– Я разберусь с Мэдс, не беспокойся, – отвечаю я, зная, что, когда они ссорятся, хоть это и бывает редко, становится очень жарко. – Давай просто закончим сегодняшний вечер, уверена, все будет хорошо.

Все, кроме моего сердца.

Следующие два часа мы проводим, стирая границы между историями нашей дружбы и создавая новые вымышленные отношения между нами, пока люди не начинают отпускать комментарии вроде: «Я всегда знал, что они поженятся». Когда мы уходим, я чувствую, как маска, надетая весь вечер, постепенно сползает. Я не глупая, и прекрасно понимаю, как работают все эти вечеринки, потому что посетила их огромное количество, но я никогда не позволяла себе быть в центре внимания. В случае чего, я просто становилась невидимой, оставаясь где-нибудь с краю и разговаривая только с парой людей, которые мне нравились, включая Мэдди и Джоша, а затем спокойно уходила, и сегодня мои ожидания были такими же.

Конечно, я как всегда недооценила мэра Питерса, и, похоже, я не единственная, кто пострадал от сегодняшних событий и разоблачений, потому что, когда мы наконец покидаем вечеринку и добираемся до машины, Мэдди молча садится на заднее сидение. В результате мне снова приходится занимать переднее сидение рядом с ее братом, пока продолжается эта самая тихая и неудобная в мире поездка. Я пытаюсь снять напряжение, поэтому, когда Джош подъезжает к нашему дому, я в тревожном состоянии практически содрала всю кожу с большого пальца. Мэдди выскальзывает из машины первой, поднимается по ступеням дома, не поприветствовав даже своего телохранителя Гектора, отпирает дверь и шагает внутрь. Мы с Джошем вздыхаем в унисон, отстегиваем ремни безопасности и выходим из машины навстречу музыке.

Когда мы доходим до гостиной, Мэдди стоит посреди комнаты и выкрикивает только одно слово: «Объяснитесь!»

Я делаю шаг вперед, но Джош вытягивает руку и преграждает мне путь, вставая между мной и Мэдс. Думаю, он лучше, чем я знает, как разрешить эту ситуацию, так что я позволяю ему взять инициативу. В конце концов, женитьба – требование их отца. Но я совсем не ожидала, что он набросится на сестру с критикой.

– Ты знала, что это произойдет, Мэдди, чего ты еще ожидала? – Его тон стал более резким, чем я себе представляла, и только моя подруга открыла рот, чтобы ответить, Джош ее перебил: – Ты выбрала Нову, помнишь? А я выбрал занять твое место, чтобы вы могли быть вместе, так что еще я должен объяснять?

Конечно, взрослея рядом с ним, я более чем привыкла к подобному гневу, но и его сестра тоже. Мэдди подходит ближе, и в ее глазах читается такое пренебрежение к брату, что я понимаю: разговор будет тяжелым.

– Что еще объяснить? – повторяет она с недоверием, и в ее тоне звучит невеселая нотка. – Я не знаю, как насчет: почему в это оказалась вовлечена моя лучшая подруга, почему ты не рассказал мне о произошедшем, почему ты не выбрал буквально кого угодно другого в мире, а? Почему бы тебе не объяснить это? – Ее тон звучит не менее резко, чем у брата, и я сомневаюсь, что оправдание выбором отца сейчас снизит уровень ее злости. Я понимаю, что если я сейчас влезу в разговор, то это не сделает лучше, поэтому продолжаю молчать.

– Отец выдвинул свои требования, и я их выполняю, – сухо отвечает Джош, и мне хотелось бы, чтобы эти слова не жалили меня так, как жалят, хоть я и понимаю, насколько все это фальшь. – Требования, которые позволили тебе жить как ты хочешь, помнишь?

Я не глупая, и я знала о сделке, к которой отец хотел принудить мою лучшую подругу. Он угрожал ей перестать оплачивать обучение в Фэрфилдском университете, если она не выйдет замуж за парня, которого он выбрал, но я думала, когда она сошлась с Новой, ситуация улеглась. Они могут не сходиться во взглядах, но Джош всегда был его «золотым мальчиком». Умный и атлетичный, сын, которым он всегда мог похвастаться перед своими коллегами-подхалимами в политической среде. Я никогда не думала, что он снова попытается заключать какие-то сделки с сыном, и уж тем более не ожидала, что Джош на это пойдет. Но мэр знал об одном слабом месте, на которое может надавить.

– Я не хочу этого и не принимаю, выбери кого-то другого, – призывает Мэдди, и паника распространяется по моему телу при мысли о том, что Джош будет счастлив вместе с кем-то другим, пусть и не по-настоящему.

– Сделка уже свершилась, Мэделин, ты или я, ты или она, – коротко отрезает он, двигаясь, чтобы встать рядом со мной. – И мы оба выбрали тебя.

Мэдди смотрит на нас, отрицательно качая головой, но когда ее брат не двигается с места, она переводит внимание на меня.

– Я не позволю тебе сделать это ради меня, Хэлли. – Слезы наворачиваются на ее глазах, и я отталкиваю Джоша, чтобы взять ее руки в свои.

– Мэдди, ты моя лучшая подруга, и я люблю тебя. Ты не остановишь меня, потому что я вижу, как ты счастлива последнее время. – И она правда была очень счастлива, Нова полностью ее изменил. Именно поэтому я согласилась, не столько ради Джоша, сколько ради нее. – Ты не можешь просить меня не делать этого ради тебя, – произношу я с улыбкой.

– Я не могу просить тебя бросить все, чтобы выйти замуж за Джоша, – плачет она, и я почти смеюсь. Я готова рассмеяться от мысли, что кто-то действительно думает, что выйти замуж за такого добросердечного человека, как Джош Питерс, – это потратить жизнь напрасно, но вместо этого пытаюсь успокоить подругу.

– Все будет хорошо, у нас есть план, – начинаю я, но Джош меня обрывает.

– Наша свадьба – не твоя забота, Мэдди. Я попросил Хэлли выйти за меня, и она согласилась, конец дискуссии, – отрезает парень, но конечно его сестра не отступает.

– Нет, не конец! – кричит она в ответ, в то время как раздается стук в дверь, но продолжая смотреть друг на друга, никто из них даже не бросает взгляд в ту сторону.

Я закатываю глаза от этой мелодрамы, двигаюсь в сторону двери и не удивляюсь, когда открываю ее. Нова Даркмор приветствует меня улыбкой, которая, я уверена, заставила бы подкоситься колени у множества женщин, но моя привязанность к белокурым придуркам вроде того, который технически стал моим женихом, делает меня неуязвимой.

– Хэлс, – тепло приветствует он меня, не выражая ни капли разочарования, что дверь открыла именно я. – Как прошла вечеринка?

Я отхожу в сторону, позволяя ему войти, учитывая, что он пробирается сюда почти каждую ночь, и я уже привыкла к этому, и ворчу в ответ:

– Это было… насыщенно. – Только сейчас он слышит крики, доносящиеся из гостиной, и его улыбка исчезает, а в глазах читается беспокойство. – Как я и сказала – насыщенно, – добавляю я со вздохом, провожая парня в гостиную.

– Ты реально думала, что можешь выбрать себе парня и убежать с ним в гребаный закат? – усмехается Джош. – Очнись, Мэдди, отец хотел сделку, и он ее получил, и теперь это тебя не касается.

Мы с Новой подходим к ним, и только тогда Джош замечает прибытие гостя.

– Так почему бы тебе не наслаждаться последствиями моих решений и не влезать в мои дела, – усмехается парень, указывая на капитана своей хоккейной команды.

– У вас тут все в порядке? – мрачно спрашивает Нова, вставая между Мэдди и ее братом.

Взгляд Джоша становится жестче.

– Все отлично, Даркмор, – выплевывает он, молча глядя на сестру и полностью игнорируя присутствие Новы.

Мэдди смотрит в ответ, но я замечаю момент, когда она понимает, что брат не собирается отступать, и ее хватка ослабевает. Девушка громко вздыхает, с сожалением глядя на нас обоих, перед тем как обратить внимание на Нову, и умоляюще произносит: – Просто вытащи меня отсюда.

Нова смущенно осматривает нас троих, затем легонько кивает и притягивает девушку к себе. Мы с Джошем молча наблюдаем, как они уходят. Эта тишина держится еще несколько секунду, пока дверь не захлопывается за парой, и Джош выругивается:

– Твою мать, – восклицает он, пытаясь размять шею и ослабить галстук.

– Она вернется, – отвечаю я с надеждой в голосе, и парень почти пропускает хриплый смешок.

– Почему ты всегда так оптимистично настроена, что все получится? – рявкает он, и я практически чувствую, как щиты снова поднимаются вокруг него. Щиты, которые я безуспешно пыталась пробить с того момента, как Джош узнал правду о том, что за человек его отец.

– Думаю, я просто вижу только черное и белое. Она твоя сестра и любит тебя, скоро она успокоится, и вы, ребята, снова вернетесь к нормальной жизни, – я пожимаю плечами, не понимая, как еще можно ответить.

Едва ли я успела закончить предложение, как парень снова меня перебил.

– Нет ничего нормального, Хэлли. – Его гнев накатывает волнами, и все, что я хочу, – это вытащить парня оттуда. – Нормальным был бы отец, который не принуждает своих детей соблюдать эти устаревшие правила только лишь в угоду своему желанию оставаться всегда на вершине. – Он отворачивается от меня, упираясь кулаком в спинку дивана и опуская голову в сторону пола, тяжело вдыхая, словно пытаясь отдышаться.

Подойдя к парню, я кладу руку ему на плечо, как делала это уже несколько раз за сегодняшний вечер, только в этот раз он вздрагивает. Его голова поднимается вверх, и он отталкивает меня, словно мои прикосновения – это яд. На меня снова смотрит тот, кого я узнаю и ненавижу. Это не тот маленький мальчик, который подарил мне леденец в виде колечка, когда мы были детьми, и даже не мужчина, предложивший мне руку и сердце несколькими часами ранее. Нет, тот, кто стоит передо мной, – настоящий сын своего отца.

– Сегодня ты хорошо постаралась, – спокойно говорит он, как будто я чертова пони в цирке, и я выгибаю спину под его кнутом из слов. – Остальные проблемы решим позже, но сейчас нужно вести себя подобающе. – Не дожидаясь ответа, он разворачивается и устремляется в сторону входной двери. Я даже не пытаюсь догнать его, потому что прекрасно понимаю, что значит сражаться с Джошем Питерсом, и сейчас я не хочу продолжать эту войну.

Я позволяю ему уйти, как всегда забрав с собой частичку моего сердца, и как только слышу хлопок входной двери, первая слезинка катится по моей щеке. Сама не знаю, почему я плачу. Я позволяю всем эмоциям прошедшего вечера вырваться наружу. Эти люди, музыка, еда, запахи, вся эта фальшь разрывают меня до тех пор, пока я из последних сил поднимаюсь по лестнице, снимаю платье и падаю на кровать.

Я прижимаю к себе пингвина Перси – мягкую игрушку, которую мой будущий муж выиграл для меня, будучи ребенком. Я понимаю, что, как и каждую предыдущую ночь, мне захочется, чтобы кто-то был рядом и обнимал меня, пока я плачу. А еще я понимаю, что боль, причиненная Джошем сейчас, не сравнится с болью, когда все это закончится. И меня не волнует, насколько все это временно между нами, но я понимаю, что едва ли выберусь из этого живой. Любовь действительно самая страшная болезнь, не так ли?

Глава 5
Джош

«Бремя положения»

Объявление появилось в газетах на следующий понедельник после нашей помолвки, чему я не удивился. Отцу хватило сил и времени, чтобы завести интрижку с управлением городом. Поэтому конечно у него хватило ресурсов опубликовать эту новость в газете менее чем через 72 часа после официального объявления на вечеринке. Все-таки он мэр. Мэр, под которого стелятся люди, и поэтому мой телефон не замолкает последние несколько дней – названивают организаторы свадеб. Я ответил только на первый звонок и то потому, что не знал, кому принадлежит номер. Я и так потратил много времени на изучение планов, построенных для моей сестры на ее принудительную свадьбу весной – которую я сорвал – и которые теперь падут на меня.

Как восхитительно.

Я не разговаривал ни с Хэлли, ни с сестрой с того вечера, но уверен, они обе видели это объявление. Уверен: он послал им копии, как и мне, но единственное, о чем я могу думать, – это как его заткнуть. После разговора с несколькими друзьями я получил имя человека, который мог мне помочь.