Иоганн Штраус. История музыки (страница 3)
Финансовое положение Ланнера было тогда не особо блестящим. Он был одним из многочисленных трактирных музыкантов, которым нелегко жилось в период бидермейера[17]. Они выступали то тут, то там, то в высококлассных заведениях, то в местах с сомнительной репутацией. У музыкантов не было фиксированного гонорара. В большинстве случаев вознаграждение собирали в шапку. Оказывалось в ней больше или меньше денег – зависело от настроения посетителей. Как и все музыканты, Ланнер и братья Драханек влачили нищенское существование. Приходилось не пренебрегать любой возможностью заработка. В 1822 году молодые музыканты пару месяцев играли для курортников в Бадене под Веной. Эта «вылазка» удалась, поскольку, вернувшись в Вену, они смогли расширить трио до квартета, пригласив к себе Иоганна Штрауса. Штраус играл на альте. Теперь ансамбль мог добиться настоящего успеха.
Весной 1823 года Вена переживала коренные изменения. С обеих сторон Бургтор (Ворот крепости), воздвигнутых в память битвы народов под Лейпцигом, был открыт Фольксгартен[18] (Народный сад) с дорожками и скверами, предназначенными для променадов. Вскоре он стал любимым местом встреч бидермейерского общества. А расположенный возле нового храма Тезея «Кофейный дом Корти» с небольшим музыкальным павильоном и полукруглым колоннадным строением превратился в постоянный домициль[19] венского музыкального общества, идентичный пару лет тому назад построенному Корти кофейному дому и парковым сооружениям в соседнем Парадисгартен (Райском садике) на Левенбаштай[20] (Львиной башне). Скоро и там полились звуки вальса.
Для Иоганна Штрауса вступление в оркестр Ланнера, возникший совсем недавно из квартета, при пособничестве Карла и Фридриха Шоллей[21], означало кардинальную перемену. Музыка Ланнера была популярна. Его оркестр был самым востребованным в городе, он постоянно разрастался, выполняя все новые и новые заказы. В то время Штраус и Ланнер крепко дружили, делили убогую квартирку и каждую ночь музицировали по дороге домой. Но с сентября 1824 года ситуация изменилась: Штраус должен был отправиться на военную службу в Рейхс-гренадерскую дивизию 2-го батальона 1-й компании. Изменения произошли и в личной жизни музыканта. Он влюбился в дочь хозяина гостиного двора Анну Штрайм. Девушка помогала отцу в трактире Zum roten Hahn («У красного петуха») в пригороде, в так называемом Thutygrund (Туры-пригород)[22], неподалеку от родного дома Шуберта на улице Нуссдорферштрассе.
Дочь хозяина гостиницы Анна Штрайм
Происхождение Анны Штрайм то и дело давало повод для всякого рода пересудов. Облик южанки, темперамент и пристрастие к игре на гитаре служили основанием для создания романтической легенды, поддерживаемой семьей: будто ее отцу, испанскому маркизу, после дуэли пришлось покинуть родину, утаив свою аристократическую фамилию, и назваться простым именем Робер. Однако официальные документы эту версию отклоняют. Род Робер однозначно происходил из Люксембурга. Дедушка Мартин Робер попал в Вену в 1760-х годах, а в 1768 году женился на дочери хозяина гостиного двора Анне Марии Хартль. Перепробовал профессии парикмахера, продавца вина и кондитера. Его дочь Мария Анна, как и ее два брата, известные академические художники, тяготела к искусству, в ноябре 1800 года вышла замуж за уроженца Нижней Австрии, господского кучера Йозефа Штрайма, овдовевшего в мае того же года. Через пару лет он сменил вид деятельности и взял в аренду гостиницу «У красного петуха», где в 1800-х годах хозяйничали предки лирика и драматурга Антона Вильдганса.
Где и когда Иоганн Штраус познакомился с Анной Штрайм, подлинно неизвестно. То, что Иоганн Штраус музицировал в доме ее отца, маловероятно. Скорее всего, он попросту отдыхал в соседнем гостином дворе «У красного петуха» после изнуряющих концертов в оркестре Памера в гостинице Zum weißen Schwann («У белого лебедя»).
Сын Иоганна Штрауса, Эдуард, отмечает в своих «Воспоминаниях», что отец Штрайм знал хорошо как его отца, так и Йозефа Ланнера. Последний любил хватить лишнего, а затем склонен был к разного рода шуткам, и отцу nolens voles[23] приходилось вторить ему. Как-то раз ночью оба подвыпивших музыканта обвязали веревкой гипсовую фигурку турка со скрещенными ногами, а второй конец ее привязали к колесу кареты. И когда кучер тронулся с места, турок взлетел, разбившись на тысячи мельчайших кусочков. Узнав утром о неприятном сюрпризе, отец Штрайм провозгласил: «Это, конечно же, дело рук двух прохвостов, Ланнера и Штрауса, die Sacra!»[24]
Особенная же причина негодовать на одного из двух Sacra отцу Штрайму представилась уже через пару недель: на масленицу 1825 года выяснилось, что его дочь Анна в положении. Отец Штрайм бушевал, а Иоганн Штраус выглядел растерянным. Он ходатайствовал об иностранном паспорте (то ли так совпало, то ли стало принятым в панике решением бежать куда глаза глядят?) Прошение было удовлетворено: «Иоганн Штраус, без определенного места жительства, сирота; место рождения: Леопольдштадт; возраст: 21 год; музыкант, холост, путешествует в Грац и имперские страны в поисках работы; действие паспорта: 1 год».
