– Ничего, просто… – у меня сейчас будет паническая атака. Это еще страшней, чем убегать от двух насильников, признаться, что я ушла от мужчины, о счастье с которым кричала Гордееву в лицо при нашей последней встрече. – Увези меня в Москву. Пожалуйста! – мои пальцы сомкнулись на его запястье.

Он замер, глядя мне в глаза, не моргая, будто пытался прочесть мысли. Я посмотрела на наши руки, не выдерживая этого пристального взгляда. Этих ледяных глаз, просвечивающих меня насквозь.

– Пожалуйста… – одними губами произнесла я и отпустила его, сразу чувствуя необъяснимый холод.

Гордеев повернулся к рулю, переключил передачу и плавно повел машину, развернул ее на дороге теперь уже в сторону Москвы, куда и направлялся до этого. Я сдавленно выдохнула и села обратно, точней почти легла, учитывая, что сидение было разложено.

Мой спаситель тронул что-то на панели, и спинка медленно поднялась в вертикальное положение, пиджак сполз с моих плеч. Не успела я отреагировать, а он уже поправил его одной рукой, даже не глядя на меня.

– Ты дрожишь, холодно? – ответ ему не был нужен, он прибавил температуру на климат-контроле и заодно подогрев сидения, – это нервное, скоро пройдет. Тебе удобно?

Я кивнула, вспомнила, что он не смотрит, да и в салоне погас свет.

– Да, все хорошо, спасибо, – теперь глупо было кричать на него и прогонять. Он спас меня из лап тех уродов, кто знает, чем бы закончилось их со мной «веселье». Надо запихнуть мое нежелание с ним разговаривать и находиться в такой близости как можно глубже. – За все спасибо.

– За такое не благодарят, я не мог иначе, – его ответ меня почему-то удивил. Когда он меня бросил в прошлый раз, он мог, а сейчас, оказывается, нет. Даже не знаю, что ему ответить на это.

Машина набрала скорость, и такое недостижимое для меня шоссе уже показалось перед нами. Все мои мучения в пешем пути мы преодолели за несколько минут. Я притянула к себе воротник пиджака, пряча в него лицо и неосознанно вдыхая.

Сколько же всего будил во мне этот аромат, его любимый. В этом он не изменил себе. В отличие от меня… нет, хватит. Даже думать об этом не стоит. Надо прекратить эту пытку прошлым и подумать о настоящем.

– Что ты здесь делаешь? – меня вдруг вновь понесло в агрессивную защиту, будто, единственное, что я должна сделать при приближении этого мужчины, это оттолкнуть его как можно дальше и больней, чтобы не вернулся. Безусловный защитный рефлекс. – Ты следил за мной?

О, боже мой, мне самой не верилось, что я это сказала. Весь мир не крутится вокруг тебя, Ника!

– Я здесь тоже живу, забыла? У меня не было повода не жить в доме, на постройку которого я потратил столько сил и времени, – ничуть не смутился он, само спокойствие, мраморная статуя не ведущая бровью на глупые обвинения в преследовании.

А я ведь и забыла, что это Артур изначально построил свой дом в том же поселке, что и его друг. И то, что мы с Гордеевым не пересекались, не значило, что он там не жил. Мы просто друг друга избегали.

– Вы же переехали с… – я подавилась именем, – Ксенией. Она всегда хотела жить в центре Москвы.

– Это разве важно сейчас? – он все же коротко посмотрел на меня, чуть прищурившись, словно не понимал, зачем мне эти вопросы о его жене. – Лучше скажи, что с тобой произошло, чтобы я мог помочь.

– Это разве важно? – зачем-то ответила я его словами. – Пожалуйста, просто отвези меня к ближайшей станции метро. Это будет лучшая помощь от тебя. И не спрашивай ничего.

– Вероника, ты шла одна по дороге посреди ночи и боишься возвращаться домой, что значит не спрашивать?! – он начал раздражаться и повышать голос.

Будто его волнуют мои проблемы. Не все равно ему, как я живу после его предательства! Не могу я его простить, не могу я с ним вот так запросто разговаривать даже спустя два года! Даже… спустя брак с другим человеком!

