Сомнительное предложение (страница 9)
Затем она вернулась на свое место, оказавшись рядом с мистером Джонсом. Он молчал, наблюдая за Элинор. Она попыталась придумать, что сказать. Не то чтобы она считала этого молодого человека недостойным своего внимания… Элинор выросла, окруженная простыми людьми, и, насколько знала, неизвестный отец, оплачивавший счета за ее обучение, мог быть торговцем. Проблема состояла в том, что этот мужчина привлекал ее больше, чем ей того бы хотелось.
Мистер Джонс заговорил первым. Его взгляд на мгновение упал на крестик, который Элинор носила на груди, а затем вернулся к ее лицу.
– Я вижу, ваше ожерелье починили.
– Да, спасибо.
– Я и не ждал другого. Мой отец, несмотря на все недостатки, замечательный ювелир.
– А чем занимаетесь вы, мистер Джонс? Мы встречались в магазине вашего отца, но я не видела вас там, когда вернулась за ожерельем.
Мистер Джонс скривился.
– Я вынужден временами работать продавцом в лавке, когда не хватает рабочих рук, но обычно я веду бухгалтерию, пока пытаюсь закончить учебу.
– О! Где вы учитесь? Оксфорд? Кембридж?
Странное выражение промелькнуло на его лице.
– Боюсь, ни там, ни там. Я учусь самостоятельно.
Элинор почувствовала, что снова краснеет.
– Прошу прощения. Мне не следовало предполагать…
– Все в порядке. Не каждому суждено родиться в богатстве.
В голосе мистера Джонса не слышалось злобы, но Элинор все же почувствовала, как он напрягся.
– И вы считаете, что я родилась такой?
Он обвел комнату неопределенным жестом: богатые драпировки и потолочную лепнину, украшенную позолотой.
– Я лишь предполагаю, опираясь на факты.
– Тогда вы ошибаетесь. Я не была рождена в богатстве. Я… – Элинор поколебалась, а затем закончила с вызовом: – Я вышла замуж. – Слишком поздно она вспомнила, что только что объявила о помолвке с Генри. Должно быть, ее можно посчитать дамой с двумя мужьями. – Я вдова.
– Примите мои извинения, мадам. И соболезнования. – Он вздохнул. – Вот в чем сложность вежливой беседы: так много подводных камней, на которые можно наткнуться, не подумав.
Элинор не смогла сдержать улыбку, заметив, как он огорчился.
– Вы не могли знать. И я бы ни за что на свете не хотела ставить вас в неловкое положение. Если желаете, можем помолчать.
– Я не прочь поговорить с вами, – ответил он. – Если даже случайно и переступлю границы.
– Хорошо, тогда, может быть, вы расскажете мне, что именно изучаете?
– Вы спрашиваете из вежливости или потому, что хотите знать?
– А разве невозможно и то, и другое?
– Я изучаю математику. Я хотел бы однажды работать на бирже или в страховой компании.
Ее глаза распахнулись.
– Математику? Вроде таблиц продолжительности жизни, коэффициентов смертности и тому подобного?
Мистер Джонс улыбнулся.
– Да. Что-то в этом роде. Я совсем скучный?
Элинор покачала головой.
– Вовсе нет. Я бы скорее сказала, что вы явились как ответ на мою молитву.
Его темные брови приподнялись.
– Все, очевидно, когда-нибудь случается впервые.
– Да… вы позволите мне показать вам кое-что?
Когда мистер Джонс кивнул, Элинор повела его из гостиной в кабинет. Второй раз за день она очутилась в этой комнате наедине с мужчиной. Как ни странно, хотя предыдущий разговор касался более интимной темы, этот казался еще более интимным. Возможно, дело в том, что мистер Джонс был крупнее Генри и занимал больше места?
Мистер Джонс оглядел комнату с нескрываемым любопытством. Он склонился к стопке бумаг на столе, затем поднял верхнюю страницу, изучая ее.
– Что это? Математические выкладки очень высокого уровня, но я не видел их раньше. Они не публиковались?
Элинор кивнула.
– Работа моего покойного мужа. В своем завещании он поручил мне опубликовать ее, но я понятия не имею, как это сделать. Я рассортировала кое-что по датам, а переписку – по респондентам, но с тем же успехом это могли быть записи на греческом.
На его лице мелькнула слабая улыбка.
– Кое-что тут действительно на греческом.
– Не могли бы вы… – Элинор помедлила. – Мне нужен кто-то, кто разбирается в этом. Вы бы согласились помочь мне? Я, конечно, компенсирую вам потраченное время.
Мистер Джонс нахмурил брови.
– Вы уверены? Вы ничего не знаете о моих способностях… я могу разрушить репутацию вашего мужа, если уж на то пошло.
– Может, тогда просто попробуете? Вы сделаете часть работы, а я отправлю ее одному из старых корреспондентов мужа для проверки?
– Почему бы не попросить его?
Справедливый вопрос, который Элинор и сама себе задавала.
– Я не встречалась и не беседовала ни с кем из его корреспондентов. И они, вероятно, потребуют, чтобы я отослала им все бумаги Альберта… а как я смогу повлиять на дальнейшую судьбу его статей, если они не будут в моем распоряжении? Вы поможете мне понять, на что годитесь, и мы вместе решим, что делать с этой работой.
