Жертва хищников (страница 9)
– Понимаю. Пожалуйста, прости… Прости, прости, прости… – Я реально испугалась, что вновь потеряю его, но теперь уже навсегда.
– Ты… хотела этого? Он тебе нравился?
Тихий всхлип прозвучал как облегчение.
– Я страдала, Читт, и мало что понимала в то время.
Он присел передо мной на корточки.
– Ты пошла на это осознанно? Ты хотела Вона?
– Услышь меня. Мне было плохо, я не знаю, как всё это получилось. Клянусь, я представляла в тот момент тебя. И… Причиной его отъезда, как я потом думала, стало моё неосторожное слово в самом разгаре… В общем, я назвала его твоим именем. Я готова жизнью поклясться, что всё так и было, – говорила я, почти завывая. Коленки саднило от боли, но я продолжала стоять на коленях.
На лице Читтапона не отражалось никаких эмоций.
– Ты сохранила его ребёнка.
– А что мне было делать? Убить его? Я… просто решила для себя, что буду представлять его твоим.
По щеке Читтапона скатилась слеза. Он отвернулся.
– Я ведь маме сказал, что стал отцом… Как же я объясню?
Я была противна самой себе в эту минуту. Всё отдала бы, чтобы стереть Вона из своей жизни. Попыталась дотронуться до Читта, но он отпрянул от меня, словно я была ядовитой змеёй. Затем встал и прошёлся по комнате.
– Я не знаю, что делать. Не знаю, как реагировать. Я люблю тебя, чёрт, но то, что ты сделала, не укладывается в голове.
Наконец я села на пол. Коленки покраснели и пульсировали. Слёз не осталось, я просто тихо всхлипывала. И молчала. Потому что больше не осталось слов. Читт и только Читт решит нашу судьбу.
Прошло несколько минут. В голове что-то щёлкнуло, и я начала нести всякую муть.
– Помнишь нашу первую брачную ночь? А примирение в танцевальном зале? Я постоянно чувствовала себя… жертвой. Мне казалось, что ты издеваешься надо мной. Наша история с Воном началась во время твоего отсутствия. Он развлекал меня, возя то в бильярд поиграть, то в кафе. Иногда мы просто катались по городу. А знаешь почему? Ты сам попросил его за мной присмотреть. Ну… он так говорил. Ведь мне было одиноко. – Я замолчала, проверяя, что делает Читт. Он слушал. – А однажды он устроил гонки на желание. И я проиграла. Мы пили шампанское в его машине. Там он меня поцеловал.
– Замолчи, – шепнул Читт.
– Нет, ты послушай. Я чувствовала стыд за этот поступок. Тогда я стала тянуться к тебе и желать твоей любви, твоего внимания. Однажды ты объяснил, что такое любовь, сказав, что человек будет думать о своей любви даже если расстояние между ними измеряется всего несколькими шагами. Ты научил меня любить путём проб и ошибок. А теперь я выкопала себе яму, рискуя быть брошенной и погребённой заживо. Но поверь, жить с грузом на сердце я не смогу. Читт, – я встала и подошла к нему, – я думала, что потеряла тебя. Мне было всё равно… Но я искренне люблю тебя.
Минута. Другая. Читт не реагировал. Тогда я решила уйти. Невыносимо было унижаться и умолять простить, зная, что это бесполезно.
Я сделала шаг, но тут же резко была схвачена. Читт привлёк меня к себе и неистово, жадно впился в мои губы поцелуем. Я уже догадывалась, как он будет залечивать боль.
Он снова заставит меня почувствовать себя жертвой.
Глава 6
Мои страхи развеялись как дым. Готовясь к пылу страстей, к жестоким фантазиям, к мести, я неожиданно для себя встретила нежность, проявленную просто и сдержанно – bangapta* (приятно), но почему же он не растерзал меня, чего я несомненно заслуживала? Через поцелуи Читта я понимала, как ему больно, как нестерпимо горько. Дотронувшись до его лица, я едва не заплакала. Его лицо было мокрым. Он любил меня, ласкал, целовал, но при этом… плакал…
Тепло, исходившее от Читтапона, было схоже с только что приготовленной едой в морозный день. При каждом его прикосновении я признавала, что покорна его рукам, как музыкальный инструмент под чуткими пальцами.
– Прости меня, – снова, уже в сотый раз, произнесла я. – Я не желала причинить тебе боль.
