Я понурилась. Придумать новый растворитель, клей или краситель тоже неплохо, конечно, но меня интересовали больше всего лечебные зелья. Именно за них при доказанной эффективности можно было подтвердить высокий уровень, вплоть до десятого. Мои стимуляторы на десятый и тянули. Самые выгодные предложения о работе, уважение, обеспеченность, место в гильдейском списке ценных специалистов… За клей я получу, максимум, шестой уровень. Папа ужасно расстроился бы, он сам кончил академию с десятым и от меня ждал не меньше.

– Смотри, в «Зельеваре сегодня» была заметка о незатухающей смеси, которая горит даже на воде! – профессор ткнула пальцем в пожелтевшую вырезку.

– Профессор, заметке четыре года, тарминский огонь давно открыли заново. Профессор Хрисаор на вводной лекции по огненной магии нам об этом рассказывал.

– Эластичный непромокающий клей! – Торжествующе воскликнула профессор.

– Мури Эванс, за этот клей аспирант Видиа́рти получил королевскую премию в позапрошлом году, – еле сдерживаясь, напомнила я. Да она издевается! «Видиарт» уже широко используется, а патент купила «Верена Фармари». Им раны клеить можно прямо на поле боя, и премию аспирант получил заслуженно.

– Формулу всегда можно улучшить! – жизнерадостно заявила кураторша.

Я угрюмо смотрела в пол. Доработка чужой формулы, какой позор – за это мне и третьего уровня не дадут при защите! Это уж вовсе для тупых и бесталанных!

– Пропитку для морских судов? Шпал и свай? Зелье от термитов?

Я упрямо покачала головой.

– На тебя не угодишь, – поджала губы мури Эванс.

– Я бы хотела создать лечебное зелье.

– Не успеешь собрать данные, провалишься на защите, и тебе дадут полгода на новую работу в следующем учебном году. Собственно, волноваться нечего, – небрежно махнула рукой профессор. – Это целиком твоя ответственность. Думай, решай. Только помни о сроках!

– Да, профессор, – прикрыла за собой дверь учебной части. С таким куратором мне точно придется остаться на второй год. Позорище какое!

В библиотеке взяла прошлогодний список тем для дипломных работ. Ни на какую глаз не упал. Скучища. Чтоб получить десятый уровень за оставшееся время, мне надо, как минимум, зелье от рака придумать или эликсир, возвращающий молодость. Тут не отделаешься банальным болеутоляющим или средством от запоров. Хм, а мой экспериментальный состав для похудения? Он снижает аппетит, улучшает пищеварение, соответственно, и талия в нужном месте появится, и цвет лица улучшится. Только мури Эванс такое не нужно, она и так сухая и тощая, как щепка.

– Дайте списки тем за позапрошлый год, – мрачно попросила библиотекаря. – И за последние десять лет, если можно.

Посидела, повыписывала и посчитала. В среднем на курс из дипломников лечебное зелье презентовали два-три человека. Остальные изощрялись, кто во что горазд. Чистящие салфетки, средство для мытья полов, зелье от клопов… Я бегло пробегала глазами по темам и фамилиям. Ни одной знакомой. Но ведь зельеварение – очень востребованная специальность! Каждый год вручается приз «Золотая колба» за научные достижения. Получается, ни один из выпускников за последние годы не прославился лично. Не получал наград или премий, их нет в списке признанных мастеров- зельеваров, за исключением Видиарти. Там вообще никого моложе пятидесяти нет.

Молодых зельеваров подгребли под себя фирмы типа «Верены Фармари», сделав винтиками индустрии. Как в воду ухнули. Ни один не открыл собственную мастерскую. Даже в провинции, даже на краю королевства! Самостоятельности и независимости зельеваров пришел конец? Куда же смотрит гильдия? Или пожилые мастера заботятся только о своем кармане?

А ведь у артефакторов та же история. «ТехноМаг», «Артефакты Десадана», «Магомир», «АртУник» сразу забирают лучших выпускников, делая из них обыкновенных рядовых сотрудников с рядовым жалованьем.

– Привет, Венди! – за соседний стол сел дипломник-артефактор Марк Коренхайм.

