Альма Френг и новые тайны (страница 7)
– Непыльная работа.
– Как сказать! Инструкции, знаешь ли, разной толщины бывают. Мне повезло.
Симон заложил руки в карманы и покачался на пятках. Ему всегда бывало неловко, когда он хвалил Альму. Даже если слегка преувеличивал комплименты. Он больше не считал её обычной девочкой. И с тех пор, как в апреле Элионора позвонила в их дверь, часто казалось, что он просто не знает, что сказать Альме.
– Ну что, идёшь?
– Да, тут просто…
Надо спросить!
– В общем, на курсах к каждому субботнему занятию нужно много читать, а книги в библиотеке Хомлунга, которая…
– …в Стольбю.
– Э, да, в Стольбю, и…
– Нет. – Симон вытащил руки из карманов и сплёл их в тугой узел на груди.
– Но если я прищёлкну время, ты же даже не заметишь, что меня не было.
– Нет. Я согласился на курсы. А про столицу уговора не было. Слишком опасно.
Альма почувствовала, как по телу поднимается волна паники, будто Симон схватил её в охапку и не отпускает.
– Но мне нужно туда! Все же пойдут!
– Если объяснишь преподавателю, что тебе не разрешили, что же ты думаешь, они ничего не придумают?
Альма не могла рассказать Симону о том, что случилось на занятии. Она ему обещала быть осторожной в любой ситуации. И время просить Йеспа о ещё одном исключении явно не подходящее. Но как объяснить это Симону?
– Пообещай, что не полетишь в Стольбю.
Альма знала, что спорить с отцом бесполезно, если решение он уже принял. Всё равно что со стеной разговаривать. «Если бы только мама была здесь!» – думала Альма, как думала часто, когда Симон так несправедливо пользовался своей властью над ней.
– Обещаю, – понуро сказала она.
Глава 11
Коробка за скамейкой на пирсе
После обеда в воскресенье Альма сидела в своей комнате. На столе перед ней лежала тетрадка с домашней работой, но мысленно она вернулась в кабинет Элионоры. Пилла сказала, что загадки нужны, чтобы их разгадывать. И что они найдут своих родителей. С момента разговора прошло чуть более суток, но у Альмы в голове уже роились вопросы к Пилле. И самый главный из них: как найти двух взрослых, которые могут быть в любой точке планеты?
За несколько месяцев до начала курса настроение у Альмы было такое же. Она была вне себя, потому что из-за случая в парламенте она теперь не могла даже телефон включить и позвонить друзьям. Премьер-министр оказалась не просто опасным диктатором с варварскими методами, но теперь ещё и жутко раздражала Альму. Ей оставалось только запастись терпением и попытаться хоть как-то подготовиться к следующему занятию, чтобы пережить его, а потом поговорить с Пиллой.
Только успокоиться это не помогало. От мыслей о курсе солнцеловов всё тело ломило. Альма посмотрела в окно в направлении Стольбю. Уже несколько минут седьмого. Альма представила себе маленький кирпичный домик Эрнта Хомлунга. В эти минуты все, кроме Альмы, уже собрались в комнатке, снизу доверху заставленной печатными машинками. «Печатные машинки Хомлунга» служили прикрытием для библиотеки.
Альма представила, как Эрнт скатывает старый ковёр, открывая подвальный люк в полу. Ученики спускаются по потайной лестнице один за другим. И вот, Эрнт открывает дверь тайной библиотеки. Пока она об этом размышляет, они уже прищёлкнули время до одиннадцатого уровня, поэтому успевают сделать то, на что в обычной жизни ушло бы много часов. Интересно, сколько всего они узнают в чудесной библиотеке Хомлунга?..
Альма так замечталась, представляя себе стены, заставленные книжными шкафами высотой с небоскрёб, что вздрогнула от неожиданности, услышав тихий стук в окно.
На стекле её ждало письмо. Альма открыла окно и ухватила его. Она осмотрела сложенный вдвое листок и нашла, наконец, щёлку в самом низу, по которой его можно было развернуть. Разомкнуть получилось, осталось прочесть. Почерк был отвратительный, разобрать его оказалось трудно.
«Я оставлю конслехты за скамейкой на пнфсе», – только это и удалось разобрать. Во всяком случае, «пнфс» – это, видимо, пирс. Альма снова сложила письмо. Подписи нет. От кого же оно? И что там её ждёт за скамейкой на пирсе?
Альма надела тёплый свитер. Снаружи уже темнело, с моря завывал ветер.
– Бёрре! – позвала Альма.
Ленивый пёс приоткрыл глаза, но тут же закрыл снова.
– Гулять! Вставай!
Из-под лохматой копны раздались ворчания, но тут же затихли. Альма часто думала, что такого лежебоку ещё поискать надо. Он должен был накопить уже столько энергии, что хватило бы на несколько суток непрерывного бега, реши он хоть раз раскупорить кубышку.
– Ну пожалуйста! – взмолилась Альма. Но Бёрре только перевернулся на спину, и теперь его здоровые уши накрыли её подушку.
– Получишь пять печений, когда вернёмся, – сменила подход Альма.
Пса будто оса ужалила – он мигом рванулся вон из комнаты. И даже старые крутые лестницы, соединявшие четыре этажа дома, не заставили его сбавить скорость.
По пути Альма заглянула на кухню.
– Свожу Бёрре проветриться ненадолго.
– Сейчас? Вечереет уже. Ты же знаешь, я не одобряю, чтобы ты в темноте шастала…
– Уж очень он просит. Кажется, у него несварение.
– Ох ты ж!.. Тогда, пожалуй, хорошо бы его вывести из дома.
Нельзя было говорить Симону о письме, пока она не выяснит, что отправитель спрятал за скамейкой.
Порывы ветра налетали на угол дома. Альме даже пришлось пригнуться, борясь с ветром. Она пошла за Бёрре по гравийной дорожке, потом по аллее Эвельсёй. Широкая улица была безлюдна, а света фонарей хватало лишь на малое пятно света под столбами. Между ними приходилось идти практически в темноте. Большие каштаны гнулись под напором ветра, а от их зловещих теней Альме казалось, что кто-то её преследует. Однако всякий раз, как она оборачивалась, улица была пуста.
Альма прибавила шаг. С того вечера в парламенте она ещё ни разу не выходила на улицу одна. Гулять с Бёрре по вечерам Симон ходил сам.
«Нечего здесь бояться! – уговаривала себя Альма. – Это же Эвельсёй!» В то же мгновение Габриэлла Грубель снова представилась ей многоглавым чудищем. Есть ли вообще где-то безопасное место для неё?
Альма с Бёрре дошли до конца аллеи, перед ними раскинулась прямоугольная набережная перед паромным причалом. Море ревело. Волны бились о набережную, а ветер, которому здесь уже не мешали никакие деревья, свистел у Альмы в ушах.
Альма вдруг почувствовала беспокойство, будто что-то идёт не так, и обернулась. В метре от набережной воду ещё было видно благодаря уличным фонарям, но дальше начиналась кромешная тьма.
– Есть кто? – позвала она. Но ветер тут же унёс её слова. Бёрре заскулил. Непогода, всего лишь. Или нет? Сердце Альмы забилось быстрее. Она вдруг вспомнила, что не знает, кто отправил письмо. Она-то исходила из того, что это кто-то знакомый. Паника нарастала. Да кто угодно мог отправить эту записку!