Истомин расстегнул кобуру, но доставать оружие не стал. Если бы объект, замеченный Кривошеевым, был опасен, они бы это уже ощутили на себе. И потом, стрелять в коридоре рискованно. Пуля, разогнанная в магнитном поле до немыслимых скоростей, штука опасная, но куда хуже могут оказаться рикошеты. А они будут, можно не сомневаться. «Либерти», равно как и другие возрастные корабли, могли похвастаться прочными металлическими переборками, способными не только отразить пулю, но и заставить ее плясать джигу по всему коридору. Нет уж!

Вместо того чтобы доставать оружие (к слову, в скафандре его и держать-то было неудобно, слишком толстые пальцы, а уж стрелять и вовсе мучение), Истомин начал осматривать коридор. Увы, ни инфракрасные фильтры, ни многочисленные сканеры ничего не давали, зато визуально удалось различить лежащий в конце коридора бесформенный предмет. Ну а подойдя ближе, еще и рассмотреть его в подробностях. И нельзя сказать, что находка Истомина обрадовала.

Труп. Самый обычный. И нет ничего удивительного, что не видно его ни в тепловизор, ни как-то еще. В коридоре без малого минус пятьдесят. Для рассчитанных на сложные условия механизмов – ничто, а вот для хорошенько полежавшего трупа… В общем, сейчас это просто хорошо промороженный кусок мяса.

Склонившись над телом, Истомин безо всякой брезгливости перевернул его. За не такое и долгое время службы в МЧС он успел повидать мертвецов больше, чем рота спецназа. В городах вроде тех, где недавно пришлось возиться, всегда лежало столько тел разной степени покалеченности, что один-единственный аккуратный труп, упакованный в комбинезон, вызывал даже нечто вроде умиления. Это вам не фарш, который получается, когда на человека вначале падает, а потом сползает, растирая в блин, каменная плита. Быстро осмотрев находку, он выпрямился, на автопилоте отряхнув колени.

– Что там? – спросил Кривошеев. Он так и стоял, настороженно осматриваясь, разве что пистолет опустил.

– Я, конечно, не врач, но полагаю, что его швырнуло на что-то твердое. Скорее всего, при аварийной посадке.

– Понятно. Что делаем дальше?

– Возвращаемся. Предварительную разведку мы провели, группа поддержки штанов будет через пятнадцать минут.

– А может, пройдем дальше?

Истомин задумался. На одной чаше весов лежали молодость и прилагающаяся к ней непоседливость, на другой – осторожность. Последняя, хоть и пребывавшая в меньшинстве, все же перевешивала. Чуть подумав, он отрицательно качнул головой:

– Нет уж, давай-ка назад. Толпой сделать можно больше.

Сквозь прозрачное забрало гермошлема было видно, как скривился десантник. Похоже, у него только что жизнь дала трещину. Во всю задницу. Тем не менее спорить он не стал и, круто развернувшись, первым зашагал к шлюзу.

Они покинули разбитый корабль как раз в момент, когда второй бот начал посадку. Солидный такой бот, грузовой. Если тот, на котором напарники прибыли, можно было сравнить с летающим спорткаром, то этот, скорее, выглядел автобусом. Неуклюжим, основательным, зато способным много чего перевезти. И, к слову, действительно привез. Оборудования было много и разного, однако главное – люди. Если конкретно, механики, которые незамедлительно включились в работу.

Первым делом, похвалив (небрежно и с оговоркой, что можно было сделать лучше и быстрее, но – куда деваться, в каждой профессии свои понты) Истомина за то, что он не стал вскрывать борт и устраивать тотальную разгерметизацию, а задействовал стандартные механизмы, они подключились к энергосистеме. Аварийный люк тут пришелся очень кстати. Как выяснилось при тестировании, этот участок был отключен от единой корабельной схемы, но так даже лучше. Механики, прочувствованно матерясь на изношенность аппаратуры чужого звездолета, без особых проблем подключили к кораблю переносной реактор – небольшой, два на полтора, ящик. Особой мощностью тот, конечно, похвастаться не мог, от силы пара мегаватт, но здесь и сейчас более чем достаточно.

Сразу после запуска выяснилось, что, несмотря на ворчание механиков, сети корабля пребывают во вполне удовлетворительном состоянии. Во всяком случае, ни замыканий с веером искр, ни прочих расстройств не обнаружилось. Свет исправно загорелся, вентиляция загудела, сработала климатическая установка, и отопители погнали по коридорам теплый воздух. Похоже, часть, а может даже, и все системы оставались в норме, не было только питания.

Около часа проверяли каюты, нашли еще несколько тел в том же состоянии, что и первое. Врач, мужик опытный, подтвердил вывод Истомина о причинах их гибели. Непонятно только, почему это вообще могло случиться – искусственная гравитация кораблей гасила чрезмерные перегрузки при избыточно резких маневрах. При неисправных компенсаторах никто попросту не выпустил бы корабль в рейс. Да и сами капитаны не пошли бы на такое, дураков и самоубийц на флоте мало. Нет, конечно, хотя все люди являются носителями интеллекта, у некоторых это проходит бессимптомно, но все же явные дегенераты вымерли еще на заре межзвездных перелетов.

Погибших было немного, что несколько удивляло. Если корабль действительно воткнулся в планету с отказавшей компенсаторной системой, то скопытились бы все. Стало быть, уйти не могли. А ведь здесь располагались каюты третьего класса, на таких кораблях самые заполняемые. И пассажиры в них имелись – во всяком случае, форменная одежда была всего на двоих. По расовой принадлежности полный интернационал – европейские лица, азиатские, негры опять же… Каждой твари по паре, а ведь большинство капитанов предпочитает набирать моноэтнический экипаж – так конфликтов меньше. Ну а пятеро детей к экипажу и вовсе отношения явно не имели. Но неужели корабль вышел в рейс полупустой?

Первая попытка открыть проход в соседние отсеки не увенчалась успехом. Двери оказались наглухо заблокированы, и, когда механики подключились к встроенным контрольным приборам, выяснилось – за ними вакуум. Второй переход тоже был заблокирован. А вот проход, что вел во внутренние помещения, открылся сразу же после восстановления питания. Ну а когда открыли следующую дверь… В общем, там горел свет и были люди.

Планета Новый Альбион. Через три дня

Капитан прочувствованно матерился. Остальные благоговейно внимали, не решаясь вмешиваться. Ругался командир «Ирбиса» чрезвычайно редко, будучи сдержан от природы и, как положено имперскому аристократу из старинного рода, отменно воспитан. Однако же, если Русаков не крыл матом подчиненных по поводу и без, это не значит, что он не умел строить заковыристые конструкции, от которых завяли бы уши даже у видавшего виды грузчика.

Надо признать, повод для этого имелся весомый. Если конкретно, спасенные с корабля «Жан Рибо» люди, которых Русаков планировал здесь высадить. Все честно и правильно – согласно договоренности, подписанной всеми сколь-либо серьезными державами, спасенных имели право высадить в любом порту. Вот Русаков и направился в ближайший, совершенно не ожидая, что ему там дадут от ворот поворот.

И ведь не придерешься! Объявили, что на планете пандемия какого-то вируса, вроде не опасного, но… А вдруг? Имперский корабль не пустили дальше орбиты. Вот мозгляки!

Как подозревал капитан, и все с ним были согласны, вопрос был не в пандемии, а в желании подгадить Империи. Новый Альбион был населен выходцами из Великобритании, которые никак не могли простить Империи того, что она загнала их под шконку. Тот факт, что вначале они интриговали, теряя связь с реальностью, тут не учитывался. И, похоже, случившееся ничему британцев не научило – сейчас жалкие остатки некогда великой державы изо всех сил пыжились, демонстрируя, что они по-прежнему что-то значат. Когда-нибудь точно огребут, но в данный момент их высокомерие значило лишь, что имперцы все же получили мелкие неприятности.

