За кассой стоял молодой человек и увлеченно смотрел по крошечному телевизору боевик. Черная линялая футболка с изображением лидера «Раммштайна», растянутые тренировочные штаны и шлепанцы на босу ногу. Судя по внешнему виду, услугами парикмахера, впрочем, как и бритьем, молодой человек брезговал. В тот момент, когда Вера вошла в небольшое, не очень приятно пахнущее помещение, бравые парни на экране штабелями укладывали противников. Автоматные очереди, взрывающиеся машины и так кстати подвернувшиеся канистры с бензином. Парень даже приоткрыл рот, зачарованный происходящим на экране. Лучше и не придумаешь. Тусклая лампа, узкий коридор, начинавшийся за стойкой и ведущий к туалету. Вера подошла к работнику, и вонь стала отчетливее. Похоже, отчасти в этом была вина и самого работника: «Раммштайн» на его груди отчаянно нуждался в стирке.

– Какой? – не отвлекаясь от экрана, среагировал на клиента продавец.

– У вас есть машина? – спокойно поинтересовалась Вера.

– Че? – все так же бездумно уставившись в экран, спросил парень.

– Машина у вас есть? Меняю на свою, – ровным тоном предложила Вера.

Парень оторвался от экрана и уставился на невысокого роста девушку, или скорее женщину – возраст он определить затруднялся. На шутницу не похожа.

– Это как? – не понял он.

– Молча. Видишь тачку? – Она кивнула в сторону окна.

Молодой человек проследил за ее взглядом туда, где тусклый свет лампочки, грозившей отдать концы со дня на день, освещал желтый «Мустанг». Парень перевел взгляд на странную посетительницу.

– Ворованный? – насторожился он.

– А ты знаешь, что с такими делать? – поинтересовалась Вера.

– Не, я не по этой части, – фальшиво открестился работник.

– Да ладно, – Вера усмехнулась, – через два часа твои друзья разберут эту тачку в гараже на улице… – Вера на секунду задумалась и перевела взгляд на потолок. Не обнаружив там ничего, кроме мокрого пятна и пары весенних мух, продолжила: – Солнечной, тридцать восемь. Там находится их гараж, где они спиливают номера и дают новую жизнь краденым машинам. Так что давай ключи от своей тачки и звони другу. Костик, кажется?

– Вы кто? – обалдел парень.

Вера тяжело вздохнула:

– Фея-крестная. Тачку будешь брать?

– Д-да, – несмело кивнул парень, боясь поверить в такое счастье.

– Давай ключи от своей, – протянула руку Вера.

– А что вы с ней сделаете?

– Ничего, доеду до одного места и оставлю ржаветь.

– К ментам не попадет?

– Нет, если болтать не будешь. – Вера настойчиво потрясла рукой. Парень словно очнулся ото сна, залез под прилавок, пошарил и извлек ключи на обычном металлическом колечке. Протянул Вере.

– Я могила. Это точно не подстава? – В последний момент задержал ключи в руке.

– Точно, – кивнула Вера и, заполучив ключи, быстрым шагом направилась к выходу.

– Эй, моя – серая «Дэу», – крикнул ей в спину парень.

– Я знаю, – кивнула Вера и вышла в ночь.

Машина стояла под навесом чуть поодаль. Небо выплакало все слезы и снова собиралось с силами, дав Вере короткую передышку. Вдалеке протяжным грохотом раскатился гром. Вера подошла к машине парня и открыла салон (делать это пришлось ключом: автоматическое открытие дверей не было предусмотрено). Все оказалось не так уж и плохо. Кресла, обтянутые серой мягкой тканью, в весьма приличном состоянии, а на зеркале заднего вида даже болтался лимонный освежитель воздуха. Впрочем, оставалось всего двести тридцать четыре километра пути – можно прожить и без аромата лимонов. Вера кинула взгляд на приборную доску: полный бак, отлично. Похоже, тачку парень любил больше себя: банные процедуры она проходила гораздо чаще.

Вначале Вера перетащила в машину чемодан и сумку Оли. Парень топтался на пороге заправки и наблюдал за ее действиями, но помощь не предложил. Затем она открыла дверь «Мустанга» и выпустила Бурана.

– Эй, собака салон запачкает, – попытался машинально возразить парень.

