– Ловко! Ты, значит, и перекус с собой носишь?

Альма моргнула пару раз, не понимая, что это значит.

– Ну, из зуба. Приберегла кое-что с завтрака.

Альма хихикнула, на этот раз искренне.

Пилла открыла шкафчик. К облегчению Альмы, там висел такой же костюм.

– Только представь, мы здесь! – воскликнула Пилла, а потом вдруг наклонилась к Альме и с заговорщическим видом слегка толкнула её в бок.

Толкнула совершенно по-дружески, и Альма поняла, что дружба, завязавшаяся на ислетании, никуда не делась, несмотря на все невероятные и страшные события, через которые им довелось пройти. «Хорошо бы в мире было побольше таких дружеских тычков», – подумала Альма.

Вдруг за спиной раздался звон колокольчиков, заставивший Альму резко выпрямиться. Она тут же обернулась и оглядела раздевалку. Звук нарастал, будто колокольчики приближались. В комнате было полно людей, но никто будто и не слышал перезвона, который становился всё громче и громче, всё ближе и ближе. Альма пригнулась, чтобы на неё не налетело то нечто, которое к ней приближалось. Неужели что-то невидимое?

– Что это за звук? – спросила она.

Пилла вопросительно на неё посмотрела.

– Какой звук?

– Ты что, не слышишь? – Голос Альмы задрожал от страха. – Колокольчики!

Пилла чуть наклонила голову и прыснула от смеха.

– Да я шучу, Альма, – сказала она. И указала вверх. По всему потолку шла тонкая прозрачная труба. А внутри висели латунные колокольчики.

– Раньше такие везде вешали в концертных залах, школах, да в куче разных мест! Нужно только запустить внутрь пучок лучей, и колокольчики зазвенят. И обычно это означает…

Колокольчики стали затихать, и Альма обратила внимание, что теперь и остальные засуетились.

– …что скоро что-то начнётся. Надевай лётный костюм! Переодеваться мы должны за пять мифф!

Глава 6
Йесп Йесс-Авальдсен

Комбинезон – лётный костюм – сел на Альму как влитой, будто его шили точно по её меркам. Подкладка была сделана из чего-то напоминающего поролон, только ещё мягче. Продолговатые металлические пластинки, оказавшиеся с одной стороны белыми, а с другой чёрными, были пришиты к костюму верхней короткой стороной. Их были сотни: плотные ряды усеивали весь костюм. Альма поднесла руку к груди и провела по пайеткам. Они слегка покалывали кожу, но легко поддавались её движениям. Тогда Альма и поняла, что у пайеток два цвета. Когда она проводила рукой вниз, пайетки поворачивались белой стороной. А когда вела вниз – чёрной. Костюм менял цвет!

– А какого цвета должен быть костюм? – спросила она Пиллу, которая переодевалась в соседней кабинке.

– В зависимости от времени дня. Белый днём, чёрный ночью.

От входной двери послышался звон колокольчиков.

– Ну что, Френг, готова? – спросила Пилла.

Альма провела рукой вниз, приглаживая оставшиеся чёрные участки костюма, чтобы он стал полностью белым.

– Готова!

Уже взявшись за ручку двери, Альма вспомнила про Авира. Он ведь тоже уже должен был прийти в раздевалку. Альма затаила дыхание и почувствовала покалывание в животе. Она распахнула дверь.

Скамейка перед шкафчиком Авира была пуста. Но вдоль всей стены уже сидели одетые в одинаковые костюмы ученики. По одному перед каждым шкафчиком, за исключением одного. Отсутствовал только Авир!

Куда же он делся? Может, с ним случилось что? Альма растерянно села на своё место.

– Ты Авира не видела? – спросила она Пиллу как раз в тот момент, когда дверь на их конце комнаты сделала оборот.

В раздевалку влетел стройный мужчина с суровым лицом, одетый в небесно-голубой костюм. Он приземлился посреди комнаты примерно в середине ряда, немедленно приковав к себе всеобщее внимание. Он замер в позе тренированного спортсмена, будто хорошая форма заслуживала некоторой доли дополнительного восхищения.

