– Но ведь вкусно?

– Странно, но вкусно, – признал он, закидывая в рот следующий кусочек.

Довольно улыбнувшись, я отпила немного холодного молока.

– А ты считаешь, что без проблем справишься с репетициями?

– Так это ж ерунда. Танцы есть танцы. – Словно что-то вспомнив, Калеб с трудом сдержал смех.

– Что-о-о? – протянула я, уже предчувствуя, как он скажет какую-то гадость.

– Да так.

– Говори!

– Ты, наверное, по себе судишь, – размышлял он вслух. – Подготовиться к экзамену по химии – легко. Зато станцевать вальс, не упав на пол, – та еще задачка, да, Майли?

– Ах ты… – прошипела я. Злобно разломав пополам печенье, я макнула его в молоко. – Не забыл, значит.

– Это останется со мной до конца жизни, – клятвенно заверил он меня, приложив ладонь к сердцу. – Никогда не забуду, как ты рухнула мне на грудь и как твои длинные волосы, залитые лаком, оказались у меня во рту.

– Что ты несешь? Я сразу же поднялась на ноги. Больно мне надо – лежать на тебе.

– Я запомнил это иначе. – Ухмыльнувшись, он приподнял чашку, словно произносил тост за наши приключения на выпускном.

– Так, – откашлялась я. – Нам срочно нужно съездить в Сан-Франциско, чтобы с нас сняли мерки для костюмов. Когда ты сможешь?

– Да хоть сейчас.

– Сейчас уже поздно. – Взглянув на экран телефона, я увидела сообщение от Джоди. Она явилась домой и спрашивала, вернусь ли я к ужину. – Может, завтра после репетиции?

– Без проблем, Майли. Завтра так завтра.

– Хорошо, – тихо сказала я, поднимаясь из-за стола. – Спасибо. Я пойду, а то меня дома ждут.

– Меня благодарить пока не за что. А вот тебе спасибо за печенье.

Подняв голову, я заметила на его лице усталую, но искреннюю улыбку.

– У тебя все нормально? – поинтересовалась я, когда он проводил меня до двери.

– Да, но мне не помешает развеяться, – ответил Калеб. Он стоял, массируя затылок и морщась, словно эти прикосновения доставляли ему боль.

– Весь день за учебниками сидишь? – догадалась я. – Ты хоть из дома выходишь?

– Ты же знаешь, мне готовиться надо…

– А по-моему, тебе надо научиться отдыхать.

– Как раз собирался заняться этим завтра на репетиции.

– Ты это серьезно?

– Вполне. Танцы – одно сплошное удовольствие, разве нет?

– Вот завтра и узнаем. – Бросив на него неодобрительный взгляд, я бегом спустилась по порожкам и, обернувшись, попросила. – Пожалуйста, угости маму печеньем!

Удивление на его лице быстро сменилось благодарной улыбкой, и он, кивнув, помахал мне на прощание. Ненадолго замерев на месте, я поняла, что и эта сцена мне незнакома. Прежде Калеб Рид так на меня не смотрел. И не улыбался. И уж точно не махал на прощание. Что сказать, теперь между нами все стало иначе. Как-то странно и непривычно. Но, может, это и хорошо. Может, это и называется взрослением.

Запись из ежедневника Майли Беннетт

Мои приоритетные задачи:

– выяснить, что происходит с Джоди (чего бы мне это ни стоило);

– хорошо провести первую репетицию (Майли, ты должна показать высший класс, даже не думай спотыкаться и падать на пол);

– мастерски сыграть девушку Калеба, чтобы не спалиться перед ребятами из Беркли;

– съездить к Кристал, чтобы снять мерки;

– не убить Калеба по дороге в Сан-Франциско;

– познакомиться с Сарой Рид (ну пожалуйста, Вселенная, я что, многого прошу?).

Мои второстепенные задачи:

– не забывать про домашку (включая ту, что уже задолжала);

– доработать рецепт фирменного печенья (возможно, стоит посыпать его сверху корицей?).