– Не твоя печаль. – Вера достала из багажника уже подсохший плед и вместе с ним направилась к своему новому авто. Распахнула заднюю дверь и постелила собаке плед. Буран вопросительно заглянул хозяйке в глаза и обернулся в сторону «Мустанга». – Оля сейчас придет, – пообещала Вера.

Вернулась к машине и открыла пассажирскую дверь. Оля спала, свернувшись калачиком, насколько это позволял ремень безопасности.

– Котенок, – Вера легонько потрясла дочь, та подскочила от первого же прикосновения и заметалась в панике. Вера притянула Олю к себе и легонько подула на волосы. – Тише, тише, милая. Нам надо пересесть в другую машину.

Сама отстегнула ремень безопасности ничего не соображающей дочери и, как маленькой, помогла вылезти. Крепко держа Олю за руку и прикрывая от любопытного взгляда парня, уже сделавшего несколько шагов по направлению к внезапно материализовавшейся мечте, она довела Олю до «Дэу», помогла ей сесть в салон и пристегнула. Девочка терла глаза, постепенно возвращаясь к реальности. Действовать нужно было быстро.

Запустив успокоившегося Бурана в машину и захлопнув все двери, Вера вернулась к парню и протянула ему ключи от «Мустанга»:

– Езжай на Солнечную, друзья ждут.

Парень обалдело кивнул и взял ключи. Вера вернулась к машине, села за руль, захлопнула дверь и завела двигатель. Оля окончательно проснулась.

– Мама, что происходит? – заволновалась она.

– Ничего, милая. У папы временные неприятности, нам надо уехать из города.

– А где сам папа?

– Папа тоже уехал, так сейчас будет лучше.

– А мы куда едем? – Оля попыталась всмотреться в темноту.

– А ты не догадываешься? – Вера бросила осторожный взгляд на дочь.

Девочка на секунду задумалась, закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, а потом тряхнула головой:

– Нет, не знаю.

– Мы едем в город, где жила твоя бабушка.

– Моя бабушка? – Оля искренне удивилась. Она давно не задавалась вопросом о родственниках, привыкнув, что с детства на ее орбите вращались только две планеты – мама и папа. Кажется, мама говорила, что бабушка рано умерла.

Вера молча кивнула, сосредоточенно глядя на дорогу. Развернулась и снова направилась к центру города: ей нужна трасса, ведущая в противоположном направлении. Через сто семьдесят два километра после КПП будет незаметный поворот, который важно не пропустить.

Город она пересекла быстро: обычно загруженная трасса была пустынной. Проливной дождь смыл с дороги все живое. Пару раз навстречу пролетели грузовики. Один раз встретилась отважная легковушка, у которой, очевидно, просто не было другого выбора, кроме как продолжать путь во время стихийного бедствия. И все. Камеры наблюдения засекут лишь эту машину и безликую серую «Дэу».

Оля и Вера ехали молча, Буран изредка возился на заднем сиденье. Вере казалось, что в машине становится тяжело дышать. Она кожей чувствовала липкий страх Оли. Та обдумывала, но не решалась задать главный вопрос.

– Мама, – наконец несмело начала она, – он же не из-за меня…

Переключив скорость, Вера взяла дочь за руку.

– Ну конечно, нет, милая. Будь ты способна насылать на людей смерть, тебя бы уже держали в высокой башне, как Рапунцель, а десятки умных людей ставили бы над тобой эксперименты. И звали бы тебя не Оля, а «Проект–1473».

Краем глаза Вера заметила, как Оля улыбнулась.

– Расскажи о бабушке, – попросила дочь. Вера задержала дыхание. Неизвестно, что было хуже: мысли дочери о том, что она убила человека, или правда о бабушке. Но Вере было не привыкать ко лжи. Главное в этом деле – максимально придерживаться правды.

– Бабушка была очень хорошей, – уверенно начала она, – любила природу, жила в доме, это она научила меня обращаться с растениями. Еще она хорошо разбиралась в травах, – после паузы прибавила Вера.

– А почему ты уехала?

Вера задумалась.

– Бабушка умерла, когда мне было шестнадцать лет. Я боялась, что меня заберут в детский дом, и поэтому решила уехать в город, чтобы меня не нашли, – легко повторила Вера привычную ложь.

– А потом ты встретила папу, – продолжила Оля наизусть выученную историю чудесного знакомства родителей.

– Да, – кивнула Вера, – а потом я встретила папу, и началась моя новая, прекрасная жизнь.

