– Согласись, – начал он, – легко любить, когда трудности обходят стороной. Но в реальной жизнь любые пары проходят проверку на прочность. В итоге они либо живут вместе долго и счастливо, либо расходятся, поняв, что не подходят друг другу, либо… – он прикусил нижнюю губу, затем сказал: – Либо просто сдаются, потому что не в силах противостоять натиску проблем. Женщины хотят, чтобы их любили, требуют внимания. Ты стараешься, из кожи вон лезешь, чтобы воплотить её мечты, сделать её жизнь яркой и незабываемой. А потом встревает третий и… все твои старания летят в тартарары.

Я обняла подушку, ощущая груз на душе. Я ещё не знаю его истории, это было лишь вступление, но и от него холодок по коже. Возможно, наши истории любви в некотором смысле схожи.

Он начал с того, как ещё только мечтал о карьере рэпера. Харди родился в Макао, его настоящее имя Гуан. Он и его семья переехали в США, когда ему было шесть. Он признался, что плохо говорит на китайском языке, потому что всю жизнь говорил по-английски. Кроме него в семье были ещё дети – его старшие сестры. Обе успешные бизнеследи, замужем и с детьми.

Как и все подростки Харди имел хобби, увлекался уличными танцами. Затем начал с друзьями устраивать представления в парках и на улицах. Они читали рэп, танцевали или устраивали целые шоу. Людям нравились их выступления. За ними закрепилось пару мест, куда слетались подростки целого района. Приходила туда и та, которая украла сердце Харди на долгие восемь лет. У них завязались отношения, когда Харди едва исполнилось четырнадцать, а ей было пятнадцать. Но любви все возрасты покорны. Разница была настолько мизерной, что они не думали об этом.

К слову, она не верила, что Харди добьётся успеха. А когда добился, начала этим пользоваться. Он-то радовался, одаривая её подарками. Они стали посещать вместе светские мероприятия. Он не жалел денег на путешествия, дорогие подарки и гардероб для неё. Харди не учёл, что, вращаясь среди светского общества, он подвергал свою любовь опасности.

Сначала ей надоело быть просто девушкой знаменитости. Харди помог ей пробиться в модельный бизнес. Тогда ему казалось, что никто и ничто не сможет разбить их крепкий союз. Та девушка (он принципиально отказался называть её имя, потому что она по сей день знаменита) не остывала к нему, проявляла нежные чувства, особенно, когда чего-то сильно хотела. Это он потом уже понял.

– Ты разочаровался в ней? – тихо спросила я, когда он сделал паузу.

– Разочаровался? Нет.

– Ты боишься новых отношений. Чаще серьёзен, нежели весел. В тот день… на свадьбе… О Боже, ты уже пережил что-то похожее, да? Я угадала?

– Это называется не разочарование. Это предательство. – Он допил пиво и пошёл за второй банкой. Затем продолжил: – Восемь лет ради того, чтобы однажды вернуться после гастролей домой и застать…

– Её с любовником?

– Э… с двумя.

– Что, прости?

– С двумя мужчинами. Они напичкали её наркотиками и… – он сглотнул, кадык нервно дёрнулся.

– Хм. И из-за этого ты страдаешь? Ты реально любил её?

– Тогда казалось, что любил.

– А она шлюхой оказалась. Такая женщина не достойна называться твоей спутницей. Она выбралась из низов, а дальше пустилась во все тяжкие, зная, что у неё есть свой Джин. Заигралась и… результат налицо. Если бы ты услышал мою настоящую историю, то, уверена, назвал бы свою пустяком.

– Вот как? Значит, тебе меня не жалко?

– Нет. Ни капельки. Кто виноват, что ты стал каблуком?

