– Ох, правда? – она не стала ждать мой ответ, хотя судя по закатыванию глаз, она все прочитала на моем лице. – Ладно, это не важно.

– Джемма, открой дверь, черт возьми! – раздался смутно знакомый голос мужчины по ту сторону спальни, напоминая о себе, когда телефон вновь начал звонить. – Мы опаздываем!

Джемма. Ее зовут Джемма.

Я не мог позволить себе задержаться на этой мысли и подумать о том, как значение этого имении прекрасно соответствовало ей, как она схватила меня за руку, всунув мне остатки моей одежды, и вытолкнула из спальни.

– Нет, нет, нет! Ну же, давай быстрее. Он не должен увидеть тебя здесь, – взмолилась Джемма, оглядываясь на входную дверь, словно она вот-вот должна была открыться.

– Это твой парень?

От этого вопроса мне почему-то стало дурно.

Судя по тому, как Джемма сморщила нос, оскорбленно глядя на меня, я понял, что мое предположение, к счастью, оказалось неверным.

– Это мой отец, – ответила она, толкая меня дальше по коридору. Когда мой ботинок упал на паркет, она наклонилась, чтобы поднять его. – Поверь, ты бы не хотел видеть этого человека в гневе, а судя по тому, как сильно трясется дверь от его стука, он зол, как чертов Халк. Так что тебе стоит поспешить спрятать свою задницу в прачечной и не издавать ни звука, пока он будет здесь.

– Почему? Ты могла бы нас представить. Я не против новых знакомств.

Джемма фыркнула.

– Поверь, тебе это не нужно.

Мы прошли через небольшую светлую гостиную, в которой я заметил чемоданы, стоящие у стены.

– Ты уезжаешь? – поинтересовался я, когда мы дошли до коридора.

Джемма шикнула и приложила свой указательный палец к моим губам.

– Да, и я опаздываю на самолет. Так что прячься уже.

– Джемма, твоя мать волнуется! Ты не отвечала на звонки со вчерашнего ужина! Я был виноват, согласен, но… Неужели! Давайте скорее.

Дерьмо. Этот голос. Он уже не казался мне таким уж смутно знакомым, потому что я был уверен, что точно где-то слышал его. Но где?

– Не могу понять, ты бесстрашный или тупой? Ну же, давай… – Джемма толкнула меня в спину, но не успела она спрятать меня, как раздался металлический щелчок электронного ключа. Дверь распахнулась, открывая вид на фигуру мужчины, которого я слишком хорошо знал. Чертовски, мать его, хорошо.

– Тренер Марони?

– Фабиано?

– Papà⁶?

Мы трое стояли в коридоре, ошарашенно глядя друг на друга.

«Отстой…» – подытожил внутренний голос, и я не смог не согласиться с ним. Я был в полной заднице.

Глава 2. Фабиано

Мадрид, Испания

Июль 2020 года

Первая тренировка после небольшого летнего перерыва стала тяжелым испытанием для любого организма, не говоря уже о том, что накануне в него было залито больше алкоголя, чем за весь прошлый год.

Поле было залито ярким солнечным светом, который отражался от травы, создавая иллюзию бесконечного зеленого океана. Воздух пропитался запахом свежей земли и пота, а гулкий звук ударов мяча о землю наполнял пространство вокруг.

Я стоял на краю поля, тяжело дыша после очередного рывка. Мы провели уже более двух часов под палящими лучами солнца, выполняя разнообразные физические нагрузки: от легких разогревочных упражнений до сложных интенсивных спринтов. Каждый мускул в моем теле ныл от усталости, но тренер был неумолим и требовал полной отдачи.

Как обычно, все началось со стандартной разминки: круговые движения руками, махи ногами, прыжки на месте. Следом шла растяжка мышц ног и спины, а после этого мы приступили к настоящей работе: бег по периметру поля, челночный бег, чередование ускорений и коротких пауз для восстановления дыхания.

Когда мы начали работать с мячом, усталость стала ощущаться еще сильнее. Пасы, удары головой, дриблинг – каждое движение давалось с трудом. Мышцы дрожали, ноги словно наливались свинцом, но тренер продолжал выкрикивать команды, заставляя нас двигаться интенсивность и точнее.

