В некоторые заведения в Аммане могут запретить вход для чисто мужской компании – возможно, из соображений безопасности. Вчера был четверг, мы с Фади и Анасом хотели зайти в один из ресторанов Mecca Mall, но охрана преградила нам дорогу: без девушек нельзя. И так каждый четверг и пятницу (выходной день в Иордании).

Что касается дискотек и танцевальных клубов, тут наоборот – многие заведения открыты только для мужчин.

Мои московские однокурсницы после посещения Mecca Mall пожаловались мне:

– На нас смотрят все ребята, все мужчины оборачиваются.

– Наденьте платки – и все будет нормально.

– Да уж, нашелся советчик. Просто мы белые и без спутников.

Но однажды Ира заметила: «Андрей, на тебя арабские девушки во все глаза смотрят!» Я пожимаю плечами: наверное, они просто видят во мне интуриста, заграничную диковинку.

Да, в Аммане будто заново и с особенной гордостью осознаю, что я русский. Нужно было уйти с головой в почти шестилетнее увлечение Китаем, Японией, стихотворными формами восточной поэзии (хайку, рубаи, газель), затем Африкой, различной этнической музыкой, наконец, Востоком, арабским миром, чтобы здесь, в Аммане, за тысячи километров от дома, вернуться к истокам…

Понимаю, что рано или поздно это должно было произойти, жалею лишь об одном – что не могу поутру, еще затемно, встать и босиком по росе пойти встречать рассвет, побежать по широкому русскому полю за деревней.

Не могу обнять тех, кого так сильно люблю! Но верю: это будет.

В моей скромной дорожной библиотеке книги Жуковского, Лескова, Волошина, Короленко, Серафимовича («Железный поток» – история похода красноармейцев и кубанской бедноты на Северный Кавказ в 1918 году). «Москва и москвичи» Гиляровского. Наконец, Библия и томик Алексея Ухтомского – две книги, которые помогают приближаться к истине и следовать любви, поддерживают меня в пути.

А еще с моим багажом в Амман прибыли альбомы по искусству. «Пейзаж в русской живописи», подарок однокурсниц. Брюллов – почти год я ждал случая, чтобы открыть этот альбом, и открыл его здесь. Маленькие репродукции картин Третьяковки: «Днепр утром» Куинджи – ширь и головокружительный простор, «Вечерний звон» Левитана – смотришь, и душа наполняется теплом, «Молчание» Нестерова – невольно вспоминаешь нашу северную природу. И конечно, Саврасов и Айвазовский.

Несколько дней назад прочитал книгу о героическом восхождении Николая Орлова на пик Ленина в 1993 году.

Я взял с собой в Иорданию любимые, самые необходимые мне фотографии: мама и сестра Ксения в Югославии, брат Никита, крестная с Лифтерисом, семейные фото из Крыма, Тулы, снимки, где мы все вместе – с Альбиной и Димой в новогодних костюмах – и где мы с друзьями в Бородино.

Как-то после занятий я сидел в одиночестве на втором этаже и читал историю того восхождения. Пришли двое ребят заниматься переводом с арабского. Познакомился с ними, разговорились. Один из Турции, другой, Надим, – палестинец. Выяснилось, что Надим знаком с русской литературой, его брат учился в России. Я даже привстал на месте – этот парень знает Достоевского, Толстого, Пушкина. Называет русские книги, пусть с ошибками, с неправильными ударениями. Может, он их даже не открывал, но как же впечатляет, когда слышишь от ближневосточного араба названия романов наших классиков!

Попросил меня написать все русские буквы с транскрипцией – хочет учить русский.

18 февраля

Снился наш лес. Строй высоких сосен. Воздух прозрачный, чистый, пьянящий. Один, как в невесомости, перепрыгиваю через овраги и ручьи…

Потом вдруг оказываюсь с друзьями в деревне. Тихо речка бежит. Отвязываю лодку, отталкиваюсь от деревянного помоста и плыву… Яркий незабываемый сон, недолгое и бесплотное прикосновение к родине.