Мистер Джонс протянул ей руку.
– Я готов попробовать, если вы согласны… то немногое, что я увидел, выглядит захватывающе. И мой отец будет несказанно удивлен, если я заработаю что-то своим учением.
Элинор пожала его руку. Ее пальцы утонули в его ладони, но ей это скорее понравилось. Прошло слишком много времени, прежде чем ее разум взял верх над эмоциями, и она отпустила его руку.
– Отлично. Вы придете в пятницу, чтобы мы могли составить договор?
– Буду очень рад.
Когда они прервали беседу, из гостиной донеслись взволнованные голоса. Элинор бросила быстрый взгляд на мистера Джонса, прежде чем поспешить прочь из кабинета. Она вошла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фредерик Обри отвел руку в сторону, а затем ударил в лицо высокого светловолосого мужчину.
VIII
Талия
Талия Обри, подражание староанглийской поэзииПослушай, Джон, я не люблю тебя,
И не могу с тобой встречать рассветы,
Под немолчные трели соловья
Принять кольцо твое и дать тебе обеты.
Твой поцелуй не пробуждает жар,
И сердце не замрет, тебя увидев.
Талия решила, что важнее всего – удержать Фредди от еще одного удара. Она вскочила с дивана и ринулась вперед.
– Фредди!
Мистер Джонс успел подбежать к нему раньше, влетев в комнату вслед за Элинор и крепко схватив Фредди в тот момент, когда он замахнулся во второй раз.
Джордж Локхарт приложил платок к рассеченной губе и кисло посмотрел на брата Талии.
– Ты всегда общаешься с подобным сбродом, Элинор? – спросил он.
Элинор вздрогнула.
– Проклятый бездельник, – бросил ему Фредди, пытаясь вырваться из рук мистера Джонса.
Мистер Локхарт проигнорировал его.
– Элинор, кто эти люди? – Казалось, его голос звучал спокойно, но Талия слышала в нем нотки гнева.
Когда Элинор повернулась, лицо у нее было бледным, хотя Талия не могла понять, от ярости или испуга.
– Это Фредерик Обри. Его сестра Талия – моя компаньонка, как вы, должно быть, помните. Мисс Монтгомери вы, кажется, знаете. Молодой человек, удерживающий мистера Обри, – ее брат, Оуэн Джонс. – Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Прошу у всех внимания, это – мистер Локхарт, племянник моего покойного мужа.
Мисс Монтгомери, сидевшая в кресле позади Талии, судорожно вздохнула. Почти комичное удивление сменило ярость на лице Фредди, и он прекратил вырываться.
– Он ваш племянник?
– Моего покойного мужа, – поправила Элинор.
– Тогда я вам соболезную, – сказал Фредди. – Знаете ли вы, что это – тот, о ком мы говорили… тот, который настаивал, чтобы мисс Монтгомери приняла его оскорбительное предложение?
Талия на мгновение прикрыла глаза. Что ж, это полный бардак. Она не могла решить, на кого больше злится. На мистера Локхарта за то, что приставал к мисс Монтгомери, или на Фредди за то, что оказался полным ослом.
Удивление – или озлобление – заставили мистера Джонса ослабить хватку, и Фредди вновь бросился вперед. Мистер Локхарт ловко увернулся. Когда Фредди развернулся, намереваясь повторить попытку, Элинор встала между ними.
– Хватит, пожалуйста. Я не потерплю драки в своей гостиной.
Пока Фредди кипел от злости, мистер Джонс взял сестру за руку.
– Спасибо за чай и пирог, миссис Локхарт. Нам пора. – Он помолчал, обводя взглядом комнату и смотря на что угодно, только не на Элинор. – Боюсь, я все же не смогу воспользоваться вашим любезным предложением. Если то, что сказал мистер Обри, правда, я не позволю ни себе, ни сестре приблизиться к дому, где рады мистеру Локхарту.
Коротко кивнув, он вышел из комнаты, обхватив сестру за плечи, словно защищая ее.
Элинор, казалось, поникла. Талия заколебалась, разрываясь между Элинор и Фредди, но решила все же взять под руку брата, на случай, если он снова захочет ударить мистера Локхарта теперь, когда мистер Джонс ушел.
– Любезным предложением? – повторил мистер Локхарт.
– Ничего важного, – заверила Элинор.
– Тогда я также могу оказать тебе любезность, которая, надеюсь, не будет проигнорирована. Как и обещал, я принес приглашения в «Олмак». – Он протянул два листка бумаги, исписанных изящным каллиграфическим почерком. Элинор даже не шевельнулась, чтобы взять их.
Талия склонилась к Фредди.
– В следующий раз, когда решишь подраться, прошу, сделай это где-то вне пределов гостиной Элинор.
– Но этот человек…
– Этому человеку не помешает взбучка, да. Но Элинор не заслужила подобного унижения.
Фредди начал что-то отвечать, но Талия подняла палец. Мистер Локхарт и Элинор гневно перешептывались, и, судя по тому, как Элинор медленно отступала перед ним, ей нужна была поддержка. Талия мягко подтолкнула Фредди к креслу.