С этими словами Хранитель откланялся и… исчез. Как будто привиделся.

– Свят! Свят! Свят!

Старушка перекрестила пустой угол. Оглянулась на Марию, приобняла ее ласково и сказала:

– То, что здесь видела и слышала, – забудь и никому не рассказывай, а иначе быть беде. Вот что тебе необходимо сделать…

Тут старушка достала из-под лавки какой-то неказистый прутик.

– Возьми и сама, своими руками, никому не доверяя, посади его в мерзлую землю и полей. А как будешь присыпать снегом, шепотом скажи: «расти на славу и на уважение, на укрепление любви и верности, супружеского долга и преданности». Запомнила?

– А что это за прут? Что в нем такого необычного? Я бы мимо прошла и даже не приподняла…

– Что ты знаешь о таком дереве, как ветла?

Мария пожала плечами.

– Это ива белая, или серебристая. Ее на Руси у нас еще называют ветла, ракита, верба, лоза. Растение очень живучее, стойкое, умеющее приспосабливаться в любой окружающей среде, врасти всеми корнями глубоко в землю и радовать своими длинными ветвями с необычной тонколистной серебристой листвой.

В этот момент вновь появился Хранитель. В руках он держал кубышку, полную злата и серебра.

– Тебе. Если разумно распоряжаться – надолго хватить. Я знаю, у тебя стесненные обстоятельства.

Мария с благодарностью приняла подарок.

– Да, забыли тебе сказать. Это, – он показал на палку в руках княжны, – необходимо посадить только после переправы через реку Обь, недалеко от воды, на обочине дороги. Там еще есть небольшая деревенька – Дубровино Мошковского района Томской губернии. Именно ива (ветла) – первопроходец. Она первая заселяет неосвоенные земли. И ты, Мария, посадив этот саженец ветлы, из которого вырастет стойкое, крепкое дерево, будешь подобно ему вгрызаться и осваиваться в чужом для тебя сибирском краю. Поймешь, что не одна, что даже деревья – и те растут и процветают на чужой, почти безжизненной земле.

– Выживет твоя посаженная лоза – и ты выживешь! Еще и обратно домой вернешься, с детками и мужем. Попомните мои слова…

И Хозяин, вздохнув, обнял Марию, по-отечески поцеловал в макушку и, неожиданно для себя, трижды ее перекрестил.

– Запомни напоследок! Ветки ивы очень хорошо гнутся. Но сломать их практически невозможно. Так же и ты, Мария, можешь согнуться под тяжестью обстоятельств, но выдюжишь, не сломаешься и стойко перенесешь все тяготы каторги с мужем! Удачи!

Хранитель исчез, а лоза и кубышка остались в руках Волконской.

Она щедро отсыпала монет из кубышки хозяевам избы за постой и на следующий день выехала к пункту своего назначения.

Конечно, после переправы через реку Обь брички остановились. Мария, помня наказ старушки, аккуратно смела снег с промерзшей земли, острым ножом проковыряла необходимой глубины ямку и осторожно, с любовью высадила туда отросток. Распотрошила ледяные комья земли, присыпала все вокруг, прихлопала ладошкой и прошептала те заветные слова, которые ей говорила старая женщина:

Полила теплой талой водой и перекрестила…

21 января 1827 года княгиня Мария Николаевна Волконская прибыла в Иркутск.

…Весна выдалась ранняя, с сумасшедшей капелью и бурными ручьями вдоль дорог, с многоголосьем лесных птиц, уставших от холодной и лютой зимы, с быстрым пробуждением очумевших от многомесячной спячки животных и яркими, теплыми, ласкающими лучами долгожданного весеннего солнца.

Все живое торопилось жить, радоваться каждому новому теплому деньку.