– Капитан, да плюньте вы на них, – Александра, устроившись в кресле, аккуратно полировала ногти. Она была, пожалуй, единственным человеком в рубке, сохраняющим спокойствие. – Сразу было ясно, что проблемы возникнут. Они ж ведут себя, как бабы.

– В смысле? – капитан удивился настолько, что уже набранный в легкие воздух потратил не на очередную порцию высказываний в адрес местных властей, а на вопрос.

Александра пожала плечами:

– Ну вы сами подумайте. Женщины называют козлом того, кого не удалось сделать бараном. Этим же не удалось сделать баранами нас, вот они и злятся. И ненавидят, причем не только Империю, но и всех остальных тоже.

– Логично, – Русаков задумался на миг. – Павел Павлович, не в службу, а в дружбу. Сделай мне на их премьера…

– Уже! – широко улыбнулся особист.

– Это что? – удивленно спросил капитан, с подозрением глядя на ярко раскрашенную коробку.

– Надувная кукла вуду. Чтобы врага можно было не только уколоть.

– Вообще-то, я думал тебя потрясти насчет компромата, – переждав вспышку хохота, пробурчал Русаков. – Но ход твоих мыслей мне нравится. И, раз уж ты здесь самый главный юморист, подумай над тем, куда деть пассажиров. И да! Вариант повыкидывать их прямо сейчас в космос не рассматривается.

– Значит, потом можно? – тут же деловито уточнил особист.

– Потом – разговор отдельный. Я еще не решил.

Вот так, смех смехом, а дело серьезное. Не то чтобы полторы сотни человек, снятых с разбитого «Либерти», очень уж мешали. В конце концов, «Ирбис» в своей корабельной молодости был предназначен для несколько иных целей, в числе которых была перевозка большого количества людей. Вдобавок и махиной он был здоровенной. Выделить для спасенных резервный жилой блок? Да без проблем. Возможность того, что кораблю придется заниматься эвакуацией, предусматривалась. Системы обеспечения тоже имели многократное резервирование, равно как и запасы продовольствия на складах. Все так, если бы не маленькое «но».

Имея на борту эту толпу, заниматься своим делом не получится. Банально уставом запрещено. Выгрузи – и лети куда надо, а до того ни-ни. Конечно, можно запросить разрешения у командования, и его, поматерившись, дадут, но ведь нарушается куча международных договоренностей, где четко прописано: низ-зя! И как только информация всплывет, найдется моральный урод, что сумеет ее каким-то боком применить против Империи. Как минимум против ее имиджа. Вряд ли серьезно, однако же подставлять свою Родину не хотелось, даже в мелочах.

А главное, куда их высаживать-то? В этом районе населенных планет мало. Для звездолета прыгнуть к одной из них не то чтобы проблема, но тащиться придется долго. А ведь надо и экипажу дать отдых, и это не блажь. Все же нагрузки вроде тех, что они испытали на Басре, и физические, и, главное, психологические, никому на пользу не идут, особенно когда в любой момент могут сорвать на новый вызов. А отдых в космосе полноценным не является. Несмотря на все достижения техники, пребывание на планете он не заменяет. Так что маятник «работа-курорт-работа» штука важная и нужная, и ломать график не хотелось категорически.

С другой стороны, и спасенных жалко. Их корабль, как оказалось, потерял управление во время коррекции курса в гиперпространстве. Маленькая ошибка штурмана в момент прыжка, потребовавшая этой самой коррекции, отказ маневрового двигателя – и вот корабль уже выкидывает черт-те где. Ничего вроде бы страшного, но полоса невезения продолжилась – столкнулись с необозначенным на картах роем метеоров. Ничего, опять же, удивительного, эту систему толком и не картографировали никогда. Технически, опять же, ничего страшного, но из-за того, что встреча произошла в момент выхода, защитное поле банально не успело выйти на режим. Вот такая цепочка случайностей, а в результате разрушенный реактор, который автоматика торопливо отстрелила, аварийная посадка, которую не вытянули изношенные накопители энергии, и, в принципе, всё.