– Жаль, не успела тебя записать, чтобы Игорь посмотрел на истинное лицо своей подруги. Да и рилс бы классный вышел.

– Не обольщайся насчет Игоря, – со злостью бросаю я, – ты не первый его трофей. Уверена, твоя фотография стоит на той же полке, что и новые кроссовки.

Ее глаза опасно вспыхивают. Я уже жалею, что сорвалась. Игорь не святой, конечно, но, если быть честной, не такой уж беспринципный бабник, каким я его сейчас выставила.

В этот момент возвращается Игорь. Он останавливается в дверях, чувствуя напряжение, и переводит взгляд с меня на Алену и обратно.

– Чего у вас тут происходит? – осторожно спрашивает он.

– Ты все? – Алена резко поворачивается к нему. – Нам пора.

– Слушай, – он задумчиво чешет в затылке, – здесь еще дофига. Надо помочь, пока Леську тут шкафами не убило. И ты же видишь… – он понижает тон. – Совсем древняя бабулька. Не ей же таскать.

– Эй, мы пришли, чтобы ты поговорил с Олесей. Ты поговорил с Олесей, все в порядке. Я не собираюсь здесь сидеть, дышать пылью и ждать, когда ты сделаешь из дыры менее грязную дыру.

– Ален, остынь, у тебя все равно пары. Я вызову тебе такси.

– Я твоя девушка! Ты отправишь меня на такси с каким-то незнакомым мужиком?!

– Я вызову тебе бизнес-такси. – Игорь начинает раздражаться.

Но Алена этого даже не понимает. Может, потому что они не так давно встречаются, а может, потому что ей и не хочется понять.

– Не трудись! Пешком дойду! – наконец бросает она и направляется к выходу, но на пороге оборачивается. – Знаешь, если тебя больше волнует, чтобы Лесю не убило шкафами, может, мне притвориться шкафом, чтобы ты обратил на меня внимание?

Дверь за ней захлопывается. Наступает неловкое молчание.

– Извини, – вздыхает Игорь. – Она не всегда такая. Вообще Аленка классная. Веселая, заводная и… Ну, в общем, ладно.

Он умолкает, но я начинаю понимать, о чем он. И жутко краснею. Конечно, им уже по восемнадцать, они не просто держатся за ручки и гуляют по парку. Вокруг хоккеистов, даже успешных на локальном уровне, всегда куча готовых на все девчонок. В отличие от товарищей по команде, Игорь этим хотя бы не пользуется, а завел настоящие отношения.

– Да ладно, – я делаю вид, что меня это все совершенно не волнует, – она права. Иди, проводи. Я справлюсь. И не буду таскать шкафы, обещаю. На самом деле я уже нашла грузчиков, так что надо просто подождать. – В качестве демонстрации своих слов я трясу телефоном, как будто Игорь способен в нем что-то рассмотреть. Я еще никогда не испытывала такой странной неловкости.

Но он не уходит. Вместо этого берет со стола рабочие перчатки, натягивает их и бодро (на мой взгляд, немного наигранно) кричит, направляясь на склад:

– Ну, какие тут шкафы куда надо ставить?

– Игорь, нет! – Я бегу за ним. – Они тяжелые! Не вздумай!

– Леся, – Ирина Львовна строго смотрит на меня поверх очков, – вот что я тебе, дорогая, скажу. Если в будущем ты хочешь для себя ответственного, сильного, надежного и заботливого мужа, никогда не бегай за ним, как мамочка за трехлеткой, которая пытается отобрать пойманного жука с криками: «Укусит, сыночка!» Дай мужчине право самому решать, что для него тяжело, а с чем он справится.

Они с Игорем смеются, а я краснею еще сильнее и делаю то, что и обычно в подобных ситуациях, – сбегаю. В этот раз на второй этаж, где успела убраться только поверхностно.

От мыслей в голове скоро становится дурно. Меня раздирают противоречивые эмоции.

Стыдно за то, что я сказала Алене об Игоре.

Радостно, что он остался, чтобы мне помочь.

Стыдно, что я этому радуюсь.

Радостно, что он не злится.

Нервничаю, что он растянет себе что-нибудь, таская шкафы.

Стыдно, что и впрямь переживаю, как его мать.