Вот и лоза, посаженная Марией Волконской в середине зимы, ничуть не смущаясь, потягиваясь и разминая застывшую кровиночку, потихоньку отогрелась и неожиданно для всех вокруг выпустила первые хрупкие нежно-зеленые листочки. И одновременно с ними распушились лохматые сережки. Лоза прижилась. И скоро все жители села Дубровина Мошковского района Томской губернии приходили посмотреть на молоденькую ветлу. Дереву нравилось людское внимание, и на радость всем оно хорошо росло, радовало своей красивой серебристой кроной. Молодые приходили посидеть под длинными, струящимися ветвями, молодухи просили помощи в рождении крепких и здоровых ребятишек. А пожилые, сидя у развесистой ветлы, вспоминали бурную молодость и просили дожить до глубокой старости в здравии и согласии с собой.

Так в народе и повелось, что стали звать это дерево Волконским, Деревом любви.

Прошло более ста лет. Много что изменилось вокруг. Разрослось село, много приезжего люда появилось. Но уважение к ветле, посаженной юной женой декабриста князя Волконского, осталось. Однажды в осеннюю пору, в сильную грозу молния ударила прямо в сердцевину крепкого ствола. И дерево вспыхнуло как яркая свеча. Выгорело все насквозь. И приезжие, и местные жители горевали о любимом дереве. Но прошло время и многие стали забывать, что здесь когда-то росло Дерево любви, посаженное Марией Волконской…

…Пришла очередная весна. Вначале несмело, стесняясь и осторожничая, из-под мартовского снега показался совсем маленький, хрупкий, хиленький росточек. Он и сам испугался своей смелости. Но вот пригрело солнышко, подул теплый, легкий ветерок-игрун. Он пробудил в ростке интерес к жизни. И неожиданно для себя самого он вдруг гордо, невозмутимо поднял голову, взглянул на прекрасную синеву неба, на яркие весенние лучи солнца-ярила и осмелел. Росток начал легонько раскачиваться из стороны в сторону, чувствуя, как внутренние соки пронизывают его от макушки до пят, до самой корневой системы, бурлят в нем и волнуют. И он рванулся ввысь! Со всей силы, на которую только мог рассчитывать, и обомлел, широко распахнув свои светло-зеленые глазки.

Вокруг, сколько ни окинь взглядом, величественно растеклась большая полноводная гладь реки-матушки. Откуда-то на подсознательном уровне всплыло название – Обь. И заиграли румянцем щечки, и засверкали изумрудами глазоньки, выступила очаровательная ямочка на подбородке. А на самой макушке вместе с первым клейким листочком появилась маленькая лохматая сережка с опушкой. Росток, поднявшийся над пепелищем Дерева любви, уверенно повел плечами, покрутил туловищем туда-сюда и неожиданно для себя осознал, что дерево, посаженное Марией Волконской, будет жить в веках.

Почему? Потому что жизнь убить нельзя, невозможно. Потому что снова, чтобы ни случилось, новые молодые побеги ветлы будут жить всегда.

Молодая поросль будет хранить верность идеалам жен декабристов – долг и честь превыше всего!

…На сегодняшний день в Новосибирской области Мошковского района в селе Дубровино растет настоящее дерево-ветла, посаженное с любовью самой Марией Николаевной Волконской. И пусть вас не смущает возраст этого дерева. Оно – прямой потомок того, что сгорело от молнии. Внуки и правнуки этого знаменитого дерева теперь растут почти у каждого дома в этом селе. Каждый из сельчан желает прикоснуться к необыкновенному волшебству этого знаменитого дерева.

Не всегда гладко складывались у княгини Волконской отношения с мужем в ссылке. Очень разными они были людьми. Семейного счастья не получилось. Но, к чести обоих – до самых последних дней они отзывались друг о друге с величайшим уважением и в этой традиции воспитали детей.

Спустя почти 30 лет, проведенных на каторге с мужем, Мария напишет своим детям: «Я вышла замуж за князя, вашего отца, одного из самых благороднейших и достойнейших людей, каких знала».

Это ли не публичное признание в любви и верности?