Харди не ожидал такого заявления, поэтому потерял дар речи. А я продолжила, как ни в чём ни бывало:

– Я вышла замуж, потому что меня шантажировали. Либо брак, либо отец в тюрьму сядет. Долгие месяцы я боролась со своими чувствами, закрутила дурацкий роман с его другом. Но в итоге, после того, как подстроили измену моего мужа, поняла, что ревную. Я влюбилась в своего шантажиста. Но это не всё, Харди. – Я была уже довольно хорошо пьяна и не могла остановиться. Слова рвались наружу, несмотря на то, что я не желала делиться с ним своими душевными переживаниями. Невыносимая боль воспоминаний разрывала душу на части. Подумаешь, он застал невесту в постели с двумя мужиками. Что это, по сравнению с тем, что пережила я? – А знаешь, что было дальше? Произошла авария. Этим воспользовались «друзья» Читтапона, – я пальцами заключила в воздухе кавычки на слове «друзья», – они увезли Читта и сказали мне, что он погиб. А ему сказали, что погибла я. Нас разлучили. Я очень страдала. Отдалась его другу, забеременела, родила. И что сделал этот друг? Сбежал. Бросил меня. Через несколько месяцев я согласилась выйти замуж за друга детства. Но прямо на церемонии появился Читт. Вот это было настоящее счастье, – я даже не заметила, как по щекам потекли слёзы, – мы снова были вместе. Но хэппи энда не случилось.

– Почему? – глухо спросил Харди, допивая уже третью банку пива.

– Потому что по какой-то причине Читтапон меня продал. Продал Ричарду. Нас развели. Я в рабстве у Ричарда. Никто меня слушать не желает. Читт уехал и увёз моего сына, хотя знает, что он не его. Мать и отец считают, что я большая девочка и способна справиться со своими проблемами сама. Брат верит, что это я предала Читта, сбежав с Ричардом, чтобы строить карьеру, и поддерживать меня не хочет. Я связана контрактами и… снова не могу подставить отца. Они с Ричардом друзья. Ну что, Харди? – я повысила голос. – Что твой эпизод по сравнению с моей жизнью?

Отшвырнув подушку, я встала. Я не хотела уходить, но сердце рвалось на мелкие кусочки от боли. Я просто не в состоянии была спокойно сидеть на диване и смотреть на Харди. Слёзы продолжали катиться по лицу, я не вытирала их.

– Моё поведение связано с протестом. Я не такая, Харди. Не такая, какой меня видят, – рука легла на ручку двери. Харди сидел на диване, не глядя в мою сторону. Подумав, что он отпускает меня, открыла дверь и вышла.

Дура! Идиотка! Зачем я ему рассказала? Щит сломан. Он не защитит меня, не поможет выкарабкаться. Никто меня не спасёт. Папа прав, я должна сама.

Истязая себя сожалениями, я дошла до лифта и нажала на кнопку. Было чувство, что меня выпотрошили, внутри ничего не осталось. Пустота.

Лифт не ехал, в отчаянии я начала плакать чуть громче. Пнула коврик, поранив большой палец на ноге. От боли слёз стало ещё больше.

Наверное, этой ночью я совершила бы страшную глупость, если бы не руки, крепко обнявшие меня. Харди крепко прижал меня к своей чуть прохладной груди. Я почувствовала поцелуй в макушку. Его шёпот, словно колыбельная, убаюкивал. Он не произносил слова, только приговаривал:

– Ш-ш-ш…

Мои плечи сотрясались от душивших меня молчаливых слёз. А он прижимал меня всё крепче и крепче, как будто желая защитить, спрятать от боли.

– Элора, – послышался полушёпот.

Поцелуй в висок, в щёку. Его губы нашли мои губы. Это был не просто поцелуй. Глубокий, страстный, голодный. Этим поцелуем он хотел доказать, как сильно проникся моей болью.

Он долго меня не отпускал, и если не целовал губы, то посыпал поцелуями лицо, волосы, шею.

В ту самую минуту я убедилась, что сделала правильный шаг. Харди станет моим щитом. Он тот, кто точно не бросит меня на съедение хищникам.