– Но при этом она не отказалась от своего плана, не пошла к другим участницам, не пригласила Эллен к себе, – тут же подхватила нить рассуждений Алисия. – Она…

Сотрудница Ока внезапно замолчала, сведя брови к переносице.

– Не вяжется, – повторила Шарлотта. – Поведение Юнис до того, как она оказалась в своих покоях, и то, как она вела себя здесь. Как будто…

– Что-то случилось за это время! Тень меня пожри. Окончательное решение она приняла уже здесь. Оставшись одна!

– И это та информация, которую леди Эллен не должна будет узнать никогда, – Шарлотта обхватила себя за предплечья и отвернулась от напарников. – Она никогда себе не простит смерть Юнис. Никогда…

Несколько уверенных шагов, и Бакстер прижимает чародейку к своей груди, позволяя той откинуть голову на его широкое и надежное плечо.

– Не смей, слышишь? Не вздумай себя винить! – зашептал он ей на ухо. – Ты не можешь отвечать за каждую смерть, произошедшую рядом с тобой.

– Знаешь, Ли. Я хоть и на всю голову магистр посмертия и к чужой смерти давно привыкла. Но мне не дает покоя мысль, что конкретно на эту смерть я, возможно, могла бы повлиять. Как-то отсрочить ее… не знаю.

– Даже не смей взваливать это на себя, – Бакстер легко тряхнул девушку за плечи. – Я уверен, что Юнис сделала это не по своей воле. Нужно просто понять, кто и как воздействует на участниц. Помоги мне, Чарли. Помоги нам с Алисией. И тогда ты сможешь сказать своей Эллен всю правду, прямо встречая ее взгляд. Ведь в твоих словах будет сила. Та, что дает только уверенность и знание. Ни ты, ни она не могли вмешаться в чужую игру.

Судорожно вздохнув, Шарлотта переплела свои пальцы с сильными мужскими, чуть мозолистыми и такими теплыми. Ей тоже не хватало их совместной работы. Как не хватало и Бакстера. И хотя обида, крепко державшая сердце в своем кулаке, все еще не отпустила до конца, все же Чарли призналась хотя бы самой себе: она очень скучала по этому сильному и такому уверенному мужчине.

– Что сказал Клокер? – приняв решение, Чарли сверкнула взглядом, в котором зажглось то самое упрямство, что позволяло ей долгие годы искать ответ на вопрос, что же случилось с ее любимым дядей.

– Магистр Клокер сказал, что тень Юнис не доступна даже с той стороны жизни, – ответила Алисия, слышавшая весь разговор.

– Значит, виновник всего происходящего не просто как-то влияет на девушек. Он гасит в них искру жизни. И я даже предположить не могу, каким образом этого можно добиться.

В комнате на несколько секунд повисла тишина. А потом Бакстер неуверенно уточнил:

– Искра жизни?

– Да. – Отойдя от него, Чарли вскинула подбородок и распрямила спину. – Вы многого не знаете про посмертие. И кажется, ради этого запутанного дела, мне придется раскрыть несколько тайн посмертников.

***

К счастью, Эллен прислала служанку с извинениями и отказом от совместного завтрака еще до того, как детектив и две чародейки отправились в спальню Юнис. Поэтому сейчас Чарли закрывала двери своих покоев на замок, не опасаясь, что их кто-то потревожит. Взгляд одного из стражников, который осуждающе посмотрел на нее, Шарлотта решительно проигнорировала. Судя по тому, что лицо мужчины ей было знакомо, скорее всего, это кто-то из знакомых, а может быть, и друзей Гаррета. Что ж, объяснять каждому косо смотрящему, что она имеет право общаться с кем угодно в силу своей профессии, девушка не собиралась.

Тем более, оправдываться. Тем более, перед незнакомым мужчиной!

– Что ты там ворчишь? – Гомер склонил голову на бок, блестя бусинками глаз.

– Предвкушаю новую волну сплетен, – хмыкнула Шарлотта.

Лиза, предусмотрительная девочка, оставила сервированный стол для чаепития, поэтому Чарли, дабы занять руки и несколько собраться с мыслями, принялась разливать по чашечкам крепкий черный чай, размышляя, как много она может рассказать Бакстеру и его напарнице.

Мелькнула мысль, что ей стоило соглашаться на временное сотрудничество над этим делом еще когда детектив Ли пришел к ней домой с просьбой. Но с другой стороны, тогда Чарли, скорее всего, не встретилась бы с Клокером и не узнала бы много нового не только про ее дядю, но и про мир Теней.

Вспомнив свою последнюю прогулку по многогранному миру мертвых, магистр посмертия нахмурилась. Ей вдруг стало интересно, если бы она так не торопилась покинуть стены Академии, узнала бы она про Город теней, про круги очищения, про перерождение?

На мгновение прикрыв глаза, Чарли вспомнила дядю. Ивкас всегда, всю свою жизнь проводил исследования, изучал свою магию, искал в ней новые грани и возможности. Он говорил, что чародей развивается до тех пор, пока сам этого хочет. То что Боги наделили кого-то силой, еще не значит, что они будут всю жизнь помогать ее осваивать. Ивкас считал, что Академия – это только начало пути обучения. И только сейчас, годы спустя, Чарли наконец-то поняла, что он имел в виду. Ничего бы она не узнала, продолжая обучение. Оттачивала бы навыки, просиживала брюки или редкие платья за столом в библиотеке, продолжала бы рыться в пыльном архиве, бесконечно бегала бы на тренировочном поле, изучала навыки выживания на улицах и в светских салонах, но узнать, на что она на самом деле способна, там у нее не получилось бы.

Если прекратить себя обманывать, перейти на уровень магистра Чарли смогла из-за смерти дяди. Исключительно из-за его смерти. Слишком большое потрясение было для молодой чародейки увидеть Гомера, разбивающего своим телом зачарованное окно в аудитории. Слишком мало времени для принятия решения и опрометчивый поступок – привязать ускользающую тень питомца к своей силе. Подумай она хоть одну минуту, и ей бы такое в голову не пришло. Потому что она никогда подобного не делала. Потому что недостаточно сил, знаний, практики. Чарли бы просто не стала рисковать. Но времени на раздумья не было, а первым порывом было во что бы то ни стало сохранить жизнь ворону – единственному живому существу, связывающему ее с Ивкасом. К тому времени уже определенно мертвым.

Так что зря ругался Клокер. В Академии не могли научить одаренных смертников так глубоко погружаться за завесу мира Теней. Слишком сытая и безопасная жизнь была там. За высокими стенами и под неустанным присмотром преподавателей.

Когда-то Бакстер спрашивал, почему в академии так жестоко учат студентов. Сейчас Чарли могла бы ему сказать, что их обучение было слишком мягким. Таким, что они в большинстве своем даже не понимают, на что способна их сила.

– Шарлотта? – Горячая сильная ладонь опустилась на ее плечо, и чародейка, вздрогнув, открыла глаза.

– Извини?

– С тобой все в порядке? – это спросила Алисия, она серьезно смотрела на магистра.

Рядом с Чарли стоял Бакстер. В его взгляде легко угадывалось беспокойство.

Видя такое единодушие, Шарлотта даже смогла улыбнуться.

– Да, простите, задумалась.

Она осмотрела стол, кивнула сама себе и, переведя взгляд с мастера Бартон на детектива, попросила:

– Бакс, у тебя же с собой карандаш и блокнот? Сможешь одолжить мне одну страничку?

Тот молча достал из кармана требуемое, даже не волнуясь, что Чарли может увидеть его заметки. Сейчас, сидя рядом с двумя такими разными чародейками, он понимал с кристальной ясностью, что целиком и полностью доверял только одной из них. И какой бы Алисия Бартон не была хорошей женщиной, напарницей и работницей Ока, все же для Бакстера она оставалась лишь временной напарницей. Да, возможно, он доверил бы ей прикрывать спину в опасной ситуации, но не доверил бы свои тайны и переживания. Это была интересная мысль. И несла в себе слишком много откровения, чтобы не уделить ей больше времени. Например, когда он останется один. Решив так, Бакстер сосредоточился на Чарли, которая вычерчивала круги на одной из страниц его блокнота.