– Работайте над контролем мяча! Каждый удар должен быть точным! – кричал он с края поля. – Гамильтон, ты перепутал балетный зал с космодромом? Какого черта ты творишь?

Тренер обратился к Уиллу, нашему правому полузащитнику под номером пять, который неудачно пробил по воротам, и мяч пролетел выше.

Мы работали в парах. Одни игроки выступали защитниками, другие – нападающими. Цель – обыграть оппонента и забить гол. Один промах означал еще один дополнительный круг по краю поля.

Позже, когда наступила очередь работы в зоне штрафной площадки, необходимо было наносить удары по воротам с различных точек, моделируя реальные игровые ситуации.

– Больше силы! Повысьте концентрацию! Алистер, твой профессионализм ниже уровня вчерашнего новичка!

Под конец тренировки силы иссякли у всех. Мы валились на землю, согнувшись пополам, жадно хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться. Пот стекал ручьем, футболки промокли насквозь, волосы липли к лицу.

– Maldita sea⁷! – выдохнул Лукас, мой лучший друг и одноклубник, играющий под третьим номером на позиции защитника. – Сегодня он ведет себя как одержимый! Что на него нашло?

– Он явно не в духе. Кажется, кто-то испортил настроение, – поддержал Уилл, проведя рукой по мокрому лицу.

Его предположение было правильным: Марони пребывал в состоянии ярости, причиной которой был я.

Но мог ли я предположить, что из всех девушек именно с его дочерью я проведу одну из самых захватывающих ночей в моей жизни? Конечно, черт возьми, нет!

Тем не менее вся команда расплачивалась за мою ошибку.

Нет, я не считал Джемму ошибкой и то, что произошло между нами тоже, но я трахнул дочку своего тренера! Это была гребаная катастрофа!

Наконец, когда солнечные лучи начали тонуть за горизонтом, тренер подал сигнал завершения тренировки. Вся команда собрала мячи в мешки и устремилась к раздевалкам. Мне же пришлось задержаться, получив приглашение от Марони:

– Мартинес, зайди в мой кабинет. Сейчас же.

Вот дерьмо…

Он не стал ждать моего подтверждения, направившись к дверям в спортивный комплекс. Антонио, его помощник и сын, бросил на меня подозрительный взгляд, прозрачно намекая: «Что ты сделал на этот раз, парень?».

Похоже, его сестра и папа Карло, как я имел привычку называть тренера, не рассказали ему о произошедшем. Думаю, это к лучшему: вряд ли бы я справился с гневом двух Марони одновременно, а так возможно, еще были шансы.

«Откуда столько наивности, чувак? Ты уже покойник», – внутренний голос озвучил мне приговор, не оставив место для споров

– Мне следует знать за что тебе собираются надрать зад? – Роберто Муньос, мой капитан, подошел и положил руку мне на плечи.

От проницательности в его карих глаз мне стало не по себе. Я мог бы рассказать ему, ведь любое решение Марони коснется и команды, но я предпочел решать проблему по мере ее поступления.

– У меня есть право хранить молчание? – попытался сострить я, но взгляд Роберта и слегка нахмуренные брови показали, что юмор здесь неуместен, а мои попытки тщетны.

– Расскажу после разговора, – пообещал я, чувствуя, как рука Роберто сжала мое плечо чуть крепче. – Слово скаута, капитан!

К нам тут же присоединились остальные: Уилл, Лукас и наш вратарь Андреас. Последний активно вытирал полотенцем пот с лица, после чего осведомился:

– В чем дело?

Я сбросил тяжелую руку Роберто с плеча.

– Просто помолитесь, чтобы я вернулся оттуда живым и со своими яйцами, тогда вы все узнаете, чертовы сплетники!

Предоставив коллегам пищу для домыслов, я поспешил в кабинет Марони, не желая вызвать дополнительный повод для раздражения. Прежде чем постучать, произнес короткую молитву и набрал воздуха в легкие.

– Войдите, – раздался сухой, скрипучий голос из-за двери.

