Лукас обладал невероятной харизмой, которая притягивала всех окружающих. В образе джентльмена с ямочкой на щеке и взглядом, подобным щенку, Лукас был настоящим дьяволом с сексуальной улыбкой, способной покорить женские сердца. Что уж говорить о пожилой Нонне, которая души в нем не чаяла?

Она обожала делиться с ним историями о своих внуках, а он всегда внимательно слушал их. Кроме того, этот хитрец поддерживал ее увлечение мексиканскими сериалами. Эти двое могли часами обсуждать сюжеты сериалов, хотя я знал, что Лукас не смотрел ни одну из перечисленных в ее длинном списке. Но она никогда бы не поняла этого или просто не подавала вида.

Лукас стоял в центре гостиной, держа в руках красивый подарочный пакет. Нонна хлопотала вокруг него, раскладывая закуски на столе.

– Уверена, Хуанито скоро пойдет! День или два, и я жду, чтобы увидеть его первые шаги собственными глазами! – с явным воодушевлением она рассказывала Лукасу о своем почти годовалом внуке.

– В таком случае, думаю, я угадал с подарком, – он извлекает из пакета крошечные бутсы и небольшой кожаный мяч.

– Ох, милый, это замечательный подарок! – сказала моя няня, похлопав Лукаса по щеке.

Нонна посмотрела на него с радостью и благодарностью, а слезы выступили на ее глазах, когда Лукас обнял ее за плечи, чтобы утешить чересчур сентиментальную старушку.

С улыбкой я наблюдал за ними еще какое-то время, затем решил дать о себе знать, входя в комнату и обращаясь к ним с иронией:

– Кажется, у меня есть повод больше не впускать тебя в мой дом, чувак. Сегодня утром я купил этому проказнику сертификат на обучение в самой престижной частной школе Мадрида, но почему-то никто не удостоил меня таких радостных улыбок.

Нонна и Лукас обменялись понимающими взглядами, сдерживая ухмылки, затем она посмотрела на меня с наигранной укоризненностью:

– Потому что ты заставил меня плакать, бессовестный мальчишка! – она посмотрела на Лукаса, к которому льнула секунду назад, и указала на него пальцем. – Вы оба!

– Эй! Быть сентиментальным – не порок!

Нонна демонстративно смахнула слезу подолом длинной юбки и прошла мимо нас, гордо подняв голову, но я не упустил, как уголки ее губ дрогнули.

Когда Нонна скрылась на кухне, я медленно направился к дивану, ощущая странную тяжесть в груди. Внутри меня нарастал холодок беспокойства, словно невидимая рука сжимала сердце.

– Как дела? – голос Лукаса прозвучал мягко, но взгляд оставался настороженным. Это было странно…

Неужели он знал? Диего ему что-то сказал? Нет, он бы так не поступил.

Я пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным.

– Нормально, – пробормотал я. – Ты рано.

Его лицо осталось невозмутимым, но в глазах мелькнула тень сомнения. Молчание растянулось между нами, как натянутая нитка. Я чувствовал, как его взгляд скользит по моему лицу, пытаясь уловить что-то скрытое, недосказанное, что было несвойственно Лукасу. Если только…

– Марти, – начал он тихо, едва слышно. – Знаю, возможно, я не самый подходящий человек для совета, но я всегда готов выслушать тебя. Ты можешь говорить со мной откровенно. Я здесь, чтобы помочь, и сделаю все возможное для этого. Ты ведь знаешь это, правда?

Что, черт возьми, происходит? Неужто я стал настолько очевидным?

Я понимал, что его слова не были пустыми. Он говорил искренне, потому что действительно заботился. А я… я просто был трусом.

Как объяснить ему то, что я сам до конца не понимаю? Как признаться в том, что мучило меня долгие годы? Как сказать, что сегодня тот день, когда я стал причиной смерти своей матери, и эта вина годами преследует меня? Что голос в голове, напоминающий о той трагедии, звучит прямо сейчас, и я едва ли держусь?