Объяснение об устройстве мира теней и всех его кругов, где последним являлся ничто иное как сама жизнь, заняло не так уж и много времени. Детектив, как и Алисия, умели слушать. А главное – они действительно слышали то, что им пытались донести, и делали правильные выводы.

– С одной стороны… – После долгой паузы в разговоре, Алисия забарабанила кончиками пальцев по столу и отвернулась к окну. – С одной стороны, то, что ты сейчас нам рассказала, несколько шокирует. Особенно проклятый третий круг и… Не понимаю, неужели на самом деле нет обратной дороги? И все, кто туда попал, навсегда потеряны для новой жизни?

– На данный момент, у меня только такая информация, – Чарли даже не стала делать вид, что эти знания она получила только благодаря своей твердолобости и мастерству посмертника. – Возможно, когда-нибудь мне удастся выяснить что-то еще.

– С другой стороны, – не обратила внимания на слова магистра Алисия, – стыдно признаться, но мне нравится мысль, что смерть – это не конец всего, а всего лишь перевалочный пункт. Возможность отдохнуть, пересмотреть свою жизнь и начать все заново.

– Угу, только при этом ты ничего не помнишь о прошлом.

– Я думаю, что какие-то воспоминания все же остаются. – мастер Бартон повела плечом. – Слишком много в нашей жизни происходит непонятного. Сны, воспоминания, которым неоткуда взяться, знание мест, где ты раньше не бывал. Почему бы не предположить, что это все отголоски прошлых жизней?

– Не знаю, – Чарли уверенной рукой выдернула лист со своим рисунком и отдала блокнот Бакстеру. – И, на самом деле, мне совершенно не хочется строить пустые теории на этот счет. Что меня действительно волнует, так это вопрос: возможно ли каким-то образом погасить в человеке искру жизни? Ту что дает нам возможность снова и снова возвращаться в этот мир новыми людьми. Не просто принудить человека шагнуть из окна, а уничтожить саму жажду жизни.

– Подожди, – Бакстер вскинул взгляд, – ты думаешь, что у погибших леди кто-то загасил искру?

Чарли вышла из-за стола и, остановившись у окна, обхватила себя за плечи. Ей было тяжело говорить. Она рассказала самое основное, но о многом умолчала. И сейчас, задавая вопрос, она в первую очередь думала о своем дяде. Но вопрос детектива заставил ее буквально заледенеть. Может ли быть такое… Возможно ли…

– Я не знаю, – неуверенно подбирая слова, начала Чарли, старательно отгоняя от себя надежду, смешанную со страхом. – Но мне кажется, что если бы девушки умирали под обычным ментальным воздействием, каким бы оно не было аккуратным, то в этом случае у них не должна была погаснуть искра жизни. Ведь навеянное принуждение, даже если оно выдается за собственное желание, имеет свой срок.

– И оставляет след, – нахмурился за спиной чародейки детектив Ли.

– Определенно. Но допустим, что менталист настолько хорошо владеет своей силой, что почти не оставляет следов. После смерти так точно. Но все равно ментальное воздействие идет на сознание. Всегда на сознание человека, не на саму нашу суть. Менталист может заставить думать, что у тебя три ноги, но он не может заставить эту третью ногу вырасти. Так возможно ли ментальным вмешательством погасить искру?

– Шарлотта, – осторожно, будто боясь спугнуть чужую мысль, позвала Алисия. – Ты сейчас хочешь сказать, что у тех девочек, что шагнули в открытые окна погасили искру, так?

– Насильно, – кивнула Чарли. – Потому что миру мертвых все равно на игры живых. Для него ментальное воздействие не должно быть индикатором желания или не желания жить. А значит Тени погибших должны были оставаться в первом круге. Должны!

– Ты уверена в этом?

– К сожалению, сейчас я не уверена ни в чем.

В комнате повисла тишина, которую нарушали тиканье часов и шорох крыльев ворона, что внимательно следил за хозяйкой. Он знал ее как никто другой и умел получать больше информации в ее молчании, чем в словах.

Глава 5

– Знаешь, кажется, я понимаю, почему ты так стремился встретиться с Шарлоттой Хилл, – Алисия сидела в наемном экипаже и с грустной улыбкой смотрела на проплывающий мимо пейзаж. – Она, действительно, мыслит нестандартно.