В конце концов у меня начинает болеть голова, и я надеваю наушники, чтобы отвлечься на музыку. С ней дело идет бодрее, и когда я заканчиваю мыть шкафы, то уже почти не испытываю тревогу, думая об Игоре.

Решив прерваться и все же пообедать, я выключаю плейлист и вдруг слышу шум внизу. Громкие голоса, смех, шаги – кажется, там целая толпа народу! Надо будет не забыть запирать дверь, когда я одна. А то в магазин вломится какой-нибудь бездомный, а я даже не замечу, прыгая под музыку на втором этаже.

Любопытство, конечно, берет верх, и я спускаюсь посмотреть, что происходит.

А происходит в магазине хаос. Но хаос организованный, если так можно выразиться. Пять здоровых парней в спортивных толстовках таскают коробки, мешки, уже выставили в зал стеллажи со склада и теперь расставляют их вдоль стен. А Игорь стоит посреди всего этого безобразия и командует.

– А что вы делаете? – спрашиваю я.

Игорь поднимает голову и подмигивает мне. И я не могу не улыбнуться в ответ. На миг мы будто переносимся в то время, когда с упоением носились по двору и между нами не стояли никакие готовые на все красотки и списанные экзамены.

– Парни звали в кино. Я придумал им развлечение поинтереснее.

– Не обольщайся, – хмыкает один из них, кажется, Саша, – это не ради тебя. Мы просто надеемся, что Леська нас похвалит. Да, Лесь?

Он улыбается мне.

– Обязательно похвалю. Я вам даже пиццу сейчас закажу. В качестве благодарности.

Они одобрительно гудят, а Игорь слегка обиженно сопит, явно недовольный недостаточным признанием его авторитета. От дурного настроения не остается ни следа. Я с удовольствием заказываю пять самых мясных пицц, которые только есть в меню, и включаюсь в работу.

– Спасибо, – говорю я Игорю, когда мы одновременно оказываемся в уборной: я меняю воду в ведре, а он промывает плафоны люстр, которые парни тоже сняли.

– Не за что. Мы же друзья. К тому же эти шкафы реально тяжелые. Знаешь, как неловко было, когда я не смог его сдвинуть на глазах Ирины Львовны? А знаешь, с каким звуком исчезает авторитет?

– С каким?

– Со звуком рвущихся штанов.

Я громко смеюсь, едва не выронив ведро. Игорь до сих пор знает, как меня рассмешить. Это вообще одно из его качеств, благодаря которым он для меня стал единственным и лучшим другом: с ним я улыбалась.

– Леська, – в туалет вваливается Саша и замирает. – Ой… Сорян, ребята, помешал.

Он со смехом закрывает дверь прежде, чем Игорь успевает кинуть в него мокрую губку. А я думаю, что, закрывшиеся в туалете, мы и впрямь выглядим как-то странно. И, раз вода уже набралась, спешу выйти в зал.

– Лесь, а ты вот правда все это читаешь? – спрашивает один из парней, кивая на шкаф, который я отвела под букинистику и в который поставила сохранившиеся книги.

Мы все без исключения с аппетитом уплетаем горячую пиццу, сидя прямо на полу и запивая ее колой. И мне кажется, я ни разу в жизни не ела ничего вкуснее.

– Не все, – отвечаю я. – Там много сложных произведений, с которыми мне пока трудно справиться. Много того, что неинтересно. Но большую часть я читала, да.

– А я в школе все тесты по литературе у соседки списывал, – хмыкает Саша. – Ненавижу читать. Вот скажи, Лесь, тебе совсем не скучно?

– Классику, если честно, скучновато, – признаюсь я. – Многое уже непонятно и для нашего времени дико. Но это необходимость профессии. Я хочу быть редактором, а значит, обязана разбираться в литературе. А для удовольствия я читаю фэнтези и романтику. Может, ты просто еще не нашел свою книгу. А может, это и вовсе не твое. Знаю, что это считается якобы плохим, но… люди ведь имеют право не любить книги.

– А ты имеешь право плюнуть им за это в пиццу, – фыркает Игорь.

– В конце концов, я не умею кататься на коньках, но это не мешает мне понимать, что хоккей – важный и серьезный спорт.

– Ты не умеешь кататься? – Саша едва не давится. – Игореха! Ты нам все мозги вынес тем, какая Леся умная, и за это время не научил ее кататься?

