Талия взглянула на Энн. Почему эта молодая женщина так холодна с ней? Она познакомилась с Энн во время своего сезона: мать Энн дружила с тетей Гармонией. Однако Энн сблизилась с Калли. Что, по правде говоря, характеризовало ее сестру. Талия же была настолько увлечена Джеймсом, что ее не беспокоили такие тривиальные вещи, как друзья… или просто знакомые.

Может быть, Энн отталкивала Талию потому, что ее статус понизился до уровня компаньонки? Но Талии она не показалась снобом. Возможно, она держалась отстраненно, поддерживая таким образом мистера Солсбери, чувствуя себя оскорбленной, потому что Калли ответила отказом на его предложение? Талия не знала, чем еще объяснить ее поведение, граничащее с грубостью.

Прекратив попытки завязать разговор, она вернулась на свое место и начала сочинять в уме стихи.

Она как раз задумалась над подходящей вступительной строфой, когда дверь открылась, и в комнату вошли Генри и Элинор. Элинор слегка раскраснелась. Генри, напротив, был довольно бледен. Он взглянул на Талию, но, встретившись с ним взглядом, она не смогла понять, что увидела в его глазах. Он казался чем-то взволнованным, но, должно быть, Талия просто не так поняла: спокойствие являлось одной из самых замечательных черт мистера Солсбери. Он редко терял самообладание.

Элинор подтолкнула локтем мистера Солсбери, и он откашлялся.

– Мы с Элинор должны вам кое-что сказать…

Но, что бы они ни собирались сказать, это им не удалось. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился молодой человек, упав на колени перед Талией.

– Боже мой, Фредерик! Во имя всего святого, что ты тут делаешь? – Талия едва обратила внимание на красивую темноволосую женщину, которая вошла в зал вслед за ее братом. Он был охвачен сильнейшими эмоциями: его голубые глаза сверкали, а на скуле расплывался жуткий синяк. Участвовал ли он в той драке в партере, которую она наблюдала накануне?

Фредди вскинул голову.

– Талия! Ты должна помочь нам!

V
Элинор

Но тем не менее ему предстояло стать ее мужем. Несмотря на то что она была невысокого мнения о браке и о мужчинах вообще, замужество всегда являлось ее целью. Только оно создавало для небогатой воспитанной женщины достойное общественное положение, в котором, если ей и не суждено найти свое счастье, она хотя бы находила защиту от нужды.

«Гордость и предубеждение», от автора романа «Разум и чувства», Джейн Остин

Незадолго до того, как в гостиную ворвался смутно знакомый ей юноша, Элинор провела Генри в свой кабинет. Все свободные поверхности здесь были завалены бумагами, но она не обращала на них внимания. Они не имели отношения к разговору, который девушка собиралась вести.

Генри изучал комнату, переводя взгляд с бумаг на окно и обратно на Элинор.

– И зачем ты привела меня сюда? Собираешься соблазнить?

Элинор едва не вспыхнула. Она не станет смущаться перед Генри, которого знает уже пять лет, если не больше.

– Что-то в этом роде.

Генри в изумлении открыл рот.

– Ты же не серьезно?

Элинор рассмеялась, получая удовольствие от его замешательства. Генри улыбнулся, расслабившись.

Элинор начала:

– Но у меня к тебе есть предложение.

Его плечи вновь напряглись.

– Выслушай меня, пожалуйста, прежде чем что-то отвечать, – продолжила она. – Уверена, ты знаком с племянником моего мужа, Джорджем Локхартом? Он намерен превратить мою жизнь в ад. Хочет выдать меня замуж, чтобы имущество моего покойного мужа перешло к нему. Он подсылает ко мне повес и охотников за приданым… Одному Богу известно, почему они соглашаются на это. Ложь? Подкуп? Джордж внедрил шпионов в мой дом. Даже сделал мне предложение. Не думаю, что он остановится, пока не убедится, что я собираюсь выйти замуж.

Генри нахмурился.

– Безусловно, ни один благовоспитанный джентльмен не станет так досаждать даме.

– Ты сомневаешься в моих словах? – удивилась Элинор, и в ней закипела ярость.

Генри наморщил лоб.

– Нет, конечно нет. Если ты так говоришь, значит, так и есть. Только скажи, что нужно, и я это сделаю. Вызвать этого подлеца на дуэль?

