– Да. В телеграмме так и сказано. Сабатье решили зимовать в своем поместье, а тетя Агнес приедет к ним погостить.

Диди на секунду запнулся, но потом как ни в чем не бывало ответил:

– А какая мне разница?

– И тебя не пугает необходимость общаться с мадам де Навен? Насколько я помню, ваши отношения далеки от идеальных.

– Зато у меня прекрасные отношения с Гийомом. А когда мы все вместе играем в вист, твоя тетка вполне безобидна. Вот этим я и намерен заниматься все время.

– Ну что ж, если ты так хочешь… – произнесла леди Алертон с безразличным видом и для верности слегка пожала плечами.

Но как только за месье де Кринье закрылась дверь, она начала действовать очень быстро. Первым делом Вивьен выяснила, когда отправляется ближайший поезд, на котором она могла бы добраться до Шамори. Затем отослала две телеграммы тете Агнес и Полин, извещая тех о скором своем приезде. Пришлось, конечно, предупредить кузину, что она будет не одна, а с Дидье. Разумнее, конечно, было бы сначала просить согласия на его приезд. Однако на этот счет она не волновалась, семейство Сабатье было знакомо с месье де Кринье и не раз встречалось с ним в Париже.

После леди Алертон дала распоряжение Мари собирать вещи. Когда все было практически готово, Вивьен вспомнила о Стивене. Со слугой она отправила ему короткую записку, в которой сообщала, что они отправляются во Францию на следующий день утренним поездом и ему следует прибыть на вокзал к одиннадцати утра.

Тетю Катрин она решила известить в последний момент, неизвестно, как бы та отнеслась к подобной новости. По этой причине леди Алертон, как и было оговорено, вечером отправилась вместе с мадемуазель де Кринье в литературный салон. А на следующее утро перед самым отъездом написала письмо со словами благодарности и обещанием в скором времени вернуться в Брюссель.

3

Дидье стоял на перроне, опираясь на трость, и внимательно всматривался в толпу. В стороне суетились Энгель с носильщиком, занося чемоданы в багажный вагон. Их было так много, что складывалось впечатление, будто месье де Кринье отправляется не на пару недель в гости в Шамори, а перебирается в Южную Америку, откуда не планирует возвращаться никогда. Он полагал, что не должен испытывать неудобств ни при каких обстоятельствах, поэтому с собой всегда следует брать как можно больше вещей. Ну и пусть они останутся невостребованными, зато ощущение комфорта не будет утрачено ни на минуту.

Наконец в толпе показалась Вивьен. Она двигалась к нему в сопровождении все тех же Мари с Монти на руках и мистера Хейворда. Последнее обстоятельство вызвало легкое неудовольствие Дидье. Он искренне не понимал, зачем внучка держит возле себя этого растяпу с вечно отсутствующим выражением лица. Если бы вдруг ей для каких-то целей действительно понадобился секретарь, обратилась бы в бюро по найму. Там смогли бы ей подобрать настоящего профессионала. Но потом Дидье решил, что сейчас не лучшее время задаваться подобными вопросами, и поприветствовал любимую Виви, приподняв цилиндр и широко улыбнувшись. В ответ на ее губах тоже появилась легкая, но очень теплая улыбка. Подойдя, леди Алертон едва коснулась губами его щеки.

Времени разговаривать не было, поезд должен был отойти через пятнадцать минут, поэтому Вивьен поручила Стивену следить за погрузкой багажа. Тот направился было в сторону багажного вагона, но неожиданно вспомнил, что оставил саквояж перед зданием вокзала, и кинулся на его поиски. Дидье довольно хмыкнул, получив лишнее подтверждение своему мнению об этом молодом человеке. К счастью, чемоданы месье де Кринье уже были погружены, и Энгель подошел к хозяину, чтобы получить дальнейшие распоряжения. Увидев леди Алертон, он снял с головы кепку и поклонился:

– Доброе утро, мэм!

