Она подняла голову. Это оказалось необычайно трудно, будто сам воздух её не пускал. Лёгким было сложно наполняться воздухом и не менее трудно было его выпускать. Альма испугалась, что потеряет сознание, но, пару раз моргнув, поняла, что мир вокруг снова обрёл чёткие очертания. Она никогда ещё не видела ничего подобного. Дневной свет будто разделился на свет и тьму. Воздух вокруг наполняли тысячи искрящихся лучей, напоминавших светящиеся вытянутые дождевые капли. Альма вытянула руку, попытавшись ухватить луч, но только она собралась сделать вдох, как всё вокруг вдруг закружилось. Она потеряла равновесие и не смогла удержаться на ногах.

– Альма! – услышала она голос. – Принесите имбирные шарики Фруде! Там, у двери! И пошлите за председателем Фревелленг!

Альма едва успела открыть глаза, как на неё нахлынула неудержимая волна тошноты. Это было ни с чем не перепутать. Временнóе укачивание.

Впервые она столкнулась с ним, когда первый раз полетела с Элионорой. Тошнота накатила неумолимо, по ней будто скоростной поезд промчался. Но сейчас было даже хуже. Через мгновение тошнота заполонила все её чувства и мысли. Приступы одолевали с такой частотой, что Альма едва успевала перевести дух. Она испугалась, что снова потеряет сознание.

– Сюда! Сюда! – кричал кто-то.

Зашуршал бумажный пакетик. Чья-то уверенная рука схватила её за подбородок и вынудила приоткрыть губы. Что-то коснулось языка и вызвало новый приступ. Но та же сильная рука заставила её закрыть рот, не выпуская содержимое. Тут Альма поняла, что рот её чем-то набили. Она попыталась вырваться, но не смогла.

Маленькие имбирные шарики начали таять во рту, и вскоре мощные приступы стали утихать. Альма поняла, что лежит на полу. Одной щекой она впечаталась в деревянный пол. Приоткрыв один глаз, она заметила, что её обступили какие-то люди.

– Слышишь меня? – позвал её Йесп, в голосе которого сквозила обеспокоенность.

– М-м-х-м, – только и выдавила из себя Альма.

– Пронесло!

Он потрогал ей лоб.

– Температура стала повышаться. Думаю, всё обойдётся, – успокоил он собравшихся.

– Где она? – раздался голос Элионоры. Но откуда именно он донёсся, Альма не поняла.

Не успела она сориентироваться, как кто-то подхватил её на руки и куда-то понёс. Всё вокруг закачалось, и Альма снова закрыла глаза.

Глава 8
Два загадочных исчезновения

Когда Альма проснулась, голова ещё слегка кружилась, но тошнота прошла. В окне она разглядела бирюзовую реку и могучие горы вдалеке. Значит, она снова оказалась в кабинете Элионоры.

– Очнулась? – Голос бабушки заставил её повернуться на подушке.

Элионора сидела на стуле рядом с диваном Альмы.

– Как себя чувствуешь?

– Лучше.

Элионора пригладила волосы рукой.

– Понимаю, никому не захочется прослыть отстающим. Но ложь – не выход. Мне казалось, я тебе объяснила, что игры со временем опасны.

– Но у меня же на этот раз были крувулевы часы, – ответила Альма. – Я думала…

– Альма, когда тебя спрашивают, щёлкала ли ты когда-нибудь на двадцать восьмой, а ты не щёлкала, нужно отвечать «нет». «Нет»!

Альма кивнула.

– Щёлкнуть на минус двадцать восьмой без подготовки… Чистое безумие! Если не натренировать тело справляться со всё большим замедлением времени, это может стоить жизни. Не успей Йесп так быстро отреагировать, лёгким не хватило бы воздуха. Знаешь, сколько солнцеловов на протяжении нашей истории навсегда остались парализованы из-за временного укачивания или задохнулись собственными рвотными массами?

Элионора на мгновение замерла, чтобы дать Альме прочувствовать всю серьёзность своих слов.

– Йесп… – выдохнула Альма. – Он очень сердится?

– Не думай ты о Йеспе, – передёрнула Элионора плечами. – Он всеми силами это скрывает, но на самом деле добрее щенка.

Альма вспомнила обеспокоенный голос и заботливые руки, и её отношение к Йеспу сразу потеплело.

– Хорошо, что тебе лучше, – продолжала Элионора. – Ты нас всех перепугала.

У Альмы вдруг упало сердце. Только сейчас она поняла, что за люди столпились вокруг неё в самый неприглядный момент.

– И все видели, что со мной было?

– Ну, что ж поделать! Не бывает так, чтобы человек потерял сознание посреди урока, его жизнь пришлось бы спасать, а никто бы не обратил внимания. Что же ты о нас думаешь?

Альма уставилась в потолок. Значит, все поняли, что она врала.

– А сейчас они где? – быстро спросила она.

– Йесп остановил урок и помог мне перенести тебя сюда. Большинство разлетелись по домам, но кое-кто остался и ждёт тебя.

Авир!

– Влетите! – крикнула Элионора. Почти сразу же дверь открылась, и Альма с удивлением и лёгким разочарованием увидела, кто влетел вслед за Гильвертом.

– Неплохо выглядишь! – Рядом с диваном приземлилась Пилла. – Ну, по сравнению с тем, как выглядела…

– Ну спасибо!

– А ты не робкого десятка, красавица, надо признать! Одним махом на минус двадцать восьмой! – проговорил старик.

– Гильверт, не поощряй её! – жёстко отрезала Элионора.

– А там красиво, – сказала Альма. – На минус двадцать восьмом. Я в жизни ещё такого не видела.

Лицо Элионоры смягчилось.

– Солнечные лучи вокруг нас летят с такой скоростью, что мы не можем из разглядеть. А в увамах и ариях мы видим их потому, что эти маленькие хранилища заставляют их замедлять скорость. На двадцать восьмом ты видишь мир таким, как он есть в действительности. Абсолютно тёмным и с бесчисленными лучами, летающими вокруг.

– А как научиться щёлкать так сильно? Чтобы было безопасно? – Альма поспешила задать вопрос, пока Элионора ещё была в настроении рассказывать.

– Много тренироваться. Много. Медленно, но верно. Это как с погружениями под воду. Начинают с малого, с метровой глубины. До минус пятнадцатого обычно все чувствуют себя хорошо. А вот дальше уже сложнее. Люди же разные. Общее только одно: нужно время приноровиться.

Альма попыталась понять, что на самом деле пыталась сказать Элионора.

– Больше недели? – спросила она.

Элионора глубоко вздохнула, но ничего не ответила.

– Ну конечно она справится за неделю! – вставила Пилла. – Должна справиться! Чтобы не вылететь с курса.

– Элионора, ты же мне поможешь? – спросила Альма с отчаянием.

Бабушка отвернулась к большому окну.

– Нет.

– Нет? – в ужасе повторила Альма.

– У меня много дел. К сожалению. Но я тебе там и не нужна, Альма.

Элионора бросила ей пару пакетиков имбиря Фруде.

– Даю тебе их с одним очень важным условием. Ты будешь осторожна. Не больше одного уровня за раз, обязательно с крувулевыми часами. Шарики Фруде помогут приспособиться. Лучше упражняйся лёжа, на случай если упадёшь и не сможешь подняться.

Альма удивленно подняла брови. И такое может быть?

– Сначала нужно отточить щелчок на один уровень, прежде чем щёлкать на следующий. Нельзя побыть несколько минут на одном уровне и считать, что всё под контролем. Никакого контроля у тебя нет. Запомни, это твоё главное правило сейчас. Надо хорошо освоиться с одной скоростью времени, чтобы переходить на другую. Это всё не игрушки.

Элионору прервал громкий стук в дверь.

– НУ ЗДРАСЬТЕ! – раздалось снаружи. – ЭТО БИРТА!

Элионора бросила взгляд на Гильверта и третий раз за день крикнула: «Влетите!»

В кабинет влетела женщина. С широким подбородком. Нос крупный и круглый, копна волос ещё больше и круглее. На ней была толстовка и лосины до колена.

– Привет, мама! – сказала Пилла.

– Пилам! Вот ты где! Я, знашли, удивилась: прилетела домой с тренировки, а тебя нету. Чёй-т ты не валяешь дурака в саду со своим рисованием или ракушками. – Бирта громко расхохоталась. Благодаря такому раскатистому смеху Альма получила полное представление о форме и размерах языка Бирты – знания, без которых она предпочла бы обойтись.

– Но, честно сказать, я не прочь была сюда прошвырнуться. Элла, рада видеть тебя, старая ты воробьиня! А тут и Альма, пропади мои глаза. Помню тебя с ислетания, знашли.

Что-то в голосе Бирты казалось Альме знакомым, и теперь она вспомнила, где его слышала. Когда Пиллу объявили на ислетании, Альме показалось, что кто-то подбадривал её в мегафон. Значит, вот она какая, Бирта.

– Слышала, пришлось прервать урок. Ходят слухи, ты щёлкнула слишком сильно и блевала потом, как хряк? Ну как чувствуешь?

