Леля и медведь (страница 14)
Яркая птичка просвистела в ответ, словно понимая человеческую речь. Или птица видела в Иване не человека, а косматого медведя? Что, если этот огромный мужчина обращается диким зверем каждое полнолуние и возвращается в глубь леса, чтобы, подобно царю этих мест, восстановить справедливость в самых отдаленных уголках чащи. Я рассмеялась собственным фантазиям, и Иван поднял голову на мой смех. Птичка вспорхнула и скрылась с глаз.
– Подслушиваешь, хитрая лиса? – спросил Ваня, прищурившись от солнечного света.
– Просто выглянула посмотреть, – ничуть не обидевшись на «хитрую лису», ответила я.
Настроение стремительно улучшалось. Погода была идеальной: достаточно тепло для последнего месяца лета и в то же время в воздухе веяло легким ветерком, приятно освежающим покрасневшие щеки. То ли лес меня дурманит, то ли дело в Ване, но я, кажется, еще никогда так часто не краснела. От стыда, от злости, от смущения, от радости. Внутри кружился калейдоскоп эмоций, и хотелось дышать полной грудью, и любоваться солнечными бликами, танцующими по безупречно ровной глади голубого озера.
– Я хотел попросить тебя кое о чем, – Иван сложил ладонь козырьком и снова посмотрел на меня. – Ты не могла бы не говорить Вике о том, что сегодня произошло?
– Вика! – я ударила себя по лбу и, не дослушав просьбу Вани, метнулась к сумке.
В суматохе последних событий я совершенно забыла сообщить подруге, что со мной все в порядке. Последний раз мы созванивались, когда я только сняла комнату у Натальи. Викуля даже не знала, что я собираюсь ехать в лес на ночь глядя, чтобы посмотреть на дом. Она думала, я буду есть пирожки и смотреть сериал про цыганские страсти. Кто бы знал, какие страсти крутятся в этом поселке и без всяких сериалов!
Телефон улыбался мне милым зайкой с заставки экрана, но такие нужные палочки связи никак не отображались.
– Ну же, давай! – взмолилась я, на цыпочках расхаживая по комнате с телефоном, поднятым вверх. Связи не было.
Едва ли не бегом я спустилась вниз и, нырнув в огромные тапки, что стояли на небольшой этажерке у выхода на улицу, неуклюже прошлепала к Ивану.
Тот не без удовольствия глянул на мои розовые ступни, утопающие в длинных резиновых тапочках, судя по размеру ноги принадлежащих самому Ване. Только я слишком торопилась, чтобы обсуждать этот момент. Вика никогда не паниковала, но, если бы мне угрожала опасность, она примчалась бы верхом на машине МЧС. А я точно не хотела здесь техники с мигалками.
– Мне нужна связь! – запыхавшись, выдала я.
Иван лениво приподнял одну бровь и, слегка склонившись в мою сторону, заговорщицки добавил:
– Связать? – видимо, на моем лице нарисовалось пугающее выражение, потому что Иван тут же отступил со своими шуточками: Возле ивы.
Он кивнул на раскидистое дерево, тянущееся ветвями к озеру немного левее помоста. Крепко сжимая телефон, я подхватила полы длинной юбки и направилась к иве – так быстро, как только мне позволяли эти огромные тапки.
Добравшись до дерева, я всем телом прильнула к шероховатой коре и с надеждой глянула на экран телефона. Ни-че-го. Ни единой палочки! В любой другой момент отдых в лесу без вечных надоедливых уведомлений в телефоне показался бы мне раем, но не сейчас, когда Вика, возможно, уже мчит сюда в упряжке из всевозможных спасательных служб.
– Давай же, миленький, лови, – шептала я, вытягивая телефон выше.
Тут меня сзади обдало жаром. Тело Ивана едва коснулось моей спины и прижалось к дереву рядом. Увлеченная внезапной близостью, я с удивлением посмотрела на мужчину, взявшего мой телефон и поднявшего его на высоту птичьего полета. Утрирую, конечно, но с ростом Вани надежды поймать сеть были куда выше.
Моя голова замерла на уровне его груди. Появилось странное желание ткнуть пальцем в белый кармашек на его футболке, чтобы проверить, насколько это тело каменное. По крайней мере, выглядит оно именно так. Сурово, мощно. Словно скала пришла мне на помощь. Я не видела таких мужчин на предательски близком расстоянии. Со своим телосложением я не могла себе позволить даже думать о мужчинах с таким телом, как у Ивана.