3 марта

21-ю весну своей жизни встречаю здесь, в Иордании, вдали от семьи и друзей, от капели, просевших сугробов, весенних ручьев. Здесь уже лето. А хочется видеть, как тают снега под нестойким мартовским солнцем, как река в деревне с каждой неделей становится все шире, как первоцветы пробиваются сквозь перезимовавшую листву.

«Все-таки наш климат уникален, – вспоминаю слова мамы. – Люди в южных странах и не замечают, как проходит год, для них все время лето. А у нас меняются сезоны, осенью с нетерпением ждешь первого снега, а к весне уже скучаешь по теплу и солнцу».

Теперь понимаю, насколько это так. Времена года у нас неповторимо прекрасны. Услышать бы пение скворцов и вдохнуть родной воздух, который уже пахнет теплом…

4 марта

Поездка в город Пелла и к границе Палестины и Сирии.

Провожали закат с видом на Тивериадское озеро!

Учусь быть собой.

6 марта

Завтра очень важный день – буду рассказывать на уроке о русском искусстве. Раз в неделю каждый из нас выступает с монологом на выбранную тему. Сейчас перевожу на арабский слова – пейзаж, меценат, сюжет картины – и вообще штудирую всю лексику, которая относится к живописи.

Приготовил текст о Брюллове, Васильеве, Поленове. Покажу репродукции из альбомов, взятых с собой. С недавних пор моя формула успеха – не думать о нем, а стремиться подарить то, что хорошо знаешь и любишь. Поэтому хочу преподнести друзьям в группе самое лучшее, по моему мнению, в нашей живописи. Очень надеюсь, что будет Меглин – девушка из Канады.

И второе: завтра у меня встреча с преподавательницей из МГИМО Еленой Владимировной.

А еще на первой паре получил длинное сообщение от друга детства Димы Болбота, он написал о найденных предках. И вот что я решил: этим летом непременно поеду в Рязань, на родину деда.

10 марта

Грандиозный римский амфитеатр – 6000 мест, базар, сувенирные лавочки… Побывали с Янеком в центре города. А точнее, в центре старого города, далеко не престижном районе. Здесь живет беднота – домишки, как в Непале, лепятся один к другому на склонах холмов.

С первого дня пребывания в Аммане ищу в черте города православный храм. Были с Усамой в районе Ар-Рабия, но там католический, а недалеко от университета – протестантский. И вот сегодня оказались в современном деловом районе Абдали. Вышли через плотный встречный людской поток на главную площадь и увидели колокольню храма Благовещения. Рядом мечеть короля Абдаллы I с голубым мозаичным куполом, а также коптская церковь.

– Сегодня пятница, как думаешь, открыт?

– Не знаю, давай посмотрим расписание службы.

Потом каким-то образом мы оказались в трапезной, где обедали и мирно беседовали прихожане. Они пригласили нас за стол, а их доброжелательность сняла мою неловкость. Отведали традиционное блюдо – мансаф, это баранина в йогуртовом соусе с рисом и кедровыми орехами. Среди этих благочестивых людей я чувствовал себя почти дома.

Не считаю себя набожным и храм посещаю нечасто, но здесь свою веру храню в сердце словно жемчужину. Вдали от Родины каждый глубже понимает, что с родными местами связывает именно вера, язык и культура.

– Когда служба в храме? – спросил я сидящего рядом с нами иорданца.

– Совсем скоро, минут через десять.

И действительно, вскоре раздался хорошо знакомый медный басовый гул – колокольный звон. После азана, который приходилось слышать ежедневно, мне словно бальзам на сердце пролился.

Мы вошли внутрь.

Этот православный храм в византийском стиле был построен в 1962 году и внутри напоминает католический – деревянные скамьи, мужчины и женщины сидят отдельно. Но в остальном атмосфера наша, родная. Иконостас, мозаика, фрески под куполом, свечи горят… Давно не был в такой обстановке.

За два дня до вылета в Амман, в воскресенье, специально съездил в одну московскую церковь на утреннюю службу – душа просила перед разлукой, и вот сегодня я снова в храме. Там, где соединяются сердца, чтобы покориться Любви и Истине в Боге.

11 марта

Прекрасный день, одна из лучших экскурсий.

