Когда он повесил трубку, на его лице застыло какое-то растерянное выражение.

– Учитель Линь попросил меня заехать к нему…

– А вы точно можете сейчас уйти? У вас ведь еще много работы…

– Но ты же здесь! – Чэн Ю уже достал ключи от мотоцикла, помахал ими и подмигнул мне.

– Через полгода я уже перейду в одиннадцатый класс, у меня сейчас и так нагрузка большая, – недовольно пробурчала я, – лучше возьмите меня с собой, я не хочу тут в одиночестве убираться.

Если Чэн Ю уйдет, кабинет опустеет, и радость покинет это место. Останутся лишь безжизненные шкафы, стол, диван и молчаливые мольберт и альбом для рисования.

Я сурово на него посмотрела, хотя в душе очень волновалась.

Он немного подумал, а потом рассмеялся:

– Ладно, пойдем вместе, ассистентка!

Я спокойно, без единой эмоции на лице поставила веник на место, хотя на самом деле я была так рада, что готова была подбросить его к потолку. Переговоры прошли успешно!

– Садись, – коротко сказал он, протягивая мне свой шлем.

– Мы поедем на мотоцикле? – Я взяла шлем и почувствовала, как мое лицо покраснело.

Чэн Ю ловко запрыгнул на мотоцикл, завел его и обернулся.

– Если хочешь, можешь поехать на такси до университета С., встретимся уже на месте, – понимающе сказал он мне, – вряд ли тебе понравится ездить на этой развалюхе.

Неужели он не осознает, насколько это было бы неловко? Я с беспокойством огляделась: уроки только-только начались, и в кампусе было очень много знакомых лиц.

Но Чэн Ю, казалось, было совершенно все равно. Он только и делал, что поглядывал на часы. И тут я поняла: а ведь я для него, похоже, вовсе не «человек противоположного пола», а просто «ученик». Всего лишь бесполый «товарищ».

От этих мыслей мне стало грустно, но мотоцикл уже был заведен, и я, опасаясь, что Чэн Ю уедет без меня, быстро натянула шлем и запрыгнула на сиденье.

– Держись крепко, мы отправляемся! Мы отправляемся к учителю Линю. – Его голос был полон энтузиазма.

Я сидела позади него и вдруг почувствовала, как ветер с силой бьет в шлем и свистит у моих ушей.

3

Энсон Вуд, освещенный светом прожекторов, выступал на сцене. Снизу он казался настоящим небожителем, а его уверенные речи и идеи звучали, как божественные откровения.

– Что он хочет этим сказать? Он призывает человечество взглянуть в глаза своим тайным порокам? Энсон Вуд, как всегда, удивляет! – Молодой человек, сидевший в первом ряду, перешептывался со своим соседом.

– Он просто хочет привлечь внимание!

– Точно. Наверняка его идеи и в Америке не очень-то принимают!

– Ну не знаю. Я слышал, что у него много пациентов, к нему обращаются с очень сложными случаями, и, как говорят, у него действительно получается их вылечить…

Чэн Ю смотрел на выступающего Энсона Вуда и в основном воздерживался от комментариев.

– Переходим к вопросам от аудитории, – с лучезарной улыбкой объявил ведущий, смягчая некоторую неловкость, возникшую в зале, – метод лечения профессора Энсона Вуда отличается глубиной и многогранностью, он вносит инновационный вклад в психотерапию, и это…

– У меня есть вопрос! – Кто-то в зале встал со своего места и поднял руку.

Высокий и стройный молодой человек, минуя переводчика, напрямую задал вопрос Энсону Вуду на беглом английском:

– Работа психолога направлена на достижение здорового состояния разума и тела. Я хотел бы узнать, не приведет ли поощрение негативных эмоций, например, зависти, к тому, что психология превратится в орудие для манипулирования людьми?

– Это Ань Фэн, ученик наставника Линя, – сказал Чэн Ю.

Меня удивило, что Чэн Ю представил его именно так, а не просто назвал «младшим коллегой». Молодой человек был одет в элегантный костюм от Армани, и, хотя его слова были резкими, он сохранял образ вежливого джентльмена.

