Когда музыка закончилась, незнакомка взяла меня за руку и без колебаний потянула меня за собой, выводя из толпы танцующих. Я не знал, куда мы направляемся, но не сопротивлялся.

Мы прошли мимо барных стоек, мимо гостей, которых я едва замечал, потому что все мои мысли были заняты ею. Вскоре мы вышли в темный коридор, ведущий к служебному выходу.

– Куда мы идем? – уточнил я, хотя ответ не имел значения.

Да, это было глупо и безрассудно вот так слепо следовать за незнакомкой, но, черт возьми, как же правильно это ощущалось.

Безмолвно обернувшись, девушка улыбнулась и открыла дверь. Мы вышли на улицу, и свежий ночной воздух обдул наши лица. Здесь, в глубине темного переулка, вдали от шума и суеты, она остановилась, повернувшись ко мне лицом. Лунный свет мерцал на ее коже, подчеркивая красоту.

Черт. Эта девушка…

Веснушки украшали ее смуглую кожу в области идеально прямого носа, кукольные розовые губы слегка приоткрылись, глаза блестели под светом тусклого фонаря и лунного света, а длинные ресницы делали ее взгляд более манящим. В ней было что-то необъяснимое, что-то, что тянуло меня к ней.

Тихо дыша в унисон, мы сблизились настолько, что расстояние между нами испарилось.

Я хотел узнать ее имя. Выяснить, кем она была, и откуда в ней столько власти надо мной.

– Ты… – начал я, но девушка мягко положила палец на мои губы, прерывая поток слов.

– Иногда молчание говорит больше слов, – прошептала девушка, ее голос был мягким и теплым, как летний ветер. Она звучала так, словно заколдовывала меня, а я, потерявший контроль над своими чувствами, позволял ей делать это со мной.

Возможно, дело в алкоголе, что бурлил в моих венах, но я не протестовал и вместе с этим отчаянно хотел отдать этой загадочной незнакомке все. Контроль, душу, сердце…

Всего себя.

И будь, что будет.

Я притянул ее к себе, и наши губы слились в длительном, пылком и отчаянном поцелуе. Этот момент выходил за пределы времени и пространства, и я чувствовал, что нашел нечто, что давно искал. Независимо от того, кем окажется эта девушка, в этот миг она дала мне чувство абсолютного освобождения от боли и ненависти, превратив их в нечто незнакомое, светлое, чистое и настоящее. Даже если завтра я проснусь один в своей кровати и не вспомню ничего из произошедшего, сегодня я хотел полностью отдаться этим незнакомым чувствам и потеряться в них. Лишь бы не чувствовать эту боль за маму и ненависть к собственному отцу…

***

Резкий, назойливый звук вибрации вырвал меня из сна, в котором я стоял на футбольном поле в финальном матче чемпионата мира, готовый поднять над головой заветный кубок. Картина была настолько яркой, что казалось, будто это не сон, а реальность. Но этот раздражающий шум и солнечные лучи, проникающие сквозь полупрозрачные шторы, разрушили магию мгновения, не позволив мне завершить триумфальный момент.

Очередной звук заставил меня окончательно открыть глаза, пытаясь понять, что за адский механизм появился в моем доме.

Я перевернулся на спину, неохотно открывая глаза. Голова пульсировала, во рту пересохло, а тело ныло, будто тренер заставил нас пробежать целый марафонский забег. И хотя воспоминания о прошлом вечере расплылись, как туман, оставляя лишь смутные ощущения, словно смотришь на мир через мутное стекло, я точно помню, что никакой тренировки вчера не было.

Наконец, собрав силы, я приподнялся на локтях, с трудом фокусируя взгляд. Глаза слезились от яркости. Видимо, я забыл закрыть шторы перед сном.

Когда я вообще вернулся домой и лег в постель?

И почему стены такие красочные?

Что за это отвратительно… розовый диван? Какого хрена?!