Глава 16

В комнате было прохладно, системы климат-контроля работали идеально, но Глебу почему-то вспомнилось далекое лето в деревне у бабки, когда в жару под сорок градусов его заставляли вскапывать грядки и собирать колорадских жуков с кустов молодого картофеля. Бабка не признавала химию и не имела ни малейшего сострадания к внуку. Наоборот, тяжелым физическим трудом пыталась выбить из него дурь. Глеба отправляли к бабке Матрене каждое лето на «перевоспитание», потому что сами родители перестали с ним справляться, едва ему стукнуло двенадцать. Впрочем, бабки тоже хватило ненадолго: слегла с сердечным приступом, после того как он спалил соседский дом и хозяин пришел к ней требовать компенсацию. Но до этого старая ведьма успела вдоволь над Глебом поиздеваться. Но и тогда, с затекшей спиной и сжираемой палящим солнцем кожей, он не чувствовал себя так отвратительно, как сейчас. В квартире Лобанова-Ростовского ему было невыносимо жарко, тонкая футболка, в которой он обычно ходил дома, прилипла к спине и груди.

– Глеб Николаевич, ну что же вы так, просто не ваш день, – с фальшивым сочувствием посетовал Борис. – Ваш долг – сто двадцать тысяч, – глумливо подытожил он.

Сука, лучше бы сразу пристрелил.

– Я бы хотел еще партию, – стараясь говорить твердо и уверенно, заявил Глеб и даже улыбнулся сопернику.

– Глеб Николаевич, не сочтите за наглость, но вы же знаете, как оно в большом бизнесе. Доверяй, но проверяй. В случае проигрыша у вас будет двести сорок тысяч свободных средств, чтобы вернуть мне долг?

– Мы можем договориться о реструктуризации? – вызывающе улыбнулся Глеб.

– Договориться мы можем о чем угодно, Глеб Николаевич, главное, чтобы это было к взаимному удовольствию и делу не мешало.

– Могу частично отработать, – предложил Глеб. – Скажем, бесплатные консультации в течение пяти лет в любое время дня и ночи.

– А Вера Григорьевна против не будет? – ухмыльнулся Борис, откинувшись на спинку стула.

– Она у меня очень понимающая.

– Да, что ни говори, с женой вам повезло. Даже отыграться за ее счет сможете.

Пауза, во время которой Глеб наконец-то почувствовал действие климат-контроля в комнате. В один момент жара картофельного поля сменилась холодом погреба, куда бабка сажала его, когда совсем отбивался от рук.

Что он имеет в виду? Он не может ничего знать про Веру.

– В каком смысле? – осторожно закинул удочку Глеб.

– В прямом. Предлагаю в качестве следующей ставки вашу жену, Глеб Николаевич.

Борис продолжал смотреть на Глеба. Он напоминал ученого, готовящегося спасти человечество. Только для начала он потренируется на крысах. Введет им в мозг раковые клетки, подождет, пока они подрастут и дадут метастазы, а затем вколет новое лекарство. Только вот неизвестно, чем это все закончится для крыс: желаемым выздоровлением или смертью в конвульсиях.

– Неприличное предложение, – сдавленно ответил Глеб. Он все еще надеялся, что это блажь или придурь Бориса. И хотя Вера вовсе не напоминала Деми Мур, за ночь с которой в одном известном фильме эксцентричный миллиардер готов был выложить миллион долларов, он на какой-то момент даже почувствовал гордость за жену – ну надо же. По видимости, она даже круче этой звездули, которой Борис купил квартиру. Маша, как там ее, или Наташа…

Глеб заколебался на долю секунды, затем попробовал встать из-за стола.

– Извините, Борис Вольдемарович, шутка затянулась. Должен откланяться. День был долгий, устал, да и жена, наверное, волнуется. Долг верну, обещаю, в течение следующей недели. Надо будет кое-какие активы продать, ну знаете, как это, простые люди дома такие деньги не держат.

Дверь за спиной Глеба отворилась, и вошли два парня. Невысокого роста, худощавые. Один из них положил руку на плечо Глеба, и тот рухнул обратно на стул.

– Присядьте, Глеб Николаевич, и еще раз хорошо обдумайте мое предложение. Неужели вы еще не поняли? Мне не нужны ваши деньги, мне нужна ваша жена, – легко улыбнулся Борис.