Принц приподнял голову. Если бы я могла, то засмеялась бы. Но моей трещавшей по швам черепушке любое движение сейчас не понравится. Поэтому я лишь слабо улыбнулась, рассматривая Его Высочество в ночном колпаке. До чего нелепый вид! Треснула его по тяжеленной, придавившей меня, руке. Тот нехотя поднял ее и протер лицо.

– Что вчера было? – спросила я.

Принц поморщился и еще не восстановившимся ото сна голосом ответил:

– Кто же помнит?

– Но ведь все хорошо прошло?

– Скорее да, чем нет.

Наш скучный и несодержательный диалог прервал возмущенный старческий крик:

– О великая Силасса! За какие грехи мне досталось сразу два придурка? Ни на минуту их оставить нельзя!

Узнала голос деда. До чего же он мерзкий. Словно вилкой по тарелке скребет. Задушить бы старика, чтобы прекратить звуковую пытку.

– Не забывайся, дед, – шикнула я на него. – С принцем разговариваешь как-никак!

И чего мне вздумалось за белобрысого вступаться?

– А ты, дылда, вообще молчи! Во что ты Его Высочество втянула?

Неожиданно сбоку раздался писклявый голосок:

– Прошу отметить… ик… принц сам был не против. Даже наоборот… ик… весьма за. Ик…

Я повернулась и увидела змейку, лежавшую на прикроватной тумбе, словно червяк. Она силилась поднять крошечную голову.

– Вы даже арликора упоили! Ну знаете ли! – возмутился дед.

На нас с принцем вылилась ванна ледяной воды. Завизжали мы в унисон. Я даже и не думала, что у белобрысого может быть столь пронзительный голос.

– Тигулагамай! – заорал он.

– Подлый старикан! – вторила я, выбираясь из кровати, которая превратилась в огромную лужу.

– Принцесса приехала, а вы тут дрыхнете! – возмутился дед.

Я застонала и сжала виски руками. Принц тоже кривился от боли. Он стянул с макушки промокший колпак и начал вытирать им лицо. Открыв рот, я пялилась на его волосы. Нет, не так. Я смотрела на свое каштановое каре, которое топорщилось на черепе принца. Что происходит?

Потянулась к своей голове и ощутила непривычную тяжесть. Я, как вихрь, заметалась по комнате, выискивая зеркало. Оно нигде не находилось, я лишь постоянно на что-то натыкалась. Покои принца были варварски разворочены: на полу валялась кусками частично снятая со стен лепнина, горой лежали кубки, вазы, какие-то безделушки. Ну и бедлам! Где же тут зеркало?

Судорожно озираясь по сторонам, я поймала осоловелый взгляд принца. Одной рукой он зажимал себе рот, второй указывал на мою макушку. Ну что там? Что? Я с новыми силами заносилась по комнате.

– Зеркало! – завопила я.

Принц молча указал в угол, где под накинутым покрывалом обнаружилось оно самое. Застыла, уставившись на свое отражение. Батюшки! Шикарная блондинистая шевелюра ниспадала ниже пояса. Очень знакомые цвет и форма. Я застонала, вцепившись в нее руками.

Сзади подошел принц и в немом изумлении смотрел на свое отражение. Видок у нас, надо сказать, был еще тот. Мокрые, взлохмаченные, опухшие, с ошалевшими выражениями лиц.

– Откуда у меня твои волосы? – спросила я в надежде, что принц что-нибудь вспомнит.

Тот лишь пожал плечами, с брезгливостью приподнимая прядь моих волос на своей голове.

– Ты их расчесываешь хоть иногда? – съязвил он.

– Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время обсуждать уход за волосами? – съязвила я. – Давай вспоминай, как так вышло!

– Он… ик… их тебе проиграл… ик… – снова вклинилась змейка.

– Что? – одновременно изумились мы.

– Вы вчера играли в карты, так они называются вроде. Принц проиграл тебе все ценности, вон они на полу. Затем ты затребовала, чтобы он снял лепнину, ну и напоследок ты захотела его волосы. Он и их профукал. Я поменяла ваши гривы местами.

– Хватит! – гаркнул дед, в моей голове рассыпались искры боли. – Приводите себя в порядок и спускайтесь.

– Я не пойду к гостям с такими космами, – высокомерно заявил принц.

– Маша, отдай ему волосы, – приказал дед.

Оба выжидающе уставились на меня.