В Иркутске есть памятник «Женам декабристов». Так вот на нем изображена княгиня Мария Николаевна Волконская. В селе Дубровино растет и привлекает туристов Дерево любви, посаженное ею собственноручно. И вся ее искрометная жизнь – это история о том, как можно сохранить человечность и любовь к миру при любых, даже самых отвратительных и непредсказуемых, обстоятельствах, над которыми человек не властен.

Дерево посажено в 1827 году женой декабриста – Марией Волконской, следовавшей в ссылку за своим мужем.

На табличке написано «Дерево любви и преданности».

: Одноклассники Источник ²⁰

Расти на славу и на уважение,
На укрепление любви и верности,
Супружеского долга и преданности.

Справка об объекте

Древо любви и преданности,
Россия, Новосибирская область,
Мошковский район, с. Дубровино

Театр переработок
Анна Каплеева

Как сквозь толщу воды, Арсений слышал овации во время второго поклона, в голове стоял шум, тело ощущалось ватным. Прошел очередной спектакль с его участием, уже четвертый за этот месяц. А сколько их было вообще, он уже и не помнил, выступления с репетициями смешались в один клубок, текст очередной роли был выжжен в его памяти, и даже волнения и мандража перед выходом на сцену давно не ощущалось. И чем дальше, тем более смутно помнил, как именно отыграл очередное выступление.

Занавес с шорохом закрылся, восхищенно обсуждающие выступление зрители начали покидать зал. Новосибирский театр оперы и балета уже несколько лет гремел как уникальное место. Актеры всегда на высоте, промахов – ноль, такие таланты, один состав как идеальный организм. Постановки шли часто, но оставались событием.

Идя в гримерку, Арсений почувствовал несколько похлопываний по плечу от коллег, сам одобрительно кивнул партнерше по сцене, Алена выложилась на все сто и, судя по ее внешнему виду, тоже была вымотана и мечтала только снять надоевшие юбки и пойти отдыхать.

В гримерке, куда он, так же как и все, шел по петляющим коридорам, была так необходимая ему сейчас вода и чистая одежда, но Арсений на одном из поворотов резко затормозил, от неожиданности сильно топнув ногой. Не поняв своей реакции, он помотал головой, от чего взгляд даже стал более осмысленным. Что-то заставило его остановиться на развилке, где, как всегда, было три прохода: впереди были гримерки и слышались разговоры, справа – комнатка с аппаратами напитков и еды, поворот налево вел в комнаты для музыкантов.

Он никуда не торопился, впереди были выходные, на завтра планов не было, поэтому он скрестил руки на груди и, повинуясь импульсу, повернул направо. Обычно он не сворачивал с пути сцена – гримерка – дом – зал для репетиций, разве что в первый день работы для знакомства со зданием, поэтому свое рвение он списал на желание хоть как-то разнообразить жизнь и восполнить потраченные калории не салатом, который Арсений купил себе заранее и оставил в сумке, а чем-то более сладким, возможно с клубничной начинкой.

Голоса постепенно пропали, все уже разошлись или продолжили разговор в фойе дальше по коридору от гримерок. В тишине он слышал только стрелку часов и свое спокойное дыхание. Дойдя до аппаратов, Арсений, склонил голову вбок, подбородок подпер кулаком, уставился на представленные пирожные, газировки и шоколадки.

Как только выбор пал на круассан в яркой обертке, Арсений захотел закатить глаза, ведь откуда в его сценическом костюме деньги, никогда их там не было. Но, по привычке запустив руку в карман, он почувствовал дрожь, пальцев касались несколько купюр. Он свел брови, достал содержимое кармана. Пытаясь осмыслить находку, решил узнать время, оглянулся назад, именно из-за спины он все это время слышал тиканье часов, но кроме чистой стены ничего не увидел. Еще сильнее нахмурившись, он запихнул деньги в приемник и нажал нужные кнопки.