Игорь отчасти прав. У меня действительно нет друзей. Нет, я не изгой, которого буллят в школе. У меня со всеми были ровные, приятельские отношения. Я охотно давала списывать, участвовала в школьных мероприятиях, не пропускала совместные культпоходы. Но дружбы как-то не сложилось. Да и мне было достаточно общения с Игорем. Мы много болтали, обсуждали компьютерные игры. Книги Игорь не любил, зато обожал настолки – и мы искали те, в которые интересно играть вдвоем, и часами рубились, сидя у него на кухне. А когда Игорь пропадал на тренировках, сборах и соревнованиях, я наслаждалась одиночеством и, как полагается истинному интроверту, восполняла эмоциональный ресурс.

А теперь вытираю слезы тыльной стороной ладони, но в итоге лишь размазываю по щекам грязь.

Вернувшись в магазин, отправляюсь отмываться. К счастью, Ирина Львовна рассказала, как открыть подачу воды. Она здесь, правда, пока только холодная, но к концу недели управляющая компания обещала все исправить. Ледяная вода оказывается весьма кстати и немного приводит меня в чувство. А затем привозят инвентарь для уборки, и это занятие немного отвлекает от мрачных мыслей.

Сначала я сгребаю весь мусор в огромные мешки. Потом подметаю пол, но поднимаю при этом клубы пыли и решаю, что лучше сначала попробовать помыть немного. А потом, когда закончу со стеллажами, отмою до блеска.

Затем перехожу к шкафам. Они здесь, кажется, с самого открытия. Можно было бы выбросить и заказать новые, современные, но это кажется мне кощунством. Шкафы деревянные, темные от времени и пыли, но крепкие. На некоторых полках еще остались книги разной степени сохранности. Я достаю новый мусорный пакет и начинаю разбирать богатство.

Любой нормальный человек на моем месте, наверное, просто сгреб бы все и выбросил. Но я не готова отправить на помойку хорошие книги. Самые развалившиеся выброшу, а те, что сохранились, выставлю на полку «Букинистика». Некоторые люди любят старые вещи.

Книги здесь самые разные: от классики до научной фантастики, от детских сказок до философских трактатов. Я беру в руки очередной томик. Это сборник романтичных стихов, обложка немного стерлась, но внутри – чистые, почти нетронутые страницы.

Постепенно к магазину будто возвращается дыхание. Медленно, шаг за шагом душа этого места открывает глаза и делает первый прерывистый вдох. Это помещение помнит совсем другие времена. Когда книги были чем-то большим, чем просто пунктом в списке задач маркетолога.

– Добро пожаловать в наш безумный мир, – улыбаюсь я, радуясь, что никто не слышит, как я разговариваю с магазином.

Спустя несколько часов я едва стою на ногах от усталости, но с удовлетворением осматриваю проделанную работу. Не могу сказать, что магазин преобразился, но мы определенно на верном пути. Без мусора, старых книг и тонн вековой пыли здесь очень мило и уютно.

Несколько минут брожу по темным комнатам, представляя, куда и что поставлю, какие зоны обустрою и какие книги куплю. Потом (специально в конце дня, чтобы обдумать план работ на завтра) заглядываю на склад.

Признаться, я ожидала худшего. На складе, конечно, кучи каких-то старых коробок. Но зато сухо, нет ни крыс, ни тараканов, довольно много места и – это прямо счастье! – еще стеллажи. Удастся здорово сэкономить на мебели.

Пожалуй, на сегодня хватит. Если поработаю еще, то завтра просто не смогу подняться, к тому же я за весь день ничего не съела. Днем была слишком расстроена после ссоры с Игорем, а когда эмоции схлынули, отвлекаться уже не хотелось. И сейчас желудок жалобно урчал, напоминая о своем существовании.

Я выключаю свет. Комната погружается во мрак, но, несмотря на то что это часто бывает с заброшенными помещениями, не приобретает зловещих черт. Кажется, что эта темнота – лишь пауза перед новым днем, полным света.

Глава 2

У дивительно: первого сентября дождь казался мне финальным аккордом закончившейся жизни, а сегодня, третьего, он добавляет уюта. Я с нетерпением несусь в магазин. В рюкзаке – ланч-бокс с обедом. Теперь мама по утрам собирает его не только папе, но и мне, чем страшно горда.

Меня снова встречает запах старых книг, но сегодня к нему уже не примешивается запах пыли. Света пока не хватает, хотя я и убрала с окон пленку. Нужно все хорошенько отмыть. И пусть магазин еще выглядит заброшенным, я уже представляю, как он вскоре преобразится.