Сегодня ездили в Мадабу и на гору Нево, откуда Моисей увидел Землю обетованную.

Иду по древнему городу, его история так же запутанна, как маленькие улочки, разбегающиеся на моем пути. В этом неспешном городском ритме отдыхаю от суеты Аммана.

Мадаба упоминается в Ветхом Завете как Медева и земли Моава: когда израильтяне, направляясь из Египта под руководством Моисея, захватили моавитские земли, «всю равнину Медеву до Дивона» определил Моисей «колену сынов Рувимовых по племенам их»^[1].

Во времена Римской империи Мадаба входила в состав Аравии Петрейской, тогда отмечается расцвет города, который усилился с распространением христианства.

В 614 году город был серьезно разрушен во время персидского нашествия. Но его удалось восстановить, и он просуществовал, уже при арабах, до 749 года, когда его практически полностью уничтожило землетрясение.

В начале XIX века Мадабу посетили европейские путешественники – исследователи Востока: немец Ульрих Зеетцен, а следом за ним – швейцарский востоковед Иоганн Людвиг Буркхардт.

В 1880-х годах после кровавых межплеменных конфликтов на западе Иордании 2 тысячи христиан из родов аль-Азейзат, аль-Курайш и аль-Муайаа переселились из Керака в Мадабу и ее окрестности. Это переселение возглавили священники из Иерусалима. Под домами новых жителей Мадабы были найдены древние мозаичные шедевры, среди которых самый известный – карта Ближнего Востока новозаветных времен на полу церкви Святого Георгия, созданная в 560–565 годах н. э.

На карте из более чем 2 млн мозаичных квадратиков (желтого, коричневого, черного, серого, белого, фиолетового цвета, а также оттенков красного и зелено-голубого) изображены холмы и долины, деревни и поселки в Палестине, Иерусалим, Амман, Керак и Петра. Регион на карте простирается на западе до Средиземного моря, на юге – до Мемфиса и Александрии, а на севере предположительно до Гебала, более известного под своим греческим названием – Библ (современный город Джубейль в Ливане). Можно увидеть на ней и священный источник пророка Елисея – святилище с красным куполом (поток воды сбегает к многобашенному городу Иерихону, окруженному пальмами).

Также в Мадабе находится церковь Апостолов, возведенная в 578 году – эта дата указана на центральном мозаичном медальоне. Храм был обнаружен в 1902 году, и в нем поистине великолепные мозаики.

Не могу здесь снова не упомянуть о фусайфиса – так арабы называют мозаику и из камня, и из дерева и перламутра, которой украшают шкатулки и футляры. Иорданцы передают эти традиции из поколения в поколение, подражая древнеримским мастерам (я имею в виду мозаики из камня). Хочу привезти в Москву то, что может удивить моих друзей и семью.

Но главная цель нашей сегодняшней поездки, для меня по крайней мере, – это гора Нево (Сиягха) и храм Моисея.

Эта гора находится в 7 километрах от Мадабы. В Ветхом Завете о ней говорится не раз («И отправились [израильтяне] из Алмон-Дифлафаима, и расположились на горах Аваримских пред Нево» (Числа 33:47), «И призвал Господь Моисея на гору Нево, сказав “взойди на сию гору Аварим, на гору Нево, которая в земле Моавитской, против Иерихона, и посмотри на землю Ханаанскую, которую Я даю во владение сынам Израилевым; И умри на горе, на которую ты взойдешь”» (Втор. 32:48–50).

В ясный день с Нево (833 м над уровнем моря) можно увидеть Русскую звонницу на Елеонской (Масличной) горе в Иерусалиме. Но сегодня было видно только Мертвое море, Иудейские горы и долину Иордана.

Не успеваю описать то, что видел и, главное, чувствовал там. Скажу лишь о благоговении, охватившем меня в древнем храме с мозаичным полом. Мне кажется, это самое спокойное и искреннее место из тех, где я когда-либо был.

14 марта

Я по-прежнему одинок в этой стране.

15 марта

Сегодня прохладно, плюс 15–16. Небо в облаках, слабый ветерок.