Глава 8

Бежать глупо, а не бежать еще глупей. Я прокляла его когда-то и пожелала никогда больше не встретить на своем жизненном пути. И целых два года мое желание исполнялось… ну почти. Я видела его издалека и каждый раз почти сразу позорно бежала из того места, только бы не попасть в плен этих глаз. Этот след никогда не сотрется в моем сердце, он выжжен жидким азотом цвета ледяной лазури.

Ненавижу его за это!

– Садись, куда тебя отвезти? – как ни в чем не бывало спросил он, будто мы не избегали друг друга все это время, не отводили взгляд.

Тоже хорошо притворяется? Зачем я вообще об этом думаю? Все умерло давно и безвозвратно. Пусть там и остается, на кладбище разбитых сердец, в крематории несбывшихся надежд, в маленьких урнах, склеенных из сгоревших мечтаний.

– Никуда, – это не разум ему отвечает, потому что любой человек с хотя бы одной работающей извилиной запрыгнул в эту машину, лишь бы убраться с пустой ночной дороги, где каждый проезжающий мимо хочет… Слишком многого хочет! – Я гуляю.

Ноги меня понесли подальше от «звездолета», фары которого освещали добрую половину дороги впереди. Не так уж и далеко осталось до поворота на шоссе. Я лучше туда дойду, чем сяду к нему в машину.

Я глянула вверх на темно-синее небо. Господи, ты зачем его ко мне послал? Это наказание что ли такое? Мало мне сегодня было боли?

– Что-то случилось? Что ты делаешь на дороге одна в такой час?

Голос вновь преследовал меня, как и внедорожник, крадущийся по краю дороги. Почему он такой навязчивый? Что ему надо? Он тоже проклял меня напоследок, я помню каждое его слово, сказанное…

Нет. Нет. Нет!

– Езжайте домой, Александр Андреевич, – выдавила я, пытаясь заставить свой голос не дрожать, – вас заждались жена и ребенок.

Зачем-то повернула голову в его сторону и вновь встретилась с этим, сверкающим острыми ледышками взглядом. Выражение лица не изменилось, но в то же время все же стало другим. Он будто маску надел в мгновение ока. Хороший актер, как, впрочем, и раньше. Почти смог скрыть ненависть и боль, что прячется в глубинах сузившихся зрачков.

Мне стало еще хуже, чем когда меня бросил на дороге Артур. Он отобрал у меня жизнь, вышвырнув на улицу, но открыл перспективу начать все с нуля.

Я хотела поставить точку и оттолкнуть от себя прошлое. А эта точка превратилась в гигантский валун и несется на меня с крутого склона, пытаясь окончательно размазать. Я не хочу начинать жизнь такой ценой… не с него!

– Ника! – в голосе появилась сталь, будто он тоже все вспомнил и принял решение, – сядь в машину, я отвезу тебя домой!

– Вы не можете мне больше приказывать, – я встала, опустив голову. Лучше я буду смотреть на свои пыльные, когда-то белые туфли. – Вы не мой начальник. Я вам не подчиняюсь и никогда больше не буду!

Зачем мне еще одна ложь? Зачем мне новая боль? Он ведь ничуть не лучше, Артура. Если даже не хуже! Вильнер истеричный и вспыльчивый, эмоциональный порой, как подросток, говорит, а чаще орет до того, как думает. А этот… расчетливый и холодный, ловко крутящий людьми, как ему выгодно. Обманывающий, предающий, притворяющийся, не изменив выражение отстраненного лица.

Чудовище.

С него все началось, из-за него я теперь здесь. Даже Артур… мой, как мне казалось любимый, но не любящий муж, тоже из-за него. Предатель, лучший друг предателя.

Не могу я вернуться в этот замкнутый круг. Не хочу я больше вариться в этом мире, даже если придется остаться одной на дороге. Уж лучше одна, чем снова попасть в его лапы.

– Езжай домой, – прошептала я, все еще глядя в пыль.

– Ника, сядь в машину! Не знаю, что за дурь с тобой происходит, но на дороге тебе оставаться нельзя!

– Иди к черту! – не выдержала я и развернулась к нему всем корпусом, – езжай дальше и забудь, что меня тут встретил! Тебя не касается, что происходит в моей жизни! А мне плевать на твою! Мне плевать на тебя! Слышишь? Исчезни уже навсегда!