– Она постоянно падает и паникует, – беспомощно разводит руками Игорь.

А я снова (в который раз за день?) краснею. Игорь говорил обо мне с друзьями и даже называл умной. Как же это приятно!

Когда мы заканчиваем с ужином и ребята начинают расходиться, я брожу по магазину, рассматривая преобразившееся пространство. Стеллажи блестят и ровно расставлены вдоль стен, тумбы для выкладок стоят посреди зала и уже готовы принять на свои полочки бестселлеры. Даже старые деревянные полы сияют после генеральной уборки. Хоккейная команда Игоря оказалась удивительно работоспособной.

– Спасибо, ребят, – совершенно искренне говорю я. – Без вас я бы неделю провозилась.

Парни переглядываются, явно довольные собой. Когда я поднимаюсь на второй этаж, чтобы погасить свет и забрать вещи, то слышу, как Игорь что-то негромко им говорит, но не могу разобрать слов.

А когда я спускаюсь – магазин оказывается пуст.

– Ой, а где все? – спрашиваю у Игоря.

– Завтра тренировка в семь утра. Пошли высыпаться.

– А ты чего? Не тренируешься?

– Я тебя подвезу, – говорит он, доставая из кармана ключи от машины.

Сначала я собираюсь отказаться, но смотрю в окно, на осеннюю темную улицу, представляю, сколько придется ждать автобуса и как потом аукнется это ожидание простудой, и вздыхаю.

– Хорошо. Спасибо.

На улице холодно. Лето действительно закончилось. Я кутаюсь в тонкую куртку, жалея, что не взяла что-то потеплее. Это сразу подмечает Игорь.

– Держи, – он накидывает мне на плечи свою толстовку.

Она приятно согревает, а еще пахнет его парфюмом – тем, что я дарила на прошлый день рождения. Я буквально влюбилась в этот запах, когда впервые ощутила его в магазине. Невольно вдыхаю глубже, чтобы навсегда запомнить это сочетание: аромат осенней листвы, пряного мужского парфюма и легкий флер намечающегося дождя.

Мы идем к машине молча. Только когда садимся, я набираюсь смелости спросить:

– Зачем ты рассказал Алене, что я завалила экзамены?

Игорь удивленно на меня косится.

– Я ничего не рассказывал. У нее мать работает в нашей школе, помнишь? Она видела списки.

Мне снова становится стыдно. Так вот как она узнала. А я думала…

– Извини. Я просто…

– Ты думала, я способен всем разболтать про тебя такое? – в его голосе слышится обида.

– Не знаю, – я решаю ответить честно, в конце концов, мы никогда и ничего друг от друга не скрывали, – мне сложно принять, что ты списывал. Ты всегда был честным во всем. Может, поэтому я ищу подвох в каждом твоем слове…

Игорь сжимает руль так, что костяшки пальцев белеют.

– Знаешь, давай уже оставим эту тему в покое. Да, я списывал. Я этим не горжусь, но не собираюсь вечно носить клеймо обманщика. В конце концов, списать надо тоже уметь. Ты достаточно меня порицала, поэтому давай, Лесь, заканчивай. Либо мы продолжаем дружить и восстанавливать доверие, либо давай уже прямо друг другу признаемся в том, что отныне мы чужие люди.

Я стискиваю зубы. Отказаться от Игоря еще страшнее, чем признаться в чувствах. Раньше я думала, что обида на него сильнее чувств, но теперь, оказавшись перед риском навсегда лишиться его, понимаю, что плевать на обиды, плевать на обман, лишь бы не лишаться таких вот вечеров.

«Только что ты, Леся, будешь делать, когда у них с Аленой все станет серьезнее? Или не с Аленой, а с другой девушкой, которой ты и в подметки не годишься? Не лучше ли оборвать все сейчас, пока не стало слишком тяжело?» – ехидно интересуется внутренний голос.

Но я заставляю его умолкнуть.

– Ты прав. Не обижайся. Я не на тебя злюсь, а на себя. Если бы я поступила, мне было бы плевать, как прошел ты. Да я бы тебе первая списывать давала!

– Ну… С учетом моей посещаемости из-за игр, думаю, у тебя еще будет шанс в следующем году, вряд ли я сильно продвинусь по программе.