Это было сложно. Все это.

Я не хотел казаться слабым, но в то же время нуждался в поддержке. Я не хотел отталкивать людей своими проблемами, но в то же время я так и делал своим молчанием и недоверием, не так ли? Ведь дружба – это гораздо большее, чем просто совместное времяпровождение. Дружба подразумевает готовность разделить не только радости, но и трудности. Она требует открытости, честности и доверия. Без этих качеств она теряет свою ценность, превращаясь лишь в поверхностное общение.

Но я не желал терять друзей, не желал, чтобы они отвернулись от меня, узнав о моих проблемах. Страх потерять их был почти парализующим. Я и так уже рисковал нашей дружбой с Диего, и я не мог добавить к этому списку и Лукаса тоже.

Только не он.

Дружба с ним была глотком свежего воздуха. Она многое значила для меня, она держала меня на плаву. Несмотря на мои секреты, мы были близки. И я не хотел терять эту связь между нами, не хотел терять его.

Я выпрямился и повернулся к нему.

– Да, конечно, я знаю. Почему ты спрашиваешь?

– В последнее время ты кажешься немного потерянным, и это на тебя не похоже. У тебя что-то случилось? – с беспокойством спросил Лукас.

– Нет, все в порядке, – солгал я, почувствовав горечь на языке.

«Нужно просто пережить этот день» – сказал я себе.

– Как всегда проблемы с отцом и его женой, – я выбрал наиболее безопасную тему, чтобы уклониться от настоящих причин моего состояния, и, казалось, это сработало.

С Лукасом это всегда проходило гладко, поскольку он хорошо знал о моих непростых отношениях с отцом и его новой семьей. Было проще убедить его, что причина моих переживаний лежит именно в этом, потому что отчасти это действительно было так.

И с ним было легко носить маску, в отличие от Диего. Лукас воспринимал вещи иначе. Он не стремился проникнуть в чужую душу, если человек не хотел раскрываться, и не искал скрытых смыслов в словах. Он предоставлял людям свободу выбора и право решать, хотят ли они говорить о чем-то или нет.

Возможно, это происходило потому, что у него была прекрасная, дружная семья, окружавшая его любовью и заботой, и ему никогда не приходилось притворяться. Он всегда оставался собой: открытым, веселым, добрым, дружелюбным, обаятельным и милым парнем, которого обожали все соседи. Он был настоящим: без гнили и фальши, без страхов и сомнений, без тайн и ошибок, без той мучительной вины, что грызла меня изнутри.

Именно поэтому я не хотел терять такого человека в своей жизни. Он был моим спасением и отвлекающим фактором от суровой реальности.

– Черт, мне жаль. Что на этот раз?

Я пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным.

– Очередной праздничный ужин, на который я не собираюсь идти, – я рухнул на мягкий диван, заложив руки за голову. – Ты знаешь, какие они могут быть претенциозными.

На лице Лукаса отразилась гримаса отвращения.

– В таком случае предлагаю устроить что-то гораздо круче, чем эта старческая вечеринка в доме престарелых богачей.

Вот именно об этом я и говорю. Мое отвлечение.

– Я в деле.

Глава 7. Джемма

Мадрид, Испания

Октябрь 2025 года

Сумерки окутали город, покрыв крыши зданий и окна квартир мягкой дымкой, словно тонким шелковым платком. Я стояла у дверей караоке-бара «Красная луна» и ощущала, как прохладный вечерний ветерок нежно касался моих волос. Этот вечер обещал быть особенным после сложного рабочего дня в доме моды, где мы с другими практикантами и работниками решили отдохнуть и расслабиться в этом уютном уголке города.

Ракель, помощница Алессандры, убедила нас, что сегодня мы просто обязаны провести вечер в одном из заведений Мадрида, славящемся отменным крафтовым пивом и уникальным яблочным сидром, рецепт которого принадлежал семье ее парня Дамиана.

