Ну, я стану его следующей жертвой только через мой труп – ой, неудачный выбор слов. Я не стану его следующей жертвой. Позже я добавлю оружейный магазин в свой обширный список дел. Они продавали не только оружие. Помимо индивидуальных средств защиты, они предлагали целые системы безопасности для дома. Надо взять камеры. И сигнализацию. Этот мудак не попадет сюда снова без боя.

Я заерзала в кресле, стараясь не обращать внимания на то, что до сих пор возбуждена. Это длилось всю ночь: между ног я была вся мокрая, а когда мои затвердевшие соски терлись о ткань пижамы, по всему телу прокатывалась дрожь удовольствия.

Дурацкий кинк заставляет меня хотеть мужчину, который, скорее всего, хочет содрать с меня кожу и сделать себе перчатки.

Я поморщилась от этого образа и отпила еще кофе. Вся эта ситуация была более чем некомфортная. Хотел он навредить мне или нет? И почему из всех пользователей в его разделе комментариев он выбрал именно меня? Он живет где-то неподалеку? Может, я встречала его лично? Натыкалась на него в любимой кофейне или тягала веса рядом с ним в спортзале?

Даже если так, как он нашел меня в интернете? Он должен был знать мое имя и как я выгляжу, чтобы найти меня в комментариях. Ведь я никому, абсолютно никому в реале не говорила про свой кинк с масками, не добавляла в друзья и не подписывалась ни на кого, кого бы знала лично.

Что случилось после того, как он нашел меня? Как он перешел от идентификации моей личности к выяснению моего места жительства?

А что самое важное, как он проник сюда прошлой ночью? Ни одно окно не было разбито или взломано, и камина у меня тоже не было, чтобы по нему спуститься. А на задней двери был засов, который я всегда запирала изнутри. Насколько я понимала, ему нужно было именно вломиться, чтобы проникнуть внутрь. Но я все проверила прошлой ночью, и никаких следов взлома не нашла. Так что оставалась только передняя дверь.

В какой-то момент ночью отключилось электричество. Он мог каким-то образом это спровоцировать, чтобы проникнуть внутрь под покровом темноты? Нет. Это наверняка совпадение. Он должен быть первоклассным хакером, чтобы провернуть нечто подобное.

И чтобы выяснить обо мне все, что он знал, если подумать.

Мой телефон лежал на столе рядом со мной. Я подозрительно на него посмотрела. Мог он наблюдать за мной через него прямо сейчас? Я пихнула его за подставку для салфеток, с глаз долой, просто на всякий пожарный. Это все было выше моего понимания. Я как-то проходила несколько курсов по программированию в старшей школе и колледже. Мне хватило, чтобы понять, что работа в области компьютерных технологий была не для меня. Я не представляла, какими умениями надо обладать, чтобы взломать мой телефон, и возможно ли это?

Минуточку. А сосед Тайлера случайно не был компьютерным гением? Смог бы он ответить на мои вопросы? Конечно, между нами с Тайлером было все кончено, но это с самого начала было не особо серьезно, и расстались мы неплохо. На днях я видела его в спортзале, и он был очень мил: помахал мне и показал два пальца вверх, когда я взяла рекордный для себя вес. Не будет слишком странно, если я попрошу его поговорить за меня с соседом? Но как я вообще объясню, что мне нужно?

Привет, Тайлер. Это Эли. Не волнуйся, я в тебя не влюблена, ничего такого. Мне просто нужно, чтобы твой сосед отследил мужика из секс-видео, которое я тебе посылала.

Я закатила глаза. Да уж. Это отлично прокатит.

Может, все получится, если я буду выражаться обтекаемо и предложу парню денег? Я встречала Джоша всего раз, так что вряд ли он сделает это по дружбе или по доброте душевной.

Я мысленно вернулась к той встрече. Единственное, что мне рассказал о своем соседе Тайлер, это что он затворник с какой-то крутой работой в области кибербезопасности. Я ожидала, что он окажется тощим как жердь пацаном в очках (да, я знаю, что поддалась голливудскому стереотипу о том, как должен выглядеть «гик»).

