– Пошли! – Рей подмигнул. – Весело будет. Сектанты – они же психи. Поржём над этими «вестниками»…

– Обещаешь? – серьёзно спросила Кларисса.

– Что?

– Что весело будет?

– Обещаю и даже клянусь!

– Ладно, верю. Давай тогда там встретимся. Мне ещё вот, – она помахала пачкой листовок. – Раздавать всё это.

– Выкинь в мусорку, – предложил Рей.

– Нельзя. Вдруг они за мной наблюдают?

– Да, верно. Ну, пока, Кларисса.

– Пока, Рей. Пока, Бока.

Она удалилась, бойко, будто продавщица на рынке, покрикивая свои слоганы про врага и конец света. На ходу обернулась и с улыбкой помахала Мите и Рею рукой.

– Ты видел? Видел? – зашептал Рей. – Я ей понравился! Ты, конечно, тоже, но я – больше.

– Ты только что пригласил девушку на свидание… в секту! Я поверить не могу!

– Но сработало же! С девушками, братуха, надо мыслить нестандартно!

– Вообще да, чего я удивляюсь… – произнёс Митя и мысленно добавил: «Рей, которого я знаю, именно так бы и поступил».

Ведь этот человек не всегда был бродягой и охотником за чудовищами. Обычный подросток. Может, не совсем обычный. С девчонками, вон, не робеет, в отличие от большинства сверстников. Хотя, возможно, в его время все такие были…

– Тебе меча не хватает, – сказал Митя.

– Мяча? Зачем мне мяч, я не особо футболист, ты же знаешь. Я больше по лёгкой атлетике…

– Меча. Оружия. Не думал оружие делать?

– В смысле?

– Взять и выковать настоящий средневековый меч.

Митя спрашивал не просто так. Если им предстоят новые сражения с чудовищами, то таланты Рея будут очень кстати.

– Не, с тобой сегодня точно что-то не то, – сказал Рей. – Какой ещё меч? Зачем?

– Тебе же нравятся книги про рыцарей. «Айвенго», там, – сказал Митя, абсолютно наугад, рассчитывая лишь на то, что за последние несколько дней он успел хорошо узнать Рея.

– Ну, нравятся, – ответил тот. – Но я не хочу сам быть героем, если ты про это. Я хочу их придумывать.

– Как это?

Рей помолчал, думая, признаваться или нет. Потом решился:

– Только не смейся. Писателем хочу стать.

Такого Митя точно не ожидал:

– Серьёзно?

– Я знаю, что ты скажешь: «У тебя же по русскому тройка! И почерк как у пьяного врача». Ну вот хочу и всё. Там в будущем будут книги читать?

– Будут. Хотя и не так много, как сейчас.

– Да и сейчас уже не так много читают. Права Кларисса: все только в «ящик» пялятся.

– Дальше будет хуже, – сказал Митя. – Все будут пялиться в телефоны.

– Ну, спасибо, обнадёжил…

За 2 дня до вторжения [ведьма]

После завтрака контингент, несмотря на воскресенье, отправился работать на прилегавший к детскому дому земельный участок. Альбина окончательно убедилась, что находится в каком-то концлагере, пусть и по лайтовому варианту.

Это был наполовину огород, наполовину – сад. Грядки с огурцами, помидоры в самодельных теплицах из палок и полиэтилена, клубника, лук, яблони, терновник.

– Богато, с голоду не помрём… – произнесла Альбина вслух.

Даша посмотрела на неё с грустью:

– Это всё на продажу, и ещё чтобы всяким комиссиям пыль в глаза пускать. Что вот, у ребят свой огород, они не голодают… А на самом деле Мегера Ивановна нам только гниль отдаёт, и то в лучшем случае.

– И как вы это терпите?

– Терпим, а что делать…

– Валить отсюда?

– Куда валить-то? Мне вот некуда, меня нигде не ждут. Что прикажешь, на вокзалах жить, по помойкам побираться? А здесь хоть как-то кормят.

– Бедные вы…

– Почему ты говоришь: «вы»?

– Ну, в смысле, бедные мы. А у меня правда диагноз?

– Честно – не знаю. Просто так говорят. Ты же странная, сама понимаешь… – Даша развела руками. – А теперь ещё и провалы в памяти, раньше не было.