– Меня зовут Йесп Йесс-Авальдсен, – сказал он звучным, мужественным голосом.

Мужчина собирался сказать что-то ещё, но тут дверь одной из кабинок распахнулась. Авир!

Альма чуть не вскочила от радости, но, к счастью, успела овладеть собой. Авир тоже успел переодеться в белый костюм, и даже вздыбившиеся волосы не нарушали линию всегда идеального пробора. Он выскочил и уселся на скамейку. Альма чуть наклонилась и попыталась поймать его взгляд, но большие карие глаза неотрывно смотрели на Йеспа.

– Солнцеловы первого ранга! – отчеканил инструктор с армейской строгостью. – Вы прошли ислетание. Поздравляю.

Взглядом он скользил по всему ряду внимательных лиц.

– Но теперь забудьте об этом. Теперь, – повторил он, указывая пальцем в пол, – здесь, ислетание – лишь отправная точка. Стартовая линия. Вам всё придётся доказывать по-новой.

Йесп поднял висевший на шее арий и открыл его, выпустив из шкатулки луч. Йесп поймал его кончиками пальцев, заставив описывать в воздухе круги.

– Если вы пришли сюда подготовленными, воодушевлёнными и настроены трудиться, как никогда прежде, вы не просто благополучно выпуститесь с курса, но и выйдете на совершенно новый для себя уровень. – Йесп запускал в образовавшийся круг всё новые и новые лучи, и теперь перед ним кружилось целое солнечное кольцо. – А если пожалеете сил, не выложитесь по полной, вторую попытку дадут только через три года. Мы тут не будем нянчиться с безответственным отношением.

У Альмы чуть не отвисла челюсть. Три года? Об этом ей никто не сказал!

Йесп поместил руку под круг. Он стал перебирать пальцами, будто играя на музыкальном инструменте. Круг становился всё шире и шире.

– Но у вас, тех, кто сидит здесь сегодня, возможности безграничны.

Лучи в кольце вдруг разлетелись по идеальной дуге в разные стороны комнаты. Один направился прямо к Альме. Она проследила взглядом, как он проскользнул над ней в пустой стеклянный шар, подвешенный над её шкафчиком. В то же мгновение шар окрасился в фиолетовый.

С остальными тринадцатью шарами произошло то же самое.

– Меняя длину световой волны, можно получить различные цвета, – объяснил Йесп. – И я могу увеличивать длину волны в ваших шарах. С фиолетового, как сейчас, по всему спектру: синий, голубой, зелёный, жёлтый, оранжевый и, наконец, красный. К концу года ваши шары должны дойти до жёлтого или выше.

Теперь Альма поняла, что имела в виду Пилла, говоря о спектральных шарах. Её отец получил красную, высшую ступень.

– В конце каждого учебного дня я буду ставить вам оценки за достижения и технику. Эти оценки будут влиять на свет в ваших спектральных шарах. Когда будете возвращаться в раздевалку, сможете посмотреть, как шар изменил цвет. Никаких протестов и возражений не принимается. Я вижу всё, что вы делаете. Если вам не нравится цвет шара, способ его поменять только один: стараться усерднее. Всё ясно?

Альма окинула взглядом ряд учеников и увидела, что руку поднял широкоплечий парень со светлой кудрявой чёлкой. Хейсманн Боркельвинк.

– А если я сделаю что-то на отлично, а вы меня не увидите? Очень может быть! У вас же два глаза. А нас четырнадцать.

– Тогда придётся повторить.

– А если второй раз не получится? Что, если настолько здорово получилось всего однажды?

– Если что-то умеешь, то умеешь. И можешь повторить несколько раз. А если не можешь, значит, просто повезло.

– Нельзя недооценивать удачу, – улыбнулся Хайсманн. – Удача по жизни далеко завести может.

– Недостаточно далеко, Бокельвинк, – ответил Йесп. – Если выдержите курс, вам будет присвоен второй ранг солнцеловов. Журнал учёта в библиотеке Хомлунга в Стольбю обновят, и вы сможете стать стажёрами на страже сети времени. Наиважнейшая работа, но и опасная тоже. Поэтому на мне лежит большая ответственность, – с нажимом сказал он.