Но Джош открыл мне глаза. Потому что он был огромный, почти под два метра, и хотя на нем были мешковатые спортивные штаны и толстовка, когда мы столкнулись с ним тем утром, это не могло скрыть его накачанности. Я успела взглянуть на него только в профиль: волевая челюсть, орлиный нос и густые, длинные ресницы, за которые любая женщина готова убить. Но даже этого короткого ознакомления оказалось достаточно, чтобы понять: этот мужчина душераздирающе красив. Наверное, в нем была средиземноморская кровь, потому что его кожа имела оливковый оттенок, а волосы были почти такими же темными, как мои. Мама при взгляде на него наверняка сказала бы что-то неуместное типа того, что от него родились бы прекрасные итальянские внуки.

При нем я сразу подобралась, прекрасно осознавая, что одета в футболку его соседа, и еще он наверняка слышал, как мы несколько часов назад трахались, ведь из-за бутылки вина за ужином вели себя громче, чем полагается.

Но все это было неважно, потому что к Джошу я обращалась не из-за внешности; я обращалась к нему из-за мозгов. Не знаю, будет ли оплата достаточным стимулом, чтобы он взялся мне помочь? И сколько мне нужно будет рассказать, чтобы получить желаемое? Могу я просто попросить его найти для меня кого-то, особо не вдаваясь в детали?

Мне нужен был Гугл, чтобы ответить на все эти вопросы.

Я уже потянулась за телефоном, но остановилась, не доверяя самой себе. Не полезу ли я снова в свои личные сообщения в приложении, чтобы весь день пускать слюни на видео Безликого, которое он сам мне прислал? Так что вместо этого я поставила кофе на стол и пошла за ноутбуком.

6
Джош

Эли гуглила, какая информация нужна хакеру, чтобы найти человека.

Это могло стать проблемой.

Я наблюдал за ней через камеру в ноутбуке, пока она читала статью. Ее глаза были полностью сосредоточены, а между бровей пролегала маленькая складочка, когда она начинала хмуриться. Волосы Эли убрала в небрежный пучок. Она была ненакрашенная, в помятой одежде, как будто только вылезла из кровати. Что-то во мне смягчилось от этого зрелища. Я так зафиксировался на придумывании разных фантазий с ней, что ни разу не представлял, как бы все было в реальности.

Я закрыл глаза и представил, как сижу напротив нее за обеденным столом и смотрю, как она пьет кофе после пробуждения. Ее волосы растрепаны, а губы истерзаны после того, что я делал с ними ночью. Я чуть не застонал от этой мысли. Я так давно не делил ни с кем постель ради чего-то большего, чем быстрый перепихон! Когда я последний раз просыпался и видел, как женщина спит на моей груди, греясь от тепла моего тела? То, что я не мог это вспомнить, вероятно, было не очень хорошим признаком.

Тайлер постоянно называл меня затворником, но я никогда об этом по-настоящему не задумывался. А что, если им я и был? Мое нежелание выходить из дома было оправданно, учитывая мое прошлое и вероятные последствия, если меня узнают. Но представив себя внутри этой простой бытовой сцены рядом с Эли, я усомнился в правильности своего выбора. Сколько всего я теряю, отгородив себя от остального мира? Было ли так необходимо продолжать защищать себя от людей и наоборот? Мне было двадцать шесть лет, и пока что мне удавалось существовать, не причиняя никому вреда.

Значило ли это, что я никогда никому не наврежу?

Отец совершил свое первое нападение в раннем подростковом возрасте. В подкасте про его дело любили рассуждать, как раннее детство, полное насилия, и пара черепно-мозговых травм привели его на эту темную дорожку. Он успел причинить мне боль до того, как матери удалось спасти нас от него навсегда, но, по крайней мере, мне достаточно повезло избежать серьезных повреждений мозга.

Триада МакДональда считается устаревшей, но иногда пугающе четко предсказывает склонность к насилию. Первая часть триады – это пиромания. Но сжигать всякую дрянь мне никогда не нравилось. Вторая – недержание мочи. У меня был железобетонный мочевой пузырь с самого раннего детства, и я никогда не мочился в постель. Насчет третьей я всегда волновался больше всего, потому что никогда не пытался пробовать. Это – жестокость по отношению к животным. Но поскольку накануне ночью я не тронул Фреда и даже не испытал такого желания, я впервые за долгое время начал испытывать определенную уверенность, что никогда не сорвусь и не превращусь в своего отца.

