Вечером наш лайнер приземлился в аэропорту имени королевы Иордании Алии. До столицы чуть больше 30 километров. Нас встречал другой брат Уаэля – Усама, владелец небольшого кафе Cupid Cafe, в которое мы сразу по прибытии и заглянули.

Из дневника

7 февраля

Как долго собирался открыть эту тетрадь и начать писать…

Сейчас я в квартире брата Усамы и Уаэля – Самии. Он уехал в Саудовскую Аравию, и сегодняшней ночью я тут полновластный хозяин.

До сих пор не известно, где буду жить эти полгода: еще до посадки узнал от Уаэля, что размещение у Фаляха по каким-то причинам невозможно (решил не говорить об этом родителям и другу Диме, никого не хотел расстраивать). Может, сниму жилье, а может, буду жить у Усамы – сейчас меня это не особенно волнует. Поставил диск с альбомом Эннио Морриконе и Дулсе Понтеш, который купил за день до отъезда, музыка звучит во всю мощь – я полон энергии, несмотря на долгий перелет и всю эту суету по приезде.

В аэропорту нас встречал Усама и наш земляк Станислав – человек из посольства. Затем отвезли девушек в общежитие и поехали в кафе Усамы, там ждали Фаляха, но он так и не появился.

Как только ступил на эту землю, сразу почувствовал особенность местного воздуха – он здесь свежий, насыщенный влагой, словно до моря рукой подать.

Нужно ли говорить, что этот воздух вскружил мне голову. Огромное счастье оказаться в стране, о которой мечтал с первого курса. С другой стороны, чувствую первые признаки выгорания и нуждаюсь в звуках русской речи. Одно утешение – в Аммане много наших и мы будем держаться вместе.

8 февраля

За мной заехал Усама и отвез меня в университет. Я толком еще не знал, где будет экзамен, во сколько, но мой новый знакомый Фади помог мне найти Центр языков и во всем разобраться.

Опоздав минут на 20, вхожу в класс – там почти одни корейцы, несколько американцев и, кажется, один англичанин. Увидел наших девушек, они уже писали ответы и читали какие-то тексты.

Экзамен несложный: один текст об истории футбола, другой – о деятельности ООН. Больше всего меня вдохновила свободная беседа с преподавателем.

После экзамена завтракали все вместе с Фади (он наполовину русский, наполовину палестинец) в одном арабском ресторанчике. Уже вечер, а я до сих пор не хочу есть, такие сытные иорданские блюда. Фади, кстати, ест один раз в день. На столе не было ничего мясного – только фрукты, овощи, бобовые, оливки и, конечно, арабский хлеб. Арабы почти всегда едят руками, отламывая небольшой кусочек хлеба и окуная его в бобовый соус – аль-фуль: в арабской кухне, как и в греческой, основные продукты – оливковое масло и бобы, особенно фасоль. Салат из огурцов и помидоров с луком и петрушкой напоминает наш летний салат, только чуть острее. Весь стол уставлен блюдами. Если это был завтрак, то королевский. Мы, городские русские, терялись в этом изобилии.

Затем сделали фото для студенческих билетов и поехали осматривать город. Но… Как мало в тебе истории, о Амман! Или меня обмануло первое впечатление? Практически ни одного исторического здания, а ведь люди живут здесь много тысячелетий. Все дело в том, что один из древнейших городов Ближнего Востока – всего лишь преемник древних поселений. Его построили на семи холмах – говорят, их символизирует семиконечная звезда на иорданском флаге, – несколько раз он был разрушен землетрясениями, но вырастал заново.

И потому он братски близок мне, этот молодой Амман.

Раббат-Аммон – так называли его в библейские времена. А потом еще и Филадельфия, в честь египетского царя Птолемея II по прозвищу Филадельфос, что значит «братолюбивый».

Итак, я видел дома в основном современные, невысокие, до пяти этажей, и вдали множество вилл, окруженных небольшими садами. Улочки – взлетающие на холмы, ныряющие в долины, виляющие то влево, то вправо, – заставили меня вспомнить Афины. Но в иорданской столице мало зелени (почти не бывает дождей), в основном растут финиковые пальмы, кипарисы и финикийский можжевельник.

Нетрудно заметить четкое разделение на районы – по-арабски adwar: вот там район фешенебельных магазинов, а там район кафе и закусочных. Или район частных вилл.

Мы пока не выбрали день, чтобы посетить исторический центр с остатками римских построек.

Что касается ислама, то, по словам самих арабов, в Иордании он не так сильно влияет на частную жизнь, как, например, в Ираке или Саудовской Аравии. Но свои правила, конечно, диктует. Мои компаньонки – Ира, Светлана и Кристина рассказывают, что проснулись под звуки азана, призыва к всеобщей молитве. Пять раз в день, когда муэдзин призывает мусульман к молитве, все убирают звук в автомагнитолах, делают тише телевизор, и сейчас в кафе Усамы, где я пишу эти строки, во время предвечерней молитвы замолкла музыка. Хотя, отмечу для себя, мало кто молится.

9 февраля

Амман называют еще Белым городом – многие его дома сложены из белого камня, известняка. Сегодня утром вспомнил об этом во время сильного снегопада: город стал неузнаваемым под белым покровом, и впервые в жизни я увидел пальмы в снегу.

Приехал в университет к девяти утра, все было закрыто. Амманцы играли в снежки – для них это редкость.

Затем отправился в Cupid Cafe, потому что не удалось позавтракать во вчерашнем арабском заведении, оно было закрыто – все закрыто! Усама сам приготовил еду, получилось очень даже неплохо.

В торговом центре Mecca Mall зашли в сувенирный магазинчик. Чего там только нет: мозаика из мелких камней (напоминающая, насколько знаю по иллюстрациям, ранневизантийскую напольную мозаику в Джераше, куда мы собираемся отправиться в марте), кувшины, чашки, латунные кофейники с художественным травлением и изогнутым изливом, посуда ручной чеканки, шкатулки, украшенные перламутровой мозаикой «фусайфиса», небольшие ковры… Но больше всего меня тронули различные предметы, вырезанные арабами из оливкового дерева. Это преимущественно христианские фигуры, например, Христа и учеников на Тайной вечере или Девы Марии. Очень красивые работы. Еще там можно купить освященную землю и воду из Палестины (после арабо-израильских войн 1948–1949 и 1967 годов здесь обосновались сотни тысяч палестинских беженцев, и сегодня около 55 % населения Иордании – палестинские арабы). Нашел здесь Библию, второе название Евангелия – Книга Жизни.

Поражает информационное единство иорданцев. Конечно, можно все объяснить осведомленностью работников сферы услуг, но это не отменяет моего удивления. Я сел в такси, чтобы доехать от университета до кафе Усамы. Адреса не знал, но достаточно было произнести – Cupid Cafe, – как водитель тут же позвонил с моего телефона Усаме. Последовал разговор в родственном духе:

– Салям алейкум, брат!

– Ва-алейкум ас-салам, старина.

– Как твои дела?

– Слава богу, все хорошо. Что у тебя нового?

– Все порядок, но погода сегодня…

– Да… Но дай бог, завтра будет лучше.

– Ин ша Аллах! Слушай, где твоя кафешка?

При встрече иорданцы никогда не начнут с главного: поговорят о том о сем, обменяются новостями, пошутят и только потом приступят к делу. Эта особенность Востока – что-то более древнее, первичное по сравнению, например, с формой обычной европейской вежливости.

10 февраля

Прекрасный день, я слышал голос матери и сейчас понимаю смысл того хадиса: «Рай – под ногами матерей». Ее голос согрел мне душу, и теперь, я знаю, ничто не позволит мне сбиться с моего пути…

11 февраля

Сегодня пришел в Центр языков за результатами экзаменов.

Вхожу, поднимаюсь в класс и вижу наших девушек, которые разговаривают с Тауфиком из центра.

– Ну как дела? Вы давно здесь?

– Хорошо, только пришли. Ты знаешь свой результат?

– Нет, но хотел бы…

– У тебя третий уровень.

(Всего в Центре языков шесть уровней, шестой – самый высокий.)