– С чего бы? – возмутилась я. – Это мой честный выигрыш. Не отдам.

Ишь какие! Бедную девушку каждый может обидеть, особенно если ты королевский наследник или волшебник.

– Тигулагамай, забери их у нее, – надменно приказал принц.

– Не могу. Проиграл добровольно, теперь без ее согласия никак.

– Что ты за них хочешь? – зло сузив глаза, спросил у меня бывший белобрысый, а нынче русый обалдуй.

От ночной дружбы не осталось и следа. Взгляд пренебрежительный, вид надменный, того глядишь носом в потолок упрется. Вот он, принц во всей своей красе. Только меня таким не впечатлить.

– Пока не знаю, – задумчиво протянула я, раздумывая, что бы запросить. – Хочу любое желание, бессрочное. Такое, что будет действовать во всех мирах.

– Хорошо, – процедил сквозь зубы принц. – Закрепи, тигулагамай. Обещаю тебе, Маша, что исполню одно твое желание, в каком бы мире ни находился. Но только если это не будет нести риск для моей жизни. Все?

– Да, – довольно ответила я и широко улыбнулась.

По-моему, весьма хорошая сделка. Мало ли когда пригодится. Дама я запасливая, к учету и экономии приученная. Такое желание не будет лишним. Пара пассов руки деда – и мы с принцем вернули свои волосы.

– Приведите себя в порядок и поторопитесь, – опять занудил дед.

Белобрысый скрылся за соседней дверью, и вскоре оттуда послышались голоса. Я осмотрела себя в зеркало и тяжело вздохнула. Мне бы тоже не помешал камердинер. Хотя бы умыться. Прихватив с тумбы едва живую змейку, направилась в сторону, противоположную той, куда ушел принц. Будем искать ванную.

Мне повезло: за выбранной дверью оказалась именно она. Просторная, шикарная, только вот с удобствами беда. Постояла, повздыхала над огромным ночным горшком. Но куда деваться?

– Глазастенькая, можешь зубную щетку намагичить? – спросила я.

– Не могу, – едва слышно пропищала чешуйчатая. – Нужно подождать, пока мне полегчает.

– Опыт уже? Не в первый раз? – хихикнула я.

– Первый… До этого я не знала о последствиях. Никто не знал, – ответила она.

Оказывается, никому доселе не было известно о побочных эффектах горячительных напитков у арликоров. Можно сказать, я открыла целую нишу для научных исследований. Хотя гордиться тут особо нечем.

Без наличия привычных средств гигиены поплескалась в тазике, обтерлась тряпочкой и прополоскала рот. И так сойдет. Вышла из ванной и встала посреди разгромленной комнаты. А что с одеждой делать? Опять идти в пижаме? Она мокрая и уже порядком поистрепалась.

– Дед, мне нужна одежда, – обратилась я к волшебнику. – И расческа.

– Пусть твой арликор платье достает. Я не собираюсь на тебя магию изводить, – зло ответил дед.

– Она не в силах, у нее интоксикация.

Старик приложил пальцы к переносице и, громко пыхтя, начал усиленно ее тереть. Чего он такой угрюмый с утра? Может, не завтракал?

– Ладно, дед. Не переживай. Пойду в пижаме, – успокоила я волшебного жадюгу.

Отняв ладонь от носа, он зло посмотрел на меня и сморщился. Его лицо стало похожим на огромную изюмину. Пренебрежительный пасс рукой в мою сторону – и я перестала дышать.

Грудь сдавило настолько сильно, что у меня родилась ассоциация с тюбиком зубной пасты, на которой нажали посередине. Думаю, я сейчас так же вылезаю с двух сторон из этих тисков. Глянула вниз и увидела свою грудь. Да, ту самую, которую без поролоновых подкладок в нужных местах и разглядеть-то сложно. Корсет!

– Дед, – прохрипела я. – Ты смерти моей хочешь? Расслабь!

Тигулагамай вздохнул так тяжело и протяжно, что я устала ждать, пока его выдох закончится. Хорошо ему, вон как дышит, а у меня уже в глазах темнеет. Мгновенье – и долгожданный воздух хлынул мне в легкие.

Отдышавшись, подошла к зеркалу и оглядела себя со всех сторон. А ничего так. Платье по фасону напоминало то, что было вчера на королеве. Темно-зеленый материал, на ощупь приятный и довольно плотный. Кто бы мог подумать: а у деда-то есть вкус.

