– О, леди Торнтон, – протянул мелодичным голосом Киф, приветствуя девушку.

Элеа понадеялась, что в этот самый миг ее щеки не вспыхнули жарким румянцем.

– Добрый вечер, принц, – она присела в реверансе. – Господа, – поклонилась другим молодым людям и, наконец, поприветствовала девушек, которых в окружении принца всегда было много.

Кто-то шептал, что принц легкомыслен, он не думает о том, с кем дружит, как ведет себя на глазах у высшего общества. Элеа же всегда защищала принца – он просто очень дружелюбен, и у него много друзей. Чего нельзя было сказать о самой Элее.

– Присоединитесь к нашей беседе? – спросил кто-то из молодых лордов. – Мы как раз обсуждали, как сегодня на балу многолюдно. Вам не кажется, мой принц, что ваша матушка перестаралась и созвала буквально весь высший свет?

Киф хмыкнул, отворачиваясь от Элеи.

Потеряв его улыбку, девушка на мгновение растерялась. Она бы предпочла побыть с принцем, поговорить с ним, а не выслушивать надменные замечания тех, кто втайне посмеивается над семьей Элеи. Уж она-то знала, как большинство собравшихся здесь относится к ее обедневшему роду.

– Моя матушка любит балы, – пожал плечами принц, неподалеку от которого Элеа и остановилась. Ее согревала мысль, что она могла слышать его очаровательный смех и мудрые замечания.

– И все же, – вмешалась в разговор девица, имя которой Элеа, конечно же, позабыла, – думаю, было бы неплохо, если бы на королевские балы созывали не весь высший свет. Здесь же не продохнуть! А танцевать? Как мы должны танцевать, когда весь бальный зал занят гостями. Посмотрите, там же совсем тесно, – и она кивнула в сторону кружащихся пар.

Если честно, Элеа была согласна. Каким бы огромным ни был бальный зал в замке, он все равно едва вмещал всех приглашенных.

– Боюсь, моя матушка не может лишить себя внимания и признательности всех своих подданных.

Элеа попыталась улыбнуться. Она постаралась не думать, что слова этой надменной девицы могли как-либо касаться и ее семьи. Хотя после того, что сегодня произойдет, этой девице придется держать язык за зубами и завидовать судьбе Элеи.

Мысленно продолжая улыбаться, она вполуха прислушивалась к пустой болтовне, пока наконец-то не умолкла музыка, а церемониймейстер, выйдя на главный балкон, сообщил, что прибыли король и королева.

Сердце Элеи пропустило второй удар за вечер.

Вот он тот самый момент. Очень скоро все случится.

– Простите, – проговорил Киф, оглядывая своих друзей. – Я должен присоединиться к своей семье. Сегодня важный день, как вы помните, – и подмигнув, принц развернулся на пятках и направился прочь от небольшой компании, среди которых была и Элеа. Ей показалось, что Киф взглянул на нее, но девушка не была уверена. Вот только сердце ее трепетало в предвкушении, а тело, словно повинуясь порыву, буквально следовало по пятам за принцем.

Быстро распрощавшись с друзьями Кифа, Элеа побрела следом, уверяя себя, что должна найти матушку, пока та не подняла на уши всех гостей. На самом же деле Элеа хотела переговорить с принцем до того, как тот поднимется в королевскую ложу.

Едва поспев его нагнать, Элеа окликнула принца.

Киф обернулся.

– Да? – спросил он, и их взгляды вновь встретились. Элеа ощутила, как по ее телу побежали мурашки.

– Мы не могли бы переговорить?

Киф прищурился. Его голубые глаза, которые Элеа считала самыми прекрасными на свете, вдруг потемнели.

Девушка сглотнула внезапно появившийся в ее горле комок.

– Прости, но мне нужно к королю и королеве. Обещаю, мы поболтаем чуть позже, – и подмигнув, принц кивнул.

Элее не оставалось ничего иного, как наблюдать за принцем. За тем, как тот проходил через толпу и все его пропускали. Как принц поднимался по мраморной лестнице, как спустя несколько мгновений он оказался подле короля и королевы, нарядившихся по случаю праздничного бала в бело-золотые наряды. Лысоватую голову короля венчала корона с рубинами, а на светловолосой голове королевы россыпью бриллиантов мерцала диадема.

Очень скоро в одной из таких диадем к алтарю отправится и Элеа.

Она улыбнулась.

Не нужно бояться. Всё вот-вот закончится.

И Элеа улыбнулась. Она стала пробираться через толпу гостей, намереваясь оказаться как можно ближе к балкону, чтобы, когда король объявит о предстоящей свадьбе, а принц назовет имя своей возлюбленной невесты, Элее не пришлось продираться сквозь ошеломленную публику. А то что невестой будет она уже было решено. Киф обещал, что женится на ней. У Элеи не было повода сомневаться в нем, и то, что на балу и при друзьях он держался отстранённо, не показывая своих чувств, было их договоренностью. Не стоило принцу и наследнику королевского дома выделять определенную девушку. Повышенное внимание к той могло нанести вред, ведь даже у королей есть враги внутри королевства. Отсюда и была вся секретность.

Так Элее сказал Киф. Впрочем, матушка тоже так считала, поэтому не скупилась на оплату своим шпионам, в надежде заполучить информацию раньше остальных.

Кое-как пробравшись через толпу, Элеа приблизилась к балкону. Где-то недоделку замаячила макушка матери. Наверное, она увидела дочь и решила, что в столь важный для нее, а точнее, для всей семьи час, ей нужно быть рядом с будущей принцессой.

Элеа приготовилась слушать королевскую речь, когда подле нее остановилась матушка. Та выглядела решительно и была как никогда тверда. Она не сделала ни единого замечания заплутавшей по бальному залу дочери. Лишь встала рядом и тоже посмотрела на монарха, который в сопровождении супруги и сына приблизился к краю балкона.

Сотни глаз были устремлены на короля и королеву в их блистательных бело-золотых нарядах.

Элеа едва дышала, когда заговорил король:

– Мы рады приветствовать вас на нашем ежегодном балу!

Толпа возликовала. Даже Элеа приоткрыла рот, чтобы высказать благодарственное слово монарху.

– Но сегодняшний день для нас вдвойне счастливый, ведь мой сын наконец-то сделал свой выбор и готов жениться!

И новая волна ликования буквально сотрясла стены замка. Элеа чувствовала, как внутри нее все бурлит и трепещет. Она сжала кулачки и на мгновение зажмурилась. Если король немедленно не скажет имя, то Элеа лишится чувств.

На плечо девушки легла прохладная ладонь матери.

Леди Таиса тоже нервничала и ждала не меньше, чем сама Элеа.

Тем временем на балконе вперед вышел сам принц Киф. Теперь его голову украшала небольшая корона – символ власти и величия. Элеа залюбовалась им. Все-таки он был самым прекрасным принцем на свете, хоть с другими принцами она не была знакома.

– Следующей весной состоится моя свадьба с принцессой Люменией из Ритарбура! – сказал принц, и толпа поддержала его громким ликованием.

В этот самый миг из горла Элеи вырвался тихий вскрик. Она едва не лишилась чувств, но матушка, стоявшая за ее спиной, схватила дочь за руку и заставила стоять смирно, пока вокруг толпа аплодировала и выкрикивала имена будущего короля и его королевы.

И только Элеа молчала. По ее щекам катились кристально чистые слезы.

Глава 3

– Куда ты? – выкрикнула леди Таиса, едва поспевая за дочерью.

Элеа сама не понимала, что делает, но в одном она не сомневалась: нужно поскорее покинуть дворец. Ее щеки горели от стыда, глаза были полны слез, а сердце разбивалось на миллион осколков.

Всё должно было быть иначе.

Ведь матушка обещала, что всё будет по-другому.

Сегодня принц Киф должен был сделать предложение леди Элее Торнтон. Он должен был подарить ей фамильное кольцо, которое взял у королевы. Сегодня Элеа должна была подняться на балкончик и встать рядом с Кифом и его семьей – с королем и королевой, чтобы поприветствовать своих будущих подданных.

Но все сложилось совершенно не так, как рассчитывала леди Таиса. И как мечтала Элеа.

– А ну, остановись, никчемная ты девчонка! – рыча сквозь зубы, леди Таиса схватила дочь за локоть. Платье, которое так бережно было подогнано под миниатюрную фигуру девушки, затрещало по швам, а в рукаве так вовсе образовалась дыра – именно там, где леди Таиса схватила дочь.