Энсон Вуд внимательно посмотрел на него и сказал:

– Тогда и я задам вам вопрос. Скажите, неужели вы никогда не испытывали зависти? Чтобы подавить чувство зависти, требуется гораздо больше энергии, чем если просто позволить ей существовать! Впрочем, если вы сумеете доказать, что вы святой, то я готов поверить в то, что в вашей человеческой природе нет ни единого изъяна, и вы чисты, как ангел. – Энсон Вуд пожал плечами и бросил на Ань Фэна многозначительный взгляд.

Выражение лица психотерапевта Аня слегка изменилось. Он хотел добавить что-то еще, но учитель Линь Минхао, стоявший рядом, жестом остановил его.

Под нарастающий гул обсуждений Энсон Вуд спокойным шагом спустился со сцены. На его лице играла улыбка, а походка была уверенной, как у короля.

Мой взгляд следовал за ним по сцене. Когда он подошел к зрителям, я еле удержалась, чтобы не крикнуть: «Папа!» Теперь понятно, почему отец звал меня на этот форум. Он сам сейчас сидел в первом ряду! Мне хотелось сжаться в комочек, чтобы он меня не заметил.

– А вот и Линь Минхао, – сказал мне Чэн Ю.

Я посмотрела на мужчину средних лет, стоящего в первом ряду прямо рядом с моим отцом. Его лицо было очень добрым, улыбка – скромной и вежливой, а одет он был в серый традиционный китайский костюм. Через секунду он с воодушевлением поднялся на сцену.

Мне нравится этот учитель, потому что это любимый учитель и у Чэн Ю.

– Целью психологии должно быть совершенствование человеческой природы. При работе с пациентами необходимо верить в их внутреннюю силу и ресурсы, особенно в положительные. Используя положительные ресурсы в качестве ориентира, можно очистить негативные эмоции, накопившиеся внутри человека, и направить его к более гармоничному состоянию…

Вдруг из зала раздался голос:

– Прошу прощения, у меня есть вопрос.

Кто это был? Так прерывать человека – слишком грубо!

Я обернулась и увидела молодую женщину с черными волосами до плеч. У нее был приятный, мягкий голос, который не совсем сочетался с таким резким вопросом.

– Разве религиозные проповеди не утверждают то же самое? Но не подавляет ли морализаторство естественную человеческую природу? По моему мнению, человеческая природа не так уж и благородна: эгоизм, зависть – это естественные человеческие черты. Перед нами должна стоять только одна цель: достичь согласия между человеком, его сознанием и подсознанием. – Ее голос был тверд, а китайский – безупречен. Эта девушка сидела рядом с Энсоном Вудом. В тот момент он слегка усмехнулся, будто ожидая, что же Линь Минхао ответит на этот выпад.

– Терапия очищения – это мои выводы, основанные на восточной мудрости, и я приветствую любые дискуссии и обсуждения. Приглашаю эту умную леди продолжить разговор со мной после выступления. – Линь Минхао мягко улыбнулся, ловко нейтрализуя эту неожиданную атаку парой фраз.

– Учитель Линь такой великодушный! – с восторгом сказала я.

Чэн Ю внимательно слушал лекцию учителя Линь Минхао и конспектировал важные моменты. При всей разнице их подходов, Линь Минхао и Энсон Вуд оба сохраняли в себе немного ребячества.

Когда выступление закончилось, Чэн Ю направился к Линь Минхао, которого уже окружила группа учеников. Чэн Ю заметил, что там был и Чжан Ян.

В тот момент Энсон Вуд и учитель Линь вели дискуссию. Хотя они оба весело смеялись, Чэн Ю чувствовал, что за их улыбками кроется скрытая борьба и на самом деле они ведут словесную дуэль.

– Эффективность теории лучше всего проверять в процессе диагностики и лечения пациентов. Если вы не против, Линь, давайте позволим нашим ученикам помериться силами, – предложил Энсон Вуд.

– Хорошо. Кто из ваших учеников примет участие в этом маленьком эксперименте? – с улыбкой спросил Линь Минхао.

– Пусть Стефани попробует.

Стефани – та самая девушка, которая задавала вопросы ранее. Похоже, у нее имелись китайские корни. Длинные черные волосы были гладкими и блестящими, а серо-зеленые глаза придавали ей экзотический вид. Вероятно, чтобы ее красота не так сильно привлекала внимание окружающих, она носила очки в строгой оправе.

