– Да, мэм. Он хочет, чтобы каждый покупатель мог приобрести в свою коллекцию поистине уникальное произведение искусства.

– Впечатляет.

– Не могу не согласиться.

Боже ты мой. Кажется, Мисси боготворила своего начальника. Хотя кто я такая, чтобы ее осуждать.

– Мистер Купер, вас заинтересовала эта скульптура?

Прикусив губу и скрестив руки на груди, мужчина некоторое время внимательно рассматривал скульптуру, а затем наконец кивнул.

– Да, мы ее берем. Но мы живем в другом городе. Вы сможете упаковать ее для транспортировки? Мы летим домой в воскресенье.

– Разумеется. – Мисси прошелестела мимо них и не спеша направилась в сторону прилавка, ее юбка-трапеция изящно всколыхнулась на повороте, а упругие очаровательные кудряшки рассыпались по плечам. – Давайте оформим сделку, и дальше мы обо всем позаботимся.

Пара последовала за ней, чтобы оплатить покупку, и, глядя на счастливое лицо мужа, жена не смогла удержаться от улыбки. Когда женщина взяла его за руку и их пальцы нежно сплелись, она поднесла сцепленные руки к губам мужа – и тот мягко поцеловал костяшки ее пальцев, затем разомкнул ладони и повернулся к Мисси. Мое сердце отчего-то… сжалось. Вроде бы ничего особенно не произошло. Но этот едва заметный жест показался мне таким интимным – видно было, что они давно друг друга любят. Прикосновение не было требовательным или настойчивым, скорее мимолетным и аккуратным, рассказывающим целую историю. Историю глубокой искренней любви.

Сердце защемило. И хотя я выглядела моложе своих лет, мне уже было тридцать восемь, но ни разу в жизни мне не довелось испытать нечто подобное, сродни тому, что было у этой пары. Разумеется, у меня было множество парней – в основном обычных людей, но я разрывала отношения с ними, пока дело не заходило слишком далеко. Я не могла себе позволить долгосрочные отношения с обычным человеком. Даже если бы он примирился с моей сверхъестественной сущностью, я бы пережила его лет на двести, а мне этого не хотелось. Серьезные отношения у меня были всего лишь раз. Да и те закончились разрывом, потому что он меня не понимал.

Дерек переехал в Новый Орлеан для того, чтобы закончить ординатуру, – он готовился стать врачом. Нас с сестрами с ним познакомил мой двоюродный брат Дрю – Дереку нужны были связи в ведьмовском сообществе. И поначалу он казался мне замечательным. Очень нежный и внимательный, он интересовался моими увлечениями и хобби. Хотя тут нужно уточнить, что рисование для меня – это не хобби. Это дело всей жизни. Мою одержимость комиксами и причудливыми рисунками Дерек находил очаровательной. По крайней мере, именно так он мне говорил. Но по прошествии года он стал намекать, что мне пора повзрослеть, в переводе на человеческий язык это означало носить одежду, более подходящую моему возрасту, и заниматься более взрослыми вещами – например, ходить с ним на унылые коктейльные вечеринки, организованные ковеном.

Я пыталась. Я правда пыталась. Но когда Дерек прямым текстом заявил мне, что я должна перестать вести себя как подросток и стать подходящим для него партнером, который будет соответствовать его статусу и стилю жизни в высшем ведьмовском обществе, я поняла, что отношениям конец.

Я усмехнулась, хотя мне по-прежнему было горько вспоминать, какое шокированное выражение приобрело идеальное лицо Дерека, когда я сообщила ему, что мы расстаемся. И когда я говорю «идеальное», я имею в виду, что оно будто было создано рукой Микеланджело. Смотреть, как на безупречном мраморе проступает трещина, было скорее смешно, чем грустно. Он не мог поверить, что какая-то незрелая псевдохудожница и официантка может отвергнуть великое чудо, коим являлся Дерек Чарльз Салливан, богатый аристократ и уважаемый колдун. Я уж не говорю о том, что он использовал меня и связи моей семьи для того, чтобы попасть в высшее общество, о котором так мечтал. Иногда мне казалось, что встречаться со мной он начал только ради этого.

Спустя несколько месяцев после нашего разрыва он даже не поленился прислать мне на день рождения электронную открытку, в которой сообщил, что желает всего наилучшего и не держит зла. Пф-ф-ф. Серьезно? И только потом я обратила внимание, что письмо было отправлено с рабочей почты и внизу сообщения был указан его титул: Глава ковена Батон-Ружа и прилегающих территорий. Его карьера пошла в гору, он получил власть и сумел стать главой ковена в Батон-Руже и его окрестностях всего через три месяца после нашего расставания. Таким образом он хотел наглядно продемонстрировать мне, чего я лишилась, разорвав с ним отношения. Я была благодарна ему за это, потому что лишний раз убедилась в том, что сделала все правильно. Отправив эту треклятую поздравительную открытку, он хотел утереть мне нос, но на деле лишний раз доказал, что он мне не подходит. Вот козел. Я была рада избавиться от него.

Мир ведьм был тесен, и выбирать жениха в нем особенно не из кого. Вот почему мы с сестрами до сих пор не вышли замуж, хотя всем нам уже за тридцать. Джулс вообще исполнилось сорок два, но выглядела она моложе всех нас – не в последнюю очередь благодаря тому, что была ростом с эльфа.

Ежегодный Саммит гильдии ковена проводился именно для этого. Изначально идея состояла в том, чтобы на Саммит съезжались главы всех ковенов и рассказывали о текущем состоянии дел в каждом регионе. Джулс всегда тащила туда кого-то из нас. На коктейльную вечеринку по случаю завершения Саммита все главы ковенов приводили своих подчиненных – в итоге за последние несколько десятилетий было заключено некоторое количество браков.

К счастью, Джулс перестала уговаривать меня ходить на эти вечеринки – по вполне понятным причинам – и всегда разрешала оставаться дома. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы доктор Дерек, глядя на меня, злорадствовал, держа под руку какую-нибудь длинноногую блондинку модельной внешности.

Я по нему не скучала. Ни капли. Дело было не в этом. А в том, что он заставил меня стыдиться собственной мечты. Заставил почувствовать себя никчемной. Недостойной. Я пока что не сумела претворить свои мечты в жизнь, поэтому не хотела, чтобы мне лишний раз напоминали о постигшей меня неудаче. Его слова о том, что мои попытки стать художницей просто нелепы, словно порвали в клочья мои паруса: теперь я боялась выходить в открытое море – вдруг он прав и я пойду ко дну?

Поэтому я ни с кем не делилась своими мечтами, отказываясь выходить из зоны комфорта. Джулс обо всем знала, но не давила на меня. Я решусь следовать своей мечте, когда буду готова.

И, находясь здесь, глядя на потрясающие скульптуры Матео, которые тот создавал благодаря невероятному таланту, мне захотелось свернуться калачиком и до конца дней хранить свои мечты в секрете от мира. Может быть, Дерек был прав. Возможно, я и правда ничего собой не представляла.

– Иви?

Я резко вздрогнула и ахнула от удивления: я не услышала, как Матео подошел ко мне сзади. Весь в поту, волосы теперь собраны в небольшой хвост – выбиваются лишь несколько прядей. Он хмурился.

– Ты напугал меня до смерти.

Он подошел совсем близко.

– Ты в порядке?

Оглянувшись, я поняла, что та пара уже покинула галерею, а Мисси не видно за прилавком. Я стояла в углу помещения и, потеряв счет времени, смотрела на картину, написанную маслом: на ней яркими контрастными красками был изображен дуб.

– Конечно, – пискнула я, словно мышь, мой голос звучал неестественно высоко. – Почему ты спросил?

– Не знаю. – Он придвинулся еще ближе, вглядываясь в мое лицо излишне пристально.

Я почувствовала его естественный запах, смешанный с потом и ароматом мыла для мужчин, и мое сердце бешено заколотилось. Old Spice?^[23] Вряд ли Old Spice может пахнуть настолько вкусно, что мне хочется лизнуть кожу Матео.

– Я просто любовалась картиной. – Я указала на пейзаж, надеясь, что он переведет взгляд своих наблюдательных глаз с меня на картину.

Парень посмотрел на пейзаж, выполненный в ярко-красных, оранжевых и желтых тонах.