Я тут же пришел в себя, когда в глаза начали бросаться совершенно незнакомые предметы мебели, выглядевшие так, словно их достали из гламурного журнала принцесс или окунули в банку с краской всех оттенков розового и лилового. Стол, стул, шкаф, письменный стол, заваленный огромным количеством всего: книги, разноцветные ручки, карандаши, ярко-сиреневый стаканчик с чем-то недопитым внутри и с крышкой в виде… Это единорог? Серьезно? Матерь божья…

А что это за картина на стене? Пузырьки из розовой жвачки? Кто вообще в здравом уме мог придумать такое?

А эти подушки в форме сердец? Они были слишком… милыми?

Казалось, единственное, что выглядело более-менее нормальным в этом хаосе из розового и неоново-сиреневого был белый пушистый ковер, на котором лежали мои брюки, кажется жилет и маска.

Mierda.³

Воспоминания о прошедшей ночи постепенно начали всплывать в сознании, словно обрывки кинопленки, где отдельные сцены – яркие вспышки света, что оставляли между ними лишь пустоту.

Все началось с ужина основателей, где мой отец сделал объявление о предстоящей свадьбе со своей подстилкой, вечеринка команды, которую я проигнорировал, как и десятки звонков от парней из команды, побег в «Феникс», попытка ненадолго сбежать от реальности, музыка, сцена, загадочная незнакомка, чьи глаза манили, как свет маяка среди тумана, переулок, поцелуй и больше ничего. Все как в тумане.

Внезапно я ощутил легкое движение рядом. Повернув голову, увидел спящую девушку, укрытую мягким одеялом, которое едва закрывало ее тело, обнажая гладкую кожу спины и плеч. Длинные пряди темных волос, словно шелковые нити, разметались по подушке, скрывая черты лица, но я уже знал, что это именно она. Та самая девушка, что вчера вечером завладела моим вниманием, притянувшись ко мне, как магнит.

Когда она пошевелилась, приподняв ногу, одеяло сползло и оголило спину и ягодицы. На идеальной коже смуглого природного оттенка красовались отметины от моих пальцев. Они были доказательством горячей ночи, которую я смутно помнил. Лишь некоторые обрывки в виде того, как… Черт, я не мог собрать мысли воедино, чтобы понять, что было реальностью, а что воображением или может, даже сном.

Я потер лицо ладонями, не отрываясь от девушки. Это была ее квартира? Почему мы пришли к ней? Обычно такие ночи заканчиваются там, где я мог контролировать ситуацию: мой дом или какой-нибудь отель.

Черт, она же не была журналисткой? Одной из тех, кто охотился за сенсациями, стремящихся поймать знаменитость в ловушку компромата? Или из тех девушек, что после совместной ночи строили планы о свадьбе и плачущих карапузах? Я не против семьи в перспективе, лет через двадцать, но сейчас у меня другие приоритеты.

Пока моя голова пыталась сообразить, взгляд упал на лежащую на полу маску.

Дерьмо!

Я пытался прокрутить в уме каждую деталь вечера и вспомнить, в какой момент я спятил и решил, что разоблачить себя, – хорошая идея.

Она знала, кто я такой? Может, успела сделать пару снимков и отправить их в желтую прессу? Проклятье!

Как я мог так здорово облажаться? Ведь я всегда был осторожен, особенно в таких ситуациях. Но что-то произошло, какая-то сила, какая-то невидимая связь потянула меня к ней, и я не смог сопротивляться.

Магия? Она околдовала меня? Или дело в старине Джеке⁴, которым я немного перебрал?

Иисус, сколько вопросов и совершенно никаких ответов. Даже имя ее осталось за гранью воспоминаний. Я пытался сосредоточиться, но мозг отказывался сотрудничать. И все-таки, несмотря на весь этот хаос, внутри меня теплилась странная уверенность, что этой девушке можно было доверять. Кем бы она ни была. В конце концов в ней было что-то такое, что смогло обуздать мой гнев и утихомирить полыхающий внутри огонь разочарования и обиды на несправедливый мир и своего предателя-отца. Она сделала то, что не смогла сделать музыка, как это происходило раньше. А это что-то да значило.

Тем не менее я решил, что нужно связаться с своим ассистентом Тобиасом и Софией, пиар-менеджером «Королевских Щитов», чтобы предупредить их о возможных неприятностях и рисках. Но прежде чем я успел найти телефон, снова раздается вибрация откуда-то справа. Это мобильный девушки, лежащий на краю тумбочке. Он не выдержал постоянных сигналов и рухнул на пол с глухим ударом. Почти одновременно раздался продолжительный звонок в дверь.