– Пожалуйста, не надо говорить глупостей, – ответила Элинор. Она отвернулась от Генри, перебирая бумаги на столе. – Мне не нужны дуэли. Но мне нужна защита. Я много думала, и мне кажется, лучший план – это найти жениха. Если мистер Локхарт поверит, что я собираюсь замуж, он прекратит свои нападки, и у меня появится время придумать, что делать дальше.

Она снова посмотрела на Генри. Его глаза слегка расширились, он сцепил руки за спиной.

– Жениха… ты имеешь в виду меня?

Слава богу, Генри неглуп. Она поспешила продолжить:

– Лишь фиктивного жениха, ты понимаешь. Я не настолько жестока, чтобы настаивать на нашей свадьбе. Но месяцев шесть, может год, пока я не найду другого решения. И тогда я расторгну помолвку.

– Мне не нравится, что мои предложения постоянно отвергают, – пробормотал Генри.

– Прошу прощения? – переспросила Элинор.

– Не обращай внимания. Итак, это все, что от меня требуется? Фиктивная помолвка, которая может быть расторгнута в любой момент по твоему выбору?

– Да, если ты согласен? И возможно, тебе придется сопровождать меня иногда, чтобы все выглядело правдоподобно.

У него было странное выражение лица, будто он жевал что-то невкусное.

– Если тебе это не нравится, просто скажи «нет», – поспешно добавила Элинор. – Я больше не буду об этом упоминать.

– Не то чтобы мне не нравилось. Но… ты уверена? Расторжение помолвки может выглядеть скандально.

– О, пф! – фыркнула Элинор. – Для незамужней женщины? Возможно. Для богатой вдовы это эксцентрично и не более того. – Она вдруг вспомнила, как вспыхнула Талия, когда Генри вошел, как он смотрел на нее в опере. Лучше все прояснить сразу. – Есть кто-то еще, да? Не буду ли я препятствовать какому-то твоему грандиозному роману?

– Нет, – ответил Генри. – Больше никого нет.

– Тогда ты сделаешь это? Поможешь?

– Буду рад помочь тебе, Элинор Локхарт. Окажешь ли ты мне честь, став моей фальшивой невестой? Вот… теперь никто не сможет утверждать, что ты мне навязывалась.

– Но я и правда навязывалась тебе.

– Не так сильно. И теперь, когда я задал этот вопрос, ты можешь переложить всю ответственность на меня.

– Очень хорошо. Тогда я принимаю твое предложение. Которое будет должным образом отвергнуто в будущем.

Генри протянул руку, и Элинор пожала ее, испытывая прилив благодарности и нежности за то, что Генри помог ей сделать это неловкое предложение.

Они вернулись в гостиную. Генри собирался объявить о помолвке, когда в комнату ворвались молодые мужчина и женщина. Бросившись к Талии, юноша столкнулся с Элинор, и та пошатнулась. Генри поддержал ее.

Руки у него были теплыми и крепкими, и на краткий миг в ней что-то вспыхнуло, что-то, что она считала давно умершим и похороненным. Но Элинор держала всех на расстоянии… никто, кроме Энн, не обнимал ее с тех пор, как умер Альберт.

Она высвободилась из объятий Генри и отошла в сторону.

– Спасибо, я в порядке.

Благодарность, которую она прежде испытывала, испарилась. Элинор больше не была уверена, что чувствует, кроме беспокойства, неуверенности и бессилия – всех тех чувств, о которых, как она полагала, навсегда забудет, согласившись выйти за Альберта. Как бы там ни было, дело сделано. Она помолвлена – даже если не по-настоящему, – и мистер Локхарт, как она надеялась, оставит ее в покое до конца сезона.

Генри, казалось, хотел что-то сказать, но опустил протянутую руку. Элинор обернулась к незваным гостям, недоумевая, как им удалось проскользнуть мимо дворецкого.

Она узнала молодую женщину, оглядывавшую гостиную с выражением, в котором смешивались веселье и досада. Мисс София Монтгомери, актриса, которая вызвала такой ажиотаж прошлым вечером.

Юноша все еще стоял на коленях перед Талией, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами. Элинор переводила взгляд с него на Талию и обратно. В чертах их лиц было что-то похожее… и разве молодой человек не назвал Талию по имени?