– И всё-таки я здесь, а не в психушке! Значит, не всё так плохо!

«Моя мама – не сумасшедшая!» – добавила Альбина мысленно.

– Да все мы тут… не в своём уме. Ты хоть одного нормального человека видела за последние лет пять? Я нет. Бабушка говорила, раньше люди другие были, добрые, а потом все как с цепи сорвались… Бабушка умерла два года назад, и меня сюда отправили… – Даша всхлипнула. – Мама от меня отказалась…

Альбина обняла её, не забывая при этом внимательно осматриваться.

Детский дом стоял буквально в чистом поле, никакого города не наблюдалось, не считая крохотных избушек вдалеке, но это, скорее всего, какая-то деревенька. А так – вокруг одни луга, а на горизонте темнеет лес.

Что гораздо хуже, здание детдома, а также примыкавшие к нему постройки и огород были обнесены высокой проволочной оградой, не перескочишь, не перелезешь. Ворота заперты, есть ещё маленькая дверь – там тоже висит замок.

Альбина легко могла решить эту проблему. Обморочить Мегеру Ивановну, заставить её отпереть дверь… а что потом? Она даже не знает, в какой стороне город.

Можно выйти на дорогу, тормознуть машину, захватить водителя в мысленный плен и заставить его везти Альбину туда, куда ей нужно. И этот план мог сработать, но… сколько времени займёт поездка? Пять часов, семь? И всё это время придётся держать шофёра под прочным контролем.

У Альбины нет столько сил. Пить людей она по-прежнему не собиралась, даже Мегеру Ивановну и Двоих-из-ларца. Тем более, что эти заурядные граждане дадут мало энергии. Тут нужен талантливый человек, а единственным талантливым человеком в этой дыре была, судя по всему, будущая художница Ангелина Клячина.

Мало, оказывается, толку от сверхспособностей. Это не универсальное средство от всех проблем, а какое-то «оружие последнего шанса».

А значит, прорыв наружу нужно отложить до тех пор, пока не станет понятно, каким образом это можно сделать без применения магии.

Так и пришлось работать вместе со всеми, на жаре. Поливать и рыхлить грядки, подрезать кустарники, опрыскивать яблони, убирать с них гнёзда пауков и кладки насекомых, прореживать свёклу… И когда Альбина завершала одно дело, ей тут же находили новое. Она и представить себе не могла, что в июне у людей в саду может быть столько занятий, ведь лето – это время отдыха.

Впрочем, Альбина быстро приноровилась и почти не чувствовала усталости. Её новое тело действительно было очень сильным и выносливым, вот уж от кого не ожидала…

В огороде Альбину никто не задирал, все были заняты. Только лишь Марго, которая появилась ближе к обеду, с подсдувшейся щекой, подошла к Альбине и мрачно сказала:

– Я знаю, это ты сделала…

– Я ведьма, – пояснила Альбина. – Ещё раз полезешь ко мне – ослепнешь.

– Врёшь…

– Проверим?

Марго поспешно отошла от неё, зыркая исподлобья и бормоча то ли молитвы, то ли ругательства.

«Вот так, мама. Чем смогла – помогла. Теперь мне б самой ещё кто помог».

А вскоре после этого Альбина увидела электричку, ползущую мимо избушек близлежащей деревеньки. Древнюю, с квадратной мордой, но всё-таки электричку.

Железная дорога – это прекрасно, а электричка – тем более. На ней можно ездить «зайцем». Вернее сказать, раньше можно было ездить, во времена маминой юности. Альбина слышала об этом.

План постепенно обретал очертания: вырваться за ограду – добраться до деревеньки – найти платформу – дождаться электрички – сесть на неё и умчаться прочь.

Пока что самым трудным казался первый пункт.

За 2 дня до вторжения [Агния]

ДК стоял недалеко от площади – здание с колоннами, высоким крыльцом и треугольной крышей. Его потом превратили в маленький торговый центр… Превратят. В будущем.

Клариссу пришлось подождать на крыльце, в тени. За это время мимо Мити и Рея прошагало несколько человек и зашло внутрь. Тоже, наверное, торопятся на собрание.

Мите всегда было интересно, что за люди вступают в секты, и как это вообще происходит. Неужели кто-то живёт себе, живёт, а потом вдруг решает: а пойду-ка я к этим буйнопомешанным, которые несут всякий бред о конце света, да отдам-ка им все сбережения и квартиру на них перепишу, а потом меня в жертву принесут… А что, хороший план!

Сам Митя ни разу в жизни не видел настоящих живых сектантов, зато фильмов ужасов о разных культах посмотрел множество. Ещё дней десять назад он бы поостерёгся идти на тусовку какой-то сомнительной религиозной организации… Да, удивительно, как быстро иногда меняются взгляды на жизнь! Достаточно сразиться с чудовищами и стать чудовищем самому.

Среди тех, кто заходил в ДК, были полные женщины среднего возраста и бабушки в платках – вполне ожидаемо. Была и молодёжь: длинноволосый парень, одетый как хиппи (которых Митя тоже видел только в фильмах), строгого вида девушка в очках. Неужели тоже сектанты?

Наконец появилась и Кларисса:

– Парни, привет ещё раз. Ну всё, я отстрелялась, осталось деньги получить.

Они переместились в фойе, прошли по коридору, увешанному фотографиями каких-то ветеранов труда, отыскали дверь в малый зал. Стоявший возле неё приветливый усатый мужчина в строгом пиджаке жестом пригласил их войти.

Кларисса подошла к нему, что-то сказала вполголоса. Мужчина улыбнулся и достал бумажник.

Получив деньги, Кларисса заметно повеселела. А мужчина втолкнул её в зал, хоть и мягко, но настойчиво.

Вот почему сектанты нанимают людей со стороны раздавать листовки, вместо того, чтобы отправлять своих адептов делать то же самое бесплатно. Так они расширяют паству. Человек получает зарплату, понимает, что этой конторе можно доверять, заглядывает на собрание… а там его уже берут в оборот, промывают мозг, выкачивают все деньги, заставляют продать квартиру. Это называется «выгодная инвестиция».

Заглянув в зал, Митя обнаружил, что помещение рассчитано максимум человек на двести, но народу было вдвое меньше. Здесь были и бабушки, и полные женщины, и длинноволосый хиппи, и та девушка в очках. И какие-то пацаны хулиганского вида, которые явно забрели сюда просто от нечего делать. И несколько мужчин и женщин, одетых как на праздник – эти явно «свои».

Сесть в зале было некуда: если стулья и были, то их вынесли. Странно, почему?

Невысокая сцена, белый экран, микрофон, колонки… Из колонок струилась негромкая, слегка тревожная музыка. Похожа на саундтрек какого-то фильма ужасов, для того эпизода, где ещё ничего страшного не произошло. И не произойдёт пока что, но зрителю положено думать, что всё-таки может произойти.

Открылась дверь сбоку от сцены. Наверное, там гримёрка.

Девушка в простеньком белом платье вышла из-за двери и поднялась на сцену. На вид ей было лет семнадцать. Красивая, стройная, волосы длинные, золотистые, но взгляд при этом отсутствующий, слегка безумный.

Один из мужчин в дорогих костюмах снял со стойки микрофон, включил его, проверил звук, сказал: «Друзья, поприветствуем нашу Агнию!», отдал микрофон девушке и удалился со сцены.

Агния никак не отреагировала на аплодисменты, только кому-то кивнула, в сторону. Громко щёлкнул выключатель, в зале погас свет, не считая луча, который бил на сцену из окошечка в противоположной стене. Работал проектор.

Агния отшагнула от экрана, на котором стали появляться, сменяя друг друга, картинки – рисунки, которые очень талантливый художник выполнил разноцветными карандашами. Это не было похоже на мультфильм – скорее, на… Митя потратил несколько секунд, чтобы вспомнить старинное слово: диафильм.

Тревожная музыка становилась громче и быстрее. Агния покачивалась в её ритме, то же самое стала делать и публика.

На экране была улица: старинные дома, современные машины и много людей.

– Конец близок… – нараспев произнесла Агния в микрофон, потусторонним голосом, вытаращив глаза и продолжая покачиваться.

Появился кинотеатр со скульптурами на крыше. Митя затаил дыхание.

Там, на экране, была не просто улица. Это была улица Свободы.

– Враг сойдёт с небес…

– Что-нибудь новое скажи! – негромко произнёс Рей, которого происходящее нисколько не впечатляло.

Синее небо стало багровым.