Джек с какой-то длинноногой девицей с волосами до попы не сводил с меня глаз. Даже здесь вздохнуть не даёт. Джоэл приехал с начинающей моделью Никки Тайл. Он шепнул мне на ухо, что серьёзных намерений на её счёт у него нет, но в постель уложит. Чен тоже был не один. Его под руку держала симпатичная китаянка. Оставалось догадываться, откуда он её взял.

Знаменитости, знаменитости, повсюду знаменитости. И журналисты, а также менеджеры, помощники и прочие, прочие, прочие. Глаза разбегались! Нас попросили выбрать тех, с кем мы хотим сфотографироваться.

Крепко сжимая руку Харди, я шарила по толпе взглядом в поисках интересной личности. И вдруг… Я зажмурилась, потрясла головой. Галлюцинация? Мне явно мерещится. Снова посмотрела в ту сторону. Он никуда не делся. Стоял и позировал на камеру в каком-то пушистом пиджаке и в кожаных брюках. Челка непривычно зализана назад. Парень с обложки!

Всеми силами и старалась не показывать Харди, кого только что увидела. И когда он проследил за моим взглядом, я смотрела на актрису Сару Паркинз.

– Думаю, я должна с ней сфотографироваться. Интересно, а Нола здесь?

– Нола?

– Да, знаешь такую певицу?

– Разумеется, знаю, Элора. Просто интересно, почему ты о ней вспомнила.

– Мать как-никак.

Харди запнулся, затем кивнул.

– Ах, ну да. Да.

Мы подошли к Саре, обменялись парой любезных фраз. Я говорила с ней, но то и дело бросала взгляд за её спину. Сердце изводилось от волнения. У меня даже голос дрогнул, когда я благодарила Сару. Тогда-то Харди и заметил Читтапона.

– А я и думаю, что с тобой происходит!

Я прекрасно видела, как Харди неприятно. Наверняка в его памяти всплыл инцидент на свадьбе Кая. Кстати, сам Кай тоже был здесь. И сейчас он весело что-то рассказывал Читту. Но я не собиралась прыгать с бывшим в бассейн. Если он меня не заметит, вообще будет замечательно.

– Не ревнуй, – проворковала я.

– Это похоже на дежавю.

– Ничего подобного! Я ведь сейчас с тобой.

– Надолго ли? Стоит ему заговорить, и ты… пойдёшь за ним.

– С чего ты это взял? Нет! – я поправила челку у него на лбу. – Харди, мы встречаемся. Я уважаю тебя и твоё отношение ко мне. Без преувеличения! – Читт заметил меня, и я запнулась. Но сразу же собралась и нежно улыбнулась Харди. – Я докажу тебе сегодня, что принадлежу тебе.

– М-м-м, звучит многообещающе.

Харди приобнял меня за талию, я прильнула к нему. Со стороны мы выглядели очень счастливой парой. Несколько человек сказали нам об этом. С Читтом же я так и не столкнулась близко. Время от времени мы ловили взгляды друг друга, но один из нас быстро сдавался и отворачивался, так что даже в гляделки мы не играли.

Джек принёс мне бокал шампанского, когда я на минуту осталась одна, и сказал:

– Не вздумай подойти к своему бывшему мужу. Это навлечёт ненужные слухи.

– Слушаюсь, господин, – съязвила я и поставила бокал с шампанским на поднос проходящего мимо официанта.

Джек усмехнулся.

– До чего же ты упрямая.

– Будь я упрямая, Джек, меня бы не заставляли делать то, чего я не хочу. Ты не спросил, буду я пить шампанское или нет. Не ты ли запрещал мне алкоголь? Или забыл?

– Сейчас другой случай.

– О, пожалуйста, не мели чушь! Шампанское – предлог. Но можно было обойтись и без него, достаточно было бы одного твоего острого взгляда, чтобы у меня затряслись коленки. – Я блефовала, но злость на Джека переполняла меня. Хотелось уязвить его, надавить хоть на какие-то больные точки, но их у него не было, вот и приходилось плескаться тем ядом, что у меня имелся. И вообще, стоять с ним рядом не было абсолютно никакого желания. И я нашла повод уйти. – Скажи, а в туалет ты меня тоже сопровождать будешь?

– Не дождёшься. Я издалека прослежу за тобой. Так что иди.

– Недолго мне осталось это терпеть, – надменно сообщила я. – Полтора года, и бай-бай.

– Не питай надежд, Элора. Ричарда не знаешь? Ты приносишь хороший доход. Он найдёт способ заставить тебя подписать новый контракт.

От этих слов у меня начался спазм в желудке. Сделав вдох, я беспечно сказала:

– Ну, посмотрим. Когда вернётся Харди, скажи, я припудрить носик.

– О да, конечно.

«Козёл!» – ответила про себя и направилась к уборным.

По пути мне приходилось широко улыбаться и приветствовать каждого, кто меня замечал. Но стоило оказаться в безлюдном коридоре в тишине, я спрятала улыбку и даже ссутулилась. Как мне всё это осточертело!

В словах Джека был смысл. Ричард просто так меня не отпустит. А если выйти замуж за Харди? Спасёт ли меня брак? Или Ричард от него избавится? Я должна была хорошо обдумать своё будущее. На сцену я совершенно не хотела. Это пытка для меня. Если Харди не поможет, тогда я пропала…

Мои мысли были прерваны неожиданным столкновением. Во-первых, я так задумалась, что прошла мимо женских туалетов. А там меня подловили за локоть.

– Пусти, – сквозь зубы процедила я, пытаясь вырваться.

– Ты можешь игнорировать меня сколько хочешь, но встреч нам не избежать.

– Пожалуйста, Читт, я не хочу новых разборок. Всё это бессмысленно.

Спонтанно подняла голову, и наши глаза встретились. Безмолвный миг, глаза, погружённые в глаза. Я задержала дыхание. Какие они притягательные. И Читтапон так близко. Я чувствовала запах его парфюма. Ощущала лёгкий ветерок его дыхания на коже. Хотелось крикнуть: «Спаси меня! Спаси, любимый!». Но Читтапон – последний человек, который способен меня спасти.

– Я не затеваю разборок. Хотел только спросить, чем таким тебя привлёк Харди. Чем он лучше меня?

– Ты – старая песня. Он – новая. Всё просто, по-моему.

– Хм. Ну-ну, – он как будто мне не поверил. – Только мотивчик новой песни может быстро приесться. Обычно это временные хиты. Я почти уверен, что в постели он меня не превзойдёт.

– Не будь так самодоволен, – слишком тихо сказала я для желающей быть твёрдой.

– Знаешь, какая между нами разница? – Он чуть крепче сжал мой локоть. Я смело смотрела в его темно-синие глаза, когда он приблизил своё лицо. Голос его был ледяным. – Между нами была любовь. Ты любила меня. А его ты не любишь. Не удивлюсь, если ты, целуя его, представляешь меня.

После этого он оставил поцелуй на моей щеке и ушёл.

Я потёрла руку, которую он только что сдавливал. А потом коснулась места на щеке, где всё ещё пылал след от его поцелуя. Хотелось плакать. Потому что каждое его слово – правда.

***

Целая буря чувств обрушилась на меня. Их было слишком много, они были слишком запутаны, слишком огромны. Они душили меня, терзали душу, уничтожали изнутри.

Злость, ненависть, обида и сожаление – всё это я выбрасывала через поцелуи. Я больно кусала губы, но Харди думал, что во мне кипит страсть и безудержное желание владеть его телом. А на самом деле я хотела доказать себе, что Читт не лучше, что Харди тоже прекрасный мужчина.

Я изголодалась. Моё тело дрожало от предвкушения ласк и новых ощущений. Руки Харди скользнули по моим плечам, сметая бретели прочь. Я отогнала тревожные мысли и постаралась дать ему свободу полностью завладеть мной. Ситуация была слишком серьёзной, чтобы поддаваться нервам. Харди – тот, кто может спасти меня. Я должна. Поэтому постаралась успокоиться и насладиться этой ночью.

По дороге в квартиру Харди с фестиваля я выпила вина, и голова немного кружилась, что нравилось мне гораздо больше, чем трезвое состояние.

Я сделала шаг назад к кровати и потянула Харди за собой.

– Сегодня я не усну, – страстно прошептала я, принимая новый поцелуй. Мне было понятно, почему большинство женщин тянуло к этому парню. От Харди исходило пламя.

– Я и не позволю тебе спать, – ответил он, укладывая меня на кровать. Я ощутила тяжесть его тела и закрыла глаза.

Кого я видела?

Конечно, Читта. Я вдруг представила, что это он меня целует. Воспоминания о нём были так свежи. Я снова видела его холодные глаза, нежную белую кожу, его красивую форму губ. Я углубила поцелуй, и Харди издал стон.

Но тут в память ворвалось новое воспоминание. Я однажды совершила эту ошибку, когда легла в постель с Воном. Тогда я тоже представляла Читта. После той ночи я забеременела…

– Нет! – резко воскликнула я и отползла подальше от Харди, прикрывая платьем колени. – Нет, нет, я не могу.

«В постели он меня не превзойдёт… Ты любила меня. А его ты не любишь».

Читта никто не превзойдёт – горькая правда моей жизни. Так почему же эта любовь не спасёт меня?

***

Харди нашёл меня на кухне, сидящей на полу. Я прижала колени к подбородку и обняла их руками, натянув платье до невозможности. Мысли взрывались в голове яркими вспышками, затем гасли, пока не появлялись новые. Он сел передо мной и положил свои руки на мои колени.

– Ты как?

– Прости меня, Харди, я…

– Не нужно. Я, конечно, не понимаю, в чём дело, но у меня нет претензий. Если ты не хочешь, не будем. Не я это предложил.

– Знаю. У меня давно ничего не было с мужчиной. Ну… ты ведь понимаешь? – устало спросила я и спрятала лицо.

– Давно – это сколько?

– Не знаю. Год или больше… Кажется, целую вечность.

Харди выглядел удивлённым.

– Вот уж не подумал бы… Ходили слухи, что…

– Какие ещё слухи? Что я сплю со всеми подряд? – Харди покачал головой, и я выдвинула новое предположение: – Я сплю со своими музыкантами?

– Снова мимо. Люди считают, что ты спишь с Ричардом.

Мой смех был таким звонким, что я прослезилась, ощущая безысходность и огорчение. Должна ли я удивляться таким слухам? Слух, впрочем, мог пустить сам Ричард. В его звёздной биографии всё фальшиво: происхождение, семья, а теперь и любовница.

– Харди, если бы мы с Ричардом спали, вряд он позволил нам встречаться. Он – абьюзер.

– Не верю!

– Да! Он насильно привёз меня в Нью-Йорк, подговорил моего мужа и отца, заплатил… не знаю, брал ли деньги мой отец, но Читтапон точно взял. Затем добился нашего с Читтом развода. Он заставлял меня петь насильно. Это никогда не было моей мечтой. Я люблю скорость, гонки, машины. Скакать на сцене в полуголом виде – не моё. Моя мать Нола – да – она любит свою профессию. Пение – её жизнь. Не моя. Я не в неё.

Харди сел на пол и вытянул ноги так, что я оказалась между ними. Его руки легли на мою талию. От горячего прикосновения я вздрогнула. Тогда он начал поглаживать мою спину, чтобы я не дрожала.

– Почему родители… если не отец, то хотя бы мать не поможет тебе освободиться?

– Я не знаю, что Ричард им наговорил, но вся моя семья считает меня предательницей. Даже мой любимый брат, который поддерживал меня абсолютно во всём, отдалился и не верит мне. Я одна, Харди, – у меня дрогнул голос. Вот-вот расплачусь, но пока держалась, глотая огромный ком. – Мне хочется вырваться на волю. Помоги, – уже шёпотом взмолилась я и уронила голову ему на грудь.

Харди поглаживал мои волосы, затем поцеловал в висок.

– Мы что-нибудь придумаем, клянусь. Я поговорю со своими адвокатами.

– Обещаешь? – я посмотрела на него с надеждой. В моих глазах горели огоньки. Я верила Харди. Не могла я ошибиться в своём выборе.

***

В тот момент, когда я решила, что вскоре моя жизнь изменится и я верну себе свободу, что-то пошло не по плану. Ричард отменил запись нашего с Харди дуэта на так называемую мою песню.

– Ничего не понимаю, – я стояла ошарашенная перед своими музыкантами. – Скажите, что это какая-то дурацкая шутка.

– Элора, не делай из этого трагедию, – лениво протянул Джек и ударил палочкой по барабану.

– Я хочу понять, что не так. Почему Ричард сказал, что записи не будет?

– Не знаю. Но не всё ли равно?

– Нет, не всё равно! Я хочу выпустить эту песню. Хочу спеть её с Харди.

– Элора, твои протесты ни к чему не приведут, – сказал Джоэл. И когда это он встал на сторону Джека?

– Чен, и ты считаешь, что я драматизирую?

Парень пожал плечами.

– Просто Ричард не видит в этой песне хита. Ты же знаешь, как щепетильно он относится к каждой песне.

– Давайте уже репетировать, – устало попросил Джоэл. – Надоели со своими разборками.