И вот мы практически обнимаемся у ивы, и я завороженно смотрю, как капелька пота стекает по его шее и скрывается за воротом футболки. Странная близость буквально отключает мой мозг, и я уже не помню, зачем мы здесь. Только обвожу взглядом точеные линии плеч и налитые силой мышцы рук. Поднимаю глаза выше и замечаю, как дергается кадык, как плотно сжаты губы за бородой, как холодные светлые глаза пронзают меня заинтересованным взглядом.
– О чем ты думаешь, Леля? – шепчет Ваня, и я неровно выдыхаю, не зная, что ему ответить. В сумбуре мыслей забитая в дальний угол хорошая девочка кричит, что я творю безрассудство, а тело едва держится на ногах от внезапно накатившего напряжения. Тело хочет, чтобы его поймали. Подержали. Изучили этими сильными руками.
Я раскрыла рот, чтобы ответить, но лишь продолжила часто дышать, глядя прямо в глаза Ивана. Внутренности сжало в пружину. Слова застряли посреди горла. Ваня сглотнул и, казалось, будто его лицо стало чуть ближе к моему. Паника и желание раскрутили карусель внутри меня, и я слегка подалась вперед от головокружения. Мои ладони легли на грудь дикаря – она действительно была каменной.
– Леля, – выдохнул мужчина в мою макушку. Его рука коснулась моей поясницы и в этот момент над нашими головами затрезвонил противный рингтон телефона.
Не отстраняясь друг от друга, мы одновременно подняли глаза вверх.
На экране мигало «Стас» и изображение алого сердечка рядом с именем.
Глава 10
Ваня опустил руку и вручил мне телефон с таким видом, будто я выиграла кубок в конкурсе на самое нелепое выражение лица. Оставив меня наедине с поющим мобильником, лесной дикарь стремительным шагом направился к сараю, в котором его ждали доски, коробки и ящики с инструментами. А я, не без сожаления проводив взглядом его широкую спину, ответила на звонок.
– Оля! Ну, наконец-то! – в голосе Стаса послышалось нервное возбуждение. Я все еще пребывала в ступоре от того, что едва не произошло между мной и Ваней, и потому не ответила.
Мне показалось, или мы чуть не поцеловались? Что это было? Как так вышло, что мой разум отключился, и я, словно марионетка, следовала велению чувств. А чувства творили внутри меня настоящую сказку, какой я никогда не видела ранее.
Кажется, будто перед глазами все еще плывет пелена, и очки не спасают от странного блеска, покрывающего все вокруг. Будто маленькие феечки осыпали волшебной пылью мшистую кору дерева, вытянутые листья ивы, крылья летающих вокруг бабочек, загорелую кожу на руках Ивана.
– Оля! Ты меня слышишь?! Ответь! – кричал динамик, и я наконец вырвалась из сладкого сказочного плена. Воздух перестал потрескивать от напряжения, и феечки с их опасной радужной пыльцой попрятались под папоротниками.
– Слышу, – на выдохе ответила я, слегка придерживаясь за дерево. После всплеска эмоций и резкого включения разума в режим активного контроля голова немного кружилась. И было странное ощущение, будто звонок Стаса, который должен был стать знаменованием моей победы, оказался так не кстати.
– Открой мне дверь, пожалуйста, – нетерпеливо попросил мужчина, которому я доверила звание героя своего романа. – Я понимаю, что ты злишься. Я не с пустыми руками приехал.
Я представила, как Стас стоит под козырьком моего подъезда, нервно постукивая носком лакированного ботинка по тяжелой металлической двери. Он в сотый раз жмет номер моей квартиры на домофоне и сдержанно улыбается соседке, чье недовольное лицо, вечно торчащее из окна первого этажа, держит в перманентном страхе каждого жителя нашего дома. С виду Стас все тот же вылизанный интеллигент, но что у него внутри?
Злится ли он? На меня. На себя. Матерится ли он внутри себя так же, как Ваня, когда ввалился в дом с раненой ногой? Хотел ли Стас зарядить охотничье ружье и пальнуть в воздух от злости? Нет, конечно, не стоило сравнивать Стаса и Ивана, но мне отчаянно хотелось знать, способен ли мой мужчина на живые эмоции? На те, что я успела раскрыть в себе за столь короткий срок пребывания в этом невероятном лесу.