– Саша, прошу тебя, не спрашивай! – я обхватила голову руками, потому что ее вдруг пронзила совершенно нестерпимая боль. Даже не сразу поняла, что назвала его по имени так, как звала только, когда мы… были вместе. Целую жизнь назад. – Пожалуйста, ничего не спрашивай, – прошептала я, закрыв глаза и пытаясь сосредоточиться на своем дыхании. Лишь бы не лезли в голову всякие дурацкие мысли. – Просто отвези меня в Москву.

Глава 10

Гордеев замолчал на долгое время, словно дал безмолвное согласие на просьбу. Когда я открыла глаза, мы уже ехали по оживленной части шоссе, все больше высотных домов вокруг говорило о том, что мы въехали в черту города. Я помассировала виски пальцами, боль потихоньку отползала, превращаясь в фоновый гул.

Первым нарушил молчание все равно он.

– Поедешь ко мне, спокойно переночуешь в квартире, отдохнешь и успокоишься. Утром все расскажешь.

Ведь не слезет теперь с живой, да? Кто его просил меня спасать? Лезть теперь в мою душу, будто не натоптал там грязными ногами и поступками до этого.

– А жена не будет против? – не могла не спросить я, лишь бы перестал давить.

– Это другая квартира, – скупо ответил он, чуть сжимая свои красивые губы. Нет, не красивые. Плевать на его губы!

Он хочет отвезти меня на «другую» квартиру. Конспиративную, не иначе, для тайных встреч с любовницами. За отели, наверное, дорого платить или не хочет попасться, как Артур. Скорей второе, потому что Гордеев не такой, как Вильнер, у него все продумано заранее, все спланировано лучшим образом.

Теперь меня от жены будет прятать по квартирам? Поменяет нас ролями? Не поверю я ему больше, какими бы добрыми делами он ни прикрывался.

Черта с два я попаду в эту ловушку еще раз, как бы сладко ни пахла пасть распахнутой мухоловки. Как бы ни билось мое сердце рядом с ним, напоминая весь тот огонь, что полыхал между нами.

Я не хочу думать о нем, больше ни минуты в жизни. Не в тот момент, когда моя личная жизнь снова разваливается на части. Мне нужно сосредоточиться на том, как начать все заново, не имея никакой точки опоры. Без Артура. Без него. Без всех!

И ни единого слова я не скажу ему о том, что я подала на развод! Не дам ему возможности получить подтверждение его слов о том, что это была большая ошибка. Я так долго кричала ему, что люблю Артура, что сама в это поверила.

А теперь расплачиваюсь.

– Давай все же к метро, дальше я сама доберусь. В Москве безопасно, камеры на каждом углу, ни одного темного угла, – поспешила я с объяснениями, пока он не привез меня, куда запланировал, – я сама справлюсь. Поеду… к себе домой.

Он странно на меня посмотрел.

– Куда домой? Ты квартиру снимала, пока к Артуру не съехала. Все вещи там бросила, отдала хозяйке, не помнишь что ли? – уточнил Гордеев с ноткой подозрительности в голосе.

Я-то все прекрасно помню, а вот он откуда знает такие детали моего скорого переезда? Я ни с кем этими подробностями не делилась, у меня даже родители не знали, что я все бросила и уехала в один день сразу после свадьбы. Сначала в свадебное путешествие на целый месяц, а потом и домой к Артуру.

– Все я помню. Я поеду в другую свою квартиру. – Как несложно соврать, когда между нами ничего, кроме лжи. Не буду же я говорить, что я сама не знаю, куда я еду, и никто меня не ждет посреди ночи в этой дурацкой Москве. Он ведь тогда меня не отпустит и точно потащит в эту свою квартиру для приходящих любовниц.

Я не хочу!

– Метро давно не работает, оно в час ночи закрывается, а уже почти два, – ставил все новые и новые препятствия на пути к моей свободе.

Ну, вот зачем он подлавливает меня на каждом слове? Вздохнуть не дает своим притворным беспокойством. Как себя заставить хотя бы просто использовать его в качестве водителя?

Проблема в том, что я даже не знаю толком, куда его попросить меня отвезти. У меня не осталось ни одной подруги, которая могла бы принять меня среди ночи, все обзавелись семьями, мужьями, детьми, а то и вообще перестали со мной общаться, как только я выскочила замуж за Вильнера.