Изначально я была готова отказаться от предложения, потому что мне еще предстояло доработать два эскиза костюмов, подобрать ткани и найти моделей. Время быстро истекало, а показ приближался с головокружительной скоростью. Оставалось еще много дел, и я не могла позволить себе тратить драгоценные часы на поход в бар. Но Ракель уверяла, что именно здесь подают восхитительный хамон, который больше нигде не найти. Хотя мы познакомились всего месяц назад, она уже знала мои предпочтения и слабости, и хамон был одной из них.

И вот мы здесь, стоим перед входом в бар, с легким волнением ожидая, что принесет этот вечер.

– Довольно мило, – заметила Патриция, спрятав в сумочку блеск для губ.

Она родилась в Португалии, но всю жизнь провела в Севилье и с детства мечтала создать собственный бренд свадебных платьев. Уже сейчас она проявляла себя как талантливый дизайнер, и, как и я, успешно прошла конкурсный отбор на стажировку у Алессандры.

– Мило – не совсем подходящее слово для описания бара, bebé¹⁵, – подмигнул Саймон, слегка подтолкнув Патрицию плечом.

Саймон был одним из младших дизайнеров Алессандры. Ему было двадцать восемь лет, но в мир моды он окунулся сравнительно недавно. Изначально он планировал заняться медициной, мечтая спасать жизни на операционном столе. Но судьба распорядилась иначе. Несколько лет назад, когда на его глазах умерла десятилетняя пациентка, Саймон почувствовал, как мир вокруг него рушится. Эта трагедия оставила глубокий след в его душе, и он долгое время не мог прийти в себя. Она заставила его переосмыслить свое предназначение, и тогда он понял, что ножницы и иглы могут дарить людям радость и счастье другим способом – через создание красоты, которую они видят в одежде. История Саймона звучала мрачно, но сам он оставался светлым и жизнерадостным человеком, излучавшим тепло и доброту.

Созданное им платье год назад стало настоящей сенсацией на лондонской церемонии вручения премии «Золотая маска»¹⁶. Актриса, выступившая в его творении, завоевала награду «Восходящая звезда» и стала лицом вечера, чей наряд обсуждал весь мир. Так для Саймона открылась дверь в мир высокой моды, и вскоре Алессандра пригласила его присоединиться к своей команде, и теперь он являлся одним из успешных дизайнеров женской одежды Дома моды «Маркони».

История Саймона восхищала меня. Она наглядно демонстрирует, что нельзя отступать, даже если кажется, что весь мир настроен против тебя. Следует продолжать двигаться вперед, верить в себя и искать свое истинное призвание. Однажды успех непременно придет.

Сейчас Саймон был нашим наставником, помогая мне и Патриции создавать собственные шедевры.

Несмотря на то, что мы с Патрицией конкурировали за место в команде Алессандры, между нами не было вражды. С первого дня знакомства мы поняли, что можем доверять друг другу. Патриция была замечательной девушкой, и работа с ней приносило настоящее удовольствие. Мы обе осознавали, что лишь одной из нас удастся занять желаемую должность, но это никак не влияло на нашу дружбу.

– Ну началось, – протянула Ракель, взяв меня под руку и ведя вперед к входу в бар. – Клянусь, если эти двое испортят нам вечер своими придирками друг к другу, я задушу их этими ручками.

Она указала на свои пальцы с ярко-красным маникюром, и вошла внутрь, пока два парня придерживали дверь, пропуская нас вперед, когда сами выходили.

Я хихикнула, прекрасно понимая, о чем она говорит.

Наши друзья были оба очаровательны, но стоило им оказаться в одной комнате, между ними вспыхивали искры огня. Никто не мог погасить это пламя, кроме них самих. Для этого им просто нужно было переспать.

– У твоего отца есть хороший адвокат?

– В следующий раз, когда я загляну к ним на ужин, я уточню, – ответила я Ракель, оглядываясь вокруг.