Осторожно толкнув дверь, я перешагнул порог и замер на месте, словно мои ноги приросли к полу. Я оглядел комнату, как в первый раз, хотя посетил ее десятки раз за последние три сезона, проведенных в составе «Королевских Щитов».

Дело было не только в шалостях и вечных подколах, что мы с Лукасом устраивали над командой и тренерским штабом для контента его блога. Реальная проблема крылась в другом: на поле я зачастую оказывался заложником неконтролируемых эмоций. Адреналин буквально захлестывал, а инстинкт «бей или беги» запускался автоматически, провоцируя опасные ситуации, ведущие к потенциальному голу в наши ворота. Желтые карточки сыпались одна за другой, красные тоже были не редкостью. Казалось, мой путь к успеху был вымощен этими предупреждениями, и каждый раз, когда эмоции брали верх, сердце замирало.

Однако я никогда сознательно не стремился нанести травму сопернику, старался соблюдать осторожность при отборе мяча и подкатах. Тем не менее футбол – жестокий спорт, в котором травмы случаются нередко. Поэтому, покидая поле после очередной неудачи, я вынужден был возвращаться сюда, выслушивая длинные лекции о важности дисциплины, уважения к правилам игры и правильного отношения к партнерам и конкурентам.

Сейчас обстоятельства были иными, но я не сомневался, что этот разговор выйдет за рамки обычных нравоучений.

– Что бы между вами с Джеммой не происходило, это должно прекратиться.

Марони всегда был прямолинейным и кратким, никаких разговоров вокруг да около. Мне импонировало это, и я уважал его за это качество, но сейчас его слова имели странное влияние на меня, хотя причина мне не была ясна.

Между нами с Джеммой ничего не было. Ничего, кроме потрясающего секса прошлой ночью. Я помнил события фрагментарно из-за алкоголя, но понимал, что эта ночь, эта девушка оставила глубокий след внутри меня. И как бы глупо это не звучало, но часть меня знала, что дело не в сексе, не в физической связи, а в нечто большем…

Черт, абсурдно, но меня не покидало ощущение, что эта девушка что-то сломала во мне, когда захватила мое внимание и увлекла за собой из клуба. Или же починила…

«Иногда молчание говорит больше слов».

«Кто причинил тебе боль, Фабиано?»

– Мартинес, – голос тренера прорвал туман мыслей, кружащихся у меня в голове, и вывел меня из блужданий в коридорах смутных воспоминаний. – Ты меня услышал?

– Простите, тренер, – ответил я, скрестив руки на груди. – Со всем уважением, но думаю, Джемма уже взрослая девушка и вправе сама принимать решения.

«Какого хрена ты творишь?» – возмущался внутренний голос, и я не мог его винить, потому что откуда взялась эта смелость?

Откуда взялась идея выступить защитником Джеммы? И почему я не стал отрицать, что между нами что-то есть или было, или будет?

Тренер молчал, вперив в меня тяжелый взгляд, будто читая мои мысли и пытаясь понять мотивацию моего поведения.

– Ей восемнадцать, и она моя дочь, – произнес он, сжав челюсти, при этом некоторое мимолетное удовлетворение прочитывалось в его взгляде, словно он оценивал мою готовность встать на защиту своей дочери.

– Эм, тренер, – я решил попытаться смягчить ситуацию юмором в привычной мне манере. – Вы же в курсе, что независимо от возраста Джемма останется вашей дочерью, верно?

Ледяной взгляд тренера и саркастичный изгиб губ ясно дали понять, что шутка не удалась. Мои попытки разрядить атмосферу потерпели крах.

– Послушай меня, Мартинес, – продолжил тренер, с силой сжимая ручку, так что костяшки пальцев побелели. – Джемма – моя единственная дочь, и у нее мечты, амбиции и планы на будущее. Она вложила столько труда, чтобы достичь того, что имеет сейчас и что ей еще предстоит достигнуть. Ты же слишком молод, своеволен, неустойчив. Ты не способен оценить последствия своих поступков и не готов обеспечить стабильность, которая необходима Джемме.