«Он не убил меня потому, что понял, что на этот раз Атрахасис не один. Он не знает вас, но знает, что вы существуете. А теперь мы поименно знаем всех Высших. В такой ситуации убить меня – значит поставить под угрозу весь Совет.»

«Ты понял, что они замышляют? – спросил Алекс. – Понял, что Коллегия задумала сделать с людьми перед переходом на новый технологический уклад?»

«Понял, – ответил Гедеон. – И то, что я понял, мне очень не нравится. Я не говорю о моральной стороне их плана, но он может привести человечество к тотальной ядерной войне. Нам нужно собраться и все это обсудить.»

«Ты прав, – согласился Рахани. – Думаю, Дубай – подходящее место. Только не на твоей вилле. Теперь за всем, что связано с тобой, будут внимательно наблюдать. Арендуй что-нибудь поскромнее и путешествуй тайно.»

«Сделаю. У меня завтра встреча с президентом США на космодроме. Оттуда я сразу направлюсь в Дубай.»

Залпом допив остатки бурбона, миллиардер встал, в раздумье прошелся по кабинету, остановился у стойки с напитками и снова наполнил стакан. Размышляя над тем, что произошло, подошел к окну и взглянул с высоты небоскреба на вечерний Нью-Йорк. Он только что был на волоске от смерти. Хотя что значит смерть для Атрахасиса? Всего лишь пауза перед очередной инкарнацией. Причем на этот раз недолгая. Ведь, даже если бы Президент его убил, остались бы Рахани и Алекс.

Нет. На этот раз расклад сил в противостоянии с Коллегией изменился. Высшие все еще намного сильнее, но и позиции Атрахасиса значительно улучшились. Если Президент не уговорит Совет принять его предложение, наступит жесткое противостояние. Начнется глобальная шахматная партия, цена которой – судьба человечества. И в ней Атрахасис будет играть белыми. Потому что инициатива уже в его руках.

* * *

На Совет Высших произвел сильное впечатление не столько сам рассказ Президента о встрече с Атрахасисом, сколько его подавленное, близкое к нервному срыву состояние. Дипломат даже посоветовал взять паузу, чтобы его осмотрели врачи и дали седатив, способный снизить эмоциональное напряжение. Но Президент наотрез отказался.

– Я хочу подольше сохранить в себе это чувство, – раздраженно дернув плечами, покачал головой он. – Я такого не испытывал с детства и хочу в этом разобраться. Граничащая с апатией растерянность. Страх. Злоба. Чувство беззащитности перед опасностью. Нет. Дайте мне насладиться этим, потому что я знаю, что все это перерастет в ненависть.

– Мы расслабились, – Актриса затянулась сигаретой и как обычно выпустила в экран струйку дыма. Мы привыкли к полному контролю над ситуацией. Мы поверили в то, что управляем людьми, человечеством, историей, цивилизацией.

– Не управляем, а направляем, – поправил ее Художник.

– Ах, оставьте. Ваша игра словами ничего не изменит. Мы всегда стремились к полному контролю. У нас это ни разу не получилось, поэтому мы приняли термин направляем. Типа, мы такие пастыри провидения: гоним стадо куда нам надо. Только это стадо нас самих несколько раз чуть не подняло на рога. Наша игра опасна и может стоить нам жизни. Надо это четко осознавать. Хотя, с другой стороны, на протяжении последних столетий у нас не было достойного соперника. У нас были неудачи с Россией и Китаем. Эти две страны выбились из общего русла и, несмотря на все наши усилия, так и не стали в полной мере частью великой миссии. Скорее всего, причины этих неудач были заложены Атрахасисом тысячу двести лет назад во время его предыдущей инкарнации. При всем этом то, что там происходило, не носило критичный характер. Россия и Китай все же остались частью исторического процесса. Во всяком случае, они не мешали нам развивать западную цивилизацию как базу для технологического прогресса. Теперь у нас появился достойный противник.

– Противник? – наигранно поднял брови Дипломат. – Не ты ли хотела поговорить с Атрахасисом. Не ты ли хотела узнать, что он хочет. Вот мы и узнали. Он предлагает нам сотрудничество. Мы что, так сразу без обсуждения зачислим его в противники? Объявим войну? Может хотя бы рассмотрим иные варианты.

– Он не предлагал сотрудничество, – бросил с экрана быстрый взгляд Президент. – Он просил отложить или замедлить выполнение миссии, чтобы дать человечеству несколько поколений мира. Он хочет использовать это время, чтобы разобраться, куда ведет сияющий ствол древа истины. Он утверждает, что там нет жизни, а значит, нет места ни для людей, ни для Атрахасиса, ни для Коллегии.

– А разве нам самим не интересно, что там? – взглянул с экрана Художник. – Может, там действительно конец истории. Пустота. Тлен, как сказал Гедеон.

– Старый спор, – не скрывая раздражения, отмахнулся Профессор. – И бессмысленный. У нас есть миссия, дарованная провидением. Мы должны ее выполнить.

– Верно. Но Источник не обозначил нам сроки. Парой сотен лет раньше, парой позже. Какая разница?

– Большая, – качнул головой Президент. – Сейчас в наш мир инкарнировался Атрахасис. Причем сразу в трех телах. Его мощь увеличена древними артефактами. Это ясно по тому, как легко он взломал мой ментальный блок и получил информацию о Коллегии и Высших. По сути, мы имеем Атрахасиса, помноженного на три. Никогда еще сила первого Посланника богов не была так велика. Если мы примем предложение Гедеона и затормозим или остановим выполнение миссии, мы дадим ему возможность распространить свое влияние на правительства и взять под контроль ход истории. В этом случае он сможет полностью блокировать Коллегию и выполнение великой миссии. Тогда Атрахасис будет управлять историей, а не мы, и неизвестно, куда он поведет человечество.

– Дело осложняется тем, что он знает всех Высших. А мы знаем только одну из трех инкарнаций, – поддержал коллегу Дипломат. – У него явно более выигрышная стартовая позиция. Это ставит вопрос о нашей безопасности, если мы не примем его предложение.

– Постойте, – подняла руку Актриса. – Давайте не будем спешить. Атрахасис пока не настроен враждебно. В отличие от нас, он – не ограниченная во времени информационная сущность. Возможно, он просто боится, что прекратит свое существование после фазы слияния последних ветвей. Мы смертны, хоть и можем продлить жизнь за счет технологий древа. Мы знаем, что не доживем до момента слияния. Поэтому наше поколение Высших мало беспокоит, что там, в самом конце.

– В новом технологическом укладе Высшие смогут значительно увеличить срок своей активной жизни через регенерацию и слияние с синтетическими формами разума. Мы можем максимально приблизиться к информационной природе Атрахасиса. Обрести фактическое бессмертие сознания, – задумчиво потеребил бородку Профессор. – А технологический переход должен произойти в ближайшие десятилетия.

– Если не будет срыва, – вставил ремарку Художник.

– Если не будет срыва, – эхом отозвался Профессор.

– По логике, мы тоже должны быть заинтересованы в самосохранении, – сделала вывод Актриса. – Если в бесконечности сияющего ствола древа знаний нам нет места, значит…

– Ничего это не значит. Абсолютно ничего, – резко оборвал ее Президент. – Мы не знаем, что там. И, возможно, не узнаем никогда. Источник дал нам великую миссию и божественные инструменты для ее исполнения. Если мы сойдем с обозначенного им пути, то подвергнем себя, Коллегию и человечество смертельной опасности. Наша цель – ускоренный технологический прогресс, чтобы вывести человечество в точку слияния ветвей древа истины. И мы обязаны ей следовать. Если мы свернем с этого пути или затормозим, то нарушим ход истории. Атрахасис – ренегат, сбой в системе, тупиковая ветвь провидения. Я против того, чтобы вступать с ним в сговор. Более того. Я голосую за то, чтобы начать с ним войну на уничтожение. Мы пока не можем полностью уничтожить его информационную сущность, но вполне способны устранить препятствие в лице его нынешних инкарнаций. Если мы совершим это ради великой миссии, то неизвестно, когда он снова появится в нашем мире и появится ли вообще. Пусть он сделал удачный первый ход и получил преимущество. Но у нас несравнимо больше ресурсов, возможностей и влияния. Мы до сих пор контролируем ход истории. Или направляем. Как пожелаете. Большая часть человечества идет по указанному нами пути. Я уверен, мы сможем победить Атрахасиса.

– Я поддержу Президента, – решительным тоном заявил Дипломат. – Если мы дадим Атрахасису свободно развиваться в нашем мире, то он просто выдавит нас из истории, лишит нас миссии и влияния. Этого допустить нельзя.

Из оставшихся двое Высших согласно закивали с экрана. Вопрос был решен большинством. Только Актриса, затянувшись новой сигаретой, бросила с экрана: «Я останусь при своем мнении. Но буду помогать Совету в схватке с Атрахасисом».

Коллегия приняла вызов, брошенный ей провидением.

2020 год. США. Флорида

Космический центр Джона Ф. Кеннеди³ находится километрах в семи к северу от мыса Канаверал, где расположен основной космодром НАСА. Когда-то он служил основной площадкой для миссии орбитальных шаттлов и был очень оживленным местом. В 2011 году после нескольких стартов, сопровождавшихся техническими проблемами, полеты были свернуты в пользу более современной, но пока находящейся в стадии разработки программы орбитальных челноков «Орион».

Из-за остановки «Спейс Шаттл»⁴ активность центра значительно снизилась. Сократилось количество стартов и эффективность использования поддерживающей и пусковой инфраструктуры. В какой-то момент речь шла даже о сокращении финансирования и закрытии некоторых элементов центра.

Сложной ситуацией поспешил воспользоваться Гедеон. Заплатив хорошую цену, он для своей космической корпорации взял в аренду на 20 лет один из пусковых комплексов. После модернизации стартовая площадка стала использоваться для стартов его многоразовых ракет, в том числе нового тяжелого класса.

Как раз на один из таких пусков миллиардер и пригласил президента США с супругой. Старт был назначен на 27 мая. Заинтригованный предложением Гедеона Сорокпятый⁵ перенес назначенные на этот день встречи и прибыл в космический центр.

К сожалению, в этот день погода испортилась. Небо затянули напитанные влагой облака, с океана подул сильный устойчивый ветер, пошел дождь. Пуск тяжелой ракеты пришлось отложить. Правда, погода не помешала общению президента и миллиардера в ВИП-ложе с видом на стартовый комплекс, пока его супруга в сопровождении целой свиты помощников совершала обзорный тур по комплексу.

– Зачем вам это все? – Сорокпятый кивнул в сторону панорамного окна, за которым виднелась стартовая площадка с установленной на ней тяжелой ракетой.

– В смысле? – поднял брови Гедеон.

– Ну – космос, ракеты, полеты. Это ведь все очень затратно. Денег вы на своих пусках не делаете. Я навел справки. У вас пара контрактов с Пентагоном на полмиллиарда – и все. Ну может еще ваша орбитальная группировка спутников связи и интернета что-то приносит. Но доходы от нее явно не окупают всех инвестиций. Что это? Детская мечта?

– Наверно. Я всегда любил смотреть на звезды, но даже в самых смелых мечтах не мог предположить, что сам буду запускать в космос ракеты. Даже не знаю, как это получилось. У меня иногда создается ощущение, словно меня что-то ведет по жизни, подталкивает в нужном направлении. Провидение, что ли, – Гедеон бросил быстрый взгляд на президента.

– Провидение? – поднял брови тот. – Как интересно. Мне тоже кажется, что меня по жизни ведет какая-то сила. Она много раз спасала меня от полного разорения. Она подсказывала правильные решения и выставляла на пути правильных людей. Эта сила всю жизнь готовила меня к чему-то большому, к чему-то, что может изменить историю и … – он на секунду задумался, подбирая слова.

– И сделать Америку снова великой, – подсказал миллиардер.

– Да. Именно. Сделать Америку снова великой. Но не только. Я чувствую в себе силы изменить мир.