Мы были такой странной командой: то работали вместе, то нет, и моя позиция была следующая – буду ходить, когда смогу. Весь проект полностью принадлежал Нарусэ.

Семнадцатого августа, в понедельник, снова начались кружки, которые закрывались на время праздника Обон^[5]. В облегченном режиме: с девяти до полдвенадцатого.

– Миюки, это тебя показывали по телевизору? – спросила Харука, с которой мы вместе занимались.

– Да, вместе с Нарусэ.

Харука рассмеялась:

– Бедняжка!

– Я тоже видела! В пятницу, да? На выставке фотографий в «Сэйбу», – присоединилась к разговору Мидзунэ.

– Что? Я видела, как она у входа стоит. В бейсбольной форме. Да?

Точно. И почему я не подумала об этом? Обычно «Широкий обзор» никто не смотрит, но иногда он попадается на глаза, когда переключаешь каналы. Подружки видели, наверное, каждая по секундочке, но если они сложат этот пазл, тогда станет понятно, чем я занимаюсь.

– Мы почти каждый день туда ходим. Вместе с Нарусэ.

Я попыталась свалить ответственность на подругу, но ведь я по своей воле сопровождала ее, надев форму. Не успела я подумать, что это сочтут глупой шуткой, как Харука и Мидзунэ заулыбались:

– Я не знала, что ты каждый день снимаешься! Я тоже хочу!

– И я пойду!

Радоваться бы, что нас станет больше, но я отреагировала сдержанно. Я «в режиме Нарусэ» и я «в режиме секции» веду себя по-разному. Впрочем, не могла же я им отказать – так что объяснила, что эфир начинается в 17:55, а съемка обычно проходит у главного входа, но конкретное место мы узнаем, только когда придем туда.

Я собиралась на этой неделе периодически пропускать это мероприятие, но если девочки решили участвовать, значит, и мне придется. Я пришла чуть заранее и вздохнула с облегчением, увидев съемочную группу у входа. Нарусэ, как и обещала, была в бейсболке «Лайонз». Я понадеялась, что дама, которая нам ее подарила, увидит это по телевизору.

– Смотри, вот что мне еще дали. Тоже незнакомые люди. – Нарусэ показала синий браслетик на левом запястье.

– Надо же, любитель «Лайонз»!

– Да уж, явно фанат «Сэйбу». – Нарусэ поудобнее перехватила биту.

– Сегодня, возможно, придут девочки из секции бадминтона. Я им сказала, что мы каждый день здесь стоим, и они тоже захотели.

Нарусэ равнодушно сказала:

– Ясно.

Харука и Мидзунэ вышли из магазина перед самым началом съемки. Нарусэ уже сосредоточилась на камере.

– Вот вы где! – Девочки подошли ко мне, но я велела им соблюдать дистанцию.

Если будем здесь толпиться, существует вероятность, что завтра съемки не будет.

Харука и Мидзунэ заняли места чуть поодаль от меня, и ведущая подошла к ним с микрофоном. Я не смогла скрыть изумление. Заговорить не с Нарусэ, которая явно выражает любовь к «Сэйбу», а с двумя школьницами в обычной одежде?! Девчонки, улыбаясь, отвечали на вопросы. Мне показалось, что между ними и мной возникла толстенная доска из оргстекла.

Съемка закончилась, и мы засобирались домой. Харука и Мидзунэ возбужденно заявили:

– А нам вопросы задавали!

Во мне поднялась ревность.

– Повезло, – как ни в чем не бывало сказала я, и мы с Нарусэ отправились домой.

– Они должны были взять интервью у тебя! – не выдержав, выдала я накипевшее, но подруга улыбнулась:

– Вовсе не обязательно. Им просто нужны были комментарии от таких девочек.

Кажется, Нарусэ не притворялась, она действительно спокойно восприняла ситуацию. Я разозлилась на нее за это спокойствие:

– Ты же здесь специально для этого! Разве тебе не хочется, чтобы к тебе подошли с вопросами или выделили побольше эфирного времени?

Она тут же ответила:

– Нет.

Кажется, она даже не понимала, почему я так злюсь. Я зашагала быстрее, обогнала ее и вернулась домой одна.