Братан, ты прямо сейчас буквально следишь за Эли, напомнил я себе.

Да, это правда. Может быть, я и не представлял опасности для общества, но были во мне черты, которые многие – включая моего терапевта, если бы я когда-нибудь ему признался, – назвали бы проблемными. По крайней мере, я наблюдал за Эли не потому, что хотел приковать ее к батарее в моем воображаемом подвале или что-то такое. Мне просто надо было выяснить, понравилось ли ей то, что я сделал, или нет. Вот и все.

Я закатил глаза. К сожалению, я слишком хорошо себя знал, чтобы поверить в собственную пургу.

Я, мать твою, не собирался останавливаться.

Эли выпрямилась на стуле и начала печатать.

«Может ли кто-нибудь подглядывать за мной через камеру ноутбука?»

О-оу.

Ее глаза распахнулись, когда она прочла ответы, а потом рванулись к верхней части экрана и посмотрели прямо на меня.

– Привет, красавица, – сказал я вслух, мечтая, чтобы она услышала. Хотел бы я посмотреть, как вся краска сойдет с ее лица от страха.

Да уж. Определенно проблемно. Но самоанализом я займусь позже.

«Черт», – пораженно пробормотала Эли, оттолкнувшись от стола.

Она поднялась, развернулась и исчезла из моего поля зрения – вернее, я всю дорогу наблюдал ее зад. Ох, что бы я сделал с этим задом! Я всегда считал себя скорее по сиськам, но Эли доказала мою неправоту.

Я слышал, как она копошится неподалеку, а потом она вернулась ко мне на экран с изолентой и ножницами в руках. Она собиралась заклеить камеру.

Черт.

Разочарование и недовольство как будто сдавили мое нутро, и я не смог удержаться. Я достал телефон и написал ей короткое сообщение в два слова.

«Не надо».

Ее телефон на моем экране просигналил, и она отвлеклась от отдирания изоленты, чтобы взглянуть на него. На ее лице промелькнул ужас – сладкий, восхитительный ужас, – но быстро сменился злобой.

«Слушай, ублюдок, – сказала она, опустив телефон, уперевшись локтями в стол и нагнувшись поближе. Господи, она была прекрасна, когда злилась, и ее темные глаза становились почти черными, когда сужались от ярости. – Я найду тебя, и тогда мы посмотрим, как тебе понравится вернуться домой и найти кого-то, поджидающего тебя в темноте».

По моему телу пробежал трепет и сосредоточился прямо в члене. Становилось ясно, что мне действительно сильно это нравится. Я не стал бы даже пытаться мешать тем двухбитным хакерам, которых она сможет нанять: пусть найдут меня, если это закончится тем, что она будет поджидать меня с пистолетом или ножом. Я стал бы ее добровольной жертвой. Или даже проверил бы, насколько далеко она сможет зайти.

У меня не было стремления к смерти. Я не хотел, чтобы она застрелила меня, или что-то такое, но мне было любопытно, какая тьма таится за этим красивым фасадом. Если она хочет немножко меня отметелить, я могу ей это позволить.

На самом деле нет. Вычеркиваем. Я лучше буду качественно обороняться, доведу ее до крайности, и тогда посмотрим, чему она научилась на своих уроках по самообороне. Эли не выглядела как женщина, склонная смягчать удар, и с учетом ее мускулистой фигуры и того, насколько хорошо она знала свое тело после долгих тренировок, она вполне могла нанести реальный урон, даже кому-то типа меня, тяжелее ее килограммов на тридцать.

Я зловеще улыбнулся. К несчастью для Эли, я изучал различные боевые искусства с одиннадцати лет. Мама записала нас обоих на первые занятия, как только мы ушли от отца, чтобы мы могли защитить себя, если он когда-нибудь снова попытается нас обидеть. Даже теперь я раз в неделю практиковался с Тайлером, который начал заниматься вместе со мной в старшей школе.