– Не может быть! Вы шутите, я нормально написал. А вы на каком?

– Все на пятом.

– Поздравляю, – вздыхаю я и ловлю взгляд Тауфика.

Он, естественно, ничего не понимает по-русски, но, кажется, догадывается, что девушки меня разыгрывают.

– Пожалуйста, садись, – говорит он мне на арабском.

– На каком я уровне?

– На шестом.

– Вот это да! Не ожидал.

Действительно, экзамен я сдал наилучшим образом. Моя первая победа в этой стране! Искренне радуюсь за девушек – пятый уровень, только Светлана на третьем, но, уверен, в ближайшие дни ее переведут на уровень выше.

12 февраля. Первый день учебы

В моей группе почти одни американцы и корейцы. Есть один англичанин, два парня и две девушки из Турции. Есть сын йеменца и ливанки. А еще поляк Янек и – приятная неожиданность – Даша с Украины (учила арабский в Киеве, потом в Сирии и Ливане).

Группа хорошая, очень приветливые люди.

Наш преподаватель Али – царь шуток, первое же занятие построил в форме остроумной беседы, которая захватила нас. Когда мы вышли из аудитории, Кристина спросила: «Вы что там, египетские сериалы смотрели? Смеялись весь урок!»

Действительно, у нас лучшие преподаватели.

Завтра должны поехать в Вади-Рам.

Сейчас вечер, сижу в парке университета с книгой Алексея Ухтомского и чувствую необъяснимое счастье, когда читаю: «…видеть и любить друг в друге их алтари, а не задворки». Или: «встречный человек таков, каким ты его заслужил».

17 февраля

Какое-то время я жил в районе Сувейлах, довольно далеко от университета (это не самый благоприятный район Аммана, фактически его пригород), а сейчас снимаю комнату в новой квартире, где, правда, приходится делить общую площадь с другими студентами. В Центр языков хожу пешком. Это уже четвертая моя квартира в Аммане, и надеюсь, что в ней и останусь до конца учебы.

До сих пор удивляюсь, выходя из дома, что под ногами не скрипит снег – как поздними ночами в московских дворах, когда возвращаешься от друзей. Думаю, еще долго буду ежиться по инерции от этого южного ветра, ни на секунду не забывая, что в родных краях сейчас морозы. Здесь же вечерами и особенно ночами просто зябко, но мне не привыкать – есть опыт ночевок в походных палатках при минус 2.

В конце дня, перед тем как приступить к арабскому, согреваюсь под горячим душем, надеваю шорты, тонкие шерстяные бабушкины носки и рубашку. Янек, мой компаньон по комнате, ходит в двух штанах и кофте и шутя называет меня сибиряком: «Точно русский – закален морозами».

Иорданских женщин на улице можно увидеть исключительно в сопровождении мужчины (родственника или мужа) или за рулем автомобиля. Сколько здесь живу, а только раз заметил иорданку с сумками, идущую одну из магазина.

И уже спокойно воспринимаю традиционную одежду мусульманок, кроме, пожалуй, тех случаев, когда полностью спрятано лицо. В белых хиджабах есть хотя бы намек на элегантность, но в черных – что-то пугающее. Бывает, и глаза скрыты – просто черный никаб, полностью закрывающий голову.

Лишь немногие ходят без платков и накидок, и это, наверное, туристки.

При встрече иорданки очень редко обмениваются поцелуями в щеку. Чаще приветствуют друг друга легким рукопожатием. Так же при встрече мужчины с женщиной: если она согласна, пожми ей руку.

В мужской среде, напротив, приняты поцелуи в щеку – как это было на Руси, да и вообще в те старые добрые времена, когда каждый считал ближнего братом.

И еще: юноше и девушке в Иордании непозволительно ходить под руку, тем более обнявшись. Это вызов традициям. И только после помолвки юноша может появиться в доме возлюбленной.

Зачастую законной возможностью свидания для молодых людей становится совместная учеба. Например, Фадия и Хусейн встречаются в университете и нигде больше. В тот день, когда я с ними познакомился, Хусейн проводил Фадию до главных ворот, попрощался с ней и вернулся ко мне.