Одно время мне казалось, что это банальная зависть тому, что я сумела заполучить богатого и успешного мужа. Потом, что все из-за того, что я не могу больше уделять им время, ведь Артур занял собой всю мою жизнь от и до, не давая и в сторону взглянуть. Все пытался меня влить в «высшее общество».

Сейчас, сидя в полумраке этого китайского «Роллс-Ройса» с Гордеевым за рулем, я лишь отчетливей осознала, что все эти два года была не на своем месте. Что не принял меня этот мир до конца, его стошнило мной при первой же подходящей возможности.

И муж не любил по-настоящему, как бы я ни старалась заслужить его любовь. Дура.

Я и сейчас в этой роскоши на колесах – чужеродный грязный элемент. И этот мужчина, спокойно и отстраненно управляющий своим «звездолетом» одной рукой с видом хозяина жизни, таким и является на самом деле. И не только своей. Моя жизнь тоже завертится вокруг его мизинца, стоит мне только хоть немного расслабиться.

Уже вертелась один раз. До сих пор головокружение не прошло.

– Останови на заправке, пожалуйста, – в голову потоком полезли идеи одна безумней другой, но все об одном. Мне нельзя ехать к нему в квартиру. Ни в коем случае!

– Что случилось? Тебе плохо? – Гордеев действительно заволновался, – тебе надо к врачу, может быть сотрясение. Тебя не слишком удачно отпустили, головой, наверное, ударилась. Заедем в клинику, она сейчас работает.

– Вон заправка, – я увидела ее издалека и поспешила указать на светящийся комплекс, – купи мне воды, там круглосуточный магазин. Меня немного мутит, просто воды.

– Хорошо, сейчас. Потерпи, – он вжал педаль газа, быстро, но мягко въехал на стоянку на территории заправки. В маленьком магазинчике горел свет, и даже стояла небольшая очередь водителей полуночников. У меня на ходу созревал безумный план.

Когда Гордеев вышел, быстро натянула туфли на истертые ступни, поморщилась, но стерпела. Потом перегнулась через сидение, чтобы найти свою сумочку, потянула ее за дно, но она почему-то раскрылась, и из нее вывалилось все содержимое прямо на сидение и под него.

– Да что же такое? – как тут незаметно сбежишь, если из рук все валится.

Я быстро глянула за лобовое, где Александр, видный сквозь панорамное окно магазинчика, брал с полки бутылку воды. Потом сильней перегнулась к заднему сидению и сгребла все в сумку, на ощупь похватала, все, что нашла на полу, тоже затолкала внутрь.

Скинув с себя пиджак, я выбралась на улицу и зябко поежилась от ночной прохлады. Быстро огляделась и, прихрамывая, побежала в сторону торгового центра неподалеку. Большой продуктовый супермаркет на первом этаже горел приветственно огнями и надписью «24 часа», приглашая меня спрятаться в нем, и затеряться между полками от моего болезненного прошлого.

Я не хочу нырять из огня да в полымя. Хватило мне сегодня всей этой радости. Я развожусь и это уже огромная драма. Мне муж изменил! Мне словно хребет переломили!

Гордеев – это уже пуля в голову, чтобы не мучилась!

Я очнулась только за стеклянными дверьми супермаркета, охранник даже не глянула на меня, уныло прогуливаясь перед рядом касс с одной единственной работающей. Я быстро обернулась, из окна не было видно, что происходит на стоянке заправки. Слишком далеко. Да и неважно.

Не была я последней сволочью, и Гордеев получил от меня благодарность за спасение. На этом нам стоит пойти каждому своей дорогой. У него жена и маленький ребенок, у меня моя яма. Останемся при своем.

Судорожно перебирая в голове места, куда я могу податься в трудную минуту, я поняла, что мама меня даже среди ночи примет. Последний мой оплот и остров в бушующем море. Позвоню ей, попрошу, чтобы прислала за мной отчима на машине.

Я зашла в торговый зал и двинулась подальше между рядами полок с консервами, чтобы, если что, сразу не броситься в глаза от входа. Почему-то мне показалось, что Гордеев пойдет меня искать. Пригладив волосы и пытаясь отдышаться, я вытащила телефон, чтобы набрать на разбитом экране… Я уставилась на предмет у себя в руке.

Телефон. Целый.

Но не мой!

О, нет!