Отец Штрайм настаивал на скорейшей свадьбе. Однако все было не так просто. Нареченный еще не достиг совершеннолетия. Опекун Антон Мюллер подал ходатайство в магистрат о позволении его подопечному жениться на «девице Анне Штрайм, рожденной в Вене 24 августа 1802 года, законной дочери торговца пивом Йозефа Штрайма, проживающего в Туры № 81…». Об имущественном положении господин Мюллер добавил к заявлению следующую информацию: «Иоганн Штраус благодаря своему совершенствованию музыкального образования, а частично по милости высоких господ, известных братьев Шолль, объединивших музыкальную продукцию, имеет годичный доход: четыреста гульденов в звонкой монете», его избранница также вносит вклад своим рукоделием.
Прошло несколько тревожных недель. Во времена бидермейера жернова бюрократии мололи медленно. Частью системы Меттерниха являлся контроль за жизнью бюргеров до последних мелочей. Наконец 24 июня «верхней попечительской организацией» было предоставлено разрешение на брак. Иоганн Штраус, практикующий музыкальный учитель, с согласия отца невесты мог жениться на Анне Штрайм. К разрешению был также приложен брачный контракт: «…все, чем владеют оба новобрачные в настоящее время, приобретут во время брака и будут наживать, должно стать общим имуществом…»
Сам документ на вступление в брак еще долго не выдавался. Следовало прежде предоставить справку о несудимости от квартирного хозяина. И это получилось. «Учитель музыки» Иоганн Штраус за подписью домовладельца и привратника подписал записку, что Иоганн Штраус в своей квартире на Лангегасе, № 67, вел себя тихо и прилично. Справку о несудимости предстояло также подтвердить основному суду и полицейскому управлению. Затем прошло трехкратное оглашение предстоящего бракосочетания приходским пиаристским[25] пастором. И вот наконец-то пара могла венчаться: 11 июля 1825 года в приходской церкви Лихтенталь Иоганн Штраус и Анна Штрайм сказали друг другу «да». К этому времени «дева Анна» находилась шестой месяц в интересном положении.
Вскоре после свадьбы молодожены Штраусы переехали в свое первое общее жилье в Санта Ульрих. В маленьком, давно снесенном домишке Goldene Eule («Золотая сова»), по нынешнему адресу Лерхенфельдштрассе, 15, что находился как раз за углом отчего крова Ланнера, 25 октября 1825 года на свет появился первый ребенок, Иоганн Батист Штраус, будущий король вальса. В последующие годы маленькая семья часто меняла место жительства. Поначалу в 1826 году она поселилась в южном соседнем пригороде Марияхильф. Там в доме № 865 20 августа 1827 года родился второй сын, Йозеф. Затем Штраусы остановили свой выбор на доме № 31 Леопольдштадта. Оттуда все более занятому отцу семейства было гораздо ближе добираться до больших танцевальных залов, мест еженощных выступлений. Третий ребенок, Анна, увидела свет 22 декабря под крышей Zum weißen Wolf («У белого волка»). После таяния льдов на Дунае в 1830 году случилось ужасное наводнение, опустошившее Леопольдштадт. Супругам с детьми пришлось спешно бежать из обжитого места[26] и совершить очередное переселение: Леопольдштадт, № 255, Zum Einhorn («К единорогу») на маленькой Шперльгасе возле Каринтийской площади. Там 29 сентября 1831 Анна Штрайм разрешилась второй дочерью, Терезой. В 1833 году супружеская чета наконец нашла достойное уютное пристанище, где потом обитала целых 50 лет, – Zum goldenen Hirschen («У золотого оленя»), тогда Леопольдштадт, № 314, сегодня Таборштрассе, 17. В этом доме родились еще дети: 4 января 1834 года Фердинанд и 15 марта 1835-го – младший сын, Эдуард. Последний написал в своих «Воспоминаниях»: «Здесь пробуждались к жизни самые популярные композиции моего отца, здесь они впервые были опробованы и исполнены. В рабочей и спальной комнате отца размещались музыкальные инструменты, только контрабасы, тромбон и ударный инструмент стояли в соседней комнате».
Дружба с Йозефом Ланнером и ее конец
Во времена выступлений Иоганна Штрауса в оркестре Ланнера в Вене был большой спрос на хороших музыкантов. Ланнеру часто приходилось делить на части свой стремительно разросшийся оркестр, и тогда Штраус тоже пробовал себя как дирижер. Когда он впервые взмахнул дирижерской палочкой – достоверно неизвестно. То, что оба молодых азартных музыканта, которых венцы любя называли «льняной головой» и «мавром», по дороге на лету должны были обмениваться их единственной рубашкой, разумеется, очередная ходовая легенда. Также легендой является то, что им приходилось представлять публике все больше собственных композиций, и вряд ли под именем Ланнера. Оба – и Ланнер, и Штраус – были самобытными музыкантами, без специального образования. Но от бесчисленных инструменталистов того времени их отличало хорошее понимание музыки, а также предвидение того, что добрые старые вальсы и в дальнейшем будут развиваться и совершенствоваться. Они создали «цепь вальсов», поставив в начале интродукцию, за которой следовали двенадцать, затем десять и, наконец, пять номеров. Все завершала кода, составленная из мотивов предыдущих вальсовых частей.