– Вот, – спокойно сказал Салех. Он открыл сумку и достал небольшой, легкий жестяной контейнер. – Это бомба замедленного действия.

Должно быть, где-то сработала бесшумная сигнализация, потому что мгновение спустя Салеха окружили караванщики и дроны. Он даже не услышал, как они подошли.

Элиас медленно выдохнул.

– И что нам с этим делать? – спросил он.

– Это лишь оболочка, – сказал Салех. – Взрыв, Дахаб, и все остальное. Это все еще продолжается. Мой отец, мой дядя – они все… еще внутри его. Бесконечная смерть, вот что все еще происходит. Роботник утащил их в самый центр. Выбрался только я.

Видя направленное на него оружие, Салех не осмеливался пошевелиться.

– Можно мне взглянуть? – спросил Элиас.

– Конечно.

Салех протянул ему контейнер.

Он видел, как на гогглах Элиаса заплясали цифры. Мальчик кивнул, и люди вокруг опустили оружие.

– Бомба настоящая, – сказал Элиас. – Это и впрямь находка.

– Я же говорил, – вызывающе ответил Салех.

– Ты говоришь от имени своего племени? – сказал Элиас.

– Я говорю от своего имени.

– А Абу-Ала? Что думают остальные?

Салех опустил голову.

– Это мое. Это все, что у меня осталось. Позже от племени кто-нибудь да явится.

– Что хочешь за нее?

– Много чего, – в отчаянии сказал Салех. – Этот артефакт принадлежит Террорарту, и он бесценен.

– Так и есть. – Элиас повертел в руках контейнер.

Салех знал, что она легче, чем кажется.

– Тебе нужны деньги? Зачем? – спросил Элиас.

– Здесь меня больше ничто не держит, и я хочу убраться отсюда подальше. Подальше. Знаешь… – Его взгляд остановился. – Есть место под названием Центральная станция. Она по ту сторону моря, а дальше – пустыня. Говорят, там можно найти все что угодно. Улететь с Земли там так же просто, как купить лодку. Вот чего бы я хотел. Я бы хотел улететь. Подняться к Орбитальным вратам. А потом…

– На Луну отправиться? На Марс? – Элиас осекся. – Ты не можешь убежать, – как можно мягче продолжил он. – Даже в космосе ты все равно останешься самим собой. Одиночество усилится, и ты даже представить себе не сможешь насколько.

– Может, ты и прав, – сказал Салех. – Но я должен попробовать.

– Мне жаль. – Элиас покачал головой. – Вещица-то и правда редкая. Сомнений нет. Но это всего лишь контейнер. Пусть и от настоящей бомбы. Даже если бы ты отыскал коллекционера… До Марса ты не доберешься. Денег едва ли в один конец хватит. Мы купили бы у тебя твою бомбу. Но мы не коллекционеры и предпочитаем оптовый товар. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, и даже если ты каким-то образом сможешь продать ее, то цена будет не той, на которую рассчитываешь.

Надежда погасла в глазах Салеха.

– Мой отец, мой дед, мой дядя и братья… Они все… Все зря.

– Не совсем.

Салех уже не различал слов. Он уставился на контейнер. Так много жизней. И так много людей горят там, так много людей стали жертвами – частью работы безумного художника, наслаждающегося разрушением и смертью.

Салех мог бы вернуться. Найти Абу-Ала, идя вдоль побережья до Шарма.

Он понимал, что не хочет этого. Он никогда не хотел так жить, даже до того, как всю его семью убили. Копаться в хламе, в разрушающемся, гниющем, бесконечном лабиринте китчевой архитектуры на Призрачном побережье. Жениться, завести семью, чтобы однажды у него родился сын и чтобы однажды его имя перешло по наследству вместе с именем племени.

Салех понял, что хочет увидеть Аль-Имтидад. Хочет увидеть сверкающие подводные города Дрейфа. Хочет полюбоваться Землей со смотровых площадок Орбитальных врат. Хочет попасть на Луну. Хочет попасть на Марс.

Но вместо этого он был здесь.

«Я не могу и не хочу возвращаться», – подумал Салех. Он покачал головой и моргнул.

– Спасибо, – деловым тоном произнес он, взяв контейнер. – Я найду покупателя. Я пойду…

– Куда? – спокойно спросил Элиас.

Салех почувствовал себя загнанным в ловушку.

– Мне пора. Дорогу я знаю.

– Ты мог бы пойти с нами.

Салех посмотрел на Элиаса. Тот улыбался.

– Ты можешь нам пригодиться, – продолжил Элиас. – Лишние руки всегда нужны. – Он постучал по своим гогглам, в которых, как понял Салех, был встроен передатчик. – Кворум уже все решил. Если, конечно, ты захочешь.

– Куда вы направляетесь?

Элиас пожал плечами.

– Мы будем двигаться вдоль побережья. А потом, пока не наступило лето, повернем обратно. Возможно, заедем в Бахрейн.

– Где правит эмир Равновесия? – Салех мечтал побывать и там.

– Там есть антикварный рынок всяких цифровых и человеческих штучек. Так ты с нами?

– Я…

В очках Элиаса Салех увидел свое отражение: маленький испуганный человечек.

Элиас протянул ему руку. Салех почувствовал теплоту его ладони.

– Я с вами.

– Хорошо, – без лишних эмоций сказал Элиас. Вместе они поднялись с циновки. – Скажи мне, – улыбаясь, продолжил Элиас. – Ты когда-нибудь видел слонов?

Улыбнувшись в ответ, Салех отрицательно помотал головой.

– Тогда, позволь, я покажу тебе слонов. Они будут тебе рады.

Вместе, взявшись за руки, мальчишки покинули хан и побрели вглубь Караван-сарая, где в грязи играло целое стадо слонов.

3. Вебстеры

Зеленый Караван-сарай медленно пересекал Синай, жители пустыни не могли не заметить его движения. Великие ханы перестраивались и приспосабливались к любой местности, которую пересекали, и Салех привык к их ритмичным роботизированным движениям.

Ему снились звезды, видимые даже с песчаных дюн, великое русло Млечного Пути, мелькающие, словно светлячки, космические корабли и сиявшие прямо над головой жилые станции на околоземной орбите.

В своих снах Салех был там – парящий и свободный.

Он жаждал свободы.

Хотя и не понимал, что это такое.

Караванщики были людьми добрыми, но все же не такими, как его племя. Салех редко их понимал. Они научились жить в пустыне, но не были семьей, какой Салех знал их раньше, не были связаны кровными узами. Тут жили люди с разных концов земли, с окраин других миров и даже с Дрейфа. Общались они в основном невербально, это был своего рода язык жестов – смешанный с сильбо^[9], свистящим языком Ла Гомеры, пиджин. Салех говорил на нем запинаясь, с трудом подбирая нужные слова и интонацию.

Салех не был одним из них. Каждый день уводил его все дальше от дома и от прежней жизни. Каждый день приближал его к какому-нибудь порту, где он мог бы без лишнего шума затеряться в толпе, к какому-нибудь рынку, где мог бы продать единственную ценную вещь, которая у него была. Каждый день он приближался к месту, где мог бы исполнить свои мечты, мог бы измениться.

Понимание, что однажды он покинет Караван-сарай, – вот что стояло между ним и другими. Он был всего лишь пассажиром. Караванщики относились к нему по-доброму, но отстраненно. Что привело каждого из них в Караван-сарай, Салех не знал. Они не делились своими секретами. «Как только ты пойдешь с нами, – сказал ему Элиас, – ты навсегда оставишь свою старую жизнь позади, словно она всего лишь воспоминание, вырванное и стертое из твоего разума. Ты никогда больше не заговоришь об этом».

Элиас стал его единственным другом. Он родился в караване и не знал другой жизни, кроме бесконечных странствий. Она была неразрывно связана с пунктами назначения: Каиром, Оманом и Неомом. Он родился в дороге и, как однажды весело сказал Салеху, умрет так же. В самом начале путешествия на них напала стая одичалых дронов. Ханы открыли ответный огонь, но одна из машин попала в пожилого следопыта и тот погиб. Все произошло так быстро, что никто не успел должным образом отреагировать. Караванщики оплакали потерю, а после оставили тело там, где оно лежало, и двинулись дальше, и лишь пустыня приютила умершего.

Салех тосковал по морю и мечтал о звездах. Он давно потерял чувство времени. День начинался рано: по пыли и песку тащились слоны, а похожие на змей роботы мелькали под ногами. Другие мальчишки играли на песке. Салех никогда не играл с ними, потому что он уже вырос. Он был последним в своем роду и мог бы стать караванщиком, если бы не начал испытывать отвращение к вади^[10] и горам, к сухому ветру и одичалым машинам, а также к ощущению, что пустыня существовала задолго до появления людей и будет существовать, когда люди уйдут отсюда.

Он хотел бы побывать в долине Маринер! Вдохнуть запах горячих влажных деревьев, почувствовать капли дождя на лице. Он хотел попробовать малайские яблоки и посмотреть, как падают ледяные кометы.

Он хотел бы очутиться где угодно, только не там, где он был.

День сменял ночь, караван неспешно и извилисто двигался через пустыню, пока однажды они не набрели на безымянный и отсутствовавший на картах оазис, где и решили сделать короткий привал.

Слоны нежились в пресной воде. Дети с визгом бегали по лужам. Элиас и Салех сидели под деревом и ели финики.

– Сегодня денек будет что надо, – сказал Элиас.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Салех.

Элиас улыбнулся.

– Скоро мы вновь будем у моря, – сказал он.

Салех кивнул. Он все еще чувствовал себя одиноко.

Кто-то свистнул. Звук повторился и усилился. Салех видел, как неподалеку осторожно двигались караульные.

– Вон, – поднял руку Элиас. Салех оглянулся. Высоко на склоне горы он увидел человека. Тот стоял и наблюдал за оазисом, а затем быстро исчез.

Снова раздался свист. Элиас подал знак караульщице, которая, покачав головой, просвистела что-то в ответ. Элиас просигналил снова, более настойчиво. На этот раз последовал неохотный кивок.

– Пошли, – произнес Элиас.

– Куда? – спросил Салех.

– Ты задаешь много вопросов, – сказал Элиас. – Захвати-ка финики.

Салех пошел следом. Элиас надел свои гогглы и взял снаряжение. У него не было своей машины, но он мог воспользоваться теми, что принадлежали каравану.

– Я посол, – сказал Элиас, – и поэтому я пойду. А ты мой друг, так что ты тоже пойдешь.

– Да, я твой друг, – согласился Салех.

Элиас потянулся к полке с оружием, но остановился.

– Думаю, оружие лучше не брать, – сказал он. – Эти ребята могут и обидеться.

– Какие ребята? – спросил Салех.

– Вебстеры, – ответил Элиас.

– «Вебстеры»?

Салех не знал, кто такие вебстеры. Странное словечко. Не похоже на арабское.

– Отшельники, – подсказал Элиас. – Пошли.

Они отошли от Караван-сарая, и Салех понял, что ему и впрямь лучше. Ему было приятно находиться вдали от людей, с которыми за последние несколько недель приходилось делить каждую минуту, приятно просто побыть одному, почувствовать вкус свободы. Всего лишь передышка, но в то же время и напоминание. Все изменилось. Путешествия кончились.

За оазисом тянулась пустыня. Мальчики шли по сухим вади. С обеих сторон возвышались утесы. Салех понимал: за ними наблюдают. Он услышал долетевший издалека жуткий вой. И тут же ему ответили сотни других.

Шакалы. Здесь, на Синайском полуострове, они, скорее, напоминали волков. Их крики эхом разносились по вади. Элиас шел быстро, но уверенно. Салех восхищался своим другом. Элиас помнил, кто он и где его место. Салех же больше не знал, кто он такой. Он везде был чужим.

Дойдя до конца вади, они увидели шакала. Он стоял, с любопытством рассматривая гостей.

– Мы к вебстеру, – сказал ему Элиас.

– Он… у себя, – ответил шакал.

Салех никогда раньше не слышал, чтобы шакал разговаривал. Он и не знал, что они могут это делать. Зверь уставился на него своими большими блестящими глазами.

– Чего… тебе? – спросил он.

– Ничего, – пробормотал Салех.

Шакал начал спускаться по склону. Мальчики двинулись за ним.