Кстати, эти две заметки заинтересовали меня больше, чем я дала понять окружающим. Я тот еще фанат криминальных расследований, хотя нынче это столь же банальное заявление, что и «как далеко шагнуло телевидение» или «я терпеть не могу слово “влажный”»^[15]. В девяностые годы я читала романы Энн Рул^[16] – задолго до того, как их сменили бесчисленные подкасты и документалки на «Нетфликс». Я сделала мысленную пометку при случае тщательнее ознакомиться с этими двумя происшествиями.

Питер снова обратил взгляд на газету.

– Та-а-ак, посмотрим. Кто-то совершил целую серию телефонных розыгрышей, названивая в приемную мэра. Я полагал, подобные развлечения остались в прошлом, впрочем, я уважаю чужой выбор. Мэру зато хоть будет чем заняться. – Он взглянул на мать. – Ричмондская простыня была поинтереснее, а? Помню, ты временами хохотала аж до слез.

– Да, но, пожалуй, пока что лучше не давать воли слезам. – Дороти резко встала, с грохотом опустив тарелку в раковину. – Иначе есть риск, что я не смогу остановиться.

Глава 12

На пухлом диване в библиотеке мы провели восемь часов – боже, эта женщина работала как заведенная. Нет, нас то и дело прерывали: то Лейла, извиняясь, заглядывала на минутку по важному делу, то Питер заходил с каким-то нелепым (но веселым) замечанием или вопросом. И каждый раз Дороти возвращалась к работе как ни в чем не бывало. Я накопила арсенал уловок психологического характера, которые использовала, чтобы помочь клиенту сконцентрироваться, успокоиться, заставить оторваться от чертова телефона, но за первый же час нашего делового общения я поняла, что никогда не применю эти уловки к Дороти – потому что это будет настоящим оскорблением.

К четырем часам я поняла, что готова выбросить белый флаг – я уже двенадцать часов находилась на ногах, а Дороти не проявляла ни малейших признаков усталости, но я не сдавалась из принципа, ожидая, что Дороти сдастся первой. Так что когда в библиотеку вальяжной походкой с руками в карманах вошел Питер, я испытала нешуточное облегчение.

– Ку-ку.

Дороти даже головы не подняла от своего ноутбука – у нас был открыт общий документ, и я следила, как красный курсор, помеченный «ДЧГ», танцует по экрану, стремительно стирая одни слова и замещая их другими.

– Четыре часа, – объявил Питер.

– Я всегда знала, что однажды ты научишься определять время, – по-прежнему не глядя на него, констатировала Дороти.

Питер вздохнул:

– С чего американская общественность вообразила, что у тебя нет чувства юмора, – ума не приложу.

В ответ на эти слова Дороти наконец резко подняла голову, и я последовала ее примеру, чтобы увидеть ее реакцию: в ее глазах плясали огоньки, но мне показалось, что Питер – единственный человек, которому сходили с рук подобные заявления.

– Чего же ты желаешь, дитя мое?

– Ну, начинать выпивать считается социально приемлемым как раз с четырех часов – по крайней мере, так меня учила матушка.

– Мудрая женщина. Почему же тогда ты не смешаешь себе напиток?

– Потому что я не хочу смешанный напиток, – надул он губы. – Я хочу хороший бокал доброго красного вина. Разве не хорошая идея, раз за окном навалило снега? Впервые за год наконец-то наступила погода для красного вина.

Я никогда не слышала выражения «погода для красного вина», но прекрасно поняла, что Питер имеет в виду. Очевидно, Дороти тоже.

– Хм-м, – выпятила она нижнюю губу, – звучит и правда замечательно. Ну, вроде у нас лежало в запасе несколько бутылок.

– Не-а. Их выдули аусси^[17], помнишь?

– О господи, как я могла забыть?

Я сделала пометку в другом документе «Спросить о выпивохах-австралийцах».

– Что ж, тогда почему бы тебе не прокатиться и не привезти новый запас? – терпеливо посоветовала Дороти.

– Потому что ты будешь жаловаться, что я привез полную туфту, и заставишь возвращаться, так что лучше давай поедем вместе, – ответил Питер не менее терпеливо. – И в любом случае, не пора ли заканчивать на сегодня? Я знаю, предложение безумное, но может хоть разок – хоть один разочек – ты не будешь работать до потери сил?

Дороти наградила его долгим взглядом, а потом решительно захлопнула ноутбук.

– Ты прав, поехали за вином. – Она взглянула на меня. – Хотите с нами?

Вообще-то я хотела удалиться в свою комнату, плюхнуться животом на кровать и погрузиться в разгадывание кроссвордов, но моя работа предполагала, что я буду соглашаться на подобные любезные приглашения – особенно в начале сотрудничества, пока мы с клиентом только узнаем друг друга. Поэтому я изобразила сияющую улыбку, кивнула и побежала наверх за своей тоненькой ветровкой, которая никоим образом не могла защитить меня от холода с Атлантики.

Глава 13

«Магазин алкогольных напитков Бетти» располагался в обветшалом строении, которое я приняла бы за старый амбар или заброшенный склад, если бы не знак, установленный в конце проселка в нескольких минутах езды от дома Дороти. Поскольку она регулярно туда заезжала, служба безопасности давно там все осмотрела, и теперь нам оставалось подождать всего несколько минут, пока офицер Чои (женщина с конским хвостом) быстро все обойдет. Она ехала на отдельной машине, а нас на черном «Линкольне» вез другой охранник – пожилой, с ежиком седых волос, куда больше соответствовавший моим представлениям о том, как должен выглядеть телохранитель. Его звали офицер Доннелли, и я сидела рядом с ним на пассажирском месте, потому что не хотела тесниться сзади с Дороти и Питером. За всю поездку никто не проронили ни слова.

– Все чисто, – внезапно объявил офицер Доннелли (полагаю, продублировав сообщение офицера Чои в наушнике).

– Вы не против, если я останусь? – произнес Питер. Я обернулась – он с извиняющимся видом держал в руке телефон. – Надо сделать деловой звонок.

Дороти наградила его долгим взглядом искоса, прежде чем выбраться из машины. Питер подмигнул мне.

– Развлекайтесь.

И я тоже вылезла на воздух.

* * *

– А чем конкретно занимается Питер? – спросила я, когда мы подошли к строению.

– Прекрасный вопрос, поинтересуйтесь у него. – Дороти открыла дверь, и на нас хлынул поток теплого влажного воздуха, который я нашла весьма приятным. – Если получите прямой ответ, расскажите и мне, я сама теряюсь в догадках.

Интерьер «Магазина алкогольных напитков Бетти» напомнил библиотеку моего колледжа или закоулки моих любимых книжных магазинов. Он представлял собой темный лабиринт узких проходов, вдоль которых от пола до потолка громоздились полки, прогибающиеся под весом алкоголя. Конечно, по сравнению с книгами выпивка – это шаг вниз. Но очень небольшой.

Раскланявшись со старой каргой с квадратной челюстью, заполнявшей какой-то гроссбух (самой Бетти?), Дороти с уверенностью направилась вперед. Вина были расставлены по сортам, и мне то и дело приходилось сглатывать слюну, пока мы прокладывали себе путь по внутренностям магазина.

– Как вы относитесь к каберне? – спросила Дороти, указывая на большую вывеску «КАБЕРНЕ СОВИНЬОН». Не имея возможности догадаться, какого ответа от меня ждут, я решила ответить честно:

– Я не фанат. Мне они кажутся скучноватыми.

Дороти замерла как вкопанная.

– Слава богу! Если бы мне пришлось выслушивать очередные восторги по поводу «Напа каберне»… Неужели нашелся человек, который меня понимает?

– Однозначно! – воскликнула я.

* * *

Мы стояли в отделе с мальбеком, синхронно склонив головы к плечу, как бывает, когда на небольшой площади перед тобой теснится слишком много соблазнов, но тут у нас за спиной раздались шаги, и мы обернулись.

У возникшей перед нами женщины на сгибе локтя висела пластиковая корзинка с металлической ручкой, словно некий аналог плетеной корзинки Дороти (другой, из «Волшебника Оз»). Сама женщина выглядела так, словно шла с тренировки, но с другой стороны, нынче все так одеваются – в штаны для йоги и облегающее худи («Лулулемон», судя по всему, или что-то в том же ценовом диапазоне). Незнакомка принадлежала к размытой категории «среднего возраста», которая может включить в себя и шестой, и седьмой десяток лет при условии соблюдения диеты, регулярного выполнения упражнений и обильного использования СПФ-кремов, особенно если деньги позволяют присовокупить сюда услуги святой троицы из диетолога, личного тренера и пластического хирурга. Изысканный тон ее волос, скорее медовых, чем светлых, не позволял угадать их истинный цвет. Идеально уложенная стрижка пикси заставила меня заподозрить, что незнакомка пришла сюда прямо из салона. Другими словами: она отлично выглядела, что, учитывая неверное мерцающее освещение магазина, говорило о многом. С другой стороны, выглядела она так же, как и тысячи богатых белых женщин, живущих в Южном Мэне, поэтому я не стала ее разглядывать – мне хватило общего впечатления от тренированного тела и хорошо увлаженной кожи.

Ох как скоро я пожалела о своем недостатке любопытства.

– Дороти!

По ее манере и интонации я предположила, что они знакомы.

Дороти слегка откинула голову назад, взмахнув рукой и улыбаясь: этот жест приятного удивления в ее исполнении я видела бессчетное количество раз – на собраниях или когда она общалась с публикой после дебатов. Но проведя с ней некоторое время, я поняла, насколько этот жест преувеличен: она играла жизнерадостность на публику точно так же, как все скалят зубы, услышав от фотографа: «Скажите “сы-ы-ыр”». Потому что если ты от природы интроверт, которому не так-то просто устанавливать какой-либо контакт, трудно удержаться и не переборщить.

– Привет! – хорошо поставленным глубоким голосом отозвалась Дороти.

– Не могу поверить, что вы проиграли! – воскликнула незнакомка. – Мое сердце просто разбито! – Она схватила не глядя первую попавшуюся бутылку и сунула ее в корзину.

– Спасибо, ваши слова очень много значат для меня. Очень жаль, что я вас подвела.

– Ой, да я не виню вас, я виню того идиота, который выиграл. И виню тех, кто за него голосовал!

– Как вас зовут? – с отработанной легкостью увела Дороти разговор в другое русло.

– Ох, как грубо с моей стороны! Вивиан Дэвис, так приятно наконец-то познакомиться с вами! Мы же соседи, вы не знали?

– Правда?

– У нас с мужем дом за Орчард-Ридж, рядом с баптистской церковью.

Она говорила с восходящей интонацией, которая набирает популярность в наши дни, так что половина ее фраз звучала, как вопрос.

В глазах Дороти зажегся огонек узнавания.

– Но несколько недель назад мы поселились в Хрустальном дворце.

Мне это название показалось таким же странным, как и вам, но Дороти энергично закивала, давая понять, что прекрасно понимает, о чем идет речь.

– Там так красиво, мы в восторге. Вальтеру – это мой муж – потребовалось место, где он смог бы черпать вдохновение. Он – врач, точнее, изобретатель. Сейчас он как раз заканчивает работу над очередным изобретением. Но мне не стоит больше болтать об этом.

Она поджала пухлые губы, явно напрашиваясь на расспросы, но Дороти вежливо ждала продолжения, и тут раздалась мелодия «Cheap Thrills» Сии. Вивиан повернула голову и принялась копаться в крошечной, висящей у нее на плече, сумочке, стоившей, должно быть, тысячу долларов (офицер Чои, стоявшая за ее спиной, сделала едва заметное движение вперед). Когда она вынула телефон, я мельком увидела экран – на фоне кадра с визжащей кошкой значилась надпись «Сука сестра».

Интересненько.