– Я не могу открыть тебе дверь, – я поймала себя на мысли, что, вместо привычного щенячьего восторга от звонка Стаса, я вдруг испытала нечто другое.
Скорее любопытство. он позвонил мне сам. Не после моего сообщения, а по своей инициативе. Что двигало им? Тоска без меня? Боль в сердце? Волнение? Или пустая похоть? Лишь привычка возвращаться в теплую постель к покорной рыжей кошечке. Но Стас еще не знает, что домашняя кошечка ушла на прогулку. Так далеко, что не получится потискать ее в обеденный перерыв, пока жена думает, что молодой муж отправился на бизнес-ланч с коллегами.
Может, на самом деле я хотела уехать подальше только ради того, что дать Стасу возможность сделать для наших отношений более серьезный шаг, чем просто заехать на котлетки. Я хотела, чтобы он оставил все и приехал за мной. Потому что без меня ему пусто.
– Брось, Оленька, открой. Я знаю, ты дома. – судя по голосу, у Стаса было мало времени. Вечерело, и ему, видимо, пора было возвращаться в руки влиятельной жены. – Я привез китайскую еду, чтобы мы могли поговорить.
Ах, подлец! Он увидел, как Вика приехала ко мне с крылышками, и решил, что это путь к моему сердцу. Возможно, так и есть. Но по этому пути двигаться можно только Вике и никому больше. Мы с ней со школьной скамьи бегали друг к другу в гости, и пачка любимых воздушных слоек или бабушкин сметанник в авоське были нашим тайным знаком, предвещающим глубокие разговоры на важные девчачьи темы. Это наш с Викой ритуал.
И я хотела, чтобы Стас потрудился создать для нас с ним свой особенный ритуал. Но пока выходило как-то криво.
– Я в отъезде, Стас, – повторила я, обернувшись на сарай.
Иван выложил на темный стол несколько тубусов и бумагу, свернутую в рулоны. Географические карты? Ваня поднял на меня глаза, и я тут же отвернулась, не смея выдавать себя. К тому же, Стас на другом конце разговора снова начал звать меня так, будто связь то и дело прерывалась.
– Оля! Куда ты могла уехать? В библиотеку на другом конце Москвы? – мужчина беззлобно рассмеялся и, поняв, что я не разделила его гениальную шутку, поспешил сменить тему: Когда ты вернешься?
– Никогда, – ляпнула я, желая подстегнуть его интерес. Чтобы не думал, что я вернусь из своей библиотеки и дам ему все, что он захочет.
– Это уже не смешно, Ольга, – тон его голоса заметно похолодел, и я начала волноваться – не перегнула ли я палку, не потеряю ли я его здесь и сейчас? Нужно успокоиться. Я уехала для того, чтобы во всем разобраться на расстоянии. Чтобы понять, что чувствую я к Стасу и что он чувствует ко мне.
– Хорошо, – сдалась я, накручивая на палец волнистый рыжий локон. – Возможно, я вернусь. Но не знаю, когда именно.
В каком-то смысле это было полной правдой, ведь Иван лишь вскользь упомянул, что у него будут дела в Москве на следующей неделе, и только тогда он сможет отвезти меня домой. А пока…
«Мне очень жаль, Леля, но ты остаешься» – кажется, как-то так сказал Ваня сразу после того, как прижал мое лицо к своей ноге. И я не могу знать наверняка, когда этому дикарю заблагорассудится вернуть меня в лоно цивилизации. И в руки Стаса.
– Ты далеко? – уточнил Стас.
Внутри меня загорелась надежда: если он спрашивает, далеко ли я, значит, прикидывает, за сколько сможет до меня добраться.
– Не в Москве, – затаив дыхание ответила я.
– Хорошо, – Стас шумно выдохнул. Что-то зашуршало, послышался глухой звук удара. Я представила, как Стас бросает пакет с китайской лапшой в урну у моего подъезда, и мне стало не по себе. Не из-за выброшенной еды (что тоже, безусловно, плохо), а из-за того, какую взбучку мне устроит та самая соседка с первого этажа, когда я вернусь.
– Давай используем эту разлуку, чтобы подумать о нас, – поджав губы, попросила я, и Стас на том конце усмехнулся.