– Я тоже его самого плохо помню, но бабушка и мама потом про него рассказывали. Короче говоря, в Титовке когда-то жил мужчина. Обычный, как все. Работал на тракторе, выпивал, играл на гармошке… Только имя у него было необычное, совсем не вологодское – Рафаил. А потом с ним вдруг что-то случилось, мужика будто подменили. Замкнулся, забросил гармонь, даже пить перестал. Зато начал лечить людей – кому зубную боль заговорит, кому грыжу уберет… Представляешь, – потопала Люда ногой, – он даже мне в детстве вывих вправлял, от мамы потом узнала… А еще Рафаил предсказывать принялся. За это его многие невзлюбили, стали называть колдуном.

– Вспомнил! – хлопнул по лбу Олег. – Это же его дом стоял возле самого леса? Бабушка еще подходить к нему близко запрещала. Только сам этот Рафашка там, мне помнится, уже не жил, он ведь куда-то в лес перебрался.

– Ну да, он ушел на Кочкаревское болото, поставил там сруб, а в Титовке появлялся редко, обменять грибы-ягоды на хлеб, картошку, другие продукты, что в лесу не добыть…

– И ты предлагаешь мне поехать к нему? – Олег понял, к чему клонит двоюродная сестра и не выдержал, рассмеялся. А потом резко оборвал смех и буркнул: – Так я и так к нему скоро приеду.

Люда недоуменно глянула на него, и Олег пояснил:

– Он ведь уже помер давно, лет-то прошло сколько.

– А вот и нет, – замотала головой сестра. – Во-первых, он ведь был совсем молодой, когда ушел на болото. Ну, пусть даже ему было под сорок, хотя, думаю, еще меньше – тридцатник с копейками. С тех пор прошло лет тридцать пять. Так что ему сейчас наверняка не больше семидесяти.

Люда задумалась и Олег ее «подтолкнул»:

– А во-вторых?..

– А во-вторых, когда я ездила прошлым летом к маме, она мне про него говорила. С той стороны реки, где была Титовка, жилых деревень уже не осталось, и Рафашка пару раз в год стал появляться в Истоцком – затариться в магазине солью, сахаром, спичками…

– Сахаром? – переспросил Олег. – В Истоцком продается сахар?

– Ну, сейчас, конечно, вряд ли, но раньше-то продавался, Рафаил давно туда наведывается.

– Где же он берет деньги? С тех пор, как отменили пенсии, дензнаки поменялись, и даже если он что-то скопил…

– Какая тебе разница? – отмахнулась Люда. – Главное, что Рафашка жив-здоров и продолжает лечить. Да еще как! Мама рассказывала, что лет двадцать назад от поднял на ноги парализованную, так она из благодарности ушла с ним жить на болото. Через год, правда, вернулась.

– Постой, – вспомнил Олег. – Но ты ведь сама только что говорила, что в это не веришь!

Двоюродная сестра смутилась.

– Если честно, не верю. Про излечение парализованной точно нет. Видимо, у нее было нечто иное, не столь критичное… Но все-таки что-то он умеет, и не только вывихи вправлять, я думаю. Дыма без огня не бывает.

– Ерунда. – Олег поморщился и махнул рукой. – Третью створку в клапане он мне точно не вырастит. Да и все остальное…

– И что теперь, сдаться?! – выкрикнула, вскочив на ноги, Люда. – Пусть этот шанс почти нулевой, но ведь просто сидеть и ждать…

– …еще хуже, – закончил за примолкшую сестру Олег. – Но…

«Но» заключалось в том, что принять решение было мало. Уехать из города – вот в чем состояла главная трудность. И раньше-то можно было куда-то поехать лишь по командировочному удостоверению, или раз в три года – в двухнедельный отпуск с точным указанием координат пребывания. Разрешали еще съездить на похороны близкого родственника.

До отпуска Олегу оставалось почти два года, никто из родных у него, к счастью, в эти дни не умер, командировка тоже не предвиделась. К тому же, любые поездки до принятия нового постановления Распорядка вообще запретили – кроме неотложных по долгу службы. Да и те лишь в том случае, если работник успевал вернуться к месту прописки до первого июля.

О попытке уехать нелегально можно было забыть сразу. Пешком до Вологды он бы не дошел не то что за девять дней, но и за девять недель, а с учетом, что идти бы пришлось лесами, таясь и скрываясь, это вообще представлялось невозможным. Любой же вид транспорта исключался сразу – из-за скрупулезных многочисленных проверок.

Глава вторая

В счастливый случай, во всяком случае применительно к себе, Олег не верил с детства. Однако на следующий день после разговора с Людой, он решил, что пора переосмыслить некоторые свои взгляды. В частности, религиозные, или, в более широком смысле, эзотерические.

Еще когда он ехал утром в душном автобусе на Предприятие, думал о том, что делает это зря. Чудес не бывает, так что через восемь дней его отвезут куда-то в последний раз – туда, откуда обратных рейсов не бывает. Так зачем же он толкается сейчас в набитом людьми и нагретом солнцем салоне – не лучше ли провести оставшиеся дни дома, абсолютно ничего не делая? Хотя его, конечно же, хватятся на Предприятии, и за прогулы последует неминуемое Осуждение, но пусть лишь один сегодняшний день, пусть даже полдня он бы провел напоследок, не подчиняясь никому и ничему.

Однако стоило ему зайти в свое бюро и поздороваться с коллегами, как следом вошел начальник отдела Сысоев. Леонид Леонидович был крупным лысоватым мужчиной с вечно угрюмым лицом. Но сейчас он выглядел не просто угрюмым, а мрачным, его щеки посерели и обвисли, а под глазами темнели круги.

Не поприветствовав подчиненных даже кивком, Сысоев обвел всех неприязненным взглядом и процедил:

– Командировка в Вологду. Срочно. Один человек. Кто?

Олег поначалу не поверил ушам. Ну не может такого быть, просто не может! Наверное, он настолько впечатлился вчерашним разговором с двоюродной сестрой, что видит сны наяву. Или же и в самом деле еще спит? Но пока он впустую тратил время на сомнения и удивление, сразу шесть человек – половина бюро – вскочили из-за столов с возгласами: «Я! Я готов!»

Олег едва не застонал от досады, ведь он все еще стоял рядом с начальником: стоило вызваться первым и сделать шаг – заслонил бы собой остальных, наверняка его бы Сысоев и выбрал. Он и сейчас шагнул, безнадежно вякнув: «И я!..», но Леонид Леонидович лишь поморщился:

– Чего маячишь? Иди на место!

Олег поплелся к своему столу, но едва дошел, понимая, что профукал шанс, начальник сказал:

– Хорошо, что желающих много, но выбирать, кто поедет, будете сами. Не хочу, чтобы кто-то потерял здоровье и сказал потом, что я его на это толкнул.

– Здоровье?.. – вырвалось у кого-то из сотрудников. – Почему?

– Потому что надо сопроводить радиоактивный груз, – пробурчал Сысоев. Было видно, что хоть он и не питает особой любви к подчиненным, все же не хочет посылать никого из них в эту командировку. Но ему приказали, и поделать он ничего не мог.

Четверо из шести добровольцев тут же вернулись в кресла.

– А что за груз? – спросил уже Олег.

– Груз «двести», – отведя в сторону взгляд, сказал начальник. – Тело запаяно в цинковый гроб, но фон все равно есть.

Поспешно расселись по местам и оставшиеся двое коллег. Олег с облегчением выдохнул. Радиоактивный фон его не пугал. Приговоренного к казни вряд ли напугаешь заменой ее на розги. А еще он быстро сложил два и два и понял, что это за груз. О проблемах с одним из реакторов до них официально не доводили, но шила в мешке не утаишь, об этом знали все. И о том, что пришлось вызывать иногородних ремонтников, тоже шушукались. Выходит, ремонтная бригада приехала из Вологды, и одному из парней не повезло. В отличие от него, Олега.

– Чего вздыхаешь, Воткин? – недовольно посмотрел на него Сысоев. – Тоже в отказку собрался? А ехать кому – мне?

– Да нет, я поеду, – замотал Олег головой. – Просто… ну… неожиданно.

Лицо начальника разгладилось, вновь вместо мрачного став просто угрюмым.

– Ничего неожиданного, все там будем, – показал он на потолок пальцем, но тут же опомнился и развернул палец вниз.

А Олег и сам на мгновение невольно поднял взгляд к потолку: не верилось, что могло просто так, без вмешательства высших сил, получиться, чтобы все для него так счастливо совпало – и время, и место, и обстоятельства! Конечно, называть счастливым случаем чью-то смерть было кощунственным, но несчастному вологодскому парню, погибшему от излучения аварийного реактора, все равно не стало от этого ни холоднее, ни жарче.

Командировку оформили буквально за полчаса, словно боялись, что Олег все-таки откажется. Но нет, когда колесо исполнения решений закрутилось, его уже не остановить, это было одной из незыблемых черт Распорядка. И это сейчас было как нельзя на руку Олегу, хотя он изо всех сил старался не показывать радости, чтобы не вызвать подозрений. И до тех пор пока самолет с ним и грузом-200 не оторвался от бетона взлетной полосы, его не покидало опасение, что поездку отменят.

В вологодском аэропорту, как и планировалось, борт поджидала «труповозка». По идее, Олег должен был сдать груз встречающим и вернуться тем же рейсом, что в его планы, конечно же, не входило. Но и придумать что-либо путное у него не получалось – убегать по летному полю казалось вопиющей глупостью. Впору было расплакаться от досады.

Однако счастливый случай, как оказалось, и не думал с ним расставаться. С «труповозкой» прибыл только водитель. По его словам, хоть и достаточно туманным, выходило, что у санитаров городского морга в последнее время случился жесточайший цейтнот, а поскольку сопровождающий у груза-200 имелся, решили, что привлекать для переноски гроба и без того по уши занятых людей будет слишком жирно – он на пару с водителем с этим вполне справится.

Олег едва не пустился от радости в пляс, что возле гроба выглядело бы весьма специфично. С трудом сдерживая улыбку, он для порядка пробурчал что-то насчет хитрых и ленивых вологжан, но, узрев красноречивый прищур водителя, быстро заткнулся. Они погрузили гроб в закрытый душный кузов «труповозки», где Олег и обливался по́том следующие полчаса, отбивая зад о траурный цинк.

В морге воняло так, что он едва не грохнулся в обморок. Холодильные установки не справлялись с работой из-за жары и обилия «клиентов». Но и это оказалось ему на руку – окна были распахнуты и, пока водитель ходил отмечать путевку, в одно из них Олег и выпрыгнул. Он быстро миновал больничные ворота, на ходу сдирая с запястья моблет, шмякнул его об асфальт, растоптал для надежности и принялся петлять по городским закоулкам, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег – это выглядело бы чересчур подозрительным в привыкшей к неспешному укладу Вологде.

Немного успокоившись и убедившись, что за ним нет погони, Олег зашел в магазин одежды. Ему нужна была всего лишь кепка, на которую не требовалось талонов. Перед этим он сорвал с шеи и выбросил галстук, снял и вывалял в дорожной пыли пиджак и потерся брюками о ржавый остов какой-то машины. Продавщица посмотрела на Олега с явным подозрением, но, возможно потому лишь, что приняла его за воришку. Чтобы ее успокоить, он достал и показал деньги и вскоре вышел из магазина с новой кепкой. Ее он тоже измазал пылью, хорошенько помял в руках и надорвал с одной стороны козырек. Грязной ладонью провел по лицу и, прежде чем надеть обновку, тщательно взъерошил волосы. Теперь Олег ничуть не походил на благополучного служащего и уже не выделялся среди редких в будний день прохожих. Правда, о подозрительном покупателе могла сообщить куда следует продавец магазина, но и искать бы его стали в первую очередь по новой кепке, а она таковой уже не выглядела. К тому же, свернув на противоправную дорожку, глупо было рассчитывать на полное отсутствие риска.

Теперь нужно было добраться до Истоцкого. При иных обстоятельствах он бы пошел на автостанцию и отправился туда на автобусе. Сейчас этот вариант не годился. Но и топать пешком больше сотни километров не особо хотелось. Как бы то ни было, для начала Олег решил выйти из города. Вокруг Вологды было разбросано множество сел и деревень, оттого идущий по трассе неприметного вида путник не вызвал ничьего подозрения – в городе подрабатывали многие сельские жители.