Заметив Мари, кивнул ей и задорно подмигнул, улыбнувшись во весь рот. Улыбка у конюха оказалась открытая, хотя и чуть-чуть плутоватая. В ответ камеристка неожиданно залилась румянцем, но влажные черные глаза игриво блеснули в его сторону. Чтобы скрыть смущение, Мари стала возиться с собакой, поудобнее устраивая ее на руках. Монти в ответ недовольно заворчал и попытался цапнуть за палец. Вивьен, наблюдавшая эту сцену со стороны, искренне удивилась: «На вид ему лет двадцать пять, но по росту не больше двенадцати. Странный субъект. Что в нем такого особенного, что женщины так реагируют? Неужели они считают его привлекательным?» Но найти ответ на свой вопрос она не успела. Вернулся Стивен с саквояжем. Костюм его находился в некотором беспорядке – галстук выбился из-под жилета, манжеты сорочки выглядывали из рукавов сюртука больше чем на два дюйма, а шляпа съехала набок. Но лицо его при этом было ярко-розового цвета и светилось триумфом.

– Никого больше не утопили, Хейворд? – не удержался месье де Кринье от саркастического замечания.

– Если бы там была вода, то я так бы и поступил с этим негодяем, сэр! – гордо заметил Стивен. – Он решил, что раз саквояж стоит на земле и рядом никого нет, значит, он ничей и его может забрать любой. Пришлось объяснить, что он ошибается.

В подтверждение своих слов мистер Хейворд победоносно отряхнул сюртук и поправил манжеты. Дидье открыл было рот, чтобы парировать замечание, но Вивьен слегка дотронулась до его локтя. Время открывать дискуссию на тему имущественных прав было не самым подходящим, поезд вот-вот должен отправиться, а багаж все еще находился на перроне. Месье де Кринье опомнился и дал распоряжение Энгелю помочь в погрузке чемоданов.

Леди Алертон решила раньше времени не задавать деду вопросов, хотя их накопилось множество. Например, почему Диди решил сопровождать ее в поездке? И зачем вообще он явился? Она целый день накануне отъезда ломала над этим голову, но найти удовлетворительный ответ ей так и не удалось. А на следующее утро пришлось спешно собираться в дорогу, и голова была занята совершенно другими заботами.

Устроившись на сиденье, сняв перчатки и шляпку, она достала утреннюю газету, которую так и не успела прочитать. Но только перелистнула передовицу, как в купе постучали. Она решила, что пришел кондуктор проверять билет, но это оказался Диди. Вивьен мысленно улыбнулась: «Если пришел сам, значит, очень хочет поговорить. И это очень хорошо, поскольку разузнать все будет значительно проще». Но начинать с самых любопытных вопросов она не стала.

– А где же Бротон? Почему сопровождает тебя не он, а этот конюх? – небрежно поинтересовалась она, когда месье де Кринье опустился на сиденье напротив нее.

– Я сегодня утром уволил этого болвана.

– За что?

– Я велел говорить, что меня нет дома. Но с утра пораньше ко мне опять заявились кредиторы, и он их пустил. Не иначе как они его подкупили.

– Кредиторы? Неужели дела так плохи? Я думала, что у тебя проблемы только с карточным долгом. Или ты что-то забыл мне рассказать?

Месье де Кринье явно не хотелось об этом говорить, но скрывать истинное положение дел уже не представлялось возможным. Поэтому он набрал полную грудь воздуха и заявил:

– Даже не представляешь, насколько плохо. Знающие люди посоветовали мне купить акции одной американской металлургической компании и утверждали, что скоро они пойдут вверх. Если вовремя их продать, то можно заработать несколько десятков тысяч долларов. Обещали, что дело верное, я послушал и вложил все свои деньги. Но буквально через месяц компания обанкротилась. Теперь я даже не смогу выдать Катрин ее содержание, не говоря уже про все остальное. Она, конечно, пока об этом ничего не знает.

– Так вот почему ты сбежал?

– Я не сбежал, – несколько обиженным тоном заметил Диди. – Я предпочел на время удалиться, пока не улажу дела.

– И как же ты планируешь их уладить?

– Сказать по правде, не знаю. Денег от аренды земли мне явно не хватит. Да и получу я их не раньше начала следующего года.

– Так почему же ты не сказал сразу? Я же предлагала тебе помощь. Для меня это совсем не трудно.