А какие красивые у меня волосы! Уложены в элегантную прическу и блестят не хуже, чем у принца. Я прокрутилась на невысоких каблучках новеньких туфель. Красотень!

– Спасибо! – искренне поблагодарила я старика. – Ты прямо волшебник.

– Я и есть волшебник, – пробубнил он и недовольно цокнул языком.

Он слез с кресла и направился к двери, за которой скрылся принц.

– Ваше Высочество, – позвал он, сердито стуча в дверь. – Мы опаздываем.

Я стояла, притопывая ногой от нетерпения, и вдруг осознала, что чувствую себя довольно неплохо. Это, конечно, если не обращать внимания на пульсирующую головную боль и легкую тошноту. Странно. Как можно довести свой организм до такого состояния, когда хорошее самочувствие вызывает подозрения? Хмыкнула. Я вот смогла.

– Дед! – воскликнула я. – Мне удалось поспать!

На моем лице расцвела широкая улыбка, которую я посвятила злому старику.

– Ты скорее отключилась, чем заснула, – ответил тот и снова постучал в дверь.

– Какая разница! Теперь могу спать, – искренне радовалась я.

– Чему ты лыбишься, дылда? Сопьешься ведь.

– Мало ли есть способов отключиться, – отмахнулась я от него, все еще радуясь своему открытию.

Ради выживания придется немного попьянствовать, зато с ума не сойду. А там домой вернусь, расторопшей закуплюсь, печень пострадавшую почищу. Хотя… О чем это я? Тело-то не мое. Гуляй, рванина!

От подсчета сколько я могу пить, чтобы не втянуться, меня отвлек зашедший принц. Не удержавшись, я громко засмеялась. Эх, хороши лосины! Цвет насыщенно-фиолетовый, аж глаза режет. Ар фыркнул и высокомерно окинул меня негодующим взглядом. Не нашел, к чему придраться, и прошел мимо.

Мы последовали за ним. Мое настроение было отличным. Если бы не больная голова, я бы даже пританцовывать начала.

– Дед, а дед, – попросила я шедшего рядом тигулагамая, – а ты можешь мне головную боль снять?

– Еще чего! Пусть будет тебе наказанием, – зло прошипел он, не поворачиваясь ко мне.

– За что? – искренне удивилась я.

– За характер твой ужасный и за неуважение.

Фыркнула в ответ. Кто бы говорил. Ничего, скоро чешуйчатая оклемается и снабдит меня аспиринчиком или местным аналогом. Точно! Нужно было у принца таблеточек спросить. Сейчас уже поздно: перед нами распахнулись огромные деревянные двери.

Мы ступили в поистине величественное помещение, наполненное светом. Он лился из стрельчатых окон, упирающихся в высокий потолок, искрился на позолоте и хрустале. На полу лежала темно-синяя дорожка, вышитая золотом, сплетенным в причудливые узоры.

Она полностью заглушала наши шаги, и мы двигались к установленным тронам в полной тишине. Лишь из толпы разодетых гостей то тут, то там раздавались шепотки. Королевская чета милостиво нам кивнула, и мы встали позади них, рядом с братьями принца.

Словно только нас и ждали, раздался громогласный голос, объявивший о прибытии принцессы королевства Тинимон – Лиссаны. Я ожидала узреть страшилу редкостную, но не то, что я увидела. Даже рот открыла от изумления. Ну белобрысый и дурак! Краше этой принцессы я в жизни женщин не встречала.

Она не шла, а плыла по ковру, который выгодно оттенял ее пышное, кремового цвета платье. Округлые плечи, высокая грудь и тонкая талия, затянутая в корсет, делали ее фигурку изящной. Кудрявые золотистые волосы обрамляли невинное пухленькое личико, а большие, широко распахнутые глаза сияли, как два аквамарина. Неземная и воздушная, как облачко. Одним словом, прелесть, а не невеста.

Я повернулась к принцу и недоуменным шепотом поинтересовалась:

– Даже боюсь спросить, что тебя не устраивает.

Ар наклонился ко мне и, скорчив злорадную гримасу, раскрыл ладонь. На ней лежали два ватных шарика. Все еще ядовито улыбаясь, он засунул их себе в уши. Ну его, странный какой-то. Я вернулась к созерцанию неземной красоты, которая уже вежливо приседала в реверансе.