Хейсманн кивнул.

– Но, – добавил учитель уже мягче, – всегда можно попробовать крикнуть мне, может, всё же успею увидеть!

Еле заметная улыбка пробежала по губам Йеспа и тут же исчезла. Лицо его снова приняло суровое выражение.

– Ну, хватит болтать! – гаркнул он. – Построились! За мной!

Глава 7
Минус двадцать восьмой

Помещение, в которое они вошли, по размеру не уступало футбольному полю. Каменные стены без единого окна. Потолок оказался очень высоким, а пол напоминал паркет в школьном спортзале. За исключением учеников курса, выстроившихся теперь полукругом перед Йеспом, зал был совершенно пуст.

– В первую очередь я должен убедиться, что вы освоили азы, – сказал Йесп. Голос его отражался эхом в просторном пустом зале. – Чтобы учиться на курсе, нужно освоить определённые навыки. И никаких исключений я ни для кого делать не буду. У нас просто времени нет с вами сюсюкаться. – Он снова обвёл всех взглядом. Выражение лица его было строгим, чтобы подчеркнуть всю серьёзность сказанного.

– Одних ариев мало, – продолжал Йесп. – Для любого солнцелова жизненно важно уметь собирать солнечные лучи. Скорость полёта определяется размером луча, на котором вы летите. Для небольших лучей вес человека имеет большее значение. И, как вы поняли, если солнцелов оседлал луч, тот полетит медленнее. С другой стороны, сами лучи летают с абсолютно одинаковой скоростью. Поднимите руку, кто знает: с какой именно скоростью летит солнечный свет?

Руки подняли все. Кроме Альмы.

Йесп указал на Авира, который с прямой спиной и сосредоточенным лицом стоял рядом с Пиллой.

– Минус 28.

– Верно. Поднимите руку те, кто уже щёлкал на двадцать восьмой раньше.

Альма даже не знала, что такое возможно! На ислетании она доходила до минус пятнадцатого, но никогда не замедляла время ещё больше. И что это значит? Её выгонят с курса? Йесп оглядел участников курса. Дошёл до Авира, посмотрел на Пиллу и, наконец, остановил взгляд на Альме. Руки её безжизненно свисали, будто к ним подвесили грузила. Йесп уже собирался что-то сказать, когда Альма, сама не зная почему, подняла руку.

Инструктор так и замер с приоткрытым ртом.

– Все, значит? – спросил он, не сводя взгляда с Альмы.

Она осторожно кивнула.

Йесп продолжал смотреть. Он стоял, широко расставив ноги, сложив руки на животе. Большим пальцем он слегка постукивал по чему-то маленькому и чёрному, что он держал в руках. Чему-то, напоминавшему пульт управления.

– Хорошо! – наконец сказал он и уверенно нажал на кнопку пульта.

Стены зала вдруг задрожали, и на полу возникла полоска света. Солнечный лучик! Полоса мягкого света становилась всё шире и шире, и Альма почувствовала, как в помещение ворвался свежий воздух. Она подняла голову и увидела над собой голубое небо. Крыша разделилась пополам, и две створки теперь опускались вниз, прямо к ребятам. Оказалось, снаружи они были замаскированы травой.

– Крувулевы часы наизготовку! – скомандовал Йесп. – Встречаемся на минус двадцать восьмом.

Альма уставилась на свои часы. Так им что же… И тут со всех сторон послышались щелчки. Им уже щёлкать? Альма попыталась сглотнуть подступивший к горлу ком. Если немедленно ничего не сделать, Йесп поймёт, что она соврала. Мало того, что она выставит себя недоучкой, так ещё и лгуньей. Нет! Этого она не допустит!

Альма нащупала нить. Глубоко вдохнула и щёлкнула со всей силы. Стрелка упала на −18. Альма, не раздумывая, снова поймала нить и щёлкнула, на этот раз уже осторожнее. −25. Ещё! −28.

Неужели так просто?