V глава

Спортивный зал в Центре отдыха и здоровья университета на Бэнкрофт-вэй, где будут проходить репетиции, за считаные мгновения заполнился студентами Беркли. В мероприятии могли участвовать только учащиеся первого курса, так что праздник осени, организованный руководством, считался своего рода инициацией вчерашних абитуриентов. Возможно, это все – глупые сантименты, но я надеялась, что Беркли станет моим вторым домом, а ребята, с которыми мне предстояло учиться четыре года, – настоящей семьей.

Обменявшись приветливыми улыбками с теми, кого видела впервые, я направилась к знакомым лицам. К тем, кто, как и я, через несколько лет получит степень бакалавра наук в области химической биологии.

Стефани Адамс и ее парень Кристофер Картер после выпуска планировали заниматься совместной разработкой лекарственных препаратов. Больше всего их интересовало накопление в головном мозге аномальных белков, вызывающих развитие болезни Альцгеймера.

Эллиот Фишер, приехавший из Техаса, мечтал внести значительный вклад в развитие агробизнеса родного штата, а именно – в улучшение сельскохозяйственных культур и создание энзимов, активно использующихся в животноводстве и растениеводстве.

Амелия Морган уже давно решила, что посвятит свою жизнь производству энергии с помощью биологических процессов. Она неустанно повторяла: «Будущее за биоэнергетикой», – и никто не осмеливался с ней спорить.

Еще здесь была Энн Гарсия, уроженка Луизианы – наиболее загрязненного штата в стране. Как и ожидалось, девушка увлекалась биотехнологическими процессами очистки воды, восстановлением пострадавших почв и утилизацией отходов.

И конечно же, я – Майли Беннетт, которая интересовалась всем и ничем одновременно.

– Ты одна? – уточнила Стефани. Ее темная кожа с бронзовым отливом была настолько идеальной, что казалась ненастоящей.

– Мой парень вот-вот придет, – ответила я, рассматривая партнеров остальных сокурсников.

Эллиот пришел с Райли – они познакомились в библиотеке пару недель назад и сразу договорились встать в пару, чтобы поучаствовать в празднике осени. Амелия представила нам своего брата Рори, студента Калифорнийской кулинарной академии, расположенной в Сан-Франциско. А Энн – Малкольма, капитана команды по софтболу, явившегося на репетицию в футболке с надписью «Золотые медведи». Поймав мой заинтересованный взгляд, он пояснил:

– Я только что с тренировки. Не успел переодеться.

– Да не парься, это всего лишь репетиция, – успокоила его Энн.

Малкольм посмотрел на нее сияющими влюбленными глазами, но она, кажется, ничего не заметила.

– Это он? – кивнула мне за спину Стеф. – Твой парень?

Обернувшись, я увидела Калеба, одетого в белый спортивный костюм.

– А очки где? – прошептала я, рассматривая его серьезное лицо.

– Снял, чтобы не мешали, – сдержанно ответил он. – Представишь меня своим друзьям?

К счастью, Калебу не придется отзываться на чужое имя, потому что никто из присутствующих не в курсе, как зовут моего бывшего парня. Рид с ума бы сошел, если бы все вокруг обращались к нему: «Эй, Дерек!»

– Ты на байке приехал? – спросил возвышающийся над всеми нами Крис.

– Я похож на сумасшедшего? – безэмоционально отозвался Калеб.

– Он так шутит, – поспешила я вклиниться в разговор. – Его байк в ремонте.

Быстро сообразив, почему окружающие считают его мотоциклистом, Калеб кивнул и добавил:

– Сломался, когда мы с Майли гоняли по Окленду.

– А это безопасно? – уточнила выступившая вперед Амелия. Ее бордовые волосы обрамляли кукольное лицо. – Слышала, там высокий уровень преступности^[6].

– Там? – оторопела я. – Это в пяти милях^[7] отсюда.

– Когда я уезжала из Луизианы, родители запретили мне посещать Окленд, – вставила Энн.

Вероятно, никто из них не считал меня крутой девчонкой, гоняющей на байке. Единственное, что пробуждало их ко мне интерес, – это город, где я родилась. В глазах ребят так и стояли немые вопросы: «Что? Ты из Окленда и все еще жива? И тебя правда ни разу не грабили? Разве это возможно?» Меня всегда задевали нелицеприятные высказывания о месте, в котором я выросла, но от правды не убежишь. Статистика никогда не врет, как и официальные заявления представителей власти.