Сегодня начинаю со стеллажей. Они старые, деревянные, и лак на них местами потускнел или облупился. Новое покрытие ложится ровно, и дерево сразу оживает.

Потом берусь за стены. Там, где краска отошла, снимаю старый слой и закрашиваю пятна. Конечно, получается неидеально, но за шкафами, которые мы расставим вдоль стен, будет совсем незаметно.

Когда от запаха лака и краски начинает немного кружиться голова, я понимаю, что настало время отвлечься. Обедать еще не хочется, и я отправляюсь на склад. Вчера я видела там стеллажи, которые можно использовать. Если вытащить их в зал, то можно будет не докупать шкафы, и вся мебель сохранит единый стиль. Должно быть, когда дела в «Магии книг» шли совсем неважно, ассортимент сокращался, и пустые стеллажи оттаскивали на склад.

Сначала я осматриваю шкафы на предмет надежности. Убедившись в том, что они довольно крепкие и даже сохранились гораздо лучше, чем те, что в зале, решаю вытащить их. Я берусь за угол ближайшего и начинаю тянуть. Стеллаж тяжелый, но я справляюсь. Медленно, чтобы ничего не повредить, двигаю шкаф к двери.

И тут что-то идет не так.

Опасно качнувшись, шкаф наезжает на неровность в полу и начинает падать прямо на меня. Я отскакиваю в сторону, но не успеваю. Одна из полок выпадает, я слышу грохот и чувствую резкую боль в плече. Затем падаю на пол, и вокруг меня разлетаются обломки дерева.

Я лежу, стараясь отдышаться. Сердце колотится, а руки ледяные. Что, если бы я не успела отскочить? Меня нашли бы только глубокой ночью, когда родители, придя с работы, заволновались бы.

В этот момент я слышу шаги. Кто-то заходит в магазин.

– Леся?! – это Ирина Львовна. – Ты здесь? Что это был за грохот?

– Я на складе! – кричу, пытаясь подняться.

– Леся, что случилось?! – в ее голосе неподдельный ужас.

– Я… я хотела вытащить стеллажи, – говорю, чувствуя, как голос дрожит. – Но переоценила силы, и он едва не упал на меня.

Хозяйка смотрит на меня, на обломки вокруг, и я вижу, как ее лицо меняется. Она наклоняется и помогает мне подняться.

– Леся! Это же массив! Эти шкафы Советский Союз пережили! Ты должна быть осторожнее, нельзя таскать такие тяжести. Я обещала твоим родителям, что работа безопасная. Почему ты не вызвала грузчиков? У тебя кончились деньги? Ты могла позвонить!

– Я хотела сделать все быстро. Магазин должен приносить прибыль. Значит, нужно как можно скорее открыться.

– Поспешишь – людей насмешишь, – наставительно произносит Ирина Львовна. – Или опечалишь. Ты и так много сделала! Всего за два дня отмыла то, что годами не трогали! Прибыль – это хорошо, но ты хоть представляешь, сколько денег я буду должна выплатить, если с тобой что-то случится? А уголовная ответственность?

Я киваю, чувствуя, как боль в плече постепенно утихает.

– Я поняла. Больше не буду.

– Вообще я зашла, чтобы ты подписала документы. Нам нужно оформить все официально, чтобы эта работа принесла тебе пользу.

Я чувствую невероятную, огромную благодарность к этой немолодой женщине. Ее вся эта волокита наверняка утомляет. Если бы не желание мне помочь, она бы не стала заморачиваться с моим трудоустройством, а просто наняла бы кого-нибудь «в черную». А то и вовсе махнула бы рукой на магазин.

– Давай уберем эти куски дерева, – говорит она. – А то неровен час споткнешься, распорешь себе что-нибудь.

Ее тон не терпит возражений, и я без слов приступаю к делу. Вскоре ничто не напоминает о том, что еще недавно на складе было на один стеллаж больше. Пожалуй, Ирина Львовна права – самой двигать мебель не стоит. Придется разориться на грузчиков.

Пока я ищу в Сети внушающую доверие фирму, раздается звук открывшейся двери. Сегодня магазин удивительно популярен.

– Это кто еще? – Мы с хозяйкой переглядываемся.

– Может, уже первые покупатели? – хмыкает она и первая выходит в зал.

Замешкавшись, чтобы снять рабочие перчатки, я слышу ее голос:

– Молодые люди, вы к кому?

