Сейчас Наяна придет домой, приготовит что-нибудь вкусное, они поужинают. Наяна расскажет о неудаче с первым коммерческим контрактом, Юбер найдет какие-нибудь неожиданные аргументы в пользу того, что «это и к лучшему». Он будет думать, что его невеста нуждается в утешении и поддержке, а она будет делать вид, что расстроена и поэтому благодарна за вовремя подставленное плечо. На самом деле ни в какой поддержке она не нуждается, потому что перестала огорчаться из-за этих несносных Стражалковских и выбросила их из головы, но нужно дать Юберу возможность почувствовать себя опорой, без которой Наяна просто рухнет.

* * *

– Ты знаешь, кого я сегодня видела? Сына Федора Стражалковского! Того самого!

Глаза восьмидесятичетырехлетней Екатерины Игоревны горели восторгом, щеки раскраснелись.

– Я с утра гуляла в парке, смотрю – навстречу идет Стражалковский, точь-в-точь такой, каким я его помню! Молодой, красивый, шагает уверенно, голову несет горделиво. Я прямо обомлела в первый момент: когда я его таким видела, мне было лет тридцать, мы же с ним земляки, жили в одном городе, он был звездой журналистики на нашем местном телевидении. Мы все его обожали! А уж когда он перебрался в Москву и стал писателем – книгу по сто раз перечитывали. Ни одного онлайн-выступления не пропускали, в интернете была куча фанатских сообществ. Ну и вот, иду я по парку и вижу Стражалковского. Первая мысль была: как же так, он совсем не состарился. Потом вспомнила, что он вообще умер. И только потом сообразила, что это, наверное, его сынок. Так похож – просто копия! Я, конечно, подошла и спросила, мол, не родственник ли ты знаменитого писателя, он подтвердил. Но знаешь, Наяночка, – Екатерина Игоревна заговорила тише, – он мне не понравился.

– Чем же? – пряча улыбку, спросила Наяна.

О том, что Егор Стражалковский ей тоже не понравился, она благоразумно решила умолчать.

– Спесивый очень. Высокомерный. Если бы его покойный отец так себя вел, я бы поняла. Все-таки нужен изрядный талант, чтобы написать книгу, которую читают и продолжают читать целых полвека. Это не какая-нибудь однодневка, о которой через месяц забывают. Федор свою славу заслужил, так что имел бы право вести себя как угодно. Но этот-то! Что он из себя представляет? А разговаривает через губу, как будто он царь и бог и все ему должны. Он шел в сторону корпуса коммерсантов, наверное, решил свой жетон использовать.

– Наверное, – сдержанно согласилась Наяна. Она совершенно не собиралась распространяться о том, что ей известно. – Ну что, начнем занятие?

– Да-да, конечно, – торопливо закивала Екатерина Игоревна. – Прости, Наяночка, я разболталась. Меня эмоции просто переполняют!

Значит, не передумал за ночь Стражалковский-младший, с самого утра притащился требовать, чтобы заменили инструктора. Ну и ладно.

Екатерина – бабулька толковая, ей хватает всего трех занятий в день, зато длительность каждого – один час пятнадцать минут. В отличие от ворчуна Верещагина она за это время не теряет концентрацию и не устает. Оно и понятно, ей всего восемьдесят четыре, она на восемь лет моложе брюзги Тимура. И вообще она веселая, оптимистичная и очень позитивная, от нее и сама Наяна подпитывается энергией и заражается хорошим настроением. До рубежного контроля еще одиннадцать дней, но Екатерина наверняка прошла бы тест уже сегодня, она хорошо подготовлена, Наяна в ней уверена.

В перерыве между первым и вторым занятием Наяна навестила других своих подопечных: историка Александра Олеговича и актера Сергея Валентиновича, поболтала с ними, убедилась, что оба здоровы, бодры и добросовестно изучают и зубрят информацию. Она то и дело посматривала в накопитель сообщений, ожидая вызова в отдел договоров для расторжения контракта, но ее никуда не вызывали. После второго занятия с Екатериной Игоревной Наяна купила в буфете две бутылочки любимого энергетика и кусок пирога с рисом и яйцом и вышла из здания, чтобы перекусить на лавочке в парке. Едва выйдя на крыльцо, она столкнулась с Альбиной Стражалковской. Наяна даже не успела удивиться, когда вдова писателя заговорила:

– Я тебя жду. Не знаю твоего расписания, но подумала, что когда-нибудь ты все равно выйдешь.

«А поздороваться?» – ехидно подумала Наяна.

– Здравствуйте, Альбина Ахатовна. Зачем вы меня ждете? Что-то случилось?

Она совершенно забыла, что накануне эта женщина просила называть ее просто по имени. Да и к чему Наяне помнить о таких мелочах? Все равно сын Альбины Стражалковской уже предпринял какие-то шаги и общаться с этими заказчиками Наяне больше не придется.

– Я хотела извиниться за Егора. Вчера он повел себя совершенно недопустимо. Но я прошу тебя простить его и не держать зла.

– Да я и не держу, – пожала плечами Наяна. – Насколько я помню, ваш сын вчера собирался потребовать, чтобы инструктора заменили. Кого вам назначили?

– Тебя.

– Это вчера. А сегодня? Егор сегодня приходил с самого утра, вопрос должен был уже решиться.

– Вопрос решился. – Альбина спокойно и твердо смотрела прямо в глаза Наяне. – Его требование оставлено без удовлетворения. Егору объяснили, что ты – очень квалифицированный инструктор, кроме того, ты – единственная, у кого на сегодняшний день есть окна в расписании. Все остальные инструкторы сильно загружены и в ближайшие три месяца не могут взять ни одного нового студента. Ждать три месяца мой сын не захотел. Так что с Женей Бочаровым будешь заниматься именно ты. И мне не хотелось бы, чтобы между нами возникла неприязнь.

Она дружелюбно улыбнулась и сделала полшага в сторону.

– Извини, Наяна, ты собиралась пообедать, а я к тебе пристаю… Ну так как, мои извинения приняты?

– Конечно, Альбина Ахатовна.

– Просто Альбина.

– Хорошо, Альбина, никаких проблем.

– Точно?

– Абсолютно, – заверила ее Наяна совершенно искренне.

Она же не обидчивая. И память у нее короткая.

Сидя на лавочке, она жевала безвкусный пирог, запивала энергетиком и думала о том, что все это очень странно. Насчет загруженности инструкторов – чистой воды вранье, ведь полностью загруженными бывают только специалисты четвертого и пятого уровней, которым разрешено вести одновременно больше двадцати студентов. У них и вправду расписание такое плотное – вздохнуть некогда. Другое дело, что коммерческие заказы обычно отдают именно опытным специалистам, потому что люди за свои деньги хотят получать услуги высокого качества. Поэтому «четвертые» и «пятые» заняты с утра до ночи, работая и в Госпрограмме, и по коммерческим договорам, это понятно, особенно если заказ поступает не от физлица, а от одного из Фондов, которые пользуются Тоннелем. Но, во-первых, на всех частников не напасешься высококвалифицированных инструкторов. А во-вторых, размер гонорара напрямую зависит от того, какой у тебя уровень. Не у всех ведь есть лишние деньги, поэтому на инструкторов первых трех уровней тоже есть спрос, и немалый. Если уж совсем честно, для частников вообще, как правило, не нужна высокая квалификация. Однако ж заработать лишнюю копеечку дают обычно или «своим», или «заслуженным».

«Четвертые» и «пятые» заняты, «первые» и «вторые» не годятся, рылом не вышли. Наяна точно знала, что среди инструкторов третьего уровня процентов восемьдесят имеют неполную нагрузку, и руководство вполне могло бы отрядить Стражалковским кого-то из них. Но Егора зачем-то убедили в том, что она, Наяна, обладает достаточной квалификацией. Зачем? Она не «своя», мохнатой лапы у нее нет. Так почему же все-таки ее выбрали для этой работы? Да еще и настояли на том, чтобы не заменять…

И, кстати, почему капризный сынок писателя не захотел ждать три месяца? Что у него горит?

Короче, одни вопросы без ответов. «Ну и хорошо, – сказала себе Наяна. – Значит, будем работать. После Екатерины зайду к этому Бочарову, познакомимся. Если он занят – договоримся о времени на завтра».

«Ну и хорошо». Ее любимые слова, они всегда спасают: и когда больно, и когда трудно, и когда непонятно.

* * *

До очередной тренировки оставалось минут двадцать, и Максим Шлевис решил, что успеет просмотреть еще несколько запросов. Так, что тут у нас? Шарм-эль-Шейх, февраль 2019 года, заказчик – женщина 2019 года рождения, исполнитель – женщина 2017 года рождения. Все понятно, дама-заказчица, скорее всего, хочет посмотреть… Когда она родилась? Ага, в ноябре 2019. Значит, в феврале ее как раз и зачали, но самой ей в февраль никак не попасть, она еще не родилась, поэтому пришлось нанимать исполнителя. Такие заявки попадались часто, многим на склоне лет хотелось узнать, какими были их родители в разгар романтических отношений или вообще выяснить, кем же был их биологический отец. Тут и проверять ничего не нужно. Максим поставил в соответствующую графу буквы «БП», которые означали, что разрешение на Тоннель можно давать без предварительной проверки, и открыл следующий файл.

2015 год, Красноярский университет, заседание Ученого совета, защита докторской диссертации каким-то политологом. Заказчик – Фонд исторических исследований. Максим поискал информацию об этом политологе. Оказывается, на защите разгорелся нешуточный скандал, докторанту накидали черных шаров, его теории разгромили и на много лет признали несостоятельными. Спустя два десятка лет уже совсем другой политолог полностью содрал текст той диссертации и успешно защитился, потому что государственная доктрина изменилась и идеи, признанные в 2015 году никуда не годными, оказались очень даже правильными. Никто тогда не вспомнил о событиях 2015 года, докторант-неудачник уже умер, самые маститые члены Ученого совета тоже скончались, а прочие присутствовавшие на защите люди отошли от науки и занимались своими делами. Фонду исторических исследований нужно было восстановить весь процесс зарождения и развития теории, описать ход научной мысли родоначальника, в общем, обычный запрос от историков. Здесь, пожалуй, тоже можно ничего не проверять.

Следующий запрос: ноябрь 2024 года, Москва, указан конкретный адрес. Максим вывел на экран карту города 2024 года. Обычный жилой дом, многоквартирный, ничего особенного. На всякий случай проверил список жильцов на предмет депутатов, министров, чиновников высшего ранга. Никого из них не обнаружил. Да и откуда бы им там взяться? Птицы высокого полета в таких домах не жили. Хотя… Возможно, они к кому-то приходили, например к любовнице или к родственнику. И что с того? Кого спустя почти семьдесят лет интересуют подробности личной жизни депутатов и министров? Их официальная позиция, их речи на заседаниях и совещаниях, составленные и подписанные ими документы – совсем другое дело, тут нужно быть крайне аккуратным и непременно проводить предварительный контроль, а частный визит вряд ли таит в себе какую-то опасность для современной идеологической доктрины. Тем более запрос не от Фонда исторических исследований, а от физического лица. Кстати, что это за лицо? Ага, вот, Стражалковский Егор Федорович, 2053 года рождения. Ого! Сынок того самого Стражалковского, что ли? Интересно, что ему понадобилось в 2024 году в заурядной московской многоэтажке? Какая-то старая семейная история?