Талия вздохнула.

– Элинор, пожалуйста, познакомься с моим братом Фредериком Обри. Фредди, Элинор. – Она продолжила представлять присутствовавших, а молодой человек встал и, смущенно улыбаясь, обвел взглядом комнату.

– Я приношу извинения, что вот так ворвался к вам, но я не мог придумать, куда еще пойти. София… мисс Монтгомери… оказалась в ужасном положении, и я решил, что должен ей помочь.

Актриса скрестила руки на груди и поджала красивые губы.

– Вы сказали, что знаете кого-то, кто смог бы оказать мне помощь. Я понятия не имела… Если бы я могла предположить, что он ворвется в гостиную знатной дамы без ее на то позволения, ни за что бы на это не согласилась. – Она обратила на Элинор умоляющий взгляд темных глаз. – Приношу глубочайшие извинения, миссис…

– Элинор, – не задумываясь произнесла она. – Прошу, зовите меня Элинор. – Встревоженное лицо девушки затронуло что-то в душе Элинор. – И пожалуйста, останьтесь. Я позвоню, чтобы принесли чай и восхитительный пирог, приготовленный моим поваром. Думаю, немного сахара нам не помешает.

Она усадила новых гостей в удобные кресла, предложила Генри занять место рядом с сестрой, а Талии – на диване и отдала распоряжения горничной. Затем присоединилась к компании.

– Теперь, – начала Элинор. – Почему бы вам не рассказать нам, что случилось?

Фредерик Обри глубоко вздохнул.

– Это вина того подлеца… прошу прощения, мэм. Того человека. Он не прекращает досаждать мисс Монтгомери. Появляется на большинстве спектаклей и репетиций. Он ждал ее после сегодняшней репетиции с большим букетом роз.

– Наверняка это не редкость, когда поклонники приходят с цветами? – спросила Энн.

По выражению лица мистера Обри Элинор поняла, что он тоже явился с цветами… и, возможно, его букет не был выдающимся.

– Дело не в цветах. Дело в том, чего хочет этот мужчина, – сказал мистер Обри, выглядя одновременно смущенно и возмущенно.

– Большинство поклонников с цветами хотят гораздо большего, чем моя благодарность, – откровенно призналась мисс Монтгомери. – Он надеется сделать меня своей любовницей, но я не собираюсь ей становиться.

– Я не желаю ничего, кроме вашей благодарности. Одно ваше присутствие – это все, о чем я мечтаю, – заверил мистер Обри, глядя на актрису. Элинор посмотрела на него. Талия упоминала, что это ее старший брат? Но вел он себя как школьник, охваченный первым увлечением.

Мисс Монтгомери в свою очередь определенно не была увлечена. Она похлопала Фредди по руке.

– Да, я знаю.

Элинор проглотила улыбку. Эта ласка напоминала скорее ту, которой можно одарить любимого ребенка или родственника, впавшего в старческое слабоумие. Бедный мистер Обри.

– Но тогда, – сказала Энн, – если вы скажете ему «нет», он оставит вас в покое?

На лице мисс Монтгомери промелькнуло странное выражение.

– Мужчины вашего круга могут с пониманием отнестись к отказу леди. Но я не леди, и эти правила ко мне не применимы. Если я скажу «нет», это будет воспринято как кокетство или вызов, которые можно сломить, потратив достаточно времени и денег.

– Он ужасно настойчив! – воскликнул мистер Обри. – Как бы там ни было, сегодня он оказался невыносим, и я подумал, что лучше всего оградить Софию… то есть мисс Монтгомери… от его посягательств. Мы надеялись, Талия сможет посоветовать что-нибудь. Отец писал, что она в Лондоне.

Талия моргнула.

– Посоветовать? Почему ты решил, что я знаю, как отказать мужчине, желающему завести любовницу?

Генри закашлялся… но, когда Элинор бросила на него озадаченный взгляд, по его лицу она поняла, что он борется скорее со смехом, чем с болью.

– О, – растерялся Фредди. – Э-э-э. – Очевидно, этот вопрос не пришел ему в голову.

Подали чай, и он явился благословенным спасением. Элинор умело разлила чай по чашкам и раздала гостям тарелки с ароматным пряным тортом.