С последним криком мой голос охрип, и сердце заколотилось, как птица в силках. Сверну башку этой пичужке, чтобы не вздумала предать меня!

– Как скажешь, – прозвучало ровное в ответ.

Стекло бесшумно поднялось, и я увидела в нем свое черное отражение, вырезанный контур, куклу из театра теней. Мгновение и белый сверкающий «звездолет» продолжил свой путь, оставив меня, наконец, в покое.

Я обняла себя за плечи и задрожала еще сильней, меня накрыл жуткий адреналиновый откат, граничащий с истерикой. Я нервно рассмеялась абсолютно невероятному совпадению, но смех очень быстро перешел в несвязные всхлипывания. На меня словно обрушилась гора из воспоминаний, погребая под собой и затмевая весь прошедший день.

Как же я хотела тогда больше не оказываться преданной, и вот она я… снова обманута мужчиной. Теперь – это Артур. Все они из одного теста слеплены, одним миром мазаны и одной дорогой ходят.

Деньги, женщины, клятвы – все пустое для этих людей.

Не желаю больше иметь ничего общего с этим миром сверкающей бриллиантовой лжи!

Как робот я побрела в сторону светящегося вдали шоссе, его желтые фонари уже были видны у кромки черных деревьев. Где-то на границе видимости мелькнули красные огоньки, уходящего «звездолета». Надеюсь, он вышел в гиперпрыжок и очутился в другой реальности, подальше от меня.

От шоссе в мою сторону ехала машина, освещая фарами дорогу, мне пришлось закрыться рукой, чтобы дальний свет не ослепил меня окончательно. Автомобиль промчался мимо, и я выдохнула. В ту сторону мне точно не нужно было ехать.

Правда через минуту я услышала скрип шин по асфальту и резко обернулась, этот темный приземистый седан разворачивался в нескольких десятках метров дальше по дороге. Нетрудно было догадаться, что единственной причиной сделать это была только я, здесь, кроме меня, елок и камней у обочины, ничего нет.

– Когда же вы все оставите меня в покое? – спросила я в бездушную сумасшедшую ночь.

Я ускорила шаг, а машина догнала меня, освещая со спины и отталкивая мою испуганную тень в грязь. Потом вдруг объехала и перегородила дорогу, резко затормозив в паре метров передо мной. Еще пыль не успела осесть, как из нее вышли двое.

Водитель и пассажир встали в полный рост и глянули друг на друга.

– Смотри, кто-то потерял такую красоту на дороге, – сказал один довольно молодой голос.

– Кто-то потерял, а мы нашли, – свет падал со спины, но я слышала в этом голосе улыбку.

– Поехали с нами, красота! – пассажир пошел ко мне. Высокий, широкоплечий, спортивный и с чуть кривоватыми ногами.

– Плохо не сделаем, будет весело, – добавил водитель.

– Нет, спасибо, – тихо ответила я, судорожно озираясь в поисках спасения. Этим двоим нужен совершенно определённый вид веселья, и он мне точно не понравится.

Я внезапно сорвалась с места и побежала, в несколько шатких шагов спустилась с дороги, зацепила крапиву, чуть не упала, но все равно быстро рванула в лес. Ну как быстро… насколько позволяли каблуки, утопающие в рыхлой земле, заросшей травой.

Убежать, спрятаться, укрыться в темноте, в кустах, в ямке, да хоть под камушком!

– Лови ее! – крикнул один из парней, а я боялась обернуться, чтобы замедлиться.

Зря. Я ошиблась. Потому что меня перехватили, добежав наперерез еще до того, как я достигла деревьев. В меня врезалось твердое мужское тело, а крепкие руки обхватили в кольцо, сцепляясь под грудью мертвым замком. От рывка и резкой остановки меня едва ли не в воздух подбросило.

– Нет! Пустите! Пустите! – руки мои были сжаты, а ногами я бессмысленно брыкалась в воздухе. Почувствовала, как слетает одна туфля, а потом кто-то хватает меня в темноте за лодыжки. – Не-е-е-ет! Отстаньте!

– Не дергайся, и больно не будет! – заорал на меня тот, что был позади. Меня понесли куда-то, быстро перебирая ногами и шурша короткими придорожными кустами.

Я завизжала во весь голос, не зная больше, как себя спасти.

С моим визгом смешался другой скрежет, а потом совсем рядом раздался грохот похожий на выстрел. В ушах зазвенело, воздух закончился, и меня обдало жаром изнутри, вокруг стало темно, и я почувствовала, как меня сжимают тиски, пытаясь выдавить жизнь. А потом резкое ощущение падения, секунда невесомости и сильный удар в спину.

Стало темно и тихо.

Слава богу.

Надеюсь, я умерла.

Бесконечность в оглушающей тишине разорвал… сон.

Вокруг меня сомкнулись объятья, горячие руки скользнули по телу, разгоняя застывшую кровь. Я взлетела в коконе спокойствия и тепла под стук сильного сердца и твердость прижатой ко мне груди. Меня окружило ощущение тепла, надежности, счастья… и запах кедра и кардамона с ноткой… любви.

– Все хорошо, – прошептал мой когда-то любимый, – я с тобой, девочка моя.

Глава 9

Не хотелось открывать глаза, я будто сидела у теплых корней, нагретого не солнце дерева, а укрывало меня одеяло изо мха. Я поежилась, желая укутаться в него глубже. Так хорошо…

Под пальцами оказалось что-то совсем непохожее на пушистый кудрявый мох. Гладкое, как плотная ткань. И тепло подо мной равномерное и не угасающее, так не бывает. Сердце забилось в страхе, и я распахнула глаза, тут же пытаясь вскочить. Что-то цепко удержало меня на месте, надавив поперек груди.

– Тише, тише, – на мое плечо легла рука и я, наконец, осознала, где нахожусь. Это не лес и теплый кедр, я внутри машины, пристегнута ремнем к сидению. А укрывает меня светло-серый пиджак, от которого и идет этот обволакивающий аромат. Или от его хозяина.

Я резко повернулась.

– Куда ты меня везешь? – мой взгляд заметался от обеспокоенного лица Гордеева к темным окнам, за лобовым стеклом плавно ползла дорога, мелькала пунктирными стежками разделительная полоса.

– Домой, не беспокойся, – он снова попытался уложить меня на полуоткинутую спинку сидения. Вокруг меня дорогая кожа, дерево и даже матовое золото. Не машина, а полированный рояль в доме богача.

До меня плавно дошел смысл слов.

– Куда домой? – я облизнула пересохшие от мысли о возвращении губы и ощупала себя, сумка пропала, ноги босые. Что тут происходит?

– Все нормально, они не успели ничего сделать, – Гордеев убрал руку, поняв, что так только сильней нервирует меня, – я успел вовремя. Ты испугалась и упала в обморок. Твоя сумка на заднем сидении, туфли под ногами, я снял, чтобы не давили. Ты ноги… натерла, – почему-то смутился он, что было настолько же необычно для этого человека, как ромашки, цветущие посреди зимы.

Я вновь посмотрела на него, и он тут же отвернулся, возвращая сосредоточенный взгляд к дороге. На лице прежняя маска, будто только что там не было беззащитной растерянности. Мне показалось…

До меня дошел смысл его слов.

– Ты везешь меня к Вильнеру?

– Да, к мужу.

– Нет! Мне туда не надо! – я схватила его за плечо, увидев вдалеке указатель и большие столбы на въезде в коттеджный поселок. – Разворачивай!

Меня опять горячей волной накрыла паника, я дернула его за руку.

– Ника! Ты испугалась, все нормально! – попытался он меня успокоить, – я отвезу тебя домой, там придешь в себя, муж тебе поможет.

– Я сказала, нет! – что мне еще оставалось, как не вцепиться в руль и не крутануть его в сторону.

Гордеев тут же нажал на тормоз и вывернул руль обратно, машина прошла по самому краю канавы у дороги, но все же остановилась. Он резко обернулся ко мне.

– Что с тобой, Ника? Что происходит?

– Ничего, – я тяжело дышала, понимая, что, на его взгляд, творю какую-то дичь. Да любой вменяемый человек подумал бы именно так. – Отвези меня… куда-нибудь в другое место.

– Почему? Что-то случилось? – сразу вцепился он в мои слова и испуганный вид, – Вероника, что он сделал?