Жертва хищников (страница 14)
– Зависит от твоего желания, конечно. Но будь я на твоём месте, не сидел бы сложа руки. Эта девушка поступила подло, не рассказав тебе о ребёнке.
Вон помолчал, затем резко поднял голову и выпалил:
– Она – американка. Живёт в Орландо.
Веймин искренне посочувствовал Вону в его нелегкой ситуации и, несмотря на обстоятельства, настаивал на том, что у Вона все права увидеть ребёнка.
– Хочешь, я поеду с тобой? Мне всё равно делать нечего.
– Нет. – Вон похлопал брата по плечу, затем принялся убирать коробки. – Я сам должен справиться, Веймин. Ты прав, я должен туда поехать. Ведь он мой сын.
***
Яркий свет ударил в глаза. Веки задрожали, но я их не открыла, накрылась одеялом с головой, чтобы поспать ещё немного.
От выпитого до сих пор кружилась голова, но я пока не соображала и решила, что сплю в своей кровати дома, в Орландо, а Читтапон назло мне раскрыл шторы, пытаясь вытянуть из тёплой постели.
– Вставай, – пропел он ласково.
– Нееет, – сладко протянула и зарылась поглубже в подушку, – лучше ты иди ко мне.
В ответ молчание. Я расплылась в улыбке.
– Испугался?
– А чего мне тебя бояться?
– Думаешь, не стоит? Я же покусаю…
– Не получится.
«А раньше он ответил бы, что покусает в ответ». И голос у Читта какой-то чужой. Но несмотря на это мысленное замечание, я продолжала заманивать мужа к себе в постель.
– Мне не хватает тепла. Не хочешь просто согреть, гм?
– А одеяло тебя не греет?
– Сравнил одеяло с человеческим теплом.
– Я же не обогреватель, чтобы греть всех подряд.
– По-твоему, я «все подряд»? – возмутилась я и села, надув губы. Но так и замерла в изумлении.
Сначала я поняла, что спальня не моя. А потом осознала, что со вчерашнего дня ненавижу Читтапона, а возле моей кровати стоит совершенно незнакомый мне человек. Или… заочно я его знала, да. Ричард упоминал китайца. Как его имя?
– Ты – Чан?
– Чен.
Я протянула руку, сама не знаю, почему решила, что это хорошая идея.
– Приятно познакомиться. Меня зовут Элора. Я…
– Знаю. – Руку он мне не подал, пришлось убрать. – Мы ждём тебя на завтрак. По идее Джек должен был тебя разбудить, но босс отправил его по срочному делу и… эта честь досталась мне.
– Мне неловко, – раскрасневшись, сказала я. – Глупо вышло.
– Можно понять.
– Ты имеешь в виду, что можно понять женщину, которая накануне нахрюкалась, потому что её продал муж?
Чен смотрел на меня немигающим взглядом. Кажется, он не в курсе.
– Ох, – я потёрла лоб, – мне, пожалуй, лучше перестать болтать.
– И я так думаю.
Нахал!
Прострелив его взглядом, я ушла в душ, а через пятнадцать минут свежая и благоухающая вышла к завтраку. На мне были белые джинсы и чёрный топ с расклешенными рукавами. Я чувствовала себя в этой одежде уютно. Три пары глаз внимательно следили за моими движениями, когда я отодвигала стул, а потом когда нагружала тарелку разной едой.
– Не смотрите на меня так. Смущаете.
– Извини, нам просто интересно… – ляпнул знакомый мне Джек.
– Интересно, вырастит ли у меня вторая голова?
– Не в настроении, – буркнул Джек, кусая свой хлеб с джемом.
– Мы смутили девушку, – ответил третий парень. Насколько я правильно помню, его имя Джоэл.
– Девушка сама кого хочешь смутит, – с издевкой подметил Чен.
Пришлось защищаться.
– Эй! Я спросонья решила, что ты мой муж. Не собиралась я тебя соблазнять.
– Решено! Завтра её будить иду я, – обрадовался Джек.
– Разве не видишь, она опасна. Дичь! – хохотнул Чен.
У меня расширились глаза. А ничего, что я здесь? Ничего, что пока ещё малознакомая девушка? Здесь не знают, что такое уважение? Хотя у Ричарда всё не как у людей. И команда музыкантов ему подстать.
Первое знакомство с этими ребятами меня не впечатлило. Как представила, что мне с ними предстоит работать, невольно поморщилась.
Первая репетиция тоже прошла не самым лучшим образом. Я не умела петь. А на что рассчитывал Ричард? Никогда не пробовала заниматься этой чепухой, и маме подражать не желала. Ноты не могла запомнить. Не отличала фа от соль. Микрофон не умела держать, понятия не имела, как с ним обращаться. Дали бы мне в руки руль, было бы всё по-другому.
Джек наигрывал красивую мелодию на гитаре, Чен подыгрывал, а Джоэл постукивал по тарелкам. Я же выглядела среди них глупо.
– Ты хоть пела когда-нибудь? – спросил Джек.
– Нет. Мой муж пел. И моя мама… но не я.
– Оно и видно. У тебя вроде слух есть, но петь ты не умеешь.
«Или просто не хочу», – мысленно поправила Джека я.
– Скажите это Ричарду. Это он вбил себе в голову, что сделает из меня звезду.
Как раз в тот момент, когда я говорила эти слова, вошёл Ричард.
– Вбил в голову и не ошибся. Нет ничего невозможного. С завтрашнего дня начнёшь работать с преподавателем по вокалу. – Я захлопала глазами, и Ричард строже добавил: – Ты будешь учиться, Элора. И это не обсуждается.
Глава 9
Свет ночных фонарей падал только на крыльцо. Уверена, что камеры тоже направлены на освещённое место.
Украв у Джека из кармана бумажник, забрала доллары и теперь, когда они пили пиво в бильярдной, я выбралась на тёмную боковую веранду и побежала вдоль забора к выходу.
Сама не знала, зачем решила бежать. Ведь умом понимала, что меня вернут и ткнут в рожу подписанный контракт. Я связана по рукам и ногам. Вот уже неделю меня буквально «дрючит» препод по вокалу, а я никак не могу запомнить семь простых нот. О, когда я пела фальцетом, препод по вокалу, Ричард с Джеком ахнули. Если захочу, у меня получается.
Но я НЕ ХОЧУ!
Хотелось вдохнуть свободы полной грудью. Пусть на час или на два, но я хотела сбежать из чертового особняка, найти телефон и позвонить брату. Возможно, я бы просто наорала на Корбина, а может, поплакалась бы, назвав Читта последней сволочью. Только душа желала совсем не этого. Вот уже несколько ночей я не сплю, думаю о Лукасе. Оказавшись вдали от сына, я наконец поняла, что на самом деле испытываю к своему ребёнку. Неважно, от кого я его родила. Важно, что он мой. Моя частичка. Как я проживу без него три года? Страх поселился внутри: вдруг он меня потом не признает?
Миновав несколько кустарников, я ступила на асфальт и подобралась к калитке. Но выйти мне не позволили. Откуда ни возьмись появился охранник и велел возвращаться в дом.
Вбивая подошву кроссовок в землю, я проклинала Ричарда на чём свет стоит.
Открыла дверь, Чен стоял на пороге.
– Следишь за мной?
Ответ его меня не волновал, и так всё было ясно. Оттолкнув китайца, я побежала в комнату. В баре нашла бутылку виски, налила в бокал и неразбавленный выпила залпом. Этого оказалось мало. Чтобы забыться, требовалось залить в себя больше. Схватив бутылку, села на кровать и начала пить из бутылки.
Как и когда уснула, не помню. Вообще то время выпало из жизни. Проснулась утром с головокружением поверх покрывала вверх-тормашками. Надо мной стояли Джек и Джоэл. Оба кружились с бешеной скоростью. Будто карусель. Сглотнув, поняла, что в горле пересохло.
– Воды, – проскрипела я и попыталась сесть. Джоэл помог не завалиться вновь.
Джек принёс стакан воды, а когда я взяла, он вздохнул и сел рядом.
– Такое чувство, что ты протестуешь.
– Тебе соврать или сказать правду?
– Что бы ты сейчас ни сказала, я тебя ненавижу, – совершенно не зло сказал Джек. – Хочешь знать, за что?
– А кто не захочет? – я перевела взгляд на Джоэла, «вертолёты» мешали сфокусироваться.
– Ричард конфисковал всю выпивку, – сообщил он.
– Ну? – спросил Джек. – Есть за что тебя любить?
– Сволочь, – буркнула я и быстро пояснила: – Ричард Колон сволочь, пуэрто-риканская скотина. – Я икнула. – Как будто мы выпивку достать не сможем. Ха!
– Для этого ты должна работать! – громко сказал Джоэл. – Не дрыхнуть днями и ночами, а пахать. Петь!
– Иди в душ, отрезвей. Мы ждём тебя в студии, – сказал Джек, и они с Джоэлом покинули мою спальню.
И я пошла. И отрезвела. Выпила таблетку от головной боли и отправилась в студию, где очень долго молчала, потому что молчали все.
Глядя на своё отражение в стекле окна, на которое падала тень, я думала не о том, что у меня отросли русые корни и не мешало бы их закрасить, а о том, что по отношению к музыкантам я вела себя эгоистично. В чём виноваты эти ребята? В том, что мечтают об успехе? В том, что они надеятся, будто Ричард Колон исполнит их давнюю мечту? В том, что их вообще продюсирует Колон?
Мне необходимо было осознать одну простую вещь: между мной и Читтапоном Ли больше нет никакой связи, нет любви, нет ничего. Он предал меня. Продал меня. И если в этом случае я могла понять папу, то его – нет.
Я сопротивлялась по многим причинам. Меня оторвали от семьи – это раз. От ребёнка! Муж, в которого я совсем недавно влюбилась, поступил мерзко. Меня заставляли заниматься тем, чем я не желала заниматься. Если бы мне дали шлем и сказали, что я буду участвовать в ралли, о-о-о… сбылась бы моя мечта. С удовольствием попробовала бы себя в гонках.
Наконец я взяла листочек с текстом.
– Давайте попробуем спеть, – тихо произнесла.
Ребята переглянулись, но не стали спорить. Разбрелись по своим местам. Джоэл вручил мне микрофон, затем уселся за ударную установку. Мы просидели до самого вечера практически без перерыва, пока у меня не начало получаться.
Я ещё не осознавала, какую цель преследую, но с каждым новым днём понимала, что воображаю нашу с Читтом встречу на сцене и, почему-то, публичную пощёчину.
***
В течение следующих нескольких дней я поближе познакомилась с ребятами. Им надо было отдать должное за терпение моих капризов. Моя первая искренняя улыбка растопила сердце Джека, и он заказал пиццу, чтобы съесть её за просмотром хорошего фильма. В тот вечер им удалось меня рассмешить.
Как-то раз Кун Чен подсел ко мне на ступеньку крыльца. Погода была по-весеннему тёплой, хотелось чаще проводить время на свежем воздухе. После тяжёлой репетиции я решила, что это будет лучшим отдыхом. Так оно и оказалось. Попивая пепси, я наблюдала за шаловливыми птичками, перепрыгивающими с ветки на ветку.
Он сел рядом и прищурил без того узкие глаза.
– Хочешь? – протянула Чену жестянку с пепси.
– Нет, спасибо.
Я пожала плечами.
– Как хочешь.
– Я слышал, твои родители – известные люди.
– Только услышал? Странно. Мне казалось, об этом знают все.
– Твоя мама поёт. Папа продюсер. Почему же ты не хочешь пойти по их стопам?
– А ещё у меня муж поёт… бывший уже.
– Муж? – в голосе Чена послышалось удивление. – Ты замужем?
– Была. И он тоже азиат, только у него тайско-китайское происхождение.
– Вот как? – Чен, кажется, воодушевился этой неожиданной новостью. – Ты была замужем за азиатом? Не в этом ли причина твоей неприязни по отношению ко мне?
– Что? – пришла очередь мне удивляться. Я рассмеялась. – Что ты такое говоришь, Чен? Я ненавижу мужа, но ты совсем другой человек. Ты кажешься мне очень добрым и терпеливым. Читт был не таким. Вы разные. Поэтому не волнуйся, ты не будешь играть роль боксёрской груши.
– А мог бы? – он широко улыбнулся. – Вот уж спасибо!
– В первые дни я хотела задать трепку всем и каждому, в независимости от того, кто передо мной. Я попала сюда… – остановилась, раздумывая, стоит ли говорить Чену правду. – В общем, я подписала контракт на эмоциях, вот и всё. Да, так и было.
– Теперь жалеешь?
– Какой смысл? Дороги назад нет. Может, однажды встречусь с бывшим мужем на сцене во время какого-нибудь фестиваля и выскажу всё, что думаю о нём.
– Должно быть, он сильно тебя обидел.
Я вдохнула носом воздух, чтобы подавить назревавшие слёзы.
– Такие обиды не прощаются, Чен.