Он был стипендиатом, за него платила «АртУник», и там же он обязался отработать после академии не менее десяти лет. Поэтому Марк до сих пор носил очки, на ритуал по исправлению зрения никакой стипендии бы не хватило. Я его уважала за упорство и настойчивость. Голова у него была светлая, мне приходилось с ним работать на общих лабораторных.

– Говорят, твоя работа сгорела?

– Успею сделать новую, а как у тебя дела?

– Ничего не выходит, – он снял очки и сильно потер лицо ладонями. Без очков стали видны крошечные золотистые веснушки на спинке носа и щеках. А он симпатичный, с удивлением поняла я. Только сутулится, плохо подстрижен и вечно небрит. И наверняка недоедает: губы бледные и синеватые тени под глазами. Мантия на нем висит, как на огородном пугале.

– Давай вместе посмотрим? – предложила я. – Вдруг замечу то, чего не видишь ты?

– А давай! – оживился Марк. – Свежий взгляд на проблему иногда помогает ее решить!

– Марк, ты дурень! Хайнц умеет только взрывать! – глумливо сказала Мэдлин, невесть каким ветром занесенная в библиотеку. – Не подпускай ее к своей работе!

– Мэдди, тут библиотека, а не салон красоты, спутала дорогу? Впрочем, ты никогда не отличалась хорошей памятью! До сих пор не ориентируешься в академии, – парировала я.

– Пойдем в лабораторию? – предложил Марк.

Я отнесла бесполезные академические подшивки на стойку, и мы покинули оазис знаний.

Артефакторы работали в другом крыле лабораторного корпуса, младшие курсы в общем большом зале, а дипломники получали индивидуальные закутки. Марк с гордостью продемонстрировал мне ключ от укрепленной рунами бронированной двери.

Я нахмурилась, глядя на проволочного монстра на столе. Полудрагоценные шлифованные камни в металлических оправах соединялись проводами от ресивера. Растянутые по столу, они напоминали кишки какого-то неизвестного науке монстра.

– Должно быть завихрение и умножение энергии, вот тут, в катушке, а оно гаснет, – Марк показал пинцетом проблемное место.

– А это вообще что?

– Множитель… я хотел назвать своим именем, – покраснел Марк. – Как усилитель Хайнца.

Я шлепнула себя ладонью по лбу. Точно! Папа же изобрел свой усилитель еще в молодости, будучи студентом, а сейчас они есть в любом техномагическом приборе. Он умножает энергию, выдавая больше, чем вложено, за счет завихрения магии.

– Надеюсь, ты не обиделась? – осторожно спросил Марк.

– Ему триста лет в обед, давно пора модернизировать, – отозвалась я, заглядывая в пустой каркас с ячейками, куда следовало уложить проволочные кишки. – Даже удивительно, что ты первый взялся. А где линза?

– В смысле?

– На входе должна быть линза! Собственно, она и растопыривает… расширяет входящий поток на весь диаметр, а потом подхватывают кристаллы, каждый свой спектр, а тут они должны соединиться и выдать в ресивер более плотный поток. И регулятор добавить надо, чтоб можно было избирательно увеличивать либо ширину, либо плотность. Им тогда металл и камень можно резать будет.

– Вот я дурак! – Марк плюхнулся на стул и посмотрел на меня взглядом, полным обожания.

Я хмыкнула. Поняла, что сегодня из лаборатории Марк не уйдет. Надо будет вечером принести ему ужин прямо сюда. А у меня при виде его прибора закопошились кое-какие мысли. Надеюсь, что умные.

Я взяла листок и стала набрасывать схему. Усилитель папы напоминал пиратский пистолет из детских книжек, рукоятка с широким раструбом. Я нарисовала более узкий и хищный силуэт. Удобная рукоять, приемное отверстие, корпус, тонкое сопло. А Марк сообразит, как переложить камни и провода более компактно в новом корпусе. И стойку, чтоб в руках не держать все время.

– Хайнц! Вы выбрали тему? Что мне писать в протоколе заседания кафедры? – мури Эванс сердито затрясла бумагами.

– Да, профессор. Выбрала. «Особенности влияния оптико-магического множителя Коренхайма на свойства растительных эликсиров».

– Что? Теоретическое исследование? – возмутилась кураторша. – Для диплома нужно представить готовое зелье! Рабочее! А не выезжать на каких-то подозрительных артефактах!