– Мы из района, который считается безопасным. – Я попыталась обелить честь родного города. – Несколько лет назад Рокридж даже признали одним из лучших мест для жизни.

– Никогда о таком не слышала, – промямлила Амелия.

– А знаете, вам и правда лучше не приезжать в Окленд, – сказал, усмехнувшись, Калеб. – Если не готовы голыми руками отбиваться от преступников, то лучше не надо. Стоит вам появиться на улицах города, как вас тут же облепят серийные убийцы и воры. Впрочем, повезет, если столкнетесь с ними, а не с членами банды.

– Какой кошмар! – воскликнула Энн. Воспользовавшись моментом, Малкольм прижал ее к себе, чтобы утешить.

– Как вы там вообще живете? – Поморщившись, Стефани посмотрела на нас с Калебом, точно мы прилетели с другой планеты, а не жили в соседнем городе.

– Надеюсь, судьба смилостивится над нами, и мы доживем до праздника осени, – ответила я, с трудом сдерживая раздражение.

На самом деле Калеб не врал, только слегка преувеличил. Каждый житель Окленда знал, в какие районы лучше не забредать, потому что нахождение там опасно для жизни.

Наш разговор прервала команда хореографов. Две девушки и один парень в темных обтягивающих трико поднялись на импровизированную сцену и привлекли всеобщее внимание синхронным исполнением танца под песню группы Imagine Dragons.

– На такое я не подписывался, – сказал Калеб, наклонившись к моему уху.

– Не шепчи, мне щекотно. – Я отстранилась и постаралась сосредоточиться на движениях профессионалов. До такого уровня пластики нам точно не дотянуться. Повезет, если мы без происшествий станцуем вальс.

– К чему эта демонстрация умений? – продолжал бормотать Калеб. – Я и без этой показухи верю, что они умеют танцевать.

– Не ворчи.

– Они тратят наше время.

– А ты куда-то спешишь? – Я повернулась к нему.

– Да нет, просто…

– Забудь ты о химии, – прервала я его. – И об экзаменах. И о Беркли. Вообще обо всем.

– И о чем мне тогда думать? – растерялся он.

– Думай только о том, что видишь.

– Прямо сейчас я вижу только тебя. – Когда его взгляд припечатался к моим губам, я поспешила отвернуться.

– Смотри на сцену.

Закончив танцевать, одна из девушек вышла вперед и, взяв микрофон, обратилась ко всем присутствующим:

– Всем привет! Я Рози, а рядом мои коллеги – Дилан и Флоренс. На следующие три недели мы станем вашими кураторами, а также хореографами. Спешу заверить, что мы рады абсолютно каждому из вас. Спасибо, что пришли! Ежегодный праздник осени – добрая традиция, которая отличает Беркли от других университетов. Мы надеемся, что участие в данном мероприятии поможет вам адаптироваться в нашем учебном заведении и почувствовать себя частью истории, которая творится здесь и сейчас.

– Перейдем к сути, – без предисловий продолжил Дилан, которому передали микрофон. – Каждая пара будет закреплена за своим хореографом, именно с ним будут проходить все ваши репетиции. Прошу отнестись к этим занятиям серьезно. Мы здесь не для шуток.

Флоренс, буквально вырвавшая микрофон из рук коллеги, нервно хихикнула и пояснила:

– Дилан хотел сказать, что мы нацелены на результат. Уверена, вы тоже в этом заинтересованы. Через три недели состоится грандиозный праздник, и мы не можем подвести друг друга, так ведь? – Раздались тихие и неуверенные аплодисменты. – Следующие три недели вы должны посвятить себя подготовке к празднику, – продолжила Фло. – Речь не только о репетициях. Каждая пара должна подготовить и представить нам образы для парада костюмов. Мы с коллегами имеем право не допустить до конкурса тех, чьи идеи не соответствуют духу праздника.

– Что это значит? – спросил кто-то из толпы.

– Мы ожидаем от вас креативный и ответственный подход к выбору образов. Как бы объяснить…