Несмотря на хаос вокруг девушка продолжала мирно спать, уткнувшись лицом в подушку, и лишь тихий стон отчаяния, свидетельствующий о раздражении, был слышен из-под подушки, когда она потянулась.

Ситуация выглядела запутанной, комично-сюрреалистичной, но я не сумел скрыть легкой улыбки. Она была настоящей соней.

– Ради всего святого, выключите этот звук, – пробормотала она сонным, хрипловатым голосом, и моя улыбка стала еще шире.

Конечно же, ни телефон, ни звонок в дверях не перестали звонить.

– Боюсь, никто тебя не услышит, если ты продолжишь ворчать в подушку, вместо того, чтобы поднять свою прелестную попку и дашь знать, что ты жива.

На звук моего голоса она мгновенно вскакивает и ошарашенно смотрит на меня. Та самая загадочная, волнующая и потрясающая девушка с этими большими блестящими глазами. При дневном свете они выглядели не просто карими. Уверен, если бы я решил подобрать оттенок из палитры Пантон⁵, то назвал бы его «мокко мусс».

– Доброе утро, соня, – говорю я, полностью поворачиваясь к ней лицом. Мой взгляд спускается с ее глаз ниже, к груди идеального размера с темными сосками, что если верить обрывчатым картинам в моей голове, я ласкал языком этой ночью.

Девушка заметила мой взгляд, поэтому она тут же подтянула одеяло к горлу, закрываясь от меня. Это было мило и глупо, ведь судя по скомканному постельному белью, нашим разбросанным вещам по ее девчачьей комнате и отметинам на ее теле, мы хорошо были знакомы друг с другом. А зная себя и то, как я умел обращаться с девушками, мой рот и язык могли бы начертить карту каждой впадинки и родинке на ее гладкой коже.

Наши переглядывания прервались очередным звонком в дверь и громким стуком по дереву. Кто это с утра пораньше так отчаянно вламывается к ней?

Mierda!

Она же не замужем, да?

Я тут же убедился, что кольца на пальце не было, и расслабился.

– О боже мой! – в эту же минуту, словно она только пришла в себя, незнакомка молниеносно вскочила с кровати, забирая с собой одеяло. – Тебе нужно идти! Нет… Ты не смож… Прикройся, ради всего святого!

– Зачем? Ты же все уже видела, – я не спеша встал и подошел к ней в чем мать родила.

Девушка проскользила взглядом по моему телу и спустилась ниже, громко сглатывая. Ее глаза потемнели, шеки тут же залились красной.

– Ох… Это… Он такой… Ого!

Я не смог сдержать ухмылку на ее реакцию.

– Ага, верно, – было забавно видеть, как она смущалась, но при этом продолжала разглядывать мое достоинство. – Как тебя зовут?

– М? – переспросила она, хлопая длинными ресницами.

Я сжал губы, чтобы не засмеяться.

– Твое имя, – повторил я вопрос, шагнув к ней. – Как тебя зовут?

Она не ответила, но перевела взгляд от меня к своим джинсам, лежащим у моих брюк. Сначала она схватила мои и кинула в меня, затем натянула свои под одеялом, все еще продолжая скрывать свое тело от моих глаз. К несчастью для меня, потому что я, к сожалению, не мог восстановить картинки из прошлой ночи, но отчаянно хотел помнить каждый чертов момент.

– Тебя не должно быть здесь. И меня тоже, – сказала девушка, накинув на себя шелковую рубашку молочного цвета поверх голого тела. Затем она перекинула свои волосы на спину, расчесала их пальцами, что мне хотелось самому, чтобы ощутить их мягкость.

Стоп. Что значит, ее тоже не должно быть здесь? Это не ее квартира?

Вот же…

– Скажи, что мы не взломали чей-то дом в порыве страсти и не трахались всю ночь на пролет в чужой кровати.

– Это моя квартира, – уверила незнакомка, глядя на меня, как на идиота. – И мы не трахались всю ночь.

Я приподнял бровь.