– Ну как я мог? Признаться на старости лет, что стал дураком?

– Зачем так говорить? Подобное могло произойти с каждым. В этом нет ничего предосудительного. Тем более ты должен был сказать это мне. Я же твоя внучка.

– Я и шел к тебе попросить денег. Но в последний момент не решился.

– Очень зря. И мое предложение остается в силе. Пожалуйста, не отказывайся, сделай мне приятное.

Дидье лишь взял ее руку и поцеловал кончики пальцев в знак благодарности.

Вивьен не хотелось больше говорить на эту тему, слишком она была щепетильной и нерадостной. Чтобы как-то отвлечься от разговора, она подозвала проводника и попросила принести из ресторана шампанское, каких-нибудь легких закусок и фруктов. Пока официант выполнял заказ, леди Алертон вернулась к утренней сцене на перроне.

– И что же, теперь у тебя слуга – конюх? На мой взгляд, это слишком экстравагантно даже для тебя.

– А что мне прикажешь делать? До отхода поезда оставалось два часа. За такое время подходящую прислугу мне найти не удалось бы. Да и зачем? Энгель пока со всем прекрасно справляется.

– Возможно, – Вивьен пожала плечами. Она лично привыкла к вышколенному персоналу, но решила не настаивать на своем мнении. Проще было поговорить о чем-то другом. – Какое странное у него для американца имя. Я даже не возьмусь его выговорить.

– Турбьерн Энгельбретсдаттер. Я ради шутки выучил. Звучит почти как скороговорка. Но он не американец, а норвежец.

– Но акцент!

– Я тоже сначала был удивлен, поэтому спросил напрямую. Оказывается, родители увезли его в Американские штаты, когда он был совсем младенцем.

– Значит, норвежец?

Дидье утвердительно кивнул.

– И как же он оказался в Остенде?

– Я не уверен, что правильно понял. Кажется, произошел какой-то конфликт и он потерял бизнес. Поэтому решил ближайшим пароходом вернуться в Европу. Попытать счастья на родине, так сказать. Но почему ты так им интересуешься?

– Он мне все еще кажется подозрительным. Появился из ниоткуда…

– Позволь поправить тебя. Он не появлялся из ниоткуда, его принес твой бесподобный Хейворд.

– Будь по-твоему. Но окровавленного и с проломленной головой. Пускать такого человека в дом крайне опасно. Тем более делать слугой. Он может оказаться беглым преступником.

– Его проломленная голова объясняется очень просто. Чтобы добраться до Норвегии, требуются деньги, а у Энгеля их не было. Чтобы как-то заработать на билет до Ставангера, днем он работал грузчиком, а по вечерам участвовал в кулачных боях в местных доках.

– Он? В кулачных боях? С кем? С портовыми крысами?

– Ох и злой же у тебя иногда язык, Виви. Нет, с такими же грузчиками, как и он.

– Но он же любому из них по плечо.

– В некоторых случаях это преимущество. К тому же он очень силен и ловок. Ты видела, как он вскочил на бегущую лошадь.

– Это правда… Хорошо, я буду звать его «засушенный викинг».

Оба рассмеялись, после чего Вивьен продолжила:

– Неужели ты узнал все от него самого?

– Разумеется, нет. Бротон выяснил все еще до того, как я его уволил. Между прочим, Энгель рассказал, что ранил его один из проигравших. Посчитал, что поражение от такого противника для него оскорбительно, и решил отомстить…

В купе постучали – официант принес заказ. Расставив блюда, тарелки и бокалы, он разлил шампанское и удалился. Взяв бокал, Дидье сделал глоток и на какое-то мгновение замер, глядя в окно. После чего почти залпом выпил остальное. Глаза под набрякшими веками тут же заблестели, а щеки покрыл легкий румянец. Он лихо закинул в рот крупную виноградину, с удовольствием пожевал ее, затем расстегнул сюртук и откинулся на спинку сиденья. Хитро прищурившись на внучку, он заметил:

– Виви, ты страшная женщина. Я уже говорил это. Знаешь, в чем нуждаются мужчины, и всегда даешь им это в нужный момент. Шампанское – это то, что мне было необходимо именно сейчас.