– Это работа Сандры.

– Кто такая Сандра?

– Одна из художниц, которая арендует место в галерее и выставляет здесь свои картины. – Внимание Матео вновь переключилось на меня, и, сдвинув брови, он нахмурился. – Ты как будто чувствуешь себя не в своей тарелке.

– Вовсе нет. – Я сглотнула и сделала шаг назад, а затем посмотрела на часы. – Слушай, мне еще столько дел нужно переделать перед вечерней сменой.

– Ты вроде говорила, что не работаешь сегодня.

– А, да. Джулс в последний момент сказала, что ей понадобится моя помощь. – Я пожала плечами, врать я никогда особенно не умела.

– Но мои четыре часа еще не истекли. – Он выглядел по-настоящему расстроенным.

Меня под дых ударило чувством вины, я поняла, что веду себя как последняя засранка. И не могла бросить Матео только из-за неуверенности в себе и из-за того, что на его фоне ощущала себя полной неудачницей, в то время как он был прекрасен во всех отношениях – за исключением того факта, что раз в месяц, когда ему еще не мешало заклятие, мог превращаться в кровожадного монстра.

– Хм. Да. Точно. Ну что ж, тогда пойдем.

Развернувшись, я метнулась обратно в мастерскую и вновь расположилась на полу. Матео даже не успел нагнать меня, а я уже держала в руках планшет. Но я не стала продолжать работу над своими рисунками, хотя стоило бы. Вдохновение покинуло меня быстрее, чем ущемилось эго Дерека в тот вечер, когда я порвала с ним. Упиваясь своими страданиями и трусостью, я открыла приложение Webtoon^[24] и в течение оставшегося времени читала комикс. И я, конечно, ни разу не взглянула на сексуального оборотня, пока тот создавал невероятную красоту из маленьких стальных прутьев.

Не-а. Ни разу.

Глава 8
Иви

– Четыре часа. – Джей-Джей произнес это так, словно повторял какой-то нелицеприятный диагноз, – с недоверием и отвращением.

– Ну да. И что с того? – Пожав плечами, я в третий раз протерла барную стойку. Мне необходимо было чем-то занять руки, и я без остановки что-то ими делала уже часа два – с того момента, как заступила на смену.

– Я думал, Джулс не хочет, чтобы вы работали с оборотнями.

– Мне тоже так казалось. Но видимо, речь о том, чтобы соблюдать меры предосторожности при работе с оборотнями. Серая зона, так сказать.

Покачав головой, Джей-Джей приложил кредитную карту к терминалу и, одарив меня выразительным взглядом, прошелся вдоль барной стойки, чтобы вместе с чеком вручить ее сидевшему с краю клиенту.

– Кажется, ему не очень нравится эта затея, – сказал Чарли, потягивая через длинную трубочку коктейль «Сангрия „Отравленное яблоко“»^[25].

Чарли был лучшим другом Джей-Джея, всегда безупречно одевался и говорил то, что думал. Он также являлся одним из немногих людей, кто знал, что мы ведьмы.

– Это просто работа.

Он ухмыльнулся.

– Ты выглядишь мило, когда лжешь.

– Я не лгу.

– Видишь? Такая милая.

Джей-Джей вернулся к нам и вопросительно приподнял бровь, явно обвиняя меня в чем-то.

Это было уже просто смешно. Я уперла руку в бок.

– Что?

– Что значит «что»? – Он скрестил мускулистые руки на идеальной груди. – Я видел, как оборотень впал в ярость тем вечером. На мгновение мне показалось, что он и тебя на куски разорвет.

– Ой, да брось. – Я отмахнулась, словно это был какой-то бред. Хотя я тут же вспомнила, как глаза Матео вспыхнули желтым огнем в магазине Бэма. – Он может разорвать человека на куски, если обернется волком. Но в этом и заключается подвох – он не может обернуться.

А значит, мне ничего не угрожало, так?

Джей-Джей прищурился.

– Я также заметил, что вчера его взгляд был другим.

– Выкладывай, – попросил Чарли, потягивая напиток. Его брови взметнулись вверх.

Я придвинулась ближе.

– «Другим» – это каким?