– А вы кого выбираете?

Я с беспокойством смотрела на Линь Минхао. Чэн Ю выглядел напряженным, и я знала, что он разделяет мои чувства. Неужели подобные соревнования действительно полезны для прогресса в лечении? Сомневаюсь.

Но Чэн Ю не мог отказать Линь Минхао. Если учитель Линь попросит, он обязательно сделает это.

В этом весь Чэн Ю.

Взгляд учителя Линя скользнул мимо Чэн Ю и остановился на Ань Фэне.

– Давай, Ань Фэн.

– Хорошо. Благодарю за предоставленную возможность, наставник. – Ань Фэн очень серьезно кивнул, а затем поклонился.

Я вздохнула с облегчением.

Энсон Вуд посмотрел на Ань Фэна и холодно усмехнулся:

– Я считаю, что профессор Линь совершил ошибку, выбрав вас. Вам не под силу работа со слишком сложными случаями. – В зале повисла неловкая тишина. – Чтобы проверить наш уровень, необходим клинический случай. Пусть Чэн Ю предложит нам вариант, – неожиданно сказал Энсон Вуд.

Наставник Чэн с удивлением посмотрел на него.

– Хоть ты и ученик Линь Минхао, я тебе доверяю. Чтобы все было честно, мы с Линь Минхао подготовим по пять вариантов, перемешаем и дадим тебе, а ты выберешь, с каким из них работать. Когда определишься, свяжись со мной. У тебя же есть моя визитка, да? – Энсон Вуд улыбнулся Чэн Ю. В тот момент я почувствовала к нему немного больше симпатии.

Чэн Ю не ответил, и Энсон Вуд перевел взгляд на меня. Он улыбнулся:

– У тебя умные глаза, девочка, и сердце, полное сострадания. Но почему ты выглядишь такой несчастной? Я думаю, ты станешь прекрасным терапевтом. Только психотерапевт лучше всех понимает другого психотерапевта, поэтому позволь мне подарить тебе сердце, полное радости, оно поможет справиться с любой тьмой. – Он достал из кармана маленькую коробочку и протянул мне.

Заметив мою неуверенность и беспокойство, он снова улыбнулся:

– Это недорогой подарок, не переживай. Ты заслуживаешь его.

Не говоря больше ни слова, он безо всяких церемоний ушел вместе с несколькими своими последователями. Перед уходом он бросил прощальный взгляд на Чэн Ю, и я подумала, что Энсон Вуд, возможно, не так уж и плох и Чэн Ю не нужно было советовать мне держаться от него подальше.

Я открыла коробочку и увидела брошь. Это была серебристо-белая металлическая брошка в форме сердца с крестом на нем. Трудно было сказать, разрезает ли этот крест сердце на части или, наоборот, защищает его.

Я легонько встряхнула брошь, и она издала слабый звук. Мне понравился Энсон Вуд (наверное, все дело было в том, что мне понравились его слова), поэтому я приколола брошь к своей кофточке.

Чэн Ю выглядел немного расстроенным, но ничего не сказал. Такой уж у него характер.

Когда я уже вовсю была погружена в свои мысли, Линь Минхао заметил меня.

– Чэн Ю, не представишь нас?

– Это Лин, моя ассистентка. Ее отец тоже занимается исследованиями в области психологии, – тихо представил меня Чэн Ю.

Я улыбнулась и кивнула в знак приветствия:

– Здравствуйте, учитель Линь! Учитель Чэн много о вас рассказывал, он вас очень уважает.

Линь Минхао мягко улыбнулся:

– Усердно работай и учись у наставника Чэна, он мой самый выдающийся ученик.

Я ощутила волну тепла. Между ними царила атмосфера глубокого взаимного уважения и восхищения, и, стоя рядом, я словно окунулась в весенний бриз.

– Лин, и ты здесь? – Это все-таки произошло: отец меня заметил. Он подошел к Линь Минхао, вежливо обменялся с ним визитками и уже хотел было начать разговор, как вдруг увидел меня – дочь, которая только что отказалась с ним ехать.

На его лице отразились сложные эмоции. Он всегда слегка морщил нос, когда был недоволен. Линь Минхао с восхищением произнес: