– Егор! – кричу нарочито громко, цепляюсь обеими руками за обивку дивана, чтобы удержаться в реальности. – Объясни про спор!

Муж заходит в комнату с полным френч-прессом свежего чая. Подготовился!

– Выпей, тебе полегчает, успокоит нервы. Новый сбор: мята, мелисса, валериана.

Меня осеняет догадка:

– Решил поиграть в профессора Хиггинса и сделать из неухоженной бегемотихи прекрасную леди³, накупив ей дорогих шмоток и дизайнерских сумок за 200К?

– И что, сделал?! – парирует Егор со спокойной миной.

Я зверею. Сжимаю кулаки. Рычу, как разъяренная волчица. Как хочется начать убивать! Расцарапать до крови его невозмутимое холёное лицо.

Нет, он прекрасно знает, что ни черта он не сделал! Как я была смехотворной толстой клушей-помощницей, ей и осталась! Только теперь перешла на уровень клуши домашней, той, что ждёт мужа с работы, любит его до беспамятства и летит выполнять каждое слово, не заботясь о собственных нуждах. Чёрт возьми, я специально оставалась дома, когда Егору нужно было выходить на мероприятия с женой! Чувствовала, что не дотягиваю до его уровня, не соответствую положению, даже после визита к стилисту, визажисту, парикмахеру и косметологу.

– Не сделал! – захлебываюсь ответом. – И очень рада, что ты проиграл!

– Не проиграл. Татьян, давай спокойно поговорим, – садится рядом, протягивает чашку.

Я беру её подрагивающими руками. Когда наши пальцы соприкасаются, меня начинает лихорадить. Рвано дергаюсь, и половина чая выплескивается на диван и штаны Егора коричневыми угрожающими пятнами.

– Тот пустяковый спор к нам никакого отношения не имеет, – начинает он. – Почти. Ник как-то приводил статистику по разводам, что не выживают 80% пар, и сказанул, что я абсолютно непригодный к семейной жизни и больше года в браке точно не выдержу. Фактически взял на слабо. Я пообещал, что смогу. Считал и считаю, что нужно выбрать правильного, подходящего человека, и все получится. И, видишь, смог. Победил: мы с тобой два года женаты.

– Аплодисменты победителю! – выпиваю остаток чая залпом. – Что же ты мне не объявил этот нюансик до брака? Я-то, дура, верила, что ты ко мне, правда, неравнодушен!

– Слушай, я мог жениться на любой! – закипает муж. – На первой встречной! На маме троих детей, которой позарез нужен мужчина, который станет обеспечивать деньгами её выводок! Мог запросто купить год брака с моделью с накаченными губами и титьками! Но я выбрал тебя. Это о чём-то говорит, Татьян?

Послушать Егора, так я должна сиять от радости! Гордиться собой! В ножки ему кланяться! Ну да, я самый счастливый подопытный хомяк на свете!

– И на что поспорили? Стоящая была сделка, да? – хмыкаю. – В случае выигрыша, год брака с моделью должен был кратно окупиться?

– Смешно признаться, Татьян, – лыбится мой благоверный. – Спорили на бутылку виски!

– А-а-а! – хочу засмеяться, но вместо хохота вырывается надрывистый и писклявый звук умирающего лебедя.

– Я потом понял, почему Ник поспорил на мелочь. Специально! Хитрый мужик, да! Если бы мы спорили на что-то серьезное, масштабное, я бы больше хотел выиграть и больше старался. А из-за виски кто будет напрягаться? Вот я и должен был по его расчёту быстренько развестись, как раз в пользу лучшего друга. Умно?

– Дико и нелепо, – сжимаю руками голову, в висках начинает стучать упрямыми молотками. – Что я тебе сделала плохого, Егор? Я жила любовью к тебе. Поддерживала, приободряла. За это ты «награждаешь» меня изменой и предательством?

– Татьян… Давай забудем о глупом споре, об этой женщине… есть только я и ты…

Сглатываю ком в горле. Накатывает удушливая тошнота. Понимаю: Егор еще не знает о малыше. Теперь, все действительно, слишком сложно. У него будет ребёнок от любовницы, а я останусь разведенной клушей, на которой женились на спор за бутылку виски.

– Как долго все это продолжается? – проговариваю по слогам, каждое слово оставляет на душе новую рану. – Ты давно знаешь эту..?

Эту бл… тварь! Хочу назвать стерву именем, которое она заслуживает.

Егор не торопится отвечать. Чёрт! Я слишком хорошо знаю мужа и могу объяснить за него. Ответ: долго! Слишком долго!

– Давно, – почти шёпотом произносит он. – Сильно дольше, чем тебя.

ГЛАВА 12.

«И что ты тогда не женился ради спора на ней?!» – огрызаюсь про себя.

Озвучить вопрос нет сил. Душно, тяжело дышать. Тошнота по-прежнему не уходит. Я чувствую на языке приторный вкус дешевой сгущенки из эклеров. Да и так понятно: почему женился не на ней! Когда любовница – припадочная истеричка, какие будут шансы продержаться год в браке? Правильно: призрачные. Микроскопические!

Зато какая роскошная гарантия с такой податливой и безотказной дурой, как я? Почти стопроцентная! Егор – же не дурак, я видела, как хорошо он разбирался в людях. Хотя довод, что он не дурак, теперь весьма и весьма сомнителен!

– И как ты скрывал её столько времени? – заполню вязкую тишину между нами неуклюжим вопросом.

Я смертельно измотана. До сих пор не могу поверить, что муж изменяет два года брака, а я не замечала ничего подозрительного. Или банально не хотела?

– Ты тоже долго молчала, что твой отец сидит в тюрьме, – припечатывает Егор.

Ну, приехали! Посмотрите-ка на «безгрешного»! Поспешил бросить в меня ответный камень. Охаю, как истерзанная птица. А это тут причем? Почему именно сейчас, когда мне и так больно и тяжело, Егор бьет по кровоточащему рубцу? Да, я умышленно не рассказывала, что после того, как меня в шесть лет бросила мать, папа сильно сдал. Он долго не мог отделаться от мыслей, какой он никчемный и безнадежный, что жизнь пуста и бессмысленна. Ему изменила жена и категорически не хотела, чтобы дочь осталась жить с ней. Толстушка Танечка откровенно мешала маме строить счастливую личную жизнь.

Официальный развод и раздел имущества папу окончательно подкосили. Он пил антидепрессанты, не хотел вставать, чтобы проводить уроки. Папа работал учителем алгебры и геометрии. Директор школы не мог вечно держать его на больничном и уволил. Нужно было на что-то жить, и папа за деньги стал подставным директором. Только по бумагам! За приличное вознаграждение подписался на номинальную должность, ответственность за которую была самая реальная. На деле фирма занималось отмыванием денег, о чем отец, конечно, не предполагал. Когда на контору крепко села налоговая, настоящий собственник не придумал ничего умнее, чем устроить банкротство. Крайним в итоге оказался мой папа! Его как генерального директора посадили за отмывание денег и неправомерные действия при фиктивном банкротстве. Егор узнал об этом случайно, от моей мамы. Когда та напросилась к нам в гости, чтобы познакомиться с моим мужем. На свадьбу я её приглашать не стала.

– Мой папа на наши отношения никак не влиял! – рявкаю сквозь слёзы.

– И эта девушка не влияет точно так же, – цедит сквозь зубы муж.

В его голосе звучит неподдельная обида. Бережет её честное имя. Надо же! «Девушка»?! Искренне недоумеваю.

Как ласково он обращается к стерве, которая обзывала его жену убогой слонихой и коровой! Защищает, как меня раньше. Значит, эта тварь Егору все-таки дорога! Внутри все сжимается от непрекращающейся тупой боли, кровавит раненное сердце, саднит искалеченная душа.

– Повторяю, Татьян, я хочу быть с тобой. Про все спор объяснил, а о ней ты больше не услышишь, я разберусь, – Не отрываясь, смотрит в глаза.

Не услышу, пока Егор будет продолжать с ней втайне встречаться?!

Она! Она! Хочу спросить имя любовницы, но не решаюсь. Боюсь. Как будто, имя придаст змеюке еще больше силы и власти над нашими жизнями. Ну, уж нет! Пусть остается безымянной шмарой.

– Ты отвратительный лицемер! Я не знаю, что ты за человек на самом деле! Не знаю тебя настоящего! – отталкиваю мужа и вскакиваю. – Меня от тебя тошнит!

От резкого движения столик на колесиках отпрыгивает чуть в сторону, и пустая чашка летит на пол. Тонкий фарфор раскалывается на мелкие кусочки ровно, как и моя жизнь в эту минуту.

– Я ухожу! – толкаю мужа в рельефный пресс.

Пальцы упираются в твердую лестницу из кубиков. Как я любила лежать рядом с Егором в облаке его уютного запаха и пересчитывать мышцы пальцами, прыгая с одной на другую.

– Стоять! – муж хватает меня за руку. – Ты никуда не идешь! Куда ты собралась ночью?

– Какая тебе разница! Думай о своей девушке, – передразниваю, произношу последнее слово интонацией Егора.

– Татьян, не истери. Ты знаешь, как я не люблю женские игры, слезы и манипуляции. Оставайся в квартире, побудь в родных стенах, успокойся. Я уйду и переночую в отеле. Завтра обсудим, что будем делать. Давай я позвоню твоей маме, она приедет, вы поговорите, тебе станет легче.

– Ма-ме?! – подавленные смешки превращаются в некрасивое нервное хрюканье.

Ну, да! Моя мама – неплохая актриса! Егор просто (благодаря мне) с ней мало общался, потому не понимает, какой она волк в овечьей шкуре. На людях – ангел во плоти, а за закрытыми дверьми – настоящий сатана, готовый кусать, клевать и царапать за любую мелочь, которая не укладывается в её понимание идеала. Мама меня сейчас уничтожит! Ей нравилось, что зять подкидывает недешевые подарочки на праздники, и теперь она определенно встанет на его сторону.

– Ничего не говори моей маме, – произношу твердо. – Я запрещаю её втягивать.

– Она пережила похожую историю и сможет помочь, – настаивает Егор.

Похожую историю? Она изменила в браке и ушла, не оглядываясь, строить новую семью. Ненавижу, когда муж начинает изображать из себя заумного психолога.

– Нет, не сможет, – устало выдыхаю, прижимая ладонь ко рту.

Тошнит. Маму сейчас я точно не выдержу. Или Егор рассчитывает, что мама уговорит понять мужа, простить его, забыть все плохое? Когда мы встречались втроем, мама фонтанировала комплиментами. Естественно, не в мою сторону. Восхваляла Егора.

– Подожди, ты идешь сейчас к ней? – бросаю мужу в спину.

Он уходит, я иду шаг в шаг следом. Егор набрасывает на плечи толстовку, надевает кроссовки. Уходит в домашней одежде, даже не переодевшись.

– Я же сказал: переночую в отеле, – начинает сердится, рычать.

Его перманентно бесит, если приходится повторять несколько раз.

«Если он уйдет – это навсегда, так что просто не дай ему», – начинает играть в голове музыка.

– Почему наша свадьба была в стиле Гарри Поттера? – спрашиваю, сама не зная зачем. – Ни ты, ни я не фанаты книги.

– Вик – фанат…

– Оу! – вырывается у меня вместе с новой порцией слёз.

Как позорно осознавать, что ты ничего в своем жизни не решаешь! Твою судьбу вершат лучшие друзья мужа: Ник и Вик!

ГЛАВА 13.

«Тогда какого черта твой Вик не явился на свадьбу, если он ярый фанат!» – воплю про себя. Впрочем, какое мне дело. Дружок мужа сам сделал себе хуже: пропустил зрелище года. Не попробовал ни оборотное зелье, ни сливочное пиво, не получил в конце торжества в подарок волшебную палочку из рук самого профессора Дамблдора!

Гнев, ненависть, страх раздирают меня в разные стороны. Рвут на части. Как будто кто-то сверху направил мой регулятор эмоций на максимум, не разобравшись, смогу ли я выдержать столько за раз. Два года я гордилась нашей невероятной масштабной свадебной церемонией, сколько сил мы вложили, чтобы создать атмосферу волшебства, а это был всего лишь маскарад ради одного из товарищей мужа!

– Давай, завтра, – Егор, обувшись, начинает фразу, но не заканчивает.