– Да, профессор. Самое практическое исследование! – я посмотрела невинным взглядом. – Практичней не бывает! Я создам эликсир «Волшебный корсет». Для похудения.

– Для похудения?! – профессор откинула голову назад и расхохоталась. – Четвертый уровень – ваш потолок, Хайнц! Жду в понедельник первые образцы.

– Вот они. Я уже сделала первые настойки. Они помечены цифрами от одного до шести. Осталось выяснить эффективность каждой рецептуры на добровольцах.

Глава 6. Что искать в дамских журналах.

Профессор мигом стерла улыбку с лица и уставилась на футляр с шестью крошечными пузырьками. Затем перевела на меня тяжелый взгляд.

– Не сомневаюсь, вы в курсе, что любые средства для похудения вредят организму? В них всегда присутствует слабительное и мочегонное. А с ними теряются соли, витамины и микроэлементы!

– Тут слабительное в следовых количествах, даже анализатор не покажет! Сплошная польза и никакого вреда! – горячо заверила куратора.

Мури Эванс хмыкнула и сняла с шеи анализатор на цепочке. Щелкнул колпачок. Прибор пискнул, выражая готовность к работе.

– Ну-ну, – она опустила щупик прибора в первый образец. – Мята, укроп, шалфей, лимонная цедра? Прибор характеризует состав, как общеукрепляющий, витаминный, с легким успокаивающим эффектом. Вы уверены, что это состав для похудения?

Я кивнула.

Профессор въедливо проверила каждую пробу.

– Поразительно, – пробормотала она. – Ни во одном образце не найдено слабительного. Кофеин, экстракт черного перца, папаин⁴, бромелайн⁵… соли магния, хрома и кремния? Как вам подобное дикое сочетание пришло в голову? А главное, когда вы успели получить чистые ферменты?

– Ананасы и папайя продаются в любой фруктовой лавке, – пожала плечами. – Порезать, подсушить, заклинание разложения органики, центрифугирование, отделившее ненужные частицы клетчатки. В надосадочной жидкости остались ферменты. Я их выпарила.

– Но почему они? Почему не ранетки, виноград, манго? – возопила профессор.

– Во всех дамских журналах написано, что ананасовая диета и блюда из папайи способствуют похудению. Я их и выбрала, – пожала плечами.

Профессор смерила меня самодовольным взглядом ученой дамы, никогда не берущей в руки дамских журналов.

А у мамы их было полно. Даже в пустом журнале можно найти что-то интересное и полезное, если не читать «Десять способов удержать мужа от измены» или «Тридцать три способа доставить райское наслаждение». Или советы ведущих свое дело мури: «Я всего добилась сама, муж только за все заплатил».

В Десадане было довольно много самостоятельных женщин. Действительно самостоятельных, а не как в дамских журналах. Некоторые даже сделали себе имя, как мури Фиордан, хозяйка самого дорогого свадебного салона, мури Блум, владелица известного ресторана «Подснежник», или мури Ургант, содержательница конюшни породистых рысаков. А уж владелиц пекарен, булочных, парикмахерских, кафе, цветочных салонов и магазинов было и не счесть. Я бы открыла собственную зельеварню. «Эликсиры Хайнц», например. С красивой зеленой вывеской в виде большого фигурного флакона. И сделать магическую иллюзию: флакон наклоняется, пробка открывается и вылетают яркие бабочки, превращаясь в искры.

Профессор Эванс окончила проверку, анализатор пискнул, выдавая результат. Я моргнула, прогоняя видение собственной лавки.

– Не могу поверить! Анализатор определяет второй флакон, как противовоспалительное и болеутоляющее средство, три следующих, как улучшающих пищеварение, а последний, как ранозаживляющее!

– Все эти свойства в разной степени есть во всех образцах, – кивнула я. Так и задумывалось. Правда, профессор не знает, что после обработки усилителем Марка получался концентрат, но это мы решили не афишировать. Пока. Горошина концентрата и у меня ведро эликсира! Хоть всех прохожих угощай! Хоть ванну принимай! Кстати, в этом что-то есть… если воздействовать на тело не только изнутри, но и снаружи, эффект должен быть сильнее!