– Матушка, прошу, – взмолилась девушка, чувствуя, как к горлу подступила тошнота. Она не ела весь день, чтобы выглядеть на сегодняшнем балу самой очаровательной леди, а по итогу едва стояла на ногах из-за усталости, голода и обрушивавшегося на нее позора. Киф даже не посмотрел на нее.

А какие слова он говорил ей ранее…

Элеа всхлипнула, когда леди Таиса впилась ногтями в руку дочери.

– Ты опозорила нас, девчонка! Ты разрушила все, ради чего я так старалась, – рычала леди Торнтон, выдыхая горячий воздух вместе со словами, полными яда.

– Простите, матушка… я не хотела, чтобы всё… всё вот… так… – голос окончательно дрогнул, и Элеа тихонечко заплакала.

– Никчемная! Бесполезная! Ты все разрушила!

Леди Таиса замахнулась свободной рукой, и Элеа, в ужасе раскрыв глаза, сжалась, ожидая удара, но леди Торнтон помешали. Или, наоборот, спасли Элею от еще одного позора.

– Леди Торнтон, – пробасил церемониймейстер.

Две представительницы старого, знатного рода разом отпрянули друг от друга. Элеа спасалась от гнева матери, сама же леди Таиса продолжала играть роль аристократки с изысканными манерами. Разве что мало кто поверил бы в ее игру, увидев, как леди Таиса едва не поколотила собственную дочь в королевском замке в самый разгар бала.

– Прошу следовать за мной. Вас ожидают.

– Кто? – спросила леди Таиса, но церемониймейстер не ответил. Он лишь поправил манжеты и, развернувшись на каблуках, направился прочь. Леди Таисе, как и ее дочери, не оставалось ничего иного, как следовать за мужчиной.

Каждая думала о том, что ожидает их впереди. Элеа была уверена, что после такого позора ее запрут дома и накажут. Матушка постарается сделать так, чтобы Элеа в полной мере распробовала ее гнев и немилость, а после, когда леди Торнтон насытится, она позаботится о будущем своей дочери. Но только так, чтобы их семья осталась в выигрыше.

Церемониймейстер открыл двери, приглашая дам войти. Первой впорхнула леди Таиса. Она держала спину прямой, а на лице не было ни грамма сомнений, тогда как Элеа чувствовала себя уничтоженной. Она опустила голову, едва могла перебирать ногами, а ее щеки все еще горели от пережитого стыда. Церемониймейстер сказал, чтобы они ожидали, а сам, не входя в комнату, закрыл двери.

Повисло напряженное молчание. Элеа мечтала, чтобы случилось чудо, и она исчезла. Чтобы матушка перестала злиться на нее. Чтобы этот проклятый бал закончился или вовсе не начинался.

Чтобы Киф…

Чтобы Элеа никогда не встречал принца, который разбил ее нежное девичье сердце.

Ожидание было недолгим. Элеа даже не успела подумать о том, что случится, когда они вернутся домой, как открылись вторые двери и в комнату вошла женщина.

Элеа сразу же узнала в ней королеву, хотя ее плечи и голову покрывал плащ с капюшоном. Согнувшись чуть ли не пополам, Элеа старалась не дышать. Леди Таиса тоже поклонилась, но не так глубоко и не с таким же трепетом, как сделала это ее дочь.

– Леди Торнтон, – протянула мелодичным голосом королева, скидывая с себя плащ. – Надеюсь, я не помешала вам. Слышала, что вы были очень увлечены разговором со своей дочерью.

– Нет, ваше величество.

Элеа едва не поперхнулась воздухом. Голос матери звучал мягко, но насторожено. Выпрямившись, но так и не взглянув на королеву, Элеа стояла позади матери и прислушивалась к диалогу двух аристократок.

– Позвольте выразить свое восхищение, моя королева. Вы организовали самый великолепный бал, о котором, я думаю, будут слагать легенды.

– Ох, вы льстите мне, леди Таиса.

– Что вы, моя королева. Наоборот. Я-то повидала на своем веку столько балов, что смело могу заверить вас, что сегодняшний день войдет в историю.