– Хорошо, – тихо сказала Альма. Слухи. Значит, уже и слухи поползли!

Бирта расстегнула молнию где-то на боку своей толстовки и вытащила измерительную ленту. И привычным движением раскрыла её взмахом, да так резко, что кончик щёлкнул о стену. Альма поймала себя на том, что даже как будто восхитилась ловкостью жеста: в руках Бирты тонкая лента из жёлтого пластика напоминала смертоносное оружие.

– Я руковожу светоспортивной командой «Халибаг», – сказала она и направилась к дивану. – Лучшей светоспортивной командой из всех!

Альма поднялась с дивана, чтобы Бирта смогла её измерить. Но не успела она опомниться, как Бирта схватила её за голову обеими ручищами.

– Ах ты бедняжечка! – Бирта обернула сантиметр вокруг Альминой головы. – Хм-м, хм-м… 65 сантиметров.

Бирта опустила руки к её плечам, измеряя и их.

– Мама… – начала Пилла.

– Хорошее телосложение! – заключила Бирта и посмотрела на Альму одобрительно, будто сделав комплимент.

– Э-э, ну, спасибо, – смутилась Альма, надеявшаяся, что ей поскорее разрешат снова лечь.

– Как раз ищем новых членов в команду. Если сдашь некоторые нормативы, тесты на скорость реакции, интеллект, скорость и всё такое, будет просто чума, если ты к нам присоединишься!

– С ума сойти, какой отбор, – сухо сказала Элионора.

– Да ей даже необязательно его весь проходить, – пророкотала Бирта, усаживая Альму на пол. – У нас всем детишкам место найдётся: и победителям, и проигравшим. Не только же спортсмены нам нужны, Фревелленг. Кто-то должен стирать, готовить еду, таскать сумки… Таким образом, даже слабаки становятся частью команды победителей. Тоже немаловажно!

Элионора взглянула на Альму и откашлялась.

– Бирта не жалеет ни времени, ни сил на команду «Халибаг», – спокойно объяснила бабушка. – И к возложенным на неё обязанностям она подходит со всей серьёзностью.

– Ещё какой! – ответила Бирта, приняв слова Элионоры за комплимент. – Чтобы поддерживать впечатление, что в Бельмелинге мы тут занимаемся обычными теневыми штучками, я даже купила фургон. Каждую субботу загружаю в него всех детей, все их сумки, клюшки, коробки с обедами и полотенца. Прав у меня, правда, нет, но если чего в жизни хочешь, то и добиваешься! Ну вот эти все сумки, полотенца, а иногда и коробки с обедами швыряет взад-вперёд, когда я газ с тормозом путаю, детишек тоже мотает по салону. Хорошо, если хоть зачерствелый хлеб из дома у них где заваляется. Тоже отличный перекус выходит.

Альма смотрела на Бирту округлившимися глазами.

– Да, кстати, Элла, раз уж речь о фургоне зашла, – продолжала Бирта. – Знаю, ты предпочитаешь официальные запросы и в рабочее время, но, понимаешь, я там штрафов нахватала.

– Пойдём уже, – попросила вдруг Пилла, которая будто только и ждала паузы в длинной тираде матери. – Не могу уже это слушать.

Они подошли к окну, за которым открывался вид на реку и горы.

– Это замаскированное окно. Снаружи оно выглядит как часть горы!

Альма внимательно изучила свою подругу. Хрупкая на вид девочка стояла с прямой спиной. Волосы чуть светлее, чем у Бирты, прямые. Уши оттопыренные, как ручки у кастрюли.

– Спасибо, что осталась, – сказала Альма и тут кое-что вспомнила. – А тебя разве не должен отец после занятий встречать?

Пилла вдруг встрепенулась и обернулась на мать. Она явно испугалась, что та могла услышать вопрос. Но та была слишком увлечена разговором с Элионорой, так что Пилла слегка расслабилась. И всё же в глазах её сохранялось слегка странное и грустное выражение.

– Он не пришёл, – ответила она.

– Почему? Что-то случилось?

У неё самой никогда ещё не случалось такого, чтобы Симон не появился в точности там, где они условились, да ещё и с хорошим запасом времени на случай непредвиденных обстоятельств.

– Договаривались мы давно, – сказала Пилла. – Ещё до его исчезновения.

– Что… что? – переспросила Альма. – Твой отец исчез?

Пилла пугливо обернулась на голос матери, гремящий в кабинете:

– Уже сейчас нужно целенаправленно над этим работать, Элла! Игры уже на носу.