Восемнадцатого августа, проснувшись утром, я почувствовала, что успокоилась, и смогла общаться с Харукой и Мидзунэ как обычно.

Мы обсудили вчерашнее, они сказали:

– Вот уж не думали, что к нам подойдут!

А я как можно небрежнее спросила:

– Еще пойдете?

А они засмеялись:

– Пожалуй, хватит.

Я тоже склонялась к тому, что с меня, пожалуй, хватит, и в тот день в «Сэйбу» не пошла. Почему-то мне не хотелось встречаться с Нарусэ. Прямой эфир вели от главного входа, подруга стояла рядом с табло с надписью «До закрытия 14 дней». Естественно, никто не подходил к ней с микрофоном, чтобы взять интервью.

Я не ходила в универмаг каждый день, как Нарусэ, интервьюировать меня, как Харуку с Мидзунэ, тоже никто не собирался. Мне было неприятно думать о том, что в таком случае мне нет никакой нужды там появляться.

Двадцать первого августа после эфира ко мне зашла Нарусэ.

– Ну, как прошло? – спросила она, и я вспомнила, что она просила меня смотреть передачу.

Нарусэ явно не обращала внимания на то, что я не прихожу.

– Тебя снимали.

Я все так же смотрела каждый выпуск. Даже если в голову приходила мысль, что это не обязательно, когда наступало 17:55, я тут же вспоминала, что сейчас начнется «Широкий обзор».

Сегодня съемка проходила на шестом этаже, показывали финальную распродажу «Лофта». Нарусэ уверенно стояла на месте под взглядами покупателей.

– По пятницам, наверное, снимают внутри.

Если таков порядок, вполне вероятно, что и в следующую пятницу съемку будут вести в самом универмаге.

– Со следующей недели начинаются уроки. Что будешь делать в те дни, когда проходят занятия в секции?

– Буду отпрашиваться, чтобы успеть. Форму возьму с собой и сразу из школы пойду на съемку.

Видимо, она собиралась выполнять свой план до самого последнего дня, и никто не мог ее остановить.

– Замучаешься.

Я уже воспринимала это как нечто, не имеющее ко мне отношения. Секции шли до шести, и я не собиралась ради съемки пропускать занятия.

– Я не смогу смотреть прямой эфир.

– Ничего. Спасибо, что ходила со мной, – сказала на прощание Нарусэ и ушла домой.

Я сама отказалась участвовать, но ощущение было такое, будто это Нарусэ дала мне отставку.

В воскресенье, щелкая каналами, я наткнулась на игру «Сэйбу» против «Орикс». Мне вдруг захотелось посмотреть матч, и я отложила пульт в сторону. Отец подколол меня:

– Миюки, и ты, что ли, начала смотреть бейсбол?

Но я отмахнулась:

– Только сегодня.

Спортсмены «Сэйбу» выступали не в белой форме, как у нас с Нарусэ, а в темно-синей. В шестом иннинге в верхней части бэттером вышел Курияма с номером один на спине. В моей голове его образ наложился на Нарусэ, когда она снималась в «Широком обзоре». Курияма ударил битой по мячу, и тот отлетел к зрителям. Даже я, не разбиравшаяся в правилах, поняла, что это хоумран. Отважное лицо Куриямы напомнило мне Сугимото из футбольной секции.

Двадцать четвертого августа проводили линейку, посвященную началу второго семестра, и занятий в секциях не было. Если не считать того, что сидевший рядом со мной Кавасаки отметил: «А я видел тебя по телевизору, ты была в форме “Сэйбу”», больше ничего примечательного не случилось.

– Тебе никто не говорил, что видел тебя по телевизору?

– Не говорил. Но обычно со мной напрямую общаются немногие, так что наверняка кто-нибудь видел.

И то верно: даже если кто-то из одноклассников, с которыми я обычно не общаюсь, снимется в телепрограмме, вряд ли я специально с ними об этом заговорю.

– Можно с тобой сегодня?

С завтрашнего дня начнутся секции, я буду возвращаться домой позже, так что это мой последний шанс. Я не считала, что должна спрашивать у Нарусэ разрешения, но все-таки задала вопрос, и она ответила:

– Конечно.