А в ответ ей:

– А я… к Лесе.

Игорь. И, судя по обращению Ирины Львовны «молодые люди», не один. Я аккуратно выглядываю в щелочку и тут же отскакиваю. Он с Аленой! С новой девушкой! Прежде я видела ее только в Сети и лишь сейчас смогла рассмотреть вживую.

Красивая. Даже очень. Длинноногая, с роскошными блестящими светлыми волосами, наращенными ресницами и пухлыми, наверняка увеличенными губами. Но в меру, не как у странных девушек в Сети. Дорого и стильно одета – как будто явилась в наш провинциальный городок прямиком из другого мира.

Я по сравнению с ней – серая мышь. А еще грязная и немного побитая шкафом. Трусливо прячусь за дверью склада, надеясь, что Ирина Львовна выгонит их под предлогом того, что магазин еще закрыт.

Но надежды оказываются тщетны. Я слышу, как Ирина Львовна говорит:

– Леся, тут к тебе пришли.

Я не хочу выходить. Не хочу видеть их вместе и говорить с Игорем после нашей ссоры. Но прятаться глупо – они ведь знают, что я здесь. Глубоко вдыхаю, стараясь принять невозмутимый вид, и выхожу в зал.

Игорь стоит у входа. Алена рядом с ним, ее лицо выражает нечто среднее между смертельной скукой и отвращением. Она брезгливо рассматривает запустение вокруг. Я мысленно удивляюсь тому, как такое красивое лицо может быть таким отталкивающим.

– Привет, – миролюбиво произносит Игорь.

Он протягивает мне коробку печенья. Моего любимого, с вишневым джемом. Поколебавшись, я беру презент и улыбаюсь.

– Спасибо.

– Мир? – спрашивает он.

Он делает шаг вперед. Алена за его спиной морщится. По-моему, она не в восторге от меня и того, что Игорь решил помириться. И я ее даже понимаю. Наверное, будь у моего парня подруга, которой он покупает печенье, я бы тоже ревновала.

Но беда в том, что парня у меня нет.

– Все в порядке, – поспешно говорю я, потому что уж очень хочется, чтобы они ушли. – Забыли.

Ирина Львовна внимательно за нами наблюдает. Напряжение явственно чувствуется, его будто можно пощупать руками – настолько тягостная атмосфера.

Игорь смотрит на меня, и в его глазах мелькает что-то странное, похожее на разочарование. Конечно, он слышит в моем голосе фальшь. Но он ничего не говорит, а вместо этого замечает мешок с обломками шкафа, который мы уже вынесли в зал, и пару целых досок.

– Помощь нужна?

– Не надо, – отмахиваюсь я.

Но тут в дело вмешивается Ирина Львовна. И впервые с момента нашего знакомства я ей не благодарна.

– Конечно, нужна! Вы нам, молодой человек, были бы очень кстати, – лучезарно улыбаясь, говорит она. – На Лесеньку едва шкаф тут не упал. Тяжелый, массив. Разобрать бы остатки да отнести на помойку. Тут недалеко, во дворе.

– Сделаем!

Игорь закатывает рукава рубашки, бросает рюкзак на ближайший стеллаж и с легкостью подхватывает мешок с обломками. Я невольно любуюсь тем, как напрягаются мускулы у него на руках. Игорь всегда притягивал девчонок не только легким характером, но и внешностью – спорт давал свои плоды.

А потом он выходит. Ирина Львовна возвращается на склад. Мы с Аленой остаемся вдвоем. Я собираюсь сбежать, но не успеваю – она произносит:

– Так вот ты какая, Леся.

– Ага, – пожимаю плечами.

Но мне немного приятно: значит, Игорь обо мне рассказывал.

– Ты правда завалила ЕГЭ?

Приятно – отменяется. Я чувствую, как кровь приливает к щекам, а внутри поднимается новая волна злости. Как он мог растрепать?! Он же знал, как сильно я переживала, что кто-то узнает!

Глаза начинает предательски щипать, но я сдерживаюсь.

– Ну да, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Зато честно. Без шпаргалок и папиных связей.

Алена издевательски поднимает бровь. Ее пальцы с френч-маникюром теребят ремешок дорогой сумки, выдавая истинные эмоции – уж точно не спокойствие.

– Какая принципиальная. И как тебе, нравится принципиально сидеть в этой дыре, пока нормальные люди получают дипломы?

– А что, тебе уже его выдали? Поняли, что не выдержат тебя четыре года и решились на условно-досрочное освобождение от твоих талантов?