Даниель – ее бывший. Точнее сказать, главный бывший, если вы понимаете, о чем я. Они разбежались примерно полгода назад по инициативе Ноан, но это же не значит, что она не должна показать ему, насколько красивая, сексуальная, желанная и далее по списку. Тем более этот придурок начал встречаться со своей подружкой, которая всегда была «просто подругой, у нас с ней ничего никогда не было и не будет» – ага, конечно.

– Ноан, милая… Ну не могу я. – Я немного стыдливо смотрю на нее, теребя рукой край юбки. – Пожалуйста, не думай, что я отвратительная и сейчас просто нашла отмазку, но я правда не могу расслабиться.

– Давай немного выпьем, милая? По половине стаканчика, не больше! – Она заглядывает в мои глаза со слабой надеждой. – Просто чтобы выдохнуть после сложного дня и позволить себе отдых.

– Это только все усугубит, ты же в курсе, – практически шепчу я, зная, что Ноан поймет.

В случае комплексов, огромных и беспощадных комплексов, алкоголь – не дар, а проклятие. Я прекрасно осознаю, что мне будет очень плохо в собственном теле и я захочу домой, чтобы закрыться от всех и… Не важно. Алкоголь не поможет мне расслабиться, и точка. Я вижу в карих глазах Ноан понимание, искреннее участие и сочувствие. Она нежно берет мою напряженную ладонь в свою и сжимает, позволяя не договаривать то, что начала.

Джерри, который все это время стоит рядом и уничтожает бутылку пива, переглядывается с Ноан, и оба целуют меня в щеки – наш сигнал, который обозначает «мы всегда рядом». Взявшись за руки, они проходят вглубь импровизированного танцпола, который устроили прямо в просторной гостиной, сдвинув мебель к стенам, и начинают танцевать под ремикс известной латинской мелодии. Они остаются в зоне моей видимости, то и дело посылая мне воздушные поцелуи, а я в свою очередь подмигиваю им, прикладывая холодную бутылку к шее.

Мы находимся в доме Хулио Фитчера, футболиста с третьего курса математического факультета. Приятный парень, с которым мы когда-то были на курсе по психологии. Он живет с родителями, которые, видимо, уехали на выходные. Гостиную освещает светодиодная лента, мягко меняющая цвета, и радует толпу. Разгоряченные тела двигаются под музыку из большого битбокса, стоящего в углу, прямо рядом с белым диваном. На нем же какие-то парочки активно занимаются петтингом, явно собираясь занять комнаты наверху.

Я не всегда такая скучная, вы не подумайте. И уж точно не могу назвать себя невзрачной мышкой, которая прячется по углам. Я люблю тусовки, нормально отношусь к алкоголю и могу даже вести себя так, будто чувства стыда просто не существует. Но сегодня совершенно не то настроение. В голове крутятся только долбаный проект и тот факт, что с завтрашнего дня у меня начинаются новые дисциплины, на которые не записались мои друзья. Стресс от новых людей, волнение о получении зачета… Все это ну никак не позволяет мне расслабиться и тусить.

И плюс есть еще кое-какое обстоятельство, которое сжимает все внутренности в железные тиски, не давая даже вздохнуть полной грудью: мой чертов прикид, в котором видно кусок тела. Это заставляет меня нервничать, тревожиться, чувствовать себя просто отвратительно и хотеть вернуться в свой кокон комфорта и безопасности, то есть домой.

Стоит ли говорить, что мой взгляд неконтролируемо тянется к каждой девушке в этой комнате, просто чтобы сравнить их с собой. Важная пометка: я не завидую и не желаю им зла. Мой больной, избитый и воспаленный мозг заставляет меня смотреть на их стройные ноги, плоские животы и просто невероятные скулы, как бы говоря: «Смотри, у тебя этого нет, потому что ты ленивая задница и обжора. Ты самая толстая в этой комнате, Ева Кабельо. И самая непривлекательная». Заткнуть его? О, не выйдет. Я пытаюсь делать это с двенадцати лет, но, как видите, не получается.

Чтобы отвлечься от противных мыслей и немного расслабиться, я осматриваюсь по сторонам, пытаясь разглядеть знакомых ребят, и взгляд падает на кухню, а именно на большую, нет, огромную кастрюлю, точнее сказать, чертов котел сатаны, в который прямо сейчас собираются окунать головой какого-то темноволосого придурка.

Элиан

Элиан

Мы собираемся окунуть Кайдена головой в чан с пуншем.

У футболистов есть традиция: на каждую победу наводить огромную кастрюлю водки с джином, текилой, ромом, мармеладками и содовой. И говоря «огромную», я имею в виду гигантскую: эта посудина доходит мне до колен. Кажется, что отец Хулио варит в ней младенцев, иначе я не знаю, на кой хрен им эта штуковина.

Вот мы опустили ее на пол, поставили стулья с одной стороны и залезли на них. Кайден прыгает на носках, театрально разминая шею, и снимает с себя футболку, готовясь к погружению.

Хулио с криком «Нашел!» забегает на кухню, держа спрей антисептика и упаковку презервативов.

– Чувак, мы так не договаривались… – Кайден останавливается и вытягивает две руки вперед.

– Но я думал, что ты понимал мои намеки… Я же с первого курса пытался тебе донести то, что чувствую к тебе.

Хулио смотрит на него расстроенными глазами. Я чуть не захлебываюсь пивом от смеха из-за испуганного лица Кайдена, который реально верит во все, что ему говорят.

– Это на голову, придурок, – наконец сдается Хулио, хлопая друга по плечу. – Ну, техника безопасности и все такое. Я не хочу потом пить пунш и вытаскивать изо рта твои волосы.

– Да я лучше мусорный пакет натяну на голову, чем это…

– Тебе не привыкать надевать узкое дерьмо на башку, а тут еще с банановым вкусом.

Он зубами разрывает фольгу, доставая презерватив, и подходит ближе к Каю, который уже смиренно опустил голову, готовясь к своей участи. Хулио практически ювелирно натягивает презерватив на голову Кайдена, еле вытаскивая оттуда руки.

Сразу видно, что человек никогда не имел дело с латексом: импровизированная шапочка надета отвратительно, вытягивая уголки глаз Кайдена в стороны. Зато прикрывает брови, что точно является дополнительным плюсом. Я все-таки плююсь пивом от этой картины, чуть не падая со стула из-за дикого смеха, который меня просто разрывает. Санти рядом со мной уже согнулся пополам, пытаясь что-то сказать сквозь истерический хохот.

Хулио продолжает издевательство над моим лучшим другом, сбрызгивая его торс и шею антисептиком. Терпкий запах медицинского спирта и еще какой-то дряни окутывает нас плотным облаком, заставляя парней чихать.

– Ты готов, Батискаф? – спрашиваю я, когда Кай наконец подходит к нам.

– Начать погружение подводной лодки «двадцать два сантиметра» в недра алкогольного моря! – кричит этот придурок, стоя, словно солдат, и готовится вставать на руки.

– Не льсти себе, милый, – говорит какая-то рыжая девица, – максимум десять.

– Я накажу тебя за каждый потерянный сантиметр моего достоинства, ведьмочка. – Он подмигивает девчонке, вгоняя ее в краску.