Я вдруг обнаружила, что совсем забыла поискать упоминания о происходящем в соцсетях, и, вернувшись домой, заглянула в «Твиттер». Такуро, который первым назвал Нарусэ «девочкой Лайонз», еще несколько раз упомянул нас в своих постах. Был также твит от домохозяйки из Кусацу, которая написала: «Каждый раз вижу в “Широком обзоре” девочку в форме “Сэйбу”, неужели она приходит туда ежедневно?»

Когда я подошла к главному входу универмага за десять минут до начала программы, Нарусэ с задумчивым видом рассматривала табло обратного отсчета, где было написано: «Осталось 8 дней».

– Так у них в последний день будет написано: «Остался 1 день», а должно быть: «Осталось 0 дней». Разве нет?

И правда. Но они ведь не могли так ошибиться. Мы как раз говорили о том, что, даже если это ошибка, они не смогут завтра вычесть сразу два дня, когда к нам подошла девочка лет пяти.

– Бейсбольные девочки, вы сегодня вдвоем?

Малышка протянула мне листок бумаги. Там были нарисованы два человечка в одинаковой одежде. Один человечек был в синей кепке, а другой – без. Женщина – видимо, мама девочки – сказала:

– Мы каждый день смотрим передачу.

Я рефлекторно ответила:

– Большое спасибо.

А девочка помахала нам рукой и сказала:

– Пока-пока!

Они с мамой зашли в магазин. Если они каждый день смотрят передачу, то очень странно, что в это время они пришли в универмаг. Я перевела взгляд на Нарусэ и вздрогнула, потому что у нее в глазах стояли слезы.

– Вот как бывает!

Я отдала ей листок с фан-артом. Она бережно спрятала его в рюкзак и отправилась ко входу с мини-битой в руке. Сегодня интервью брали у двух женщин – явно мамы с дочкой, пришедших на финальную распродажу.

После того как съемки закончились, я сняла форму, и мне показалось, что лето тоже кончилось. Интересно, у старшеклассников, которые играют в бейсбол, такое же ощущение? Правда, мне кажется, они бы на меня рассердились: «Не равняй нас с собой!»

– Постираю форму, и верну.

– Нет, пусть пока у тебя побудет.

Я решила, что Нарусэ опять захочет меня о чем-то попросить, и спрятала форму в сумку.

Двадцать пятого августа, после тренировки, я вернулась домой и проверила запись.

Нарусэ стояла с плюшевым талисманом команды «Сэйбу Лайонз» – видимо, кто-то подарил. От затеи писать рекламу на маске она отказалась, но я не могла избавиться от впечатления, что она взяла на себя роль официальной рекламы команды. И то правда: благодаря Нарусэ я узнала про Курияму.

Двадцать шестого августа она стояла на том же месте. Моя мама высказала свое впечатление:

– Она прекрасно вписалась в пейзаж.

Когда план только начинал воплощаться, я думала, что у Нарусэ появятся подражатели. Но то ли ни у кого не было столько свободного времени, то ли никого не привлекали рейтинги «Широкого обзора», однако желающих занять выгодную позицию рядом с табло обратного отсчета не было.

В восьмом часу зашла Нарусэ.

– Про меня в газете написали.

Она показала мне местную газету «Вестник Оми». Серия статей, посвященных закрытию универмага «Сэйбу-Оцу», упоминала местных жителей.

Среди фигурировавших в репортажах была и Нарусэ. Фотографии тоже напечатали, но бейсболка и маска скрывали лицо, так что было плохо видно.

«Акари Нарусэ, 14 лет, ученица 8-го класса, живущая неподалеку, ходит в универмаг в форме “Сэйбу Лайонз”. Она сообщила нам: “Из-за коронавируса этим летом мне нечего делать, вот я и решила посещать универмаг, которому стольким обязана. Собираюсь делать это до последнего дня”».

Мне стало смешно, потому что «Акари Нарусэ, 14 лет» из статьи и Нарусэ, стоявшая передо мной, никак не увязывались вместе.

– Еще три раза.

Пусть до магазина всего пять минут пешком от дома, но все же в такую жару каждый день ходить туда в одно и то же время, должно быть, непросто. Осталось три будних дня.

– Хорошо, если получится это делать до самого конца.

Нарусэ вдруг проявила слабость, что для нее нехарактерно, но я не стала сильно из-за этого переживать.