Читт застыл, зависнув надо мной. Его заискивающий взгляд бродил по моему лицу. На свету блестели его слёзы, и сердце моё сжималось в разы сильнее.
– Больше ни слова, Элора. Больше ни слова, – сказал он, после чего уткнулся носом в мою шею.
Прижавшись к его разгорячённому телу крепче, я закрыла глаза. Читт шептал на ухо нежности на корейском до тех пор, пока мой разум не погрузился в оцепенение; в этот момент во мне, да и в нём, зрело нечто, от чего перехватывало дыхание. Читт был зол, расстроен, душевно разбит, но его руки продолжали изучать моё тело, пробуждая все чувства, какие только существуют на свете – нарастающий мощный аккорд под гибкими пальцами музыканта. Чётко, неспешно, сдержанно он собрал и объединил в сладкую песню все порывы моих страданий и бессонных ночей. Заключив всю мою жизнь в свои ладони, он решительно окутал меня в свои объятия и неустанно любил всю ночь напролёт.
***
Утром я проснулась, ощущая сладкое послевкусие после проведённой ночи. Удивительно, что я смогла пробудиться так рано и не чувствовала усталости. Потянулась с улыбкой на губах. Рука задела соседнюю подушку, и тогда поняла, что в кровати я одна.
Меня с ног до головы обдало волной страха.
А если прошедшая ночь была последней? Читт уехал, оставив меня одну с чужим ребёнком, как когда-то покинул меня Вон. Справляйся, Элора, как хочешь. Я встала с постели и приблизилась к зеркалу. Злость взяла, руки сжались в кулаки. Захотелось вдруг всё крушить. И, наверное, я бы это сделала, если бы не горничная, потому что когда замахнулась, в комнату постучалась и вошла Клэрис.
– Элора, ваша мама спрашивает, спуститесь ли вы к завтраку.
– Где Читтапон? – в ответ спросила я, не отводя взгляда от зеркала.
– Он уехал…
И тут я бахнула ладошками по столику комода.
– Не злитесь, Элора, ваш папа и Корбин повезли его на рыбалку.
– Куда? – я не могла скрыть удивления. Читтапон и удочка? Любопытно!
– Рыбу ловить. Сегодня вроде погода располагает. Это же хорошо, что ваш муж в таких хороших отношениях с тестем! – продолжала тараторить Клэрис, прибирая мою кровать. – Если учесть, при каких обстоятельствах он появился… ну, я имею в виду, что отношения могли сложиться иначе.
– Да, Клэрис, – сказала я, когда она замолкла, – ты очень много болтаешь. Скажи Ноле, что я сейчас спущусь.
А у самой улыбка с лица не сходила. Читт всего лишь на рыбалке с папой и братом!
За завтраком мы с мамой обсудили предстоящее чаепитие, на которое будут приглашены важные люди шоу-бизнеса, работающие с папой. Инвесторы, продюсеры, режиссёры, театральные деятели, финансисты. Я охотно предложила свои идеи по поводу оформления гостиной и предложила несколько блюд, которые непременно полюбятся.
– Мне нравится Элора, которая сейчас сидит передо мной, – заметила Нола, попивая зелёный чай. – Неужели Читтапон способен породить в тебе такие перемены?
– Почему нет? Я счастлива, а больше мне ничего не нужно.
– В таком случае взгляни на список гостей и скажи, как развлекать этих мужчин?
Я вслух зачитала несколько имён: Кристиан Ферри, Олсон Дип, Крэг Хьюмэн, Нил Диксон, Ричард Колон, Патрик Сэддок… Остановилась, осмыслила, вернулась на одну строчку. Ричард Колон?
– Кто позвал Ричарда Колона?
– Отец, кто же ещё.
– Позвони и скажи, что приём отменяется. Дом сгорел. Еда кончилась. Писсуары засорились. Придумайте что угодно, только чтобы Ричард Колон не пришёл.
Нола хлопала своими наращенными ресницами, словно бабочка крыльями, собираясь улететь.
– Если уж дело дошло до писсуаров, значит, всё серьёзно. Не хочешь объяснить?
Я задёргала ногой под столом.
– Ричард Колон мне неприятен.
– Ну знаешь ли! Мне тоже много кто неприятен! Пф! Только из-за этого человеку отказывать глупо.
– Тогда я не буду присутствовать на этом чаепитии.
– Элора, это дурной тон.
– Это избавление отца от позора. Ибо я не стану молчать, если вдруг Ричард заденет меня.
– Прежде всего ты опозоришь себя и своего отца, помни об этом. Неужели ты станешь перед мужем вести себя, как капризный ребёнок?
Нола знала, как меня приструнить, при этом не отчитывая и ни к чему не обязывая. Я не сомневалась, что ей абсолютно всё равно, буду я на этом чаепитии или нет, она выполняла свой хозяйский долг. Все члены семьи должны быть в сборе – мы ведь светские люди!
Читтапон, папа и Корбин вернулись после обеда. Все трое находились в приподнятом настроении. На сердце стало легко, когда я увидела улыбающегося мужа, также было приятно видеть его в компании брата. Корбин после несостоявшейся свадьбы с Заком отдалился от меня. Но сегодня он улыбался своей неповторимой улыбкой. Я смотрела на них со своего места в гостиной и проговаривала про себя: «Мои мужчины».
– Я поймал целых две рыбы! – хвастал Читт, вызывая у меня улыбку. Впервые передо мной стоял большой ребёнок, улыбающийся с такой трогательной и почти детской наивностью.
– Да! – подтвердил Корбин. – Правда рыбёхи размером не больше моего пальца.
– И это говорит человек, который не поймал ни одной, – поддел сына отец, – даже размером с ноготь.
– Я и не старался.
Читт широко улыбнулся.
– После того, как крючок впился тебе в зад, да, ты перестал стараться. Просто бросил удочку и принялся командовать.
Мы дружно рассмеялись.
– Жаль, вы Дэниела не взяли, – прервала наш смех мама, и наступила неловкая тишина. Она всегда умела подлить масла в тлеющий огонь.
Папа, вздохнув, пошёл к бару, налить виски. Вот так на него влияло одно только имя старшего сына.
– Всё, что сможет поймать Дэниел – это кусок какого-нибудь дерьма, – сказал Корбин, косясь на фото брата, что стояла в рамке на комоде среди других семейных фотографий. – Но я пожелал бы ему поймать электрического ската.
– Ты жесток, – отбирая у отца бокал, сказала Нола, и тут же добавила: – Джереми, тебе не рекомендуется. Переоденься и займись более полезными делами. Лучше объясни дочери, почему Ричард Колон должен прийти на чаепитие.
В этот момент не только отец уставился на меня. Взгляды мужа и брата также обратились в мою сторону.
– Она воспротивилась твоему желанию пригласить этого человека, – продолжала Нола. – Видите ли, он ей неприятен.
Наши с Читтом взгляды встретились. Должна ли я объяснить?
– Мама говорит правду. Колон очень настойчиво предлагает мне карьеру певицы. Он… отчасти стал причиной аварии год назад.
Никто ничего не понимал. Читт догадывался, что я имела в виду. Корбину я вскользь обрисовывала картину. Папа забрал назад бокал и сделал глоток виски.
– Он очень известный продюсер.
– Вот пусть займётся моим мужем. Он как раз лишился менеджера.
– У меня контракт не закончился, Элора, – поспешил напомнить Читтапон. – Сейчас я в творческом отпуске, но потом должен буду отработать всё по контракту. Ричарда засудят, если он начнёт раскручивать меня в Америке.
– Твой муж говорит вещи, – подтвердил Джереми.
– Вот поэтому он терроризирует меня! Если хочешь видеть меня на чаепитии, скажи своему Колону, чтобы ко мне не подходил.
– Детка, ты преувеличиваешь, – настаивал отец.
Спорить было бессмысленно, и я замолчала. Вечером, готовясь ко сну, Читт обнял меня и сказал:
– На чаепитии я не отойду от тебя ни на шаг. Ты под моей защитой, чаги.
– Значит ли это, что ты меня простил?
– Измен я не прощаю, Элора. Как и предательство друзей.
Слова больно резанули по сердцу и я, оттолкнув Читта, сделала шаг назад, готовая к новым оправданиям. Но Читт улыбался, и это сбивало с толку.
– Пожалуйста, – прошептала я.
– Наверное, я люблю тебя сильнее, чем должен, раз отступил от собственных принципов.
Ответ меня полностью удовлетворил. Мы решили попробовать с чистого листа. Я спросила про Лукаса, и Читт пообещал попробовать стать мальчику отцом